Уходящая натура что это значит
Уходящая натура
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
Этот термин, уходящая натура, означает, что нечто сейчас есть, а завтра его уже не будет. Ну, вот, например, был дом Де Серра, а сейчас его нет, а на его месте стоит нелепая огромная многоэтажка. А ведь это был единственный дом в нашем городе, где останавливался наш гениальный поэт Александр Сергеевич Пушкин.
Есть выражение: Пушкин – наше все. Но, сейчас не Пушкин – наше все, а «срубить больше бабок» — наше все. Зачем сохранять, реставрировать, ремонтировать старое здание, где жил великий поэт, делать в нем музей? Легче снести и на этом хорошо заработать.
Очищение русла реки
Да и возле здания бывшего института минеральных ресурсов появились стройки. Жаль, снесут еще одно красивое здание, которое рассыпается на глазах. И оригинальное здание кинотеатра Симферополь в плохом состоянии. А кинотеатр Родина в Балаклаве собираются реставрировать, а ведь он давно в плохом состоянии. Может, и нашим зданиям повезет…
Дай застройщикам волю, они все известные дворцы на побережье снесут, парки вырубят и настроят многоэтажек, как в Приморском парке Ялты! Помним «Вишневый сад»… Уже двухсотлетние секвойи на побережье стали пилить и продавать. А в парке алупкинского Воронцовского дворца все пальмы спилили из-за каких-то вредителей — биологи сказали, что иначе нельзя.
Да и Крымский природный заповедник будет теперь национальным парком, куда наверняка доберутся застройщики и другие «любители» природы, что для этой самой природы, животных и растений добром не закончится.
А севастопольцы, как оказалось, ездят на экскурсии в столицу Крыма, чтобы посетить музеи, полюбоваться оставшимися старыми зданиями в центре города, Воронцовским парком, который носил название Салгирка, а сейчас это ботанический сад КФУ, и дворцом генерал-губернатора. В те времена, когда парк закладывали на берегу Салгира, здесь была граница города. Ведь город-герой был почти полностью разрушен в годы войны, и старых домов там не осталось.
Вот и прежний Салгир — тоже уходящая натура, ведь после реконструкции он станет совсем другим. Надеемся, не хуже, а лучше, но уже другим. Поэтому фотографы стараются запечатлеть сейчас его виды, то, что еще осталось, еще сохранилось. А некоторых видов уже нет…
В последние годы наш Салгир превратился в мелкую грязную, заросшую болотной травой и деревьями речку. Но местами, особенно возле ботанического сада, он все еще красивый и живописный.
В некоторых местах он походит на реки средней полосы нашей страны с полотен Шишкина или Левитана, Куинджи или Поленова. А если пофантазировать, можно увидеть на нем и сибирский пейзаж.
По берегам реки особенно много плакучих ив, их длинные тонкие спадающие вниз ветви местами касаются воды, в их тени люди спасались от летнего зноя. Сейчас ивы постарели, некоторые засохли, другие были варварски опилены и сейчас выглядят ужасно, но еще много осталось просто красавиц, до них не добрались пилы и топоры варваров!
А маленькие ивы, которые посадили несколько лет назад, практически все пропали. Да и несколько новых, которые посадили совсем недавно, все пожелтели и засохли.
Как писал в своем стихотворении «Закружилась листва золотая…» еще один наш знаменитый поэт:
Ну, а реконструкция и активное обсуждение этого события продолжаются.
Люди говорят о том, что техника не должна была заезжать в реку: горюче-смазочные материалы загрязняют ее и приводят к гибели речных гидробионтов. И за те деньги, что выделяются для очистки реки, можно почистить ее и вручную.
Говорят, что расчистка реки ведется варварски, по-бандитски, техника разворотила все берега. И, конечно, сравнивают с прежними очистками Салгира, которые проводились более аккуратно.
Начали устанавливать гранитные плиты и новые чугунные решетки. Только устанавливать их надо крепко и прочно, чтобы очередные вандалы не смогли их разрушить, как раньше! Власти обещают обеспечить новой набережной антивандальную безопасность. Как — прицепить колючую проволоку или пустить ток? Некрасиво и негуманно! А видеокамеры на каждом шагу не поставишь…
Говорят о том, что чугунные решетки, сделанные сейчас, по качеству далеки от старых, изготовленных в советское время и которые можно было бы сохранить — те из них, которые остались в хорошем состоянии.
Двое пожилых мужчин, стоя на мосту и наблюдая за ремонтом, делятся впечатлениями. Сравнивают действия ремонтников с домашней работой нерадивой хозяйки, которая вначале протирает грязную посуду сухим полотенцем, а только потом вспоминает, что ее нужно было помыть.
Местами уже стали видны плиты, лежащие в русле реки, да и вода стала чище. В русле — ни одной травинки, подпорные стены починены, возле них уложены большие камни. Стали видны прикрытые раньше землей и илом каменные ограждения вокруг деревьев.
Над рекой и набережной стоит пыль, работает техника, пилят гранитные блоки, носятся автомобили. Говорили, что во время ремонта запретят езду машин по набережной, но авто по-прежнему ездят и паркуются на газонах. Маленькие игрушечные экскаваторчики смешно ползают по мостикам и тротуарам. Торчат пни сломанных техникой деревьев, лежат напиленные стволы.
Утята в одной семье подросли, сбросили младенческий пух и оперились, стали рябенькими, как мама. Да, и размером скоро ее догонят. Плывут за ней следом, вместе преодолевают перекаты, научились нырять.
Цапля, прозванная горожанами Симой, как говорят, перебралась к Шмидтовскому мосту.
Ремонтники после тяжелого рабочего дня купаются в реке, споласкивают одежду и резиновые сапоги, сушат их на прибрежных кустах.
Вечереет, после знойного дня народ выходит на набережную. Родители гуляют с детьми, собачники выгуливают домашних питомцев, потихоньку прохаживаются пенсионеры, сидят на оставшихся поломанных лавочках, ездят велосипедисты и самокатчики, молодежь сидит у реки на полянках и потягивает какие-то напитки. Дети купаются в реке. Взрослые окунают в воду натруженные ноги.
Прошли дожди, по руслу реки несется большая грязная вода. Исчезли утки, да и цапля Сима куда-то запропастилась. Наверно, спряталась от громкой техники и бурного течения. Надеемся, что птица жива и здорова, и будет радовать нас своим присутствием в чистой реке с красивой набережной.
Насколько я знаю, это определения для режисеров и операторов, одним словом киношников. Например сцена должна быть снята на фоне желтой листвы, а осень не сегодня-завтра закончится. Вот и говорят съемки на фоне уходящей натуры.
В переносном значении словосочетание «уходящая натура» применяется к неповторимым, талантливым, уникальным артистам-титанам, которые преданно служат Искусству и зрителю. Жаль, их становится всё меньше, они уходят. К таким личностям я бы отнесла продолжающих свою творческую деятельность Олега Басилашвили, Армена Джигарханяна, Элину Быстрицкую, Веру Васильеву, Алису Фрейндлих.
Термин «уходящая натура» используется при съемке кинофильмов. Применяется, когда необходимо успеть запечатлеть либо состояние природы, либо состояние объекта. Осенние пейзажи эфемерны.Завтра опадет листва и уже нельзя будет снять героев на фоне деревьев, одетых в осеннее золото. Или растает снег на съемках где в кадре должна быть зима в разгаре. Или снесут дома, в которых живут по роли герои, от того, что горят сроки у Генподрядчика строительства. А может быть так можно назвать и главную героиню, которая засобиралась в декрет, а должна сыграть юную и непорочную девушку.Тоже ведь уходящая натура для кинорежиссера.
Это выражение стоит в одном ряду с такими изречениями, как «цирк уехал, а клоуны остались», «картина маслом», «умора», «смехота».
Думаю, оно появилось во времена ВОВ или в послевоенные годы, когда в кинотеатрах демонстрировались боевые короткометражки, в которых фашисты показывались в карикатурном виде.
Советский фильм 1943 года «Новые похождения Швейка» смотрит в кинотеатре Шарапов.
До него был фильм «Швейк готовится к бою» 1942 года. Были кинокомедии «Беспокойное хозяйство» 1946 года с Михаилом Жаровым, «Крепкий орешек» 1967-го с Юрием Соломиным и Надеждой Румянцевой.
В последующем, появились и другие комедийные фильмы о военном времени, прочно связав «кино» и «немцев».
«Коня, полцарства за коня!»-это кричит Ричард III, последний король Англии из династии Плантагенетов в одноименной трагедии Вильяма Шекспира. описываемая битва имела место при Босворте в 1485 году, где Ричард потерпел поражение и был убит.
Потому что в реальной жизни и в кино разные сюжеты хоть и похожие,это в первое время может быть рай в шалаше,пока первые проблемы не появятся,или же пока ребенок не родиться,дальше бытовуха,стрессы связанные нехваткой внимания с обоих сторон, ребенок капризный,можно пересчитывать бесконечно.Когда в реальной жизни сталкиваешься со всем этим из того «шалаша»которое представляли в кино ничего не остаётся.
Ох уж, что только не придумают эти синоптики. Вот и буквально наднях в обиход пришло новое выражение «малиновое лето», что означает жаркое и солнечное время года.
Температурная шкала имеет свои цвета и холод на ней обозначен синим (голубым) цветом. В тоже время, стильная жара окрашена в малиновый (красный) цвет.
Если думаете, что термин «малиновое лето» как то связан с этой вкусной и полезной ягодой, то вы ошибаетесь и это просто обозначение и ничего общего здесь нет. Хотя, в жаркое лето всегда хороший урожай ягоды малины.
Нынешнее лето в две тысячи двадцатом году обещает быть жарким и это вопреки тому, что зима так же была весьма снисходительна и температура щадила всех своей теплотой.
Уходящая натура
Термин «уходящая натура» используется при съемке кинофильмов. Применяется, когда необходимо успеть запечатлеть либо состояние природы, либо состояние объекта. Сегодня «Уходящей натурой» называют явление общественной, политической, культурной жизни, которые в силу разных причин уходят в прошлое, исчезают бесследно, невозвратно.
Расправит крылья китайский дракон, начнет набирать мощь исламский халифат, стремительно станет расползаться от либерального сифилиса европейский рейх, погрузится в хаос гражданской войны большой остров за океаном, технология блокчейна разорвет вибрирующую паутину фининтерна, запустив взрывную волну появления технологий обработки и хранения информации, виртуальность стремительно начнет сливаться с реальностью, пожирая и растворяя в себе сознание миллионов, а уже затем генерируя из него общий мозг-рой.
Откроется невидимое и непознанное, засверкают немыслимые выси и адские бездны, будут сломаны границы видимого спектра и слышимого звука, искусственный интеллект из костыля превратится сначала в протез, а затем станет станет частью сущности человека. И надо заметить, что это будет только начало понимания чьего то большого плана.
Если только попытаться осознать каким таким образом возникла, существует и функционирует целая планета, взаимодействует, рождается и умирает всё живое и неживое на ней, сложнейшие системы недоступные пониманию, то невольно придешь к выводу о примитивности, дикости и крайнем несовершенстве всей нашей убогой цивилизации.
А уж придавать большое значение ФИО тех, кто выставляет себя вершителем судеб мира, даже если они опираются на аппарат насилия и подавления кмк сегодня последнее дело. Уходящая натура, понимаешь.
**Организация включена в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента, по решению Министерства юстиции РФ: ФБК (Фонд борьбы с коррупцией), Голос Америки, Idel.Реалии, Кавказ.Реалии, Крым.Реалии,Телеканал Настоящее Время, Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi), Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC), Сибирь.Реалии, Фактограф, Север.Реалии, Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода», Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT», Пономарев Лев Александрович, Савицкая Людмила Алексеевна, Маркелов Сергей Евгеньевич, Камалягин Денис Николаевич, Апахончич Дарья Александровна
Уходящая натура
Термин «уходящая натура» используют кинематографисты и художники, когда необходимо успеть запечатлеть состояние природы или объекта. Сегодня «уходящей натурой» называют явления общественной, политической, культурной жизни, которые в силу разных причин уходят в прошлое, исчезают бесследно, невозвратно. Историк Александр Гончаров с 2015 года едва ли не каждое лето проводит в Заполярье, отмечая и изучая следы, оставленные теми, кто осваивал Арктику и север Красноярского края в ХХ веке. Увы, следы эти стирает не только время, но и люди…
— Александр Евгеньевич, какие задачи были у экспедиции минувшего лета?
— Скорее это была мини-экспедиция. В августе примерно месяц работали на участке от Дудинки до Бреховских островов, в основном – по правому берегу Енисея. Задачей в рамках президентского гранта «Енисей – Арктика» был сбор данных, связанных с освоением Арктики и Северного морского пути, в первую очередь данных исторического содержания. По ходу маршрута мы наметили ряд локаций для будущих изысканий.
Для историков, которые занимаются Арктикой, я считаю обязательным непосредственные исследования на местах. Если человек там не был, ему не понять, что там происходило в разные периоды времени. Писать об Арктике, сидя в тёплом кресле в Средней полосе России… По-моему, эффективность таких исторических исследований равна нулю. Зачастую краеведы на местах больше знают и исследуют, нежели «кабинетные» профессиональные историки.
— И много у вас единомышленников, которые летом вместо отдыха на юге отправляются с вами на север?
— Нет. Обычно нас двое. На протяжении нескольких лет мои напарники по экспедициям менялись. В этом году таковым стал мой коллега по университету – заместитель начальника учебно-методического управления, доцент кафедры прикладной математики, кандидат физико-математических наук Алексей Городов. Он был в нашей экспедиции штурманом, производил расчёты, вёл записи, поскольку математики очень хорошо считают, а гуманитарии вроде меня часто считать забывают (улыбается)… Его тема исследований заинтересовала, поэтому, надеюсь, мы вместе пойдём и в следующие экспедиции.
Надо сказать, что, несмотря на достаточно активное обсуждение в СМИ возрождения Арктики, в реальности мы особо-то этого возрождения нет! Оно есть лишь в развитии нефтегазопромыслов и военных мероприятий… Мы наблюдали эту активность в Дудинке, где в августе прошли межвидовые тактические учения Северного флота «Плато Путорана — 2019». А вот в плане развития хозяйственной деятельности никакого развития Арктики мы не увидели – скорее наоборот…
Но это ещё полбеды. Меня, как историка, больше печалит другой момент. Несмотря на обилие публикаций, связанных с историей освоения Арктики и Северного морского пути, у нас в то же самое время разрушается огромное количество исторических памятников. Лет через 10 они совсем исчезнут, а мы даже не узнаем, что они были…
— Что это за памятники? Почему никто не охраняет и даже не знает о них?
— Всё, что возрастом меньше 100 лет, что связано с историей ХХ и частично XIX века, не является предметом интереса археологов, как раз эта история и исчезает. А она очень важна. Она в принципе может быть даже важнее истории первопроходцев XVII-XVIII веков, которая лучше известна, чем история освоения Арктики в ХХ веке.
Вроде бы есть самые разные публикации, и объём информации очень большой о 1930-1980 годах, поэтому важность изучения данного периода в исторической науке нивелируется. Есть очень хорошие исследования, но их катастрофически мало. Например, Павел Филин в Санкт-Петербурге занимается историей науки и техники, но он не может охватить всю Арктику, больше работает в регионе Баренцева моря. Мы же живём в Красноярском крае – значит, нам предстоит работать в основном в районе Карского моря, остатки исторических памятников науки и техники советского периода там пока ещё есть, но их становится всё меньше.
В первую очередь это останки разных поселений. Наглядный пример – посёлок Усть-Порт, который, похоже, скоро превратится в памятник. Там сейчас живёт всего двести с чем-то человек… Когда-то там был крупный рыбозавод, одна из крупнейших на Таймыре звероферм по разведению голубого песца. Сейчас в Усть-Порту практически никакой хозяйственной деятельности не ведётся. В том числе из-за жёстких ограничений на рыбную ловлю, введённых природоохранными органами.
При этом жители Усть-Порта в большинстве своём не в курсе истории посёлка. Обычно на наши расспросы местные жители отправляют нас за более подробной информацией к старожилам: разным бабушкам и дедушкам. В Усть-Порту ни бабушек, ни дедушек таких нет, и никто ничего не знает.
— Странно, что в северных посёлках, где жителей всё меньше, и все друг друга знают, мало людей, которые что-либо знают о месте, в котором они живут… Причём это ведь не «варяги», только вчера приехавшие «за длинным рублём», как это было в советское время.
— Простой пример. Около Усть-Порта есть старое кладбище, видимое с Енисея. Местные жители уверяли нас, что оно появилось в 1950-х годах… А мы нашли две могилы погибших в октябре 1933 года при исполнении служебных обязанностей сотрудников Енисейской лоцманской дистанции. Эти лоцманы обслуживали проводку морских судов в Игарку. Что здесь произошло в 1933 году? Никто не знает…
Другой пример – недалеко от того же Усть-Порта на мысе Крестовый стоит стела в память о трагедии 1944 года. Зимой вездеход вёз агитбригаду в посёлок и провалился под лёд. 18 человек, включая детей, что были в нём, погибли. Их фамилии выведены на железной плите электросваркой. Сама стела высотой метров 8-9 представляет собой деревянный каркас, обтянутый стальной сеткой и оштукатуренный. Она уже ветхом состоянии, лет 10 ещё простоит и рухнет. И никакой истории, никакой памяти о погибших людях не будет.
Мы наблюдаем разрушение множества памятников. Например, на картах, изданных по итогам экспедиций Андрея Вилькицкого (1894-1896 и 1898-1901), Бориса Вилькицкого (1913), Евгения Близняка (1912) и первых картах УБеКо-Сибирь (Управление безопасности кораблевождения в Сибири, основанное в 1921 году) в районе Муксунинского мыса отмечена приметная «изба скопцов», которая была ориентиром до появления береговых навигационных знаков.
Мы особо и не рассчитывали найти эту избу скопцов, ведь столько лет прошло! Но когда шли мимо по Енисею, заметили на берегу какое-то сооружение. Поднялись и увидели, что это действительно древняя изба, которую после первых хозяев, судя по всему, использовали в качестве временного пристанища и поддерживали в исправном состоянии местные жители, охотники и рыболовы. Разумеется, что-то перестраивали, что-то подновляли, но, судя по архитектуре и применённым технологиям строительства, это была именно добротная бревенчатая изба конца XIX века. Более поздние постройки, как правило, менее основательные. Например, остатки бывшего поселения Толстый Нос выглядят сейчас «словно там Мамай прошёл»! А на самом деле брошенные дома без должного ухода сами рассыпались, потому что были построены недолговечными.
Ско́пцы (самоназвания «агнцы Божьи», «белые голуби») — последователи мистической секты «духовных христиан», возводящей операцию оскопления в степень богоугодного дела. В царской России секту скопцов преследовали, её членов ссылали в Сибирь. В СССР секта скопцов была запрещена.
Так вот эта изба скопцов XIX века могла бы стоять и сейчас, но её лет 5 назад стали разбирать на дрова местные жители. Они не хотят искать где-то под снегом приносимый рекой плавник, им проще распилить дом, у которого нет хозяина. Так разрушено и продолжает разрушаться самое старое здание района. При этом оно не внесено ни в какие реестры памятников, никто его не изучал, никому оно не интересно.
— Ну, вот нашли вы эти свидетельства истории, и что дальше? Кто-то в безлюдной тундре возьмётся ухаживать за древними могилами или ремонтировать памятники? Кто-то перестанет разбирать на дрова древние постройки?
— Сейчас у нас достаточно скромная задача: нанести на единую цифровую карту выявленные объекты и для себя самих понять, насколько всё это ценно. Борьба за отдельные памятники по большому счёту особого значения не имеет, надо понять, для чего нам этот памятник нужен, что мы с ним хотим сделать? Чтобы он просто был и стоял? Сколько ресурсов надо потратить на его восстановление? А надо ли вообще заниматься такими работами, представляет ли он ценность? Ведь не будем же мы восстанавливать каждую развалину на территории бывшего Советского Союза!
Но, с точки зрения историка, изучающего освоение Арктики, брошенные поселения, тот же самый Толстый Нос, должны быть исследованы, чтобы понять условия, в которых в разные периоды времени жили люди. Причём понимание это должно быть не относительно нас сегодняшних, а в сравнении с жителями других территорий того же времени. Много есть вопросов, которые до сих пор остаются без ответов.
Мы не археологи, да этот период к археологии и не относится, но мы можем на историю по-другому посмотреть: создать трёхмерную модель вещей и объектов, сохранить их в цифровом виде. Потому что возможностей сохранить какой-то объект в реальном материальном виде у нас ещё долгое время может не быть.
Мы хотим создать электронную базу таких памятников, которая постоянно будет расширяться, пополняться планами, фотографиями и т.д. А с другой стороны, чем больше всего этого будет в базе, тем больше шансов восстановить какие-то реальные объекты, нежели биться за отдельные избы, обелиски или ещё что-то.
Тут у нас есть определённые возможности, тем более – у Красноярского краевого отделения Русского географического общества, где я являюсь председателем полярной комиссии.
В 2020 году у нас в любом случае состоится хотя бы небольшая экспедиция на Диксон, чтобы произвести в том числе подводные исследования, посмотреть, что делается в акватории порта и поблизости.
23-25 октября Александр Гончаров примет участие как докладчик и модератор одной из площадок в VII Сибирском историческом форуме «Енисейская Сибирь в истории России». Организаторами форума, большая часть мероприятий которого пройдёт в Сибирском федеральном университете, являются правительство Красноярского края, министерство науки и высшего образования РФ и Русское географическое общество.
Сказка о потерянном времени: рецензия на сериал «Уходящая натура»
Стартовавший на Первом канале сериал «Уходящая натура» играет на еще не остывших после «Оттепели» Тодоровского чувствах зрителей. Основную часть аудитории должны составить те, кто в конце семидесятых уже хотя бы ходил в школу. Более молодому россиянину непросто будет понять, почему главные герои делают и говорят не то, что хотят и думают, делают стойку на коньяк и балык и воспринимают «Волгу» как признак необычайно высокого статуса. Тем не менее многосерийный фильм удался — в первую очередь простотой своих героев и неистребимой атмосферой добра во все еще тоталитарном государстве.
Режиссер сериала Дмитрий Иосифов, к слову, в описываемое в «Уходящей натуре» время был как раз подростком и потому многие актеры старшего звена, занятые в фильме, наверняка числились на съемочной площадке еще и консультантами. В конце концов, кому, как не Владимиру Меньшову, снимавшему в предолимпийские годы оскароносный фильм «Москва слезам не верит», знать нюансы отношений между партией и творцом, которые диктовались в сторону творца исключительно с применением хитрости или шантажа. Наверное, поэтому его директор «Мосфильма» вышел таким живым и неоднозначным — человек, который должен по должности решать главным образом административные вопросы, распутывает клубки из монументальной идеологии и творческого самолюбования. А встать окончательно на одну сторону нельзя.
Сценарий «Натуры» необычайно прост: вот талантливый, но постоянно прогибающийся ради любимого дела режиссер получает госзаказ с маячащей в перспективе Госпремией, вот его жена — любовница — любимая, вот пьющий художник и завязавший оператор, а вот сценарий про колхоз, написанный маститым советским писателем. Действие то и дело переносится из Москвы в народ, создавая необходимую контрастность между низами и верхами, люди делают большое, хоть и заказное, кино, пьют, дерутся, влюбляются, разводятся, побеждают себя, а вокруг царит легендарный брежневский застой.
Кстати, именно такое название, в подыгрыш «Оттепели», само собой напрашивается для фильма Иосифова. Впрочем, проводить параллели между двумя похожими, но разными картинами можно сколько угодно. Очевидно, что в фильме Тодоровского больше самого режиссера с его «Стилягами» и ностальгией по молодости отца, «Уходящая натура» же основана на стереотипах, с которых очень мастерски спилили острые и бросающиеся в глаза углы. Можно сказать, что образ недремлющего партийного босса здесь задвинут на задний план как старый радиоприемник или дисковый телефонный аппарат — столь необходимая мелочь для общего антуража, но и только. Человеку, незнакомому с эпохой, может показаться, что это многосерийный фильм о спивающемся русском народе: алкоголь вопреки нынешней политике государства практически не исчезает из кадра, а когда все-таки исчезает, о нем говорят.
Если «Оттепель» снималась с претензией на близость к большому кино и по большей части такой и получилась, то «Уходящая натура» — это просто телевизионный фильм, за который каналу, его демонстрирующему, может быть не стыдно.
Любопытный подход фильм демонстрирует в отношении образа главного героя. Советский режиссер эпохи застоя представлен в двух постоянно ссорящихся и мирящихся между собой ипостасях. Сергей Колтаков играет изводящего себя компромиссами с властью постановщика Андрея Звонарева, который обеспечен и деньгами, и работой, и семьей, но постепенно отдает это все на откуп ненависти. Его старый друг, Юрий Кузьменко (Игорь Скляр) — спивающийся бунтарь и в прошлом — венецианский триумфатор, которого на порог директора «Мосфильма» пускают только с пистолетом. Оба пути развития, как видно, ведут исключительно к личному несчастью. Примечательно, что и тот, и другой время от времени пытаются «бросить все и жить в деревне», что для всех окружающих выглядит исключительно как каприз и самообман.
Авторы намеренно сталкивают центральных персонажей со всем, с чем можно не разойтись: их одолевают власти, любовницы, жены и самые разные неурядицы, и от всего спасаться приходится самостоятельно. Помогать друг другу у двух старых друзей получается не очень, а когда и получается, это больше похоже на систему обоюдного кредитования, благодаря которой никто не остается в выигрыше. Любопытно, но настоящие личные драмы в картине переживают два этих героя да еще не очень понятная деревенская жительница в исполнении Алены Бабенко, которая вынуждена выбирать между прошлым и настоящим, причем первое покрыто мраком, а второе просто в тягость. Остальные вписаны в сериал скорее как комедийная составляющая. Даже готовая уничтожать на своем пути любые преграды героиня Анны Чиповской то и дело достает комбикорм для колхозников или забавно дурит голову соседке по съемной избе.
Спасибо режиссеру, что он не дает себе надолго забывать про съемки, ради которых столько прилично одетых и неприлично пьющих людей свалились на голову несчастных колхозников. Всегда интересная далекому от этого мира зрителю кухня съемочного процесса упрощена и увеселена до предела, однако остается любопытным зрелищем: а сколько раз пришлось тягать корову за вымя героине Марии Шукшиной и хорохориться Владимиру Вдовиченкову, вообще не сосчитать. Каждый из участников прорисован довольно точными линиями без особых излишеств: директор картины почти матерится в потоке бесконечных проблем, массовка дерется с местными в клубе (конечно, из-за девок), актеры амбициозно скрывают амбиции, а товарищи из обкома, что называется, держат банку и мало что понимают.
Если «Оттепель» снималась с претензией на близость к большому кино и по большей части такой и получилась, то «Уходящая натура» — это просто телевизионный фильм, за который каналу, его демонстрирующему, может быть не стыдно. Собственно, большинство поднятых в картине тем предоставлена воля анализировать самому зрителю. И это правильно, потому что эпоха застоя давно ушла в исторические архивы, а насущные проблемы вроде идиотизма бюрократии или дремучести обывателя никуда не делись. Напыщенный персонаж-поляк говорит героине Бабенко, что она — русский человек в своем наихудшем проявлении, но мы-то, в отличие от поляков, знаем, что такого проявления у русского человека просто нет.
Остается добавить, что кино, которое снимают герои, хоть и называется идеологически правильно «Простое счастье», однако получается не таким уж и простым. Внешне похожее по сюжету на «Вечный зов», из которого убрали эпичность и происки врагов советской власти, оно постепенно превращает своих бумажных персонажей в живых людей, которые, пусть и за кадром, поколачивают жен, потихоньку тащат колхозное добро и при этом легко жертвуют личным счастьем, расположением окружающих и жизнью за что-то большее, чем сегодняшний день. «Уходящая» с каждым кадром натура неистребима и никуда особенно не уходит: зритель получил прилично сделанное кино с продолжением про хороших по сути людей, вынужденных поступать не только хорошо.