Фото сталина когда ему сообщили что германия напала
Новое в блогах
МасШТАБная фальсификация истории или о том, как Сталин НЕ проспал нападение Гитлера
Ложь о том, что Сталин игнорировал донесения разведчиков и надеялся на «дружбу» с Гитлером, а поэтому и пропустил начало нападения на Советский Союз, стала распространяться после «закрытого доклада» Н. С. Хрущёва (как впрочем и все остальные антисталинские мифы):
Однако эти предостережения Сталиным не принимались во внимание. Больше того, от Сталина шли указания не доверять информации подобного рода с тем, чтобы-де не спровоцировать начало военных действий.
А к чему привела такая беспечность, такое игнорирование очевидных фактов? Это привело к тому, что в первые же часы и дни противник истребил в наших пограничных районах огромное количество авиации, артиллерии, другой военной техники, уничтожил большое количество наших военных кадров, дезорганизовал управление войсками, и мы оказались не в состоянии преградить ему путь вглубь страны.
Источник: Речь Н. С. Хрущёва на ХХ съезде КПСС «О культе личности и его последствиях»
Эти слова тут же подхватили другие, в том числе и некоторые военноначальники в звании маршал Советского Союза.
Однако в «Военном дневнике» С. М. Будённого можно встретить такие строчки:
И. В. Сталин сообщил нам, что немцы не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т. е. 22 июня, и поэтому, что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета завтра 22.6.41.
Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории.
И.В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно».
Обратился ко мне и спросил:
Я предложил следующее.
Во-первых: немедленно снять всю авиацию с приколов и привести ее в полную боевую готовность всех погранв. воен. округов и МВО, ПриВО и СКВО.
Во-вторых, войска погран. воен. округов выдвинуть на границу и занять ими позиции, приступить немедленно к сооружению полевых фортификаций.
В-третьих, в этих же округах объявить мобилизацию, а также воен. округах. МВО, ПриВО и СКВО.
В-четвертых, приступить к устройству оборонительной линии от устья реки Припять, Жлобин, Орша, и по р.Зап. Двина, Витебск, Полоцк, Минск и Рига.«.
И. В. Сталин сказал: «Ваши соображения правильные»
Источник; Маршал Будённый. Конец легенды. д/ф. Страницы из воспоминаний в стоп-кадре.
То есть СТАЛИН САМ СООБЩИЛ ВОЕННОНАЧАЛЬНИКАМ О ДАТЕ НАЧАЛА ВОЙНЫ, А НЕ НАОБОРОТ!
Более того, слова Будённого косвенно подтверждает журнал записи посетителей Сталина:
Источник: «Сталин. Главные документы. 1870-1953 г.г.»
И полностью опровергает слова Г. К. Жукова:
Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиныммы поехали в Кремль.
По дороге договорились, во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность
Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем.
Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей.
Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.
Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить. И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи
С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года.
Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота.
Источник : Жуков. Воспоминания и размышления. т.1, с.260-262.
Никакого Н. Ф. Ватутина в журнале посещений нет, а вот Будённый с Жуковым и Тимошенко есть, причём в указанное Семён Михалычем время.
И ещё один факт, который подтверждает слова Будённого, и о котором пишет Николай Алексеевич Добрюха, историк и публицист, помогавший оформлять воспоминания и политические размышления бывшим председателям КГБ В. Семичастному и В. Крючкову:
Спустя некоторое время к ним присоединились председатель Комитета обороны Ворошилов, нарком НКВД Берия, первый зам. председателя СНК Вознесенский, секретарь ЦК ВКП(б) Маленков, секретарь Комитета обороны И.А. Сафонов и (либо нарком обороны Тимошенко, либо сотрудник центрального аппарата НКИД СССР Тимощенко).
Именно они, без Жукова, и обсуждали принятие директивы без номера, которая по чьей-то вине не была вовремя доставлена в войска.
Шифровка с приказом № 1 в штаб Западного особого военного округа. 1 час 45 мин. 22 июня 1941 г. Подлинник.
А ведь уже в десять часов вечера 21 июня Жуков и Тимошенко уходят из Кремля с подписанной при Сталине Директивой № 1.
Но дальнейшее трудно объяснить.
В мемуарах Жуков оправдывается, мол, Сталин боялся провокации, потому и не спешили с отправкой директивы, и я, мол, на свой страх и риск решил в полночь сам отправить шифровку.
Во-первых, не в полночь, а во втором часу ночи.
Во-вторых, трудно поверить, что Жуков осмелился бы отправить такую депешу без отмашки вождя.
К тому же слова Жукова ставит под сомнение тот факт, что нарком ВМФ Н. Кузнецов, получив шифровку, незамедлительно привел флоты в боевую готовность.
И последняя, маленькая несостыковочка в словах Жукова.
Этот документ представляет собой написанный Маленковым (скорее всего до прихода Жукова к Сталину) черновик «Секретного Постановления Политбюро» об организации Южного фронта и Второй линии обороны 21 июня 1941 года.
В нём «Завтрашнюю войну» уже 21 июня воспринимают как свершившийся факт, ибо Западным военным округам срочно присваивают понятия «фронтов».
Кстати, именно Буденный, согласно этому черновику, был назначен командующим Второй линией обороны.
Вновь открывающиеся факты и документы дают нам понять, для чего и зачем Г. К. Жуков и Ко устроили масШТАБную фальсификацию истории.
«К ёб***й матери». Почему Сталин посылал все донесения о немецком нападении?
Вопреки сложившимся представлениям, Сталин не был ни доверчивым, ни слепым: неверие вождя в немецкое нападение стало следствием его переоценки умственного потенциала западного мира.
Коллаж © L!FE. Фото © РИА Новости/Евгений Халдей
Даже вечером 21 июня глава СССР не верил в немецкое нападение, хотя располагал его неопровержимыми доказательствами. Причина этого неверия — вовсе не неадекватность советского руководства. Но чья же тогда?
История времён Сталина — любимая тема для политического самоутверждения самых разных сил. Те из них, что пытаются представить Сталина мудрым и всегда адекватным государственным деятелем, категорически не согласны с тем, что он до самого конца не ожидал немецкого нападения в июне 1941 года. На первый взгляд это подтверждают и источники. Как известно, советские спецслужбы в июне 1941 года установили прослушку в немецком посольстве, и к 16 июня прослушка зафиксировала уверенность всех сотрудников посольства — от посла и военного атташе до уборщиц — в близкой войне.
По линии НКГБ и военной разведки поступали сведения того же характера. Военные из приграничных округов говорили то же самое. Вот показания К.Н. Деревянко, заместителя начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа: «Данные о времени начала боевых действий со стороны гитлеровской Германии. За 3–4 дня в них указывалось довольно точно не только о дне, но и о вероятном часе начала боевых действий».
Фото © Главные документы Великой Отечественной войны. 1941–1945
Всё это породило распространённую точку зрения: если Сталин до июня 1941 года и не знал о нападении, то всё же в последние предвоенные дни поверил в его возможность и начал принимать меры, просто они запоздали.
И всё было бы хорошо, если бы не два «но». Во-первых, не существует ни одного источника, говорящего о том, что товарищ Сталин верил в возможность немецкого нападения вплоть до 22 июня 1941 года. Во-вторых, есть документальные и мемуарные источники, говорящие о том, что он в такое нападение вплоть до самого 22 июня не верил.
За что Сталин послал Красную капеллу?
В отличие от других источников НКГБ этот не получил никакой награды даже посмертно
Фото © Wikimedia Commons
Резолюция эта крайне неприятна для тех, кто считает, будто Сталин знал о нападении, а не игнорировал все сообщения о нём. Поэтому была выдвинута версия, что вождь считал автора донесения (Харро Шульце-Бойзена, псевдоним — Старшина) дезинформатором не из-за предупреждения о нападения (о чём Сталин якобы знал, согласно его защитникам), а по другой причине.
Например, после первого пункта Шульце-Бойзен пишет: целями ударов немецкой авиации будут в первую очередь объекты в Москве. Удары по ней, как известно, начались лишь в июле. Ещё Старшина пишет, что сообщение ТАСС от июня 1941 года — о том, что Германия не готовится напасть на СССР — воспринимается немцами иронически.
Историк Исаев в связи с этим выдвинул версию, что Сталин за это клеймил Старшину дезинформатором. Мол, «нетрудно предположить, что Сталин мог резко высказаться о столь неприятной для него информации о сообщении ТАСС». По Исаеву, Сталину было неважно, как относятся немцы к сообщению ТАСС. Он просто оценил неприятное для него сообщение как дезинформацию.
За свою эффективную работу глава советской внешней разведки в 1939–1946 годах получил лишение всех наград и отставку без пенсии
Фото © Wikimedia Commons
Про такие объяснения можно сказать только одно: их авторы прискорбно малоинформированы. Ещё в 1999 году вышли воспоминания П. Фитина, главы внешней разведки НКГБ, в которых чётко указывалось, как было на самом деле. 17 июня в час дня он побывал в кабинете главы государства: «Сталин, не поднимая головы, сказал: «Прочитал ваше донесение. Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз. Что за человек, сообщивший эти сведения?» Я дал подробную характеристику нашему источнику. У нас нет оснований сомневаться в правдоподобности его информации. После окончания моего доклада вновь наступила длительная пауза. Сталин, подойдя к своему рабочему столу и повернувшись к нам, произнёс: «Дезинформация! Можете быть свободны».
Как мы видим, дезинформатором Сталин посчитал Старшину именно за мысль «Германия собирается напасть на Советский Союз», но никак не за остальные пункты этого донесения. Он даже не упомянул их в диалоге с Фитиным.
В каком мире жил товарищ Сталин?
Поведение Сталина не ясно нашим современникам главным образом потому, что нам свойственно считать людей прошлого такими же, как мы, что принципиально неверно. Мы вряд ли смогли бы сказать главе внешней разведки, докладывающему о нападении: «Дезинформация!», и на этом забить на вопрос.
Но взгляды генсека на то, когда и на кого Гитлер мог напасть, резко отличались от видения обычных людей.
В кратком тексте невозможно изложить даже основы сталинских взглядов на мир — настолько радикально они отличаются от взглядов нашего современника. Можно лишь указать, что он считал: никакая историческая личность не может сделать то, на что у неё нет объективных возможностей. Возможностей, обеспеченных всем предшествующим ходом истории.
Поэтому когда летом 1939 года английский посол начал говорить Сталину об угрозе немецкой гегемонии в мировом масштабе, генсек решительно возразил. Он заявил, что для гегемонии даже в одной Европе нужен крупный флот (чтобы победить Британию), а флота у Германии нет, поэтому он не опасается германской гегемонии даже в Европе.
Совершенно также он реагировал на нервные вопросы советских военных об угрозе немецкого нападения. 11 июня 1941 года в ответ на просьбу разрешить привести войска западных округов в полную боевую готовность Сталин отказал, утверждая, что «для ведения большой войны с нами немцам, во-первых, нужна нефть и они должны сначала завоевать её, а во-вторых, им необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англии или заключить с ней мир». Сталин подошёл к карте и, показав на Ближний Восток, заявил: «Вот куда они [немцы] пойдут».
Георгий Жуков. Фото © РИА Новости
В другой раз он повторил Жукову ту же мысль иными словами: «Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнёт создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз — это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые».
Итак, мир Сталина был прост: историческая личность может сделать лишь то, что допускают объективные обстоятельства, и ничего сверх того. Если такая личность пытается сделать что-то, выходящее за пределы объективно возможного, — значит, это «дурак».
А в это время в реальном мире.
Эта простая схема была тотально неверна. Гитлер не ожидал, что СССР будет сильнее Франции, которая до 1940 года считалась (в том числе большинством немецкого генералитета) сильнейшей сухопутной армией мира. Он неоднократно называл сталинское государство колоссом на глиняных ногах.
Мнение Гитлера разделялось на Западе абсолютно всеми — без исключений. Чтобы понять, до какой степени никто ни во что не ставил Советский Союз, достаточно одной цитаты: «23 июня 1941 г. Начальник штаба ВВС сэр Чарльз Портал в связи с нападением Германии на Россию предложил послать телеграмму командующим войсками в Индии и на Ближнем Востоке с запросом, когда будет закончена подготовка к бомбардировке нефтяных промыслов в Баку». 23 июня, через сутки после немецкого нападения на СССР, английские ВВС начали планирование бомбовых ударов по Баку после того, как его захватят немцы. Британские военные даже не ставили перед собой вопрос о том, смогут ли немцы это сделать. Единственное, что их волновало, — успеть закончить планирование бомбовых ударов до того, как немцы неизбежно захватят Баку.
Сэр Чарльз Портал (в центре). Фото © Wikimedia Commons
Британская разведка оценивала время возможного сопротивления СССР Германии в месяцы, американская — в недели. Не существовало западной страны, разведка которой сделала бы предположение, что СССР, в принципе, может выстоять против Германии. Вопрос был только в длительности его неизбежной агонии.
Сталин трагически не понимал этого, потому что считал своё марксистское мировоззрение не мировоззрением, а здравым смыслом, который, по его мысли, был свойственен всем. На деле сталинская схема восприятия реальности была неверна. Она не учитывала значение субъективных факторов. Западные народы не могли иметь объективных данных по боеспособности СССР, зато они знали, как он показал себя в Финляндии.
Напомним: Германия до 22 июня 1941 года потеряла в мировой войне 90 тысяч убитыми и захватила страны с населением в десятки миллионов. СССР, воюя в Финляндии, потерял 127 тысяч убитыми и захватил небольшой кусок финской территории. Воспринимать после этого советскую мощь серьёзно на Западе не мог никто. Никто и не воспринимал.
Фюрер Германии Адольф Гитлер (слева) и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп (в центре), вернувшийся в Берлин после подписания германо-советского договора о ненападении. Фото © РИА Новости
Историк будущего, выясняя, в чём была причина того, что Сталин не ждал немецкого нападения, будет вынужден признать, что таких причин две. С одной стороны, генсек приписывал Гитлеру сверхъестественные умственные способности и проницательность. Тот, по Сталину, должен был понять, что СССР намного сильнее западных противников Гитлера вместе взятых. Откуда он должен был об этом узнать, нашего лидера не интересовало.
С другой стороны, Сталин явно уделял недостаточное внимание самокритике. Если бы ему удалось оценить, как он выглядел в глазах западного мира после бойни в Финляндии, ему бы и в голову не пришло, что Гитлер может бояться войны с СССР. Товарищу Сталину не хватило умения учитывать субъективные факторы. Ему не хватило как раз того, что у Гитлера было лишним.
К чему всё это привело?
Обычно принято считать, что Сталин изменил своё мнение о невозможности немецкого нападения вечером 21 июня, когда Тимошенко и Жуков сообщили ему показания немецкого перебежчика о том, что утром 22 июня вермахт перейдёт в наступление на восток. Те, кто так считают, говорят: «Директива № 1 от вечера 21 июня одобрена Сталиным, а в ней есть слова «В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев».
Фото © Минобороны России
В Прибалтийском военном округе в связи с этим состоялась безобразная сцена: «Даже в ночь на 22 июня я лично получил приказание от начальника штаба фронта в весьма категорической форме — к рассвету 22 июня отвести войска от границы, вывести их из окопов, что я категорически отказался сделать, и войска оставались на позициях» (командующий войсками 8-й Армии в Прибалтике).
К несчастью, не все оказались способными послать вдаль вышестоящий штаб: «Войска прикрытия дислоцировались непосредственно у границ. Заблаговременный их выход на подготовленные позиции Генеральным штабом был запрещён, чтобы не дать повода для провоцирования войны со стороны фашистской Германии» (показания начальника штаба Киевского округа). Вывод: директиву № 1 в войсках поняли как запрет на занятие оборонительных позиций, и в большинстве мест так и произошло. Какой это нанесло вред — говорить излишне.
Слева направо: Николай Булганин, Георгий Жуков, Василий Соколовский, Иван Хохлов. Фото © РИА Новости
Текст директивы совершенно удивительный: военный вообще редко использует слово «провокация», у него мышление попроще и пооднозначнее. Откуда оно там? Слово участнику событий Г.К. Жукову: «Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком [вечером 21 июня. — А.Б.]. Я прочитал проект директивы. И.В. Сталин заметил: «Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос ещё уладится мирным путём. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений».
Вывод: директива № 1, из-за которой войска даже оборонительные позиции не могли занять, была принята в таком крайне вредном виде по личному настоянию Сталина. А вот его же реакция на начало войны, примерно 5:45 утра: «И.В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку. Мы доложили обстановку. И.В. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация. — ответил С.К. Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал И.В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города.
И, подумав немного, продолжил:
— Гитлер наверняка не знает об этом».
Лишь после формального объявления войны немецким послом его мнение изменилось:
«Мы тут же просили И.В. Сталина дать войскам приказ немедля организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.
— Германское правительство объявило нам войну.
Фото © Wikimedia Commons
И.В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался. Наступила длительная, тягостная пауза».
Вывод: утром 22 июня Сталин ровно так же не верил в полномасштабное нападение Германии, как и 17 июня, когда матерно пояснял, что Шульце-Бойзен — «дезинформатор». Причины были те же. В мире Сталина все должны были действовать на основании объективных факторов. Объективные факторы говорили, что напасть на СССР мог только дурак, Гитлер же дураком не был.
То, что в реальном мире люди часто действуют не на основании объективных факторов, в сталинское мировоззрение просто не помещалось. Это и стало причиной полной внезапности немецкого нападения утром 22 июня 1941 года.
«Запрещённая фотография Сталина в Кремле»: Эмоции «после нападения Германии» показал Reddit
На Reddit опубликована фотография Иосифа Сталина, запечатлённого в первые минуты после того, как ему доложили о нападении Германии на Советский Союз. Ранее этот снимок был запрещён, однако в последнее время свободно «гулял» по соцсетям.
На Reddit появилась запрещённая фотография Сталина в Кремле. Автором снимка является главный редактор «Комсомольской правды» в 1941 году. В посте утверждается, что снимок публикуется впервые, однако ранее в различных соцсетях его уже замечали.
После журналисту было приказано избавиться от этого фото, но он его сохранил.
Читайте также:
Перед Новым годом в Буграх несколько младшеклассников слегли с отравлением столовской едой
Средство массовой информации сетевое издание «Царьград/Tsargrad» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия Эл № ФС77-81359 от 30 июня 2021 г.
Главный редактор — Токарева Д.И.
Учредитель — НАО «Царьград медиа»
Адрес редакции — 115093, г. Москва, переулок Партийный, д.1, к.57, стр.3, эт.1, пом.I, ком.45
Копирование и использование полных материалов запрещено, частичное цитирование возможно только при условии гиперссылки на сайт tsargrad.tv. Гиперссылка должна размещаться непосредственно в тексте, воспроизводящем оригинальный материал tsargrad.tv. Редакция не несет ответственности за информацию и мнения, высказанные в комментариях читателей и новостных материалах, составленных на основе сообщений читателей.
© 2021, все права защищены. НАО «Царьград медиа».
80 лет назад Сталину доложили о готовящемся нападении Гитлера
29 декабря 1940 года, через 11 дней после утверждения Адольфом Гитлером плана «Барбаросса», о намерении нацистской Германии напасть на СССР стало известно советскому военно-воздушному атташе в Берлине Николаю Скорнякову (псевдоним «Метеор»). Полковник получил информацию от агента «Альты» — немецкой журналистки Ильзы Штебе, которой, в свою очередь, передал секретные сведения «Ариец» — завербованный работник имперского МИД Рудольф фон Шелиа. Он с 1937-го сотрудничал с советской разведкой, получая за свои услуги материальное вознаграждение.
Скорняков немедленно сообщил невероятные сведения в Москву. Оттуда потребовали «более внятного освещения вопроса».
Как утверждается в книге известного автора на военную тематику, полковника Михаила Болтунова «Душа разведчика под фраком дипломата», Штебе подтверждала, что данные «основаны не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, о котором известно лишь ограниченному кругу лиц».
Текст сообщения «Метеора» доступен на сайте архива историка и государственного деятеля Александра Яковлева:
«Альта» сообщила, что «Ариец» от высокоинформированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года».
Эта информация по сути совпала с шифротелеграммой военного атташе СССР в Румынии. Он, в свою очередь, предупреждал: по полученным от источников данным Германия начала подготовку к войне с СССР и перебрасывает войска в Болгарию и Румынию.
Любопытно, что последнего уже в январе 1941-го объявили «паникером войны» и сняли с должности, заменив на Георгия Жукова. На совещании Главного военного совета совместно с членами Политбюро ЦК ВКП(б) Мерецков заявил, что война с Германией неизбежна, что нужно переводить на военное положение армию и страну, срочно укреплять границы. Ему не поверили.
В различных источниках можно встретить доводы о том, то 29 декабря 1940 года секретную информацию от «Альты» передал в Москву не полковник Скорняков, а другой резидент разведки, военный атташе в Германии генерал Василий Тупиков, работавший под псевдонимом «Арнольд». Однако, согласно данным Минобороны России (доступны на сайте ведомства), первым проинформировал о подготовке Гитлера к войне против СССР именно Скорняков.
Есть утверждения, что только его Сталин услышал и весной 1941 года даже принял для беседы.
Израильский исследователь Яков Верховский в своем труде «Сталин. Тайный сценарий начала войны» добавляет, что за несколько часов до сообщения из Берлина, в 15:20 по московскому времени 29 декабря 1940-го, из Токио пришла телеграмма от Рихарда Зорге, в которой «агрессивные намерения Гитлера были изложены уже в более конкретной форме».
Примерно через неделю после первого донесения, в начале января 1941 года, полковник Скорняков направил в Москву новую шифровку: «Альта» подтвердила, что Гитлер готовится напасть на СССР, и сообщила, что, по данным «Арийца», германские генералы крайне низко оценивают состояние боевых способностей Красной армии».
Поток донесений от советских разведчиков со всех концов планеты все нарастал. 9 марта 1941 года военный атташе и резидент в Югославии генерал-майор Александр Самохин (псевдоним «Софокл») сообщил: «Германский генштаб отказался от атаки на английские острова, ближайшей задачей поставлено – захват Украины и Баку, которая должна осуществиться в апреле-мае текущего года, к этому сейчас подготавливаются Венгрия, Румыния и Болгария».
Многие историки отмечают колоссальную работу, проделанную генералом Тупиковым. В середине марта 1941-го он сообщил о том, что нападение на Советский Союз может произойти между 15 мая и 15 июня того же года.
Тупиков информировал Москву о переброске немецких войск на восток и о планах немецкого командования.
Известна его записка начальнику Разведуправления Генштаба РККА генерал-лейтенанту Филиппу Голикову от 25/26 апреля 1941 года (текст доступен на сайте архива Яковлева). Тупиков напоминал, что за 3,5 месяца своего пребывания в Берлине послал Голикову до полутора сотен телеграмм и несколько десятков письменных донесений.
«Все они являются крупинками ответа на основной вопрос: стоит ли, не в качестве общей перспективы, а конкретной задачи, в планах германской политики и стратегии война с нами; каковы сроки начала возможного столкновения; как будет выглядеть германская сторона при этом? — писал Тупиков. — Советско-японский пакт о нейтралитете, на мой взгляд, явился своего рода проявителем курса германской политики в адрес Советского Союза».
Далее резидент подробно описывал предпринятые действия, добытые сведения и собственный анализ ситуации. На основе представленных материалов Тупиков делал вывод, что «в германских планах сейчас ведущейся войны СССР фигурирует как очередной противник».
«Сроки начала столкновения — возможно, более короткие и, безусловно, в пределах текущего года», — констатировал военный атташе СССР в Германии.
12 июня 1941 года «Арнольд» (Тупиков) вновь сообщал начальнику Разведуправления Генштаба РККА:
«Ариец» в переданном нам сейчас материале называет сроки вероятного выступления против нас 15-20 июня».
Как можно судить по количеству шифровок, Тупиков работал на износ и с большим риском для жизни. Так, 16 июня он отправил очередное донесение: «В кругах штаба верховного командования упорно циркулирует версия о выступлении против России 22-25 июня. Финляндия и Румыния готовы выступить вместе с немцами».
Несмотря на все предостережения, высшее руководство страны, в отличие от Тупикова и многих других, не сумело извлечь правильные выводы. Как известно, это крайне отрицательно сказалось на ходе боевых действий в первые месяцы войны.
В этой связи любопытны воспоминания Никиты Хрущева. В своих мемуарах он замечал: «В конце 1940 и в начале 1941 года мы чувствовали, что движемся к войне. Сталин в моем присутствии ни разу не поднимал вопроса о том, что война неизбежна, но видно было по его настроению, по его поведению, что он чувствует это и очень встревожен. Когда начала надвигаться война, Сталин стал совершенно другим».
Другой непосредственный участник событий, маршал СССР Александр Василевский в своей книге «Дело всей жизни» признавал, что
«военные действия развернулись бы во многом по-другому», если бы вооруженные силы страны были своевременно приведены в боевое положение.
«Можно предположить, что уже в первые дни войны были бы нанесены противнику такие потери, которые не позволили бы ему столь далеко продвинуться по нашей стране, как это имело место», — считал Василевский.