Ты что совсем обалдела
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Любовь on-line
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Вера и Марина Воробей
Варя Дробышева шла в больницу к Боре. Сегодня она навещала его в последний раз.
К счастью, нога у Шустова срослась без осложнений, и завтра ее героя выписывали домой. Можно было бы, конечно, подождать и до завтра, но Варе необходимо было увидеть его сейчас и поделиться тем, что накопилось на душе после разговора с Галей Крошкиной. «Как это ужасно, когда первая любовь заканчивается так драматически!» – думала Варя, торопливо шагая по хрустящему снегу.
Потом ее мысли, непонятно почему, перескочили на Дашу и Сергея. Вот уж воистину: нет худа без добра. Благодаря всей этой истории с Крошкиной Даша помирилась с Белым. «Молодчина все-таки Серега, – размышляла Варя, любуясь заснеженным пейзажем, – не растерялся в трудную минуту. – Почти героический поступок Белого, вовремя появившегося на крыше школы, Варя приписывала благотворному влиянию на него своей подруги. – Все-таки с Дашей он стал лучше».
Варины мысли перескакивали с одного на другое, но в своих оценках Варя была совершенно беспристрастна, она просто констатировала факты. Даша Свиридова – прямая и бескомпромиссная, как и Варя, хотя не такая романтическая мечтательница. Залетаева же умеет быть такой, какой ее хотят видеть. Что при этом у нее на душе – извини-подвинься, – не знает никто…
По дороге в школу Алиса пинала ледышку носком сапога, прокручивая в голове сценарий появления в классе после Нового года. Конечно, сейчас все будут рассказывать, как провели праздники. Кто-то гулял по Красной площади, кто-то встречал Новый год дома с родителями, кто-то с друзьями. «А может, соврать?» – подумала Алиса. Но врать она не любила, да и считала ниже своего достоинства. А стоит ей честно сказать, что каталась на лыжах в Австрийских Альпах, как все начнут подмигивать друг другу: мол, гляди, опять Залетаева решила выпендриться.
А почему, собственно, выпендриться?
Да почти во всех школах ребята пусть не в Австрию, так уж на Эль или на Чегет ездят запросто. Да и в Подмосковье много мест для лыжников и сноубордистов. Почему ж ее одноклассникам даже не приходит в голову, что те же лыжи или доска не так дорого стоят? На них вполне можно заработать, как сделала она.
«Вот бы все удивились, узнав, что звезда школы и дочь богатенького папочки работала все лето. Да что им говорить? Ведь работала-то я у отца, и все тут же скажут, что целыми днями только маникюр и делала. Ну уж нет! Теперь ничего не остается, как марку держать. Лучше уж пусть стервой считают, чем быть такой, как тихоня Даша – бывшая лучшая подружка. Скромненькая с виду, безотказная… А как только подвернулся случай, легко подставила подножку и увела Белого», – злилась Алиса, хотя прекрасно понимала, что во всем виновата сама. Никогда особо-то и не пила, а тут переборщила на вечеринке и целовалась с незнакомым парнем. Все как-то глупо получилось. Да еще, когда Сережка ее с другим застукал, по-дурацки пыталась оправдаться, как в дешевых мыльных операх: я не хотела, ты сам виноват! «Фу, позорище!» – скривилась Алиса.
В класс Алиса вошла с гордым видом – голова поднята, спина прямая. Всегда, везде и во всем она подчинялась только одному правилу – быть красивой, умной, независимой. На том стояла, стоит и будет стоять Алиса Залетаева.
Сразу видно, кто ответил, кто презрительно поджал губки, кто вздрогнул. Зато никто не остался равнодушен. «А этого нам и надо», – усмехнувшись, подумала Алиса.
Первым уроком была математика. Алисе, которая собиралась дальше учиться в области экономики или финансов, она была нужна, и, надо отдать ей должное, давалась легко. Иногда ей даже казалось, что математика понятна ей даже больше, чем их молоденькой учительнице Ирочке Борисовне, которая, стоя у доски, приводила подобные члены.
– У вас ошибка, Ирина Борисовна. Не в десятых в левой части, а в восьмых, – сказала Алиса, не поднимая руки.
– Выскочка, – прошептал сзади кто-то из мальчишек.
«Вот олух, сам-то даже не заметил», – прошептала про себя Залетаева.
– Алиса, в следующий раз поднимай, пожалуйста, руку. Спасибо, что поправила. – Ирина Борисовна смущенно улыбнулась.
Она теперь все время улыбалась. Ее роман с Лапушкой, о котором знала вся школа, был в самом разгаре.
– Какой смысл поднимать руку? – спросила Алиса учительницу. – Вы же стоите спиной к классу, все равно ее не увидите.
Математичка, которая теперь стала и классным руководителем десятого «Б», в который раз попыталась понять, почему такая умная и красивая девочка так нарочито отталкивает людей. Ведь вроде правильно все говорит, а неприятно.
– Ну ты все равно подними. Для порядка, – подмигнула Ирина Борисовна малолетней нахалке: вроде как и вышла с честью из щекотливой ситуации.
«Надо заканчивать витать в облаках, – мысленно одернула она себя. – Игорь, конечно, лапушка, но работа есть работа. Нельзя подавать им плохой пример».
Алиска доделала уравнение и оглядела класс. Ах, боже мой, как мило смотрятся Малышева с Волковым на задней парте. Пока никто не видел, Ванька нежно поправил выбившуюся у Ани прядку волос…
«От этих телячьих нежностей меня сейчас стошнит, – подумала Алиса. – Лучше бы учились, а не на замечания математичек обижались. Подумаешь, оскорбили их в лучших чувствах!» Сама Алиса, когда крутила роман с Белым, не позволила тому даже сидеть с ней за одной партой: от занятий бы отвлекал. Нагуляться, намиловаться можно и после уроков. «Конечно, я для Белова плохой оказалась, просила слишком много внимания мне уделять, встречаться после уроков каждый день, – опять некстати всплыли горькие мысли. – К тому же хотелось элементарной ответной вежливости со стороны Сережкиной мамы. В ответ же слышала всегда одно и то же: не парься! – с иронией думала Алиса. – А Свиридова хорошая, она никогда явно ничего не просит, а просто преданно смотрит на Сережу круглыми глазками, и он от нее не отходит теперь ни на шаг».
Алисе хватало ума понимать, что по жизни она ведет себя как дура. Точнее, она просто не умеет просчитывать, как даже бестолковая в математике Даша, ходы наперед. Вот как дальше будет выглядеть уравнение, как будет развиваться экономическая ситуация в стране, она может, а как повести себя в жизни, в бытовом плане – нет. Отсюда и многочисленные романчики. Во-первых, выбирать не умеет. Во-вторых, удержать не в силах. И в-третьих, почему-то даже не сильно переживает, когда очередное большое чувство накрывается медным тазом. Мама говорит, это потому, что не встретила еще того самого, единственного.
Прозвенел звонок с урока. Алиса, погруженная в свои мысли, даже и не заметила, как алгебра пролетела. «Ну и ладно, все равно мало что интересного пропустила, – решила она. – Одна ерунда какая-то, даже в пятом классе бы поняла такое».
Надежды на то, что после каникул ее не будет раздражать школа, не оправдались. Бесило совершенно все, и Алиса чувствовала себя лишней. Ребята на уроках шушукались, перекидывались записками, а ей казалось, что она выше всех этих глупостей и вообще ее место не здесь.
– Алиса, ку-ку! – попыталась растормошить ее Туся Крылова.
Она больше всех, наверное, подошла бы Алиске в подруги, но два таких ярких лидера, бойких на язык, вряд ли бы могли близко сдружиться.
Алиска скорчила забавную рожицу:
– Ку-ка-ре-ку! Чего тебе, душа моя?
– Ты прям витаешь где-то в облаках, ни с кем не разговариваешь, смотришь куда-то в прекрасное будущее… Влюбилась, что ли?
– Тусенька, ну не хлебом единым, то есть, пардон, не любовью единой жив человек. Вы с мамзель Кукушкиной счастливы со своими ненаглядными, а в моем окружении прекрасного принца нет. Лучше расскажи, как ты Новый год встречала?
– Да ничего особенного. Сначала дома, потом с Толиком гулять пошли. С горок покатались, фейерверки запускали… – Туся пыталась сделать безразличный вид, но было заметно, что она довольна.
– Девчонки, мы после школы собираемся кока-колу пить, – бросил Борька Шустов, проходя мимо за руку с Варей. – Вы как? Присоединяетесь?
– Я с Толиком договорилась встретиться после уроков, – театрально пропела Туся.
«Могла бы уже и не краснеть, про них все уже давно знают: чуть что, и они бегут навстречу друг другу быстрее ветра», – ехидно подумала Алиска, вслух же объяснила, что у нее другие, гораздо более интересные планы, и двинулась по коридору к кабинету химии.
– Залетаева, опять? – Голос Дондурей, «любимого» завуча школы, был похож на поросячье повизгивание. – Как можно являться в школу в таком виде?
Алиска изумленно оглядела себя: кроссовки, джинсы, «конский хвост». Или Раиса Андреевна решила обрядить всю школу в тюремные робы?
– А в чем, собственно, дело? – спросила она. – Короткой юбки, глубоких вырезов и прочих атрибутов современной красоты на мне нет. Вполне интеллигентный вид скромной девочки.
– Сколько раз я настоятельно рекомендовала не краситься так ярко? – От возмущения ноздри Дондурей расширялись, и она походила на разгоряченную лошадь.
Алиса невинно похлопала глазками:
– Видите ли, Раиса Андреевна, у меня совершенно нет ресниц. Приходится их приклеивать, а то лицо будет неприятно выглядеть.
– Я тебя, Залетаева, предупредила. Еще раз увижу в таком виде – пойдешь к директору.
«Такие вот дела, – усмехнулась про себя Алиса, – как нынче говорят в Интернете: «аффтор жжОт», или «зачОт» Дондуреихе. В общем, обыграли меня по всем статьям. Я им юмор и острый ум, а мне в ответ старорежимные правила и угрозы. И главное, ведь почти все девушки в старших классах красятся, так нет же, достается мне одной. Видимо, и учителей раздражают ум, красота и богатство, – решила Алиска. – Ну и пусть завидуют».
Дома было шумно: приехал Юра – любимый Алискин дядя, молодой, веселый мужчина лет тридцати с небольшим.
– Алиска, тебе от меня подарок, только твои родственнички отдавать не разрешают, – дурашливым голосом произнес он. – Скажи им, как умеешь только ты – гордо, резко и нагло, – чтоб оставили меня в покое.
– Не порть девочке успеваемость. – Мама была крайне серьезна. – Хотя не думаю, что в ее возрасте ей будет интересен твой подарок. Молодая, красивая, умная, успешная девушка на такое не позарится.
Ты что совсем обалдела
Поездка за город. Том 1
Дождик все сильней,
Птички все умолкли,
Спи скорей глупышка,
Быстренько в кровать,
«Народные песни и предания народов Восточной Европы», (изд. 2027 года).
Не одобрено Службой гражданской безопасности Города-23, изъято из печати и архивов.
Все копии переданы в Шестой отдел Службы внешнего контроля в соответствии с запросом № 318-Красный-Срочный.
Лунный свет осторожно заглядывал в окно. Он нерешительно касался подоконника, подтягивался на краю покрытого цветастой клеенкой стола, подсвечивал бледно-красное соевое вино в бокалах. Свет крался дальше, перебирался через раскиданные в беспорядке карандаши, заглядывал в раскрытые блокноты и тетради, увязал в складках пакетов с пищевыми пайками.
Накрыв весь стол, он словно замер в нерешительности — то ли от осознания своей бестактности, то ли просто, чтобы набраться сил. Прошло несколько минут, прежде чем свет резво капнул молочной белизной на пол, забрался на кровать, лизнул торчащую из-под одеяла темную ступню. Нога напряглась, дернулась, словно стараясь что-то отпихнуть, замерла в беспокойном блаженстве.
Из-под одеяла вынырнуло увенчанное соломенным беспорядком бледное лицо. Следуя сверху вниз, оно прошлось языком и губами по дрожащей щиколотке, спустилось к пятке, занялось пальчиками. Из-под одеяла раздался задорный смешок, а бледное лицо вдруг напряглось, оторвалось от покрытых педикюром ногтей, расплылось в пароксизме наслаждения.
— Ах ты зараза, — засмеялась девушка, вскакивая на колени и разворачиваясь.
Одеяло голубым привидением соскочило с кровати и метнулось на пол, обнажив обеих подруг.
— Ну держись, — хищно усмехнулась блондинка, устремляясь вперед.
Вторая девушка, с темной, словно какао, кожей, с готовностью ответила — попыталась вскочить, развернуться. Они столкнулись, повалились, осыпая друг друга мимолетными и, казалось бы, ничего не значащими поцелуями. Но в этих поцелуях скрывалось многое — страсть, игра, лесть, интрига. Они менялись ролями, узнавали друг друга — сидя, лежа, стоя. Хохотали, болтали, тяжело дышали, стонали и снова хохотали. Обычно тихо, но не сегодня.
— Атти, — темнокожая тяжело дышала, бусинки пота застыли на ее ресницах. — Может нам…
Блондинка жадно поцеловала ее в губы, придушив продолжение фразы.
— Почему? Стенки тонкие, сосед может услышать.
— Ничего он не может услышать. Мэтт на дежурстве.
Блондинка была уверена. Она рассмеялась, стрельнула лукавым глазом. Приблизилась и потратила несколько минут на то, чтобы передать свою уверенность подруге. Постаралась сделать так, чтобы их обеих ничего не заботило, словно ничего в этом мире больше и не было. Только они, смятая постель и робкий лунный свет.
Все закончилось только тогда, когда ушел огонь. А тот горел до последнего, измотав обеих. Воздух, казалось, до сих пор шел легкой рябью, в голове гулял шелест крови, а пальцы ног и рук рефлекторно сжимались и разжимались, словно требуя продолжения.
Но сперва стоило отдохнуть.
Они лежали рядом, поглаживая, щекоча друг друга. Это был ритуал. А в глазах их отражались улыбки.
Вместе с оживающими чувствами, возвращалась и способность соображать. Они вдруг услышали, что несмотря на ранний час, мир вокруг них вовсе не безмолвен. За окном слышался вялый рокот боевого вертолета, а в стену кто-то дубасил кулаком.
— Ты же говорила… — сделала круглые глаза темнокожая.
Блондинка скорчила удивленное лицо, пародируя подругу, и отвернулась. Она уже поняла, насколько ошиблась с графиком дежурств живущих на этаже сотрудников.
— Чего тебе?! — неожиданно для самой себя ответила девушка.
— Харе орать! — заорал во весь голос невидимый, но явно разъяренный мужчина.
— За собой следи, Мэттью!
Блондинка нахохлилась, потянулась за одеялом, но темнокожая ее остановила, притянула к себе. Словно играя, они вдруг затаились в неудобных позах, прислушиваясь к звукам за стеной. Несколько минут подруги не шевелились, сдерживая смех, пока снова не повалились на простыни.
— Я вспомнила, — сказала блондинка. — У него утренняя смена.
— Он всем все разболтает.
— Вот придурок, — проворковала темнокожая, нежно бодая подругу коротким ежиком черных волос.
— Придурок, — согласилась, помедлив, блондинка. — Обожаю таких.
— Не знаю. Они тут простые, живые ребята. Я понимаю, чего от таких ожидать. На них можно положиться, и с ними весело.
Темнокожая приподнялась на локте, заглянула блондинке в лицо. Та ответила на взгляд, притворно надула губы.
— Люблю твои глазки, — вздохнула темнокожая, ложась обратно. — Они у тебя синие, как ирисы, с этими бесподобными желтыми точечками на радужке. Так красиво.
— А у тебя темные, как шоколад с молоком. Так и слизала бы их с твоей мордашки.
Темнота вокруг них стала наливаться светом, словно какой-то неведомый демиург подкручивал яркость. Девушки уже начали засыпать, когда с улицы вдруг раздался задорный крик.
— Девчат, ну что затормозили-то?! Помощь не нужна?!
Блондинка медленно приоткрыла один глаз.
— Астрид, что молчишь?! Кто победил-то?!
— Скольким он мог сказать? — спросила темнокожая.
— Скольким? — фыркнула блондинка. — Всему Барьеру.
Пожелания и предложения, несущиеся с улицы, сменил хохот. Девушке показалось, что на этот раз смеялось куда больше людей.
— Астрид, почему они так быстро поверили?
— Ну, дорогая, я же тут не случайный гость. Меня здесь знают.
— И что у тебя бывают девушки.
— И девушки, и парни. Не забывай, это же ты у нас святая невинность, которая первый раз в первый класс…
— Я психолог, розочка. Не крутая бабень с автоматом…
Блондинка застонала и закатила глаза.
— … не крутая бабень с автоматом, — настойчиво повторила темнокожая. — Меня раньше не прижимали в раздевалке языком к шкафчику и не обещали как следует…
Синеглазая сжала ее руку, рассмеялась в голос.
— Не прижимали? Никогда-никогда?
Темнокожая запнулась, поняла ошибку.
— Хелен? Хелен Хикс, отвечай! Никогда-никогда?
— Девушка — никогда. Но разве ж я могла воспротивиться? Ведь ты как раз и есть такая крутая…
Она придушила смех подруги поцелуем.
Рука скользнула по сосочку, протекла по груди, задержалась на плоском рельефном животе.
Блондинка жадно выдохнула, отвернулась.
Подруга неохотно оторвала губы от ее предплечья, подняла непонимающий взгляд.
— Хватит? Почему, розочка?
Синеглазая кивнула головой. Подруга проследила за ее взглядом и увидела настенные часы.
— Время, — вздохнула она, отнимая руку.
Они еще полежали, вслушиваясь в ощущения своих остывающих тел, замечая гуляющие по бокам капельки пота. Наконец, вздохнув, блондинка потянулась, освободилась от объятий и села по-турецки. Темнокожая цокнула языком.
обалдеть
Я с тебя обалдеваю — ты меня удивляешь.
Смотреть что такое «обалдеть» в других словарях:
обалдеть — тормознуть, тормознуться, остолбенеть, обезуметь, ошалеть, охренеть, опупеть, опухнуть, офонареть, одуреть, очуметь, офигеть, ополоуметь Словарь русских синонимов. обалдеть см. одуреть Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М … Словарь синонимов
ОБАЛДЕТЬ — ОБАЛДЕТЬ, обалдею, обалдеешь, совер. (к обалдевать) (прост.). Потерять способность соображать, одуреть, остолбенеть; собств. стать балдою (см. балда в 3 знач.). Что ты обалдел, что ли? «От Цейлона безостановочно плыли 13 суток и обалдели от скуки … Толковый словарь Ушакова
ОБАЛДЕТЬ — ОБАЛДЕТЬ, ею, еешь; совер. (прост.). Одуреть, потерять всякое соображение, ошалеть. О. от скуки. | несовер. обалдевать, аю, аешь. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
ОБАЛДЕТЬ — яросл., вологод. (балда, молот) одуреть или обеспамятеть; стать в тупик. От угару обалдел. Ино со стакану пива обалдеешь. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 … Толковый словарь Даля
ОБАЛДЕТЬ — не встать. Жарг. мол. Одобр. О чём л. отличном, превосходном. Максимов, 279 … Большой словарь русских поговорок
Обалдеть — сов. неперех. разг. см. обалдевать Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
обалдеть — обалдеть, обалдею, обалдеем, обалдеешь, обалдеете, обалдеет, обалдеют, обалдея, обалдел, обалдела, обалдело, обалдели, обалдей, обалдейте, обалдевший, обалдевшая, обалдевшее, обалдевшие, обалдевшего, обалдевшей, обалдевшего, обалдевших,… … Формы слов
обалдеть — обалд еть, ею, еет … Русский орфографический словарь
обалдеть — (I), обалде/ю, де/ешь, де/ют … Орфографический словарь русского языка
Вы что совсем обалдели?
Кого ненавидят чернокожие
Довелось мне несколько лет назад побывать в американском городе Сиэттле. Был в командировке, несколько дней, ну и поехал смотреть местные «достопримечательности».
И вот, по пути домой с завода Boeing, под всеми впечатлениями, видимо, что-то нарушил, и тормозит меня местный полисмен, колоритный такой чернокожий дядька. Как оказалось я ехал слишком быстро, но не сильно, и, узнав что я не местный, штрафовать не стал, разъяснил особенности местного автомобилевождения, да и просто поболтал со мной о России, США и прочем.
В этот момент, мимо нас проносится пикап с кучей черненьких ребят, музыкой на всю катушку и какими то криками. И тут я от него слышу фразу «долбанные ниггеры» (fucking niggers). Я попытался удивиться, мол Н-слово, как так. На что получил ответ: Я, работаю, плачу налоги, я афроамериканец, а это… (пауза)…долбанные ниггеры.
Вообще полицией в сша я был приятно удивлен, но это история на потом, наверное.
Поцелуй
Лет 12 мне было. На занятии в бассейне самая красивая девочка нашего класса утопила свои очки. И объявила, что поцелует того, кто их достанет.
Никто из альфа-самцов не смог достать до дна. А я- пухляк, очки достал.
Уже всплывая, я приготовил свои губы.
Подаю ей очки, а она говорит, что они не ее. И уходит в раздевалку.
Я снова нырять, но других очков на дне не было.
Проверка на стойкость
Ответ на пост «Кого ненавидят чернокожие»
Я когда приехал в Штаты, уж 30 лет назад, мне объяснили ребята что nigger это не цвет кожи, а поведение, когда ему все должны, наглое и навязчивое. А ещё есть wiggers, white niggers, с таким же поведением. Нормальные чёрные, которых очень много, и бедные и богатые, разные, сами не любят niggers. Не так давно в Каролине, мне здоровый чёрный мужик, с мозолями на руках, сказал: вы из Калифорнии? У вас там ниггеры распоясались. Я их терпеть не могу. Из за них люди думают что все чёрные лентяи и воры. А это вовсе не так.
Мигранты
История о том, как коллектив СМП отучил бабку вызывать скорую помощь по пустякам
Атаковала диспетчерскую 03 денно и нощно. Вызовы на ее адрес сыпались как из рога изобилия. По любому поводу. Не только по медицинскому.
Уже никто и не помнит с чего все началось. Кажется, поначалу вызывала только по поводу высокого давления. Уколов ей никто не жалел, на свою голову. Хотя ее не слишком высокие скачки давления спокойно можно было бы решить ее же собственными таблетками.
Потом стала вызывать и на другие мелочи, такие как: головокружения после резкого вставания, головные боли после трех чашек кофе, которыми она хотела «купировать слабость», бессонницу, и т. д, и т. п.
А потом и совсем, распоясавшись окончательно, и видя, что безотказные медики ездят к ней исправно, поставила этот траффик на поток.
Ездили мы к ней, чтобы достать что-нибудь с высокой полки, закрыть дверь балкона на щеколду, открыть форточку, и еще на многую разнообразную дурь.
Понимали, конечно, что это приведет лишь к дальнейшей разбалованности нашего постоянного пациента, и увеличением количества времени на вызовы к другим пациентам, но поделать ничего не могли.
В общем, решили, что лучше делать все, что она говорит, и не делать хуже себе и коллегам. А то уже даже конфликты стали начинаться среди коллег по смене:
— Ты едил пару часов назад к бабке Н?
— Ну, что ж ты, не мог ей помочь подняться на ее третий этаж с сумками?
— Ну. вот. вызывает вот повторно.
Это был тот случай, когда бабка действительно не смогла подняться в квартиру с тяжелыми сумками, и вызвала 03 в качестве персональных носильщиков. Приехали, в итоге, подняли. Куда деваться.
Не все, конечно, согласились становиться «вымогателями», но большинство проголосовало «За».
Выглядело это, в дальнейшем, примерно так:
Приезжает доктор на вызов к бабуле, и начинается спектакль.
— Нина Ивановна! Тяжело нам, медикам скорой помощи, живется.
— Да знаю я, сынки. Сама так же живу.
— А что поделать-то сынок. Нету у меня никого больше на этом свете. Кроме вас, родных. (в это время она, как правило, начинала пускать крокодиловы слезы).
— Так пустите себе постояльца какого-нибудь. Девочку-студентку там. или еще кого. Будут жить у вас, да присматривать за вами.
— Не не не. Зачем. Да ну их. Будут ходить тут.
Нина Ивановна была жадной и хозяйственной до ужаса.
— Да нету у меня! Да и где я найду вас через год? Да и сама, поди, не доживу еще. Не, не.
Разговор длился долго. Но не дольше, конечно же, чем можно было находиться на вызове. Бабка, разумеется, стояла но своем. Но прощаясь, вся была раскрасневшаяся, и в паническом настроении.
Месяц проходит, второй. А вызовов к Нине Ивановне всё не фиксируется. Вылечилась волшебным образом. Вот уже полгода ни слуху ни духу о ней. Живем, всей подстанцией не нарадуемся.
Городок у нас маленький. И иногда видят наши сотрудники, когда сами на выходном, на улице ее где нибудь, в магазине, или на рынке.
Для закрепления полученного результата, подходят к ней, и «здороваются»:
— Здравствуйте, Нина Ивановна!
— Вы, может быть, все-таки сможете.
Ответом служит сверкающая спина убегающей вдаль Нины Ивановны.
Ситуация
В точку
