черниговская зачем мы мозгу читать

Черниговская зачем мы мозгу читать

Art Traffic. Культура. Искусство запись закреплена

Лекции Татьяны Черниговской: мозг, интеллект, мышление, культура, искусство

«Мы смотрим глазами, а видим мозгом, мы слушаем ушами, а слышим мозгом, мозг должен быть подготовлен к искусству. »

1. «Музыка и мозг» (2018)
2. «Для чего нужно искусство?» (2015)
3. «Творчество как предназначение мозга» (2016)
4. «Человек в цифровом мире» (2018)
5. «Вся вселенная в человеческом мозге» (2011)

Татьяна Владимировна Черниговская – российский ученый в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания. Популяризатор науки. Доктор филологических наук, доктор биологических наук, член-корреспондент РАО, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, заведующая лабораторией когнитивных исследований.

1. «Музыка и мозг» (2018)

«Музыка приучает мозг человека к концентрации, к выделению слухового сигнала из некого общего фона, к чувствительности к ритму, к очень маленьким изменениям в спектрах. Она делает очень серьезную работу, более серьезную, я бы сказала, чем речь. »

Введение: как устроен, как работает и как исследовали мозг раньше
Как связан мозг и искусство
Развенчание стереотипа про правое и левое полушарие
Математика или музыка язык мозга?
У художников действительно другие мозги — какие?
Как работает мозг слушателя
Почему каждого ребёнка надо с раннего детства учить музыке?
Как работает мозг музыканта?
Как великие открытия связаны с музыкой?
Проблема сознания

2. «Для чего нужно искусство?» (2015)

Творчество, интеллект, мозг. Лекция одной из самых ярких представительниц российской когнитивной науки Татьяны Черниговской – профессора, доктора филологических и биологических наук, заведующую лабораторией когнитивных исследований СПБГУ и неутомимого популяризатора науки, одной из немногих, кто работает сегодня в междисциплинарной области когнитивистики — на пересечении лингвистики, психологии, искусственного интеллекта и нейронаук.

3. «Творчество как предназначение мозга» (2016)

Одна из лекций Татьяны Черниговской, в которой она объясняет, какое значение для мозга имеет творчество. Слушатель узнает по какой причине общая шкала измерения способностей не применима к гениям (ЕГЭ, IQ) и почему разделение людей на левополушарных и правополушарных не имеет никакого значения. Как музыка меняет мозг на функциональном уровне и почему у музыкантов меньше шансов встретить в старости «Альцгеймера» и «Паркинсона». Как и зачем нам стоит научиться снимать когнитивный контроль, то есть позволять мозгу думать, о чем он думает, и многое другое.

4. «Человек в цифровом мире» (2018)

Профессор Факультета Татьяна Черниговская выступила с лекцией «Человек в цифровом мире». Мы ступили в новую цивилизацию, которая бросает нам антропологический вызов. Как человек будет жить в этом мире? Сможет ли противостоять или сотрудничать с и искусственным интеллектом? Насколько естественный интеллект похож на искусственный (или наоборот)? Эти и другие вопросы стали предметом обсуждения.

5. «Вся вселенная в человеческом мозге» (2011)

Российский ученый в области нейронауки и психолингвистики Татьяна Черниговская — прекрасный спикер. Она как никто другой умеет увлекательно рассказать об удивительных свойствах нашего мозга. «Мозг выдержит все, что угодно, потому что мощнее, чем мозг, во Вселенной ничего нет, по сложности он может быть сравним только с самой Вселенной. У нас в голове больше ста миллиардов нейронов, еще в 10 раз больше глиальных клеток, которые окружают эти нейроны, а каждый нейрон может содержать более 50 тысяч связей с другими нейронами. Если все это пересчитать, то получится квадриллион. Ситуации, при которой мозг чего-то не выдержит, просто нет», — считает Татьяна Черниговская.

Источник

Татьяна Черниговская: «Зачем книга мозгу?»

Вопрос – а зачем ребенку читать книги – из абсурд­ных как-то неза­метно пере­шел в раз­ряд есте­ствен­ных. Роди­тели на чте­нии кни­жек больше не наста­и­вают. И напрасно. Почему? Отве­чает спе­ци­а­лист в обла­сти ней­ро­линг­ви­стики Татьяна Черниговская.

– Татьяна Вла­ди­ми­ровна, зачем книга нужна мозгу?

– Мозгу, как и всему дру­гому, нужна пища. Только когда орга­низм пита­ется чем-то, то это мате­ри­аль­ные вещи, а мозг пита­ется инфор­ма­цией, кото­рая про­ис­хо­дит из иде­аль­ного мира. То есть она не состоит из бел­ков, жиров и углеводов.

Книга явля­ется такой пищей, при­чем одной из лучших.

– Есть ли аль­тер­на­тива книге для мозга, сей­час или в неда­ле­ком буду­щем: интер­нет или тех­но­ло­гии пря­мой закачки, 25‑й кадр?

– 25‑й кадр – это раз­го­воры на кухне, ника­кого отно­ше­ние к жизни они не имеют, а что каса­ется осталь­ных пере­чис­лен­ных вами вещей, то они не явля­ются аль­тер­на­ти­вой книге.

Потому что, строго говоря, все равно – чита­ете вы бумаж­ную книгу, или это сви­ток, напи­сан­ный на шёлке, или папи­рус, или интернет.

Но тип про­цес­сов, кото­рые про­ис­хо­дят, когда вы чита­ете элек­трон­ные ресурсы, другой.

Ну, напри­мер, я недавно – а именно поза­вчера, – узнала от очень круп­ного дет­ского офталь­мо­лога, что если раньше при­хо­дили дети, кото­рым дали в глаз во время выяс­не­ния отно­ше­ний во дворе, то теперь таких детей почти нет.

А при­хо­дят – мас­сово – дети с бли­зо­ру­ко­стью. Эта бли­зо­ру­кость вызвана тем, что они круг­ло­су­точно смот­рят в раз­ные гад­жеты, план­шеты, теле­фоны и так далее. И это дру­гая работа – не только мозга, но и глаза.

– Зачем вообще чело­веку и чело­ве­че­ству нужна книга в эпоху инфор­ма­ци­он­ного цунами?

– Книга – вы име­ете в виду, зачем чело­веку нужна тра­ди­ци­он­ная книга? Может быть, много людей, кото­рым она вовсе и не нужна, но поскольку я сноб, то мне важно дер­жать в руках книгу.

Я поль­зу­юсь, к сожа­ле­нию, в боль­ших коли­че­ствах элек­трон­ными носи­те­лями. То есть я про­вожу в ком­пью­тере очень много часов в день, увы – и потому что про­сто такой мир, никуда не денешься: я пишу в ком­пью­тере, я читаю науч­ные ста­тьи в ком­пью­тере и так далее.

Мне нико­гда в голову не при­дет читать Гоголя или Брод­ского в ком­пью­тере. Если вдруг такое при­дет, я пойду сда­ваться вра­чам, я решу, что я сошла с ума, потому что это совер­шенно дру­гое занятие.

Это не чер­па­ние инфор­ма­ции, а это изыс­кан­ная изящ­ная работа. Можно рас­смат­ри­вать аль­бом с деше­выми репро­дук­ци­ями, а можно пойти в Эрми­таж или в Прадо и смот­реть ори­ги­налы – вот, выбирайте.

– Это мозг вытес­няет книгу как ненуж­ный эле­мент реаль­но­сти, или сни­же­ние коли­че­ства чита­те­лей имеет дру­гую причину?

– Мозг здесь абсо­лютно ни при чем. Здесь при­чина – общее паде­ние куль­туры на пла­нете, вот что здесь при­чем. Что все согласны на фаст­фуд вме­сто хоро­шего шеф-повара.

То есть, если мы согласны зани­маться глу­по­стями, есть поп­корн и пре­вра­титься в стадо – тогда все в порядке.

– Могут ли книги являться инстру­мен­тами сти­му­ли­ро­ва­ния ней­ро­ге­неза, или воз­ник­но­ве­ние новых ней­ро­нов воз­можно только в ситу­а­ции прак­ти­че­ского нового опыта?

– Всё, с чем стал­ки­ва­ется мозг, абсо­лютно всё – как хоро­шее, так и пло­хое, вли­яет на ней­ро­ге­нез. Новые ней­рон­ные связи обра­зу­ются каж­дую секунду. Вот мы сей­час раз­го­ва­ри­ваем – и как у вас, так и у меня, довольно много всего уже загну­лось, а также обра­зо­ва­лось, это про­сто жизнь мозга так выглядит.

Дру­гой вопрос: какие связи мы хотим, чтобы образовались.

Это слож­ные ассо­ци­а­тив­ные связи того чело­века, кото­рый много читал, много видел, много думал, пил раз­ные напитки, слу­шал раз­ную музыку, вклю­чая шум при­боя – и тогда у него поле, на кото­ром идут ассо­ци­а­ции, широ­кое, боль­шое и богатое.

А если он только смот­рит в такое око­шечко теле­фона, то тогда нечего оби­жаться. Тогда у него будет такой мозг плохой.

Един­ствен­ное, чего мозг не умеет – это не учиться, вот это точно. Он не умеет не учиться, он учится всё время. Но всё зави­сит от того, что ему под­со­вы­вают для учения.

Ему под­со­вы­вают высо­кого класса пищу или низ­кого класса? Вот, соот­вет­ственно, такой и будет мозг.

– Можно ли рас­смат­ри­вать работу мозга живого чело­века отдельно от созна­ния, создаёт ли мозг мысли, или это делает сознание?

– На этот вопрос у меня ответ про­стой. Никто не знает, что такое созна­ние. Если вы най­дете людей, кото­рые вам ска­жут, что они знают – ухмыль­ни­тесь. Нет дого­во­рен­но­сти о том, что мы будем счи­тать сознанием.

Огром­ный раз­брос мне­ний на эту тему – от про­стой реак­ции на что-нибудь, и есть люди, это круп­ные уче­ные, кото­рые счи­тают, что созна­ние при­суще всему живому. На мой вопрос: а как насчет инфу­зо­рии-туфельки, ей тоже при­суще созна­ние? Отве­чают: да, только простое.

Пони­ма­ете, если мы встаём на такую пози­цию, вообще тогда мы пре­кра­щаем раз­го­вор, это бес­смыс­лен­ная беседа. Если мы гово­рим о том, что созна­ние – это очень слож­ная вещь, то тогда мы должны при­знать, что боль­шин­ство людей, насе­ля­ю­щих пла­нету, созна­нием не обладает.

Поэтому на ваш вопрос нельзя отве­тить. А кос­венно я могу отве­тить вот что. У нас нет ника­ких сви­де­тельств того, что созна­ние может появиться где-то, кроме мозга. Но это не зна­чит, что это окон­ча­тель­ное слово.

Мне часто задают вопрос: может быть, созна­ние вообще где-то летает, а мозг – это при­ем­ник, кото­рый хва­тает это все? Может быть и так.

Но поскольку наука – это такое заня­тие, кото­рое тре­бует дока­за­тельств, а дока­за­тельств нет – и нет ничего, чтобы намек­нуло на то, что они могут появиться.

Науч­ным спо­со­бом мы такую инфор­ма­цию полу­чить не можем – как мини­мум по той при­чине, что наука под­ра­зу­ме­вает повто­ря­е­мость явле­ний, ста­ти­сти­че­скую досто­вер­ность и про­ве­ря­е­мость. Всё это здесь про­ве­рить нельзя.

Даже если вы мне ска­жете, или я вам скажу (совер­шенно не важно, кто кому), что я полу­чила инфор­ма­цию из кос­моса – это ничего не сто­я­щие заяв­ле­ния, потому что ни вы, ни я не смо­жете это ни дока­зать, ни опро­верг­нуть, с этим вообще ничего нельзя сделать.

Тысячи сви­де­тельств от твор­цов, кроме Глав­ного, от худож­ни­ков раз­ного плана, сви­де­тель­ству­ю­щих о том, что они чуть ли не отри­цают свое авторство.

Масса поэтов, кото­рые (ну про­сто это дикое коли­че­ство сви­де­тельств) гово­рят о том, что я проснулся ночью, что-то такое вроде бы напи­сал, не вполне уве­рен, что я вообще про­сы­пался, а потом утром они смот­рят на лист бумаги, на кото­ром напи­сано гени­аль­ное сти­хо­тво­ре­ние, и они в недоумении.

Такого много, что это такое – очень трудно ска­зать. Но науч­ным обра­зом я бы, пожа­луй, отве­тила так: вся­кие откры­тия и такие состо­я­ния каких-то интел­лек­ту­аль­ных или худо­же­ствен­ных про­ры­вов про­хо­дят не в ясном созна­нии, вот это мы знаем.

Они про­хо­дят в каком-то тумане таком, когда ты вообще ничего не кон­тро­ли­ру­ешь. И поскольку ты не кон­тро­ли­ру­ешь, то это вызы­вает вот ощу­ще­ние этих людей (я повто­ряю: этого много), что это кто-то дру­гой делал, что я только запи­сал, то есть как бы рука моя тянется к перу, а перо к бумаге, что назы­ва­ется, а кто пишет, кто автор-то?

Это очень слож­ные вопросы, и всё, что я сей­час ска­зала – это без мистики. Пони­ма­ете, когда гово­рят «муза при­хо­дила» или «муза меня поки­нула» – это не мета­форы, а в бук­валь­ном смысле, появи­лась и его рукой водила… Сло­вом, твор­че­ский про­цесс загадочен.

– Может ли мозг отды­хать во время чте­ния книг, или чте­ние – это нагрузка и работа?

– Если это чте­ние не гла­зами, а моз­гом. Потому что, если у вас какие-то про­блемы – напри­мер, вы что-то пере­жи­ва­ете, но при этом вы чита­ете, вы можете про­честь несколько стра­ниц, при этом вы будете их пере­ли­сты­вать, то есть гла­зами вы их про­чли, но моз­гом вы их не про­чли, то вы под пыт­кой не ска­жете, о чем сюжет.

То есть это было про­сто такое меха­ни­че­ское ска­ни­ро­ва­ние тек­ста – ну, про­сто как любой аппа­рат, про­сто гла­зами, и в этом слу­чае мозг вообще занят дру­гой рабо­той, то есть это профанация.

А если это насто­я­щее чте­ние, то я не знаю, как это назвать: рабо­той или отды­хом, то есть если мы читаем чудес­ную лите­ра­туру, то отдых ли это – я не уверена.

Я вообще не очень хорошо пони­маю, что такое отдых. И я не уве­рена, что мозг знает, что такое отдых, потому что это смена заня­тий, понимаете.

Что из этого явля­ется отды­хом, а что рабо­той – уж точно не фор­маль­ная дого­во­рен­ность, что когда я слу­шаю музыку, то это как был отдых. А вы с чего взяли, что это отдых – может быть, это гораздо более слож­ная работа, нежели реше­ние какой-нибудь мате­ма­ти­че­ской задачи, я вполне допус­каю такую вещь. Всё зави­сит от того, как слу­шать, и что вы дела­ете, пока вы слушаете.

– Явля­ется ли вред­ным или полез­ным чте­ние одно­вре­менно несколь­ких книг?

– Я думаю, это зави­сит от дан­ного чело­века, точно нет ответа, точно «да» или точно «нет», вот такого ответа нет.

Это кто к чему при­вык, я бы так ска­зала, вот я все­гда читаю несколько книг одно­вре­менно – и науч­ных (что отдель­ная исто­рия), и даже худо­же­ствен­ных, я могу парал­лельно читать несколько книг, и я не знаю, честно говоря, хорошо это или плохо. Может быть, даже и плохо, но я так привыкла.

– Вы ска­зали, есть раз­ница в чте­нии науч­ной и худо­же­ствен­ной лите­ра­туры – в чем разница?

– Раз­ница в том, какую вы себе ста­вите цель, потому что если в науч­ной книге – если это не фило­соф­ская книга, и не какой-нибудь очень слож­ный обзор, кото­рый раз­би­рает под­ход к каким-то про­бле­мам, а это как бы тех­ни­че­ская вещь, то тогда моя, соб­ственно, цель при чте­нии этой ста­тьи или книги – выяс­нить, что чело­век делал, каким спо­со­бом делал, что получил.

То есть у меня тех­ни­че­ски отно­си­тельно про­стые – они, конечно, совсем не про­стые, но отно­си­тельно про­стые задачи. А если я читаю худо­же­ствен­ную лите­ра­туру – там огром­ное коли­че­ство пластов.

Мы же не читаем для сюжета, это вот как раз ровно то, что сей­час в шко­лах стали делать по всему миру, а именно дай­джест с «Пре­ступ­ле­ния и нака­за­ния». То есть в чем смысл: кто ста­рушку хлоп­нул, так ска­зать. Нет, в чем задача?

Если гово­рить про сюжет, то это точно и не Досто­ев­ский, и не Тол­стой, и не все эти гении. Они не писали для сюжета.

Сюжет там есть, и вы за ним сле­дите. Но вы также сле­дите – вот я, ска­жем, довольно часто смотрю фильмы раз­ных лет на тему Шер­лока Холмса. Не потому, что я не знаю этот сюжет – давно они у меня в печенке сидят.

Но мне инте­ресно, как они ходят, как они садятся, как они раз­го­ва­ри­вают, каким обра­зом раз­го­ва­ри­вает этот пер­со­наж и этот.

То есть у меня дру­гая задача, и она очень сложна. Поэтому вот если я делаю такого рода работу, то это очень слож­ная работа, и совер­шенно неважно, на какую тему фильм. Но это же пол­но­стью отно­сится к книге.

Отли­ча­ются ли эмо­ции в книге от реаль­ных – я счи­таю, что нет, и меня пора­жает вот что.

Что люди – вообще такие суще­ства, кото­рые в отли­чие от всех осталь­ных похо­жих наших сосе­дей по пла­нете живут в не мень­шей мере вот в такой вто­рой дей­стви­тель­но­сти, в таком вымыш­лен­ном мире, чем в реаль­ном мате­ри­аль­ном мире.

Мы с самого начала, как на свет появи­лись, начали созда­вать про­из­ве­де­ния искус­ства. И они для нас играют почему-то очень боль­шую роль. Мы пере­жи­ваем по поводу чего-то, что опи­сано в романе или в фильме еще больше, чем в реаль­ной жизни, или уж точно не меньше.

А если гово­рить про мозг, то я могу абсо­лютно твердо ска­зать, что мозгу все равно – он реально испы­ты­вает это что-то, или он об этом вспо­ми­нает, или он это выдумывает.

И, кстати говоря, эту пора­зи­тель­ную мысль выска­зала вовсе не я, а Иван Михай­ло­вич Сече­нов, и было это в конце девят­на­дца­того века, когда никто про это ничего знать не мог.

Не было томо­гра­фов, кото­рые у нас сей­час есть, и кото­рые с лег­ко­стью зафик­си­руют, если я очень сильно пере­жи­ваю, а при этом ничего не про­ис­хо­дит, то есть это мое внут­рен­нее переживание.

Напри­мер, я вспо­ми­наю какой-то там спек­такль или сюжет какой-то очень мощ­ной книги – вот томо­граф зафик­си­рует такую же моз­го­вую актив­ность, как если бы это про­ис­хо­дило на самом деле.

Но Сече­нов этого не мог знать. Поэтому он гений.

Только с помо­щью книг интел­лект и раз­ви­ва­ется – или с помо­щью чего-то ана­ло­гич­ного, а именно хоро­ших и умных раз­го­во­ров с умными людьми.

Интел­лект раз­ви­ва­ется с помо­щью пере­ра­ботки той интел­лек­ту­аль­ной инфор­ма­ции, кото­рая посту­пает в ваш мозг из любых источ­ни­ков. Когда я гово­рила «любых», я имела в виду, что это может быть зри­тель­ная инфор­ма­ция – это может быть слу­хо­вая, это может быть танец.

Ну, конечно, книга – глав­ный игрок, о чем гово­рить. Важ­нее книги ничего нет в нашей цивилизации.

Даже если эта книга пере­ста­нет шур­шать стра­ни­цами, так ска­зать, а будет воз­ни­кать в виде пик­се­лей, то она от этого не пере­ста­нет быть книгой.

Хотя, повто­ряю, что каса­ется меня, то мой выбор одно­знач­ный – я читаю книгу как книгу. Как при­выкли читать, так и будем читать. Чем она ста­рей, тем мне лучше. Каж­дый делает свой выбор…»

Источник

«Мозг должен тяжело работать»: 4 совета Татьяны Черниговской, как сохранить молодость мозга

Мозг пластичен в любом возрасте, а не только в детстве, как считали раньше. Главное — не давать ему лениться…

Старческую деменцию называют эпидемией 21 века. Согласитесь, потерять память и контроль над собой, когда еще тело прекрасно справляется со своим функционалом, тяжелое испытание и для самого человека, и для его близких.

Татьяна Владимировна Черниговская, профессор, доктор биологии и филологии, одна из умнейших женщин нашего времени, как и многие ученые мира, погружена в изучение проблем старения мозга.

Лучше, легче и интереснее, чем Татьяна Владимировна никто не расскажет, как мозгу помочь сохранить молодость. Слушать и читать ее объяснения — огромное удовольствие.

1. Не кормите свой мозг интеллектуальным фаст-фудом.

Мы все наперебой твердим о здоровом питании, а мозг кормим фаст-фудом. Ему тоже нужно сбалансированное питание. А это легкие белки-фильмы, чтобы подкачать умные мышцы, быстрые углеводы-музыка, как источник энергии и жирные кислоты-книги, чтобы не накапливать неправильный жир на извилинах

Читайте умные книги.

Не стоит тратить свою жизнь на бульварную литературу и глянцевые журналы, от которых мозгу становится скучно. Ему нужны «сложные» книги, он хочет думать.

А если завести привычку читать перед сном, к этому добавится еще множество положительных моментов.

Умного всегда можно узнать по одной-единственной привычке — он читает интересные книги, которые заставляют размышлять.

«Мозг должен тяжело работать. Тяжело — ключевое слово. Мозгу должно быть трудно».

Смотрите правильные фильмы.

В которых намного интереснее мысли и поступки героев, а не их накачанные мышцы. Вряд ли стрелялки-блокбастеры со множеством спецэффектов сделают нас умнее.

Слушайте достойную музыку.

Целебные свойства классической музыки не только для мозга, но и для всего организма давно доказаны. Существует понятие «эффект Моцарта», когда под воздействием музыки повышается интеллект, улучшается слух и затихает боль.

2. Не зависайте в одной деятельности, как испорченный компьютер.

«Мозг пластичен не только в детстве, как считали раньше. Доказано: он образует новые нейронные связи до конца жизни. Любая работа, кроме скучной и рутинной, приносит пользу для мозга. Главное — иметь дело с постоянно меняющейся, сложной информацией».

Обращали внимание: умение работать в режиме многозадачности — второе по важности качество, после образования, для работодателей? А ведь наш мозг, по мнению Татьяны Владимировны, вовсе к этому не приспособлен. И такое умение, не более, чем самообман.

«Если кажется, что удается справляться одномоментно со множеством задач, то это лишь хитрости мозга: он просто очень быстро переключается. Но при этом, тратит огромное количество ресурсов.

В частности — глюкозу, отчего быстро наступает усталость.

Плюс ко всему, работа в таком режиме, стимулирует выброс гормона допамина, которой воспринимается мозгом, как награда и удовольствие, и загоняет нас в замкнутый круг, не давая остановиться и сконцентрироваться на одной задаче.

Это неизменно приводит к переизбытку кортизола, гормона стресса, и повышению уровня тревожности».

Мозг должен все время трудиться, но не нужно ему устраивать ни многоборья, ни превращать умственную деятельность в однообразный конвейер. Эксплуатировать мозг нужно умно и деликатно, переключая с одного вида активности, на другую.

Например, просмотр спортивных соревнований активизирует те же участки мозга, как и физическая нагрузка. Когда мы «болеем» за своих любимцев, в мозге образуется такое же количество новых нейронных связей, как при решении математических задач. Немного адреналина и позитивного стресса, по мнению ученого, очень даже полезно.

3. Не давайте шариковым ручкам пылиться в ящике письменного стола.

«Пишет рука, а на самом деле пишет наш мозг: какую команду он пошлет, то и будет происходить. И рука в этом смысле является продолжением мозга. Тренируя руку, мы тренируем мозг».

Еще совсем недавно, писать от руки было обычным делом. Но с развитием технологий, мы все больше и больше утрачиваем этот навык. Как бы умело мы не обращались со своими гаджетами, как бы быстро не набирали текст на клавиатуре, мозг в эти игры включается крайне неохотно.

Исследования Татьяны Владимировны Черниговской подтверждают: во время письма от руки, мозг не только работает активнее, но и обрабатывает намного больше информации. Улучшаются когнитивные функции, становится острее память, светлеет в голове и улучшается речь. И чтобы сохранять остроту ума, писать просто необходимо.

Кроме того, «что написано пером…»: на бумаге, как в смартфоне, не сотрешь. Когда мы пишем от руки, мозг напрягается, подбирая емкие и правильно эмоционально окрашенные слова, повышая наш эмоциональный интеллект.

4. Не отбирайте у мозга время на «генеральную уборку».

«Мы учимся и умнеем даже во сне».

Все мы знаем о волшебном гормоне мелатонине. И про то, как он омолаживает организм во время сна. Если еще не читали, милости прошу — в этой статье все подробно описано. Но хронический недосып и бессонница — это не только стремительная старость, а еще и стремительное угасание умственных способностей.

Здоровый сон необходим для улучшения долгосрочной памяти, потому что именно в это время переносится информация из предбанника временной памяти в долгосрочное хранилище. А еще, ночь — время «генеральной уборки». Благодаря совершенно уникальной системе «удаления мусора», во время сна, мозг очищается от нейронных отходов, продуктов жизнедеятельности клеток головного мозга. Недаром же говорят — с утра голова светлая.

И если этого не происходит, умственные способности угасают так же стремительно, как функции в любом зашлакованном органе.

«Мозг бесконечно сложнее того, в ком он находится. И это даже оскорбительно».

Есть только один путь это исправить: действовать, совершенствоваться, заботиться о себе.

Источник

Татьяна Черниговская: Чего мы не знаем о мозге

Самое важное, самое сложное и самое опасное, что человечеству предстоит сделать в XXI веке, — разобраться с собственным мозгом

Поделиться:

Мозг состоит из многих миллиардов клеток. Это наше зеркало и призма, через которую мы смотрим на мир. Он отвечает за все, что мы делаем.

Мозг самодостаточен: для него не важно, имеет ли он дело с реальным событием, с воспоминанием о нем или с галлюцинацией. И поэтому наша зависимость от мозга гораздо сильнее, чем мы привыкли думать.

Знаменитый австрийский логик Гедель заметил, что никакая система не способна изучить систему более сложную, чем она сама. А ведь именно этим мы и пытаемся заниматься. Но и обойтись без этого мы не можем. Квантовая физика включила наблюдателя в научную парадигму — оказалось, что результат наблюдения зависит и от самого факта наблюдения! А вся наша информация об окружающем мире зависит исключительно от свойств мозга, который ее оценивает.

Что же такое мозг? Только в коре головного мозга каждого из нас находится нейронная сеть такой длины, которая равна расстоянию до Луны, взятому семь раз.

У плода человека образуется 500 тысяч нейронов в минуту. Количество нейронов, составляющее кору головного мозга, образуется за 24 недели.

Мозг ненасытен: он потребляет половину всей энергии, вырабатываемой организмом младенца. Взрослый тратит на работу мозга четверть своих сил.

У одного нейрона может быть до 40 тысяч синапсов, соединений с другими нейронами. В сумме это дает квадриллион, что больше, чем число звезд во Вселенной.

Эта сложная нейронная сеть обеспечивает работу нашего сознания. Никто не знает, что это такое на самом деле, этим словом называют абсолютно разные вещи. Так определяют, например, состояние, когда человек не спит и не находится под наркозом, или понимание собственных поступков и поведения других людей и многое другое. Многими чертами, которые иногда называют сознанием, обладают и животные.

И тут возникает множество странных вопросов.

В мозжечке, который обеспечивает автоматизм действий, нейронных связей больше, чем в коре. Но сознание возникло не здесь. Выходит, оно не является результатом сложности системы? Возможно ли силиконовое, то есть не биологическое сознание? Есть ли свобода у нейронной сети самой по себе? Свободна ли личность или на самом деле мы запрограммированы?

Но кто же мы тогда? Мы — память, то, как мы себя помним, как себя идентифицируем. То, как размещаем себя в объективном времени и пространстве и как размещаем себя в нашем собственном времени.

Материальным выражением памяти являются биохимические процессы. Но обеспечивающие ее молекулярные механизмы одинаковы у нас и у дрожжей, так что дело все же не в этом. Бесполезно искать в мозгу места, в которых хранятся имена, сцены или тексты. Память — это не картотека, а процессы, которые обеспечиваются всей нейронной сетью.

Но у нас есть еще и внешняя память, и она характерна только для человека. Мы целенаправленно сохраняем информацию во внешних хранилищах, и именно это обеспечило такую невероятно высокую скорость нашей культурной и социальной эволюции.

Мы можем имплантировать память и стирать ее. Уже сейчас у нас есть возможность писать индивидуальные генетические портреты. Медики в восторге: можно заблаговременно распознавать еще даже не начавшуюся болезнь. Но тот, кто владеет информацией о биологическом портрете, получает и возможность манипулировать этой информацией. Скоро станет возможно изготавливать людей по заказу родителей и социальных групп. Расслоение общества станет возможно по новому биологическому критерию.

Возможность злонамеренного посягательства на структуру памяти и на личностные свойства человека таит в себе опасность, еще не до конца осознанную обществом.

Уже сегодня существуют очень умные роботы, а завтра будут изобретены и роботы, имеющие сознание. У них могут появиться свои собственные цели, эмоции и осознание себя как личности. Реально полное срастание человека с компьютером. Похоже, что в будущем компьютер проникнет на все уровни нашей жизни, даже на наноуровень. Сможем ли мы с этим справиться? Не тронемся ли мы от этого умом? Мы готовы к этому?

Общество не может обойтись без науки о мозге. Мы должны знать, кто мы такие и какие опасности нас ждут впереди.

К сегодняшнему дню ученые выяснили про человеческий мозг практически все. Нам известна протяженность нейронной сети, точное число соединений нейронов, мы знаем, как работает память и как ее имплантировать и стирать. Созданные учеными системы искусственного интеллекта могут диагностировать заболевания, играть на бирже и распознавать речь. Осталось выяснить лишь одно: как все же мозг работает.

В 1866 году в своем в сочинении «Рефлексы головного мозга» Иван Сеченов написал, что в основе всех психических процессов лежит физиология. А в 2009-м на конференции TEDxPerm нейро- и психолингвист, доктор биологических и филологических наук Татьяна Черниговская рассказала, что, хотя за эти полтора века наука о мозге прошла огромный путь и научилась делать невероятные вещи, остающихся вопросов все же гораздо больше. Например, мы так и не знаем, что такое сознание и можно ли создать его искусственно. Обладает ли на самом деле свободой личность? А есть ли «свобода» у нейронной сети? И если найдутся ответы на все эти вопросы, то устоим ли мы перед соблазном капитально залезть в собственные мозги и не сойдем ли из-за этого с ума?

Источник