что джонатан свифт назвал детьми разума
«Книги – дети разума»
Классики и современники о книгах и чтении
В этой подборке вы найдёте лишь некоторые из высказываний, отдающих должное книгам и чтению. Удивительно, но порой кажется, что писатели прошлого и настоящего, соглашаясь в том, что книга – величайшее благо, имеют свой неординарный взгляд на этот феномен и готовы поспорить.
«Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гёте и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века»
«Книги – они как зеркала: в них лишь отражается то, что у тебя в душе»
«Не будь на свете книг, я давно пришёл бы в отчаяние».
«Чтение — это сновидение наяву. Это прекрасный опыт проживания чужих жизней, очень интенсивного проживания, безопасного, но качественного»
«Перестать читать книги — значит перестать мыслить»
«Книги — это зеркала: если туда заглядывает дурак, нельзя ожидать, что оттуда выглянет гений»
«Всё, что человечество совершило, передумало, всё, чего оно достигло, — всё это сохранилось, как бы волшебством, на страницах книг»
«Книги – только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть. В них нет никакой тайны, никакого волшебства. Волшебство лишь в том, что они говорят, в том, как они сшивают лоскутки вселенной в единое целое»
«Книгу заменить ничем нельзя. Несмотря на новейшие открытия, новые виды сохранения информации, не будем спешить расставаться с книгой»
«Книга неподвластна времени, если идущее вперед время вбирает её в себя»
«Книги – дети разума»
Для вас – небольшая подборка «Книги о книгах»
Почему в наше время автор Гулливера был бы скандальным блогером-сатириком, а текстов Свифта боялись власти
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Свифт родился в английской семье, проживающей в Дублине, и считал своей родиной, прежде всего, Ирландию. В те времена Ирландия была не просто далека от независимости – по отношению к Англии она находилась примерно в том же положении, какое будет в девятнадцатом веке у заокеанских колоний.
Ирландцев не ставили ни во что, из их края выкачивали всё, что можно выкачать. Знаменитая древняя ирландская культура, некогда ставшая источником восстановления христианской культуры Европы, была смешана с грязью и растоптана, самих ирландцев выставляли дикарями и обращались, как со скотом.
Сам Свифт получил духовное образование и даже некоторое время окормлял паству в ирландском посёлке, но быстро понял, что карьера сельского священника – не для него. Слишком уж его раздражало буквально всё. Хранить подобающее пастору спокойствие не получалось, и смирения, чтобы переносить тяготы жизни в нищем посёлке после жизни и обучения в Оксфорде, тоже не хватало.
Он стал добиваться должности в Дублине – и в конце концов добился. И именно на период ожидания и прошений приходятся его первые сатирические памфлеты. Вот несколько фактов о Свифте, как о сатирике и «блогере» своего времени.
Многие свои ядовитые тексты он писал анонимно
Преподобный Свифт был человеком, конечно, в чём-то принципиальным, но умным и жизнелюбивым и предпочитал писать самые ядовитые свои тексты под псевдонимами. В результате даже самые скандальные из них не обернулись для него тюремным сроком. Причём псевдонимы он менял.
Так, его знаменитый розыгрыш над астрологическим гуру его времени породил альтер-эго Свифта, астролога Айзека Бикерстаффа. Дело в том, что в те времена, когда Свифт пытался устроить свою судьбу в Англии, кругом сходили с ума по астрологу по имени Партридж. Если в своём издании Партридж сулил Овнам неудачу в важном разговоре – десятки или сотни Овнов запирались дома, отменяя все дела и, порой, упуская выгодные переговоры или слишком поздно узнавая важные новости. Если Партридж обещал Стрельцам финансовую удачу, Стрельцы бросались вкладывать деньги без разбора – что грозило обернуться разорением. Свифта, как священника и прагматика в одном лице, культ Партриджа немало раздражал.
Свифт начал издавать собственные астрологические брошюрки под именем Бикерстаффа. Он тончайше пародировал Партриджа, так, что для большинства почитателей астрологии его брошюрки выглядели очень убедительно и захватывающе. Вскоре Бикерстафф стал невероятно популярен, и с его предсказаниями сверялись многие.
Тогда Бикерстафф и объявил, что Партридж умрёт 29 марта 1708 года. Дата эта была довольно близка. Партридж выпустил опровержение, где расписывал по карте звёзд, почему это предсказание не может быть верным. Бикерстафф в следующем выпуске повторил, что Партридж умрёт. Так они опосредованно переписывались до той самой даты.
29 марта Партридж провёл в некотором напряжении. 30 марта он выдохнул и почувствовал себя намного спокойнее, пока не увидел новую публикацию Бикерстаффа. В ней сообщалось о кончине знаменитого астролога. Партридж попытался снова издать опровержение, но в типографии не приняли текст: там верили, что настоящий Партридж умер, и значит, явился самозванец. Более того, весь Лондон верил, что Партридж умер.
Пока несчастный астролог пытался прийти в себя, Бикерстафф в должный срок выпустил описание того, как прошли похороны безвременно погибшего Партриджа. После этого даже друзья Партриджа не сразу соглашались признавать в нём его самого, настолько глубоко они уверились в его смерти. Партридж прекратил всякую социальную жизнь на четыре года. По прошествии этого срока он снова начал публиковаться, хотя прежних высот популярности ему уже было не суждено достичь никогда.
Он шантажом заставил англичан изменить политику в Ирландии
Может ли один человек, притом даже не власть предержащий, запугать правительство экономическими санкциями от таких же далёких от властей людей? Преподобный Свифт сумел. Когда он уже служил в Дублине, англичане решили, что как-то недостаточно получают выгоду с ирландцев. И начали расплачиваться с ними не золотыми монетами за их товары, а исключительно медными, причём такими, которые будут в ходу только в Ирландии.
После этого гениального экономического решения по Ирландии и Англии стали распространяться отпечатанные в типографии «Письма суконщика». Анонимные. В них простым, популярным у ремесленников языком обсуждалась сложившаяся ситуация от лица безвестного ирландского суконщика. Это были письма, которых ждали все, потому что они были не только ядовиты и точны, но и уморительно смешны. По современным меркам, как будто кто-то завёл блог от лица не слишком одарённого литературно, зато с живой и меткой разговорной речью шиномонтажника или другого работяги, где расписывал бы, что значит для народа то, что творят законодатели.
Более того, в этих «Письмах» содержался призыв полностью прекратить покупать товары английского производства и, тем более, пользоваться монетой; лучше обмениваться своим товаром напрямую. Не то, чтобы ирландцы массово отвернулись от того, что завозят из Англии, но «Письма» были так популярны, что английские власти нешуточно обеспокоились. Сначала для устрашения посадили нескольких распространителей «Писем». Но от этого – кто бы мог подумать – ситуация только накалилась. Тогда англичане всё же законодательно пересмотрели свою экономическую политику в Ирландии. Не то, чтобы они перестали её высасывать, но некоторые шаги к облегчению жизни ирландцев были сделаны.
Он запечатлел жадность короля в камне, и ему за это ничего не было
В территорию, где нёс службу Джонатан Свифт, естественно, входило кладбище. Часть могил на нём были неухожены, с повреждёнными надгробиями, которые давно следовало обновить. Но кто бы это мог сделать?
Преподобный Свифт обошёл кладбище и скрупулёзно записал данные всех нуждающихся в замене надгробий. Потом, по церковным книгам и используя дополнительные источники информации, Свифт составил список родственников, которые могли бы заняться надгробиями.
Этим родственникам он разослал письма, предлагающие заняться внешним видом могил. Правда, преподобный обещал, что если последними пристанищами усопших никто не займётся, то это сделает и он сам, за свой счёт… Но добавлял, что в таком случае на каменных надгробиях будет высечено, что такие-то такие-то – жадные люди, которые не захотели оплатить ремонт надгробий.
Через некоторое время все надгробия были заменены новыми. На некоторых действительно были выбиты надписи о жадности неких господ. И среди этих господ значился английский король. У одного из усопших, дальнего родственника короля, других родных установить не удалось, а король проигнорировал письмо Свифта (хотя, скорее всего, его видел – Свифт уже был постоянным колумнистом, автором сатирической странички, в одном из британских изданий, и на его имя живо реагировали).
Он заставил англичан всерьёз обсуждать пропаганду людоедства
Один из самых знаменитых текстов Свифта – сатирический памфлет «Скромное предложение». Хотя известен он именно под таким названием, полное – «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине, и, напротив, сделать их полезными для общества». Этот текст был откровенно подписан именем автора. Свифт, похоже, был к тому моменту сильно ожесточён.
Памфлет имитировал общественные инициативы, которые тогда свободно публиковались. Но если большинство реальных инициатив игнорировались обществом и властями, то тут мимо пройти было невозможно.
Автор памфлета, самым благожелательным и невинным тоном, имитирующим авторов пособий по хозяйству, объяснял, почему для всех будет лучше, если ирландские родители будут продавать своих детей английским господам, а те станут приготовлять из маленьких ирландцев различные блюда (список прилагается) и кушать. Так, мол, решится проблема и ирландской бедности, и английского аппетита.
Памфлет был написан во время крупного голода в Ирландии. Единственная доступная ирландцам тогда сытная еда – картошка – была поражена паразитом и непригодна в пищу, а хлеб англичане по-прежнему запрещали выращивать. Ирландцы вымирали целыми деревнями. Некоторые крестьяне решались искалечить своих детей, чтобы подбросить потом английским господам – калек жалели или держали при себе шутами.
В Британии текст вызвал нешуточный скандал. Одни приняли его всерьёз и громко возмущались пропагандой людоедства. Другие сразу заметили капающую со страниц жёлчь и верно поняли, что Свифт называет англичан людоедами, и тоже были крайне возмущены. Текст обсуждался так и этак, и пока кипели страсти, лишь горстка англичан пыталась организовать помощь голодающим ирландцам, то ли устыдившись, то ли будучи по натуре человеколюбивыми.
Надо ли говорить, что в Ирландии Свифта уважали и обожали. В городах в окна домов многие выставляли его портрет. Популярность его зашкаливала настолько, что, даже когда из анонимных текстов торчал свифтовы уши, власти всё равно не решались арестовать его без прямых доказательств – боялись, что вместо ропота столкнутся, наконец, с бунтом. Но нет. Ирландский бунт они увидели только через двести с лишним лет.
Текст: Лилит Мазикина
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Преподобный Джонатан Свифт — священник и сатирик в одном лице
Даже страстные любители английской литературы не всегда знают, что Джонатан Свифт был не только сатириком и общественным деятелем, но и священником. Да-да, именно этот человек написал знаменитое произведение “Путешествия Гулливера”, которое принесло автору популярность.
Преподобный Джонатан Свифт являлся деканом Собора Святого Патрика, имел весьма запутанную личную жизнь, а также нередко давал весьма неординарные советы (например, призывал матерей кормить младенцев для продажи). Кроме того, Свифт был весьма ярким политиком. Знакомясь с его биографией, невольно удивляешься, насколько мало мы знаем о знаменитом писателе-сатирике. Впрочем, писательская деятельность была лишь одним из талантов Свифта. Что открывает его жизнь?
Ранние потери
В ноябре 1667 года в семье дублинского судейского чиновника Свифта произошло пополнение. Мальчика назвали в честь отца — Джонатаном. К сожалению, тот так и не смог увидеть новорожденного малыша. Джонатан Свифт-старший умер за несколько месяцев до рождения сына.
Смерть кормильца оказалась тяжёлым испытанием для вдовы, оставшейся с двумя детьми на руках. К счастью, свою помощь предложил Годвин, дядя мальчика. Брат покойного отца смог взять Джонатана на воспитание. Годвин работал адвокатом, имел весьма неплохой заработок, а потому смог дать ребёнку всё необходимое.
Благодаря поддержке дяди юный Свифт поступил на обучение в престижную гимназию, а в дальнейшем стал студентом колледжа Тринити. От себя хочу заметить, что рвения в учёбе будущий писатель и священник не проявлял. Напротив, Джонатана угнетала необходимость придерживаться строгого порядка — его душа жаждала свободы.
Свободное “плавание”
Когда дядя юноши разорился, тот понял, что теперь должен сам обеспечивать себя. К тому же в Ирландии начинается гражданская война, и Свифт отправляется в Англию. Именно здесь он понял, что вызывает в нём наибольший интерес. Благодаря стараниям матери юного Свифта приняли секретарём к Уильяму Темплу, известному дипломату.
Тот предоставил в распоряжение молодого человека свою библиотеку. Кроме того, в доме Темпла нередко собирались представители богемы того времени. Постепенно Джонатан увлёкся литературой, а вскоре и сам совершил “пробу пера”. Постепенно эссе и первые стихотворения Свифта сделали его “своим” среди литераторов того времени.
Окончив магистратуру в Оксфорде, Свифт отправляется на родину. Поразительно, но в Ирландии он открывает в себе новые способности. Основой его деятельности стали два направления — литература и религия. Что интересно, Свифт крайне редко “смешивал” их, благодаря чему оставался весьма неординарным священником. Изначально став духовником в церкви небольшой деревушки, Свифт сумел подняться до уровня декана столичного собора, носившего имя Святого Патрика.
Священник-сатирик Свифт
Однако служба в церкви ничуть не мешала развитию литературного таланта Свифта. Быть может, даже наоборот. Преподобный Джонатан часто публиковал свои произведения без подписи или указывал псевдоним. Впрочем, его стиль и умение высмеять человеческие пороки были поистине неподражаемы, а потому не узнать Свифта в этих творениях невозможно. От себя хочу отметить, что бывали случаи, когда церковь запрещала произведения Свифта. Так произошло со “Сказкой о бочке”, где писатель делится своими взглядами:
“Религию, говорят нам, нельзя подвергать осмеянию, и это правда; однако извращения в религии, конечно, можно осмеивать, ибо избитое изречение учит нас, что если религия — наилучшее, что есть в мире, то извращения в ней должны быть наихудшим злом”.
Личная жизнь
Поскольку Свифт был священником англиканской церкви, он должен был придерживаться обета безбрачия. Но это вовсе не значит, что преподобный был лишён человеческих чувств и слабостей. Биографы предполагают, что тайной супругой сатирика могла быть красавица Стелла, с которой он познакомился ещё во времена службы у Темпля.
Свой неординарный характер Свифт проявлял и в написанных памфлетах, где высмеивал корыстолюбие и жадность людей. Он даже предлагал матерям откармливать младенцев для продажи, чтобы из них получились вкусные блюда. Конечно, здесь Свифт говорил не всерьёз, а иносказательно — как истинный сатирик.
Джонатан Свифт умер в 1745 году. Последние годы он мучился от “душевной скорби”, убивающей разум, душу и тело. На его похоронах собралось действительно огромное число людей. И хотя Свифта часто называли мизантропом, он относился к людям с искренней любовью, хотя и не забывал напоминать, насколько отвратительны человеческие пороки.
Добавить комментарий
Новая книга — это тайна для читателя. Загадочная и привлекательная. Но как узнать, что скрыто под обложкой, и есть ли смысл тратить своё время, да и деньги на книгу, которая может разочаровать?
Сейчас много талантливых писателей, но также хватает пустышек, штампующих тексты ради хайпа. Чтобы не ошибиться в выборе, читайте наш сборник обзоров книг. Возможно, вы найдете новые шедевры, о которых ещё не слышали, или узнаете содержание книг, давно привлекших ваше внимание. Будьте в курсе того, что создают писатели и пользуйтесь инструментом, созданным специально для вас.
Обзор книг — это путеводитель в загадочном лабиринте печатных изданий.
Великий и могучий русский язык
Русский язык, а также многие другие иностранные наречия могут стать целым уникальным миром. Достаточно окунуться в историю произношения слов, разгадать таинственные загадки правил речи, а также узнать, как появлялись те или иные названия.
Это огромное количество интересного творчества, уникальные правила, отдельная история каждой буквы, множество поговорок и былин. Русский по всему миру считается уникальным, сложным, но вместе с тем чарующим и завораживающим.
Носители языка обязательно должны уделить ему больше внимания, чтобы понять всю глубину, смысл и оценить скрытую красоту. Родной язык не может быть скучным.
Зарубежная Литература XVII-XX веков
Хорошие книги актуальны во все времена и не стареют. Беллетристика, увидевшая свет в прошлом и позапрошлом веках, вызывает интерес и сейчас. В свободном доступе есть и Шекспир и Ремарк, а также многие другие авторы. Но кроме прочтения книг можно рассматривать отдельные аспекты в сюжете и события из биографии писателей.
В данном разделе собраны статьи, которые объединены одной темой — Зарубежная литература 19-20 веков. Но каждая из них — это отдельное небольшое исследование. Вы откроете для себя много нового, погрузившись в их изучение.
Мистификация Бранте, дети в сюжетах Шекспира, настоящая русалочка Андерсена и многие другие факты, о которых вы не догадывались. Читайте, удивляйтесь и получайте удовольствие!
Философия искусства
Мы все можем наслаждаться одними и теми же объектами природы и произведениями искусства, но у всех нас нет одинакового опыта, вкуса, здравого смысла, способности сравнивать и отсутствия предрассудков, которые в идеале мы могли бы и должны иметь. (с) Юм
В книге «Философия искусства» вы с интересом для себя познаете всю глубину искусства в интересующем вас направлении. Здесь вы найдёте статьи с философским и эстетическим толкованием в искусствоведении, литературоведении, музыковедении, и в других областях человеческого творчества. Все они помогут вам разобраться в тонкостях того или иного направления искусства и получить своё мнение и смысл в их философской интерпретации.
В книге «Философия искусства» вы также познаете и другие качества культуры, которых нет ни на одном похожем ресурсе.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
ЧТОБЫ ПОМНИЛИ. Свифт Джонатан (Jonathan Swift)
Англо-ирландский писатель-сатирик, публицист, поэт и общественный деятель
Джонатан Свифт родился в Дублине 30 ноября 1667 года.
«Я вспоминаю, что, когда я был ещё мальчиком, однажды крючок моей удочки дёрнула большая рыба, я её уже почти вытащил на берег, как вдруг она сорвалась в воду. Разочарование мучает меня и по сей день, и я верю, что то был прообраз всех будущих моих разочарований». Так писал позже о себе Свифт в письме к герцогу Болинброку.
Отец Свифта был седьмым или восьмым сыном, и позже переехал в Ирландию в поисках заработка к своему старшему брату Годвину. Вскоре он женился на девушке-бесприданнице Эрик из древнего рода Абигель, и устроился на должность младшего судейского чиновника. Но карьеры он не сделал и умер бедным спустя два года в возрасте двадцати семи лет, а через семь месяцев после его смерти родился Джонатан Свифт. В своей «Автобиографии» Свифт писал, что брак этот был неразумным с обеих сторон, и что он расплачивался за неразумение родителей не только во время своей учебы, но и большую часть жизни.
В четыре года его отдали учиться. В 1684 году он поступил в Тринити-колледж в Дублине и в 1686 году получил степень бакалавра философии. Ему было необходимо продолжить обучение, чтобы получить степень магистра богословия, которая дала бы право Джонатану Свифту на получение духовного звания, а значит, и возможность стать священником в каком-то приходе и иметь пусть небольшой, но постоянный доход. Однако денег на продолжение обучения у Свифта не было.
Если молодой человек какое-то время обучался в колледже или университете, но не завершил образования и не получил магистерскую степень, он мог рассчитывать лишь на место учителя или секретаря при богатом и знатном человеке. Удача улыбнулась неимущему Свифту, и в 1689 году он поступил на службу к дальнему родственнику, писателю Вильгельму Темплу, который поначалу взял нищего юношу из милости библиотекарем, затем оценил его таланты и приблизил к себе в качестве секретаря и доверенного лица.
В распоряжении Свифта оказалось богатое собрание книг, особенно французских писателей. Рабле, Монтень и Ларошфуко стали его любимейшими авторами. Оценил Джонатан Свифт и своего патрона, его единственного он признавал своим наставником, правда, лишь по части здравомыслия, кругозора, взвешенности и продуманности суждений. Суждения их могли разниться коренным образом, например, в религиозном отношении Темпл был более или менее свободомыслящим деистом, а Свифт считал всякую религиозную пытливость порождением недомыслия или гордыни. Разница в мировоззрении и темпераменте, однако, почти не мешала им уживаться друг с другом. Десятилетие, проведенное в поместье Темпла, Свифт называл счастливейшим временем своей жизни.
Темпл помог Свифту продолжить обучение, и в 1692 году Свифт получил в Оксфорде степень магистра, а в 1695 году — сан священника англиканской церкви. В 1695 году он отправился в собственный приход Кильрут в Ирландии. Он добывал средства к существованию тяжёлым трудом приходского священника в необычайно глухом месте, не выдерживал жизни в Кильруте, и вернулся к Темплу, у которого прожил до его смерти в 1699 году. В своём завещании Темпл распорядился, чтобы Свифт издал его сочинения, а доходом от их продажи воспользовался сам. Свифт рьяно взялся за издание, но никакого дохода издание не принесло, и с 1700 года Свифт снова стал приходским священником в маленьком ирландском городке Ларакоре.
Временами Свифт приезжал в Лондон, и энергично включался в литературную и политическую борьбу. В 1697 году Свифт написал первый памфлет-сатиру «Битва книг», в котором он выступил в защиту Темпла против французских писателей Перро и Фонтенеля, и их английских последователей Ричарда Бентли и Вильяма Уоттона. В этой сатире проявились его парадоксальный ум и тяга к фантастике, свойственные последующим произведениям Свифта. А их с начала 1700-х годов вышло множество. Это «Сказка о бочке, написанная для всеобщего усовершенствования человечества» в 1704 году, где высмеивались распри между католиками, кальвинистами и англиканами, возможность «усовершенствования человечества» и памфлеты, направленные против политических врагов. Свифт выступал на стороне вигов, он высмеивал тори, плел интриги, а в 1710 году перешел на сторону тори и боролся вместе с герцогом Болинброком, премьер-министром королевы, за подписание Утрехтского мира.
«Сказка бочки» имела своей целью сатирически обличить «множество грубых извращений в религии и учености». Основу повествования «Сказки бочки» составлял «аллегорический рассказ о кафтанах и трех братьях», сюжетно восходящий к популярной притче о трех кольцах, обработанной в «Декамероне» Боккаччо и других источниках. Свифт использовал сюжет своей аллегории для иносказательной передачи обрядовой истории христианства с момента его зарождения вплоть до конца XVII века. Умирая, некий отец (Христос) оставил в наследство трем сыновьям одинаковые кафтаны (религию) и завещание (Библию) с «подробнейшими наставлениями, как носить кафтаны и держать их в порядке». Первые семь лет (веков) трое братьев «свято соблюдали отцовское завещание», но затем, поддавшись чарам герцогини d’Argent (Корыстолюбие), госпожи de Grands Titres (Честолюбие) и графини d’Orgueil (Гордыня), братья пожелали изменить в соответствии с модой внешний вид кафтанов. Первым в этом преуспел один из них, получивший имя Петра (символ папства). Своей цели Петр достиг двумя способами: с помощью хитроумно-произвольных толкований завещания и посредством ссылок на устную традицию. В конце концов, он полностью завладел завещанием, в поведении и проповедях перестал считаться со здравым смыслом, а братьев третировал настолько, что они пошли с ним на «великий разрыв» (Реформацию). Заполучив в свои руки завещание, Джек и Мартин (имена вождей Реформации Жана Кальвина и Мартина Лютера) преисполнились желанием выполнить заветы отца и убрать со своих кафтанов украшения. Однако «тотчас обнаружилось резкое различие их характеров». Мартин — символ англиканской церкви — «первый приложил руку» к своему кафтану, но «после нескольких энергичных движений» приостановился и «решил в дальнейшем действовать осмотрительней», в соответствии со здравым смыслом. Джек — символ пуританства, дав волю чувствам, которые он «стал величать рвением», «разорвал весь свой кафтан сверху донизу», вступил на стезю «необыкновенных приключений» и стал основателем секты «эолистов» (пародия на пуритан).
Центральный раздел «Сказки бочки» — «Отступление касательно происхождения, пользы и успехов безумия в человеческом обществе». Объектом сатиры Свифта, по его определению, стали «нелепости фанатизма и суеверия», причем, как показали текстологические исследования «Сказки бочки», критика была направлена против католиков, пуритан, последователей материализма Гоббса и ведется с позиций англиканского рационализма. Свифт утверждал, что из его книги не может быть «добросовестно выведено хотя бы одно положение, противоречащее религии или нравственности». Однако, для многих поколений читателей начиная с эпохи французского Просвещения «Сказка бочки» символизирует борьбу с религиозным фанатизмом в любой его форме. Это было зафиксировано в знаменитом высказывании Вольтера о «Сказке бочки»: «Розги Свифта настолько длинны, что задевают не только сыновей, но самого отца (христианство)».
У своих первых читателей книга «Сказка бочки» имела шумный успех, но имя ее автора оставалось некоторое время нераскрытым, хотя к этому времени он приобрел известность в литературных кругах Лондона благодаря произведениям исторической публицистики.
Свифта боялись и почитали, его памфлеты были полны мрачной иронии, и почти каждый из них становился причиной политического скандала. Вскоре определилась основная тема Свифта — борьба за права ирландцев. Он не был ирландцем, но родился в Ирландии, выслушивал ирландцев на исповеди, с 1713 года он был настоятелем собора Святого Патрика в Дублине, и ему было ненавистно всё то, что угнетало и ущемляло «естественные права» человека, кем бы он ни был (так позже он будет описывать достижения диковинных «рас» — лилипутов и гуингнмов).
Свифт ввёл в историю литературы имена двух женщин, с которыми его связывали странные отношения. Возможно, что каждая из них в отдельности могла бы дать ему счастье, но получилось иначе. В 1710–1713 годах вышла книга Свифта «Дневник для Стеллы». Это дневник, записи в котором обращены к некой Стелле — возлюбленной автора, которая должна была приехать к нему. Прототипом Стеллы была девушка Эстер Джонсон.
Стелла
Все биографы Свифта, знавшие Стеллу, писали о ней с уважением. Многие, знавшие Свифта и Стеллу, говорили, что она безумно его любила. Граф Оррери утверждал, что они состояли в тайном браке, и что венчал их в 1716 году епископ Клогерский. По его словам, произошло это так – Стелла вдруг впала в тоску и заболела. Свифт, не решаясь спросить сам, послал к ней епископа Клогерского, и Стелла передала через него, что устала ждать и хочет, чтобы Свифт женился на ней. Свифт согласился, но выдвинул условие – брак должен быть абсолютно тайным. Другой знакомый Свифта, Дилени, подтверждал, что Свифт и Стелла состояли в тайном браке, и что Свифт на людях никогда не признавал ее своей женой. Дин Свифт тоже утверждал, что брак был заключен в 1716 году, и добавлял, что этот брак ничего не изменил в отношениях Свифта и Стеллы. Он был целомудренным, и они продолжали видеться только на людях. Вальтер Скотт в биографии Свифта рассказывал, что непосредственно после бракосочетания состояние Свифта было ужасным. Зачем был нужен брак? Кто был его инициатором? Возможно, это была Стелла, и возможно, это случилось из-за соперницы.
Этой соперницей, тоже безумно любившей Свифта, была Эстер Ваномри, которой Свифт дал имя Ванессы.
Ванесса
До 1707 года семейство Ваномри жило в Дублине. Ванесса была симпатичной женщиной, но не такой красавицей, как Стелла и, в противоположность ей, импульсивной и склонной воспринимать жизнь трагически. У Ванессы был развитый ум, в отличии от Стеллы, Ванесса была способна на неожиданные поступки и не могла сдерживать свою страсть, поэтому Свифту нужно было быть начеку. Ванесса была натурой незаурядной, а любовь лишь увеличила ее духовную проницательность и желание во всем уподобляться своему божеству, как она называла Свифта.
Есть версия, что после заключения брака Стелла и Свифт узнали, что они сводные брат и сестра, что делало их брак инцестом. Хотя все это не подтверждалось никакими фактами.
Известно, что через три месяца после этого Ванесса умерла от неизвестной причины. За это время она переделала завещание, в котором все было завещано Свифту, на почти незнакомого ей будущего философа Джорджа Беркли. В новом завещании имя Свифта не было даже упомянуто. Она была похоронена в церкви Сент-Эндрю, но в 1860 году церковь сгорела, и ее могила не сохранилась.
В 1714 году умерла покровительница консерваторов королева Анна Стюарт, и лидеры тори, друзья Свифта, были обвинены в государственной измене, а его успели заблаговременно устроить настоятелем (деканом) собора святого Патрика в Дублине, так что он оказался в некой почетной ссылке, на одной из виднейших церковных должностей Ирландии. Быстро и основательно разобравшись в ирландских делах, Джонатан Свифт во всеуслышание объявил Ирландию краем рабства и нищеты, а рабское состояние и особенно рабскую покорность здешних обитателей он считал несовместимыми с человеческим достоинством, они уязвляли его пастырскую совесть. Уже в 1720 году в памфлете «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры» он призвал к бойкоту всех английских «носильных вещей». Призыв его услышан не был, а памфлет объявлен «возмутительным, раскольническим и опасным», и печатник был отдан под суд. Присяжные, однако, его оправдали, и Джонатан Свифт это принял к сведению. Он рассудил, что эффективнее всего будет бойкотировать английские деньги, объявив их ненастоящими, и случай для этого вскоре представился.
В Англии был выдан патент на чеканку мелкой медной монеты для Ирландии. Патент был прибыльный, хотя вовсе не жульнический, но исследователь пропагандистской демагогии Джонатан Свифт прекрасно понимал, что доказать отсутствие мошенничества в таком щекотливом, затрагивающем все карманы на деле никак невозможно. Оставалось выбрать подходящую для агитации маску, и в феврале 1724 года появилось первое письмо «М.Б., Суконщика», где «торговцы, лавочники, фермеры и все простые люди королевства Ирландии» мобилизовывались на борьбу с английской медной монетой, а по сути дела с Англией. Писем в ближайшие полтора года появилось еще пять, и тон их был все возмутительнее, а призывы все грознее. В действенности Джонатан Свифт не выходил из роли простолюдина. Вся Ирландия кипела, общенародное восстание должно было вот-вот разразиться, ирландский парламент готов был его возглавить, а Свифт готовил для него программу. Но в решающий момент английский премьер-министр уступил, аннулировал патент, и напряжение спало. «Суконщик» победил, а Свифт потерпел поражение.
В России Свифт стал известен, прежде всего, как автор произведения «Гулливер», написанного им в 1726 году. Полностью книга называлась «Путешествия в некоторые отдалённые страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». Она, как и «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо, была написана на гребне популярности книжек о приключениях и морских путешествиях. Фантазия Свифта развернулась здесь в полной мере. Он выдумывал диковинные народы, названия для них (слово «лилипут», в частности, вошло во все языки именно после книги Свифта), языки, обычаи, ритуалы, государственное устройство, точно рассчитывал, во сколько раз лилипут меньше Гулливера и сколько молока может дать лилипутская корова, и как соотносятся размеры великанской мухи с человеком.
Но одного лишь буйства фантазии было бы достаточно, чтобы книга имела успех, и Свифт остался верен себе. Читатели-современники без труда угадывали, что за распрей остроконечников и тупоконечников скрывается распря католиков и протестантов, или же англиканской и диссидентской церквей (о бессмысленности распрей подобного рода Свифт писал ещё в «Сказке о бочке»). Партии «высоких каблуков» и «низких каблуков» — это, конечно же, виги и тори. Порядок избрания премьер-министра, при котором претендентов на эту должность заставляли ходить по канату, — грустная метафора. Свифт знал, как непросто и опасно быть премьер-министром в Англии. Он знал, как рождаются закулисные политические интриги, и показал механизм создания подобной интриги при дворе лилипутского императора: Гулливер спасал императорский дворец от пожара (пусть и не вполне обычным способом); император сначала был благодарен ему, а потом, по наущению придворных вельмож, готов был увидеть в поступке «Человека-горы» злодейский умысел.
Сатира, нацеленная на конкретных лиц и конкретные события, не исчерпывала смысла «Путешествий Гулливера». Как и многие другие произведения XVIII века, эта книга рассказывала о том, что же такое человек, и каковы его возможности? Как отвечал Свифт на этот важнейший вопрос эпохи? В «Путешествии к лилипутам» Гулливер был изображён в полном соответствии с просветительской концепцией нового разумного человека. Его гигантский по сравнению с окружающими рост представляется своего рода метафорой. Колышки и верёвочки, связывающие Гулливера, — это мелкие, но неприятные условности, связывающие Человека. Просвещённый и гуманный император приказывал разрезать путы, и Гулливер выпрямлялся во весь рост. Не так ли виделась многим просветителям возможность освобождения человечества от социального неравенства, разделения на богатых и бедных, от гнёта религиозных догм и прочих «предрассудков»? Новый разумный человек мог одним махом прекратить ненужные войны, уведя за верёвочку весь вражеский флот. Примеров такого рода немало в первой части произведения. Не случайно именно «Путешествие в Лилипутию» стало в первую очередь детским чтением, основой для будущих переделок и подражаний, мультфильмов и фильмов.
Путешествия Гулливера
Во второй части романа положение главного героя резко менялось. Он стал игрушкой в руках огромных существ — великанов. Слепые силы природы (град), неразумные существа (обезьяна), человеческие пороки (коварный карлик) в любую минуту могли погубить его. Даже насекомые в стране великанов стали опаснейшими врагами Гулливера. Во второй части книги Гулливер был уязвим и во всём зависим от окружающих.
Путешествия Гулливера
В третьей и четвёртой частях дело обстояли иначе. В третьей части Свифт язвил по поводу самого разума, на который его современники возлагали столько надежд. Наука — кумир эпохи — представала здесь как бессмысленное занятие безумных лапутян или жителей Лагадо. Великая идея бессмертия, волновавшая человечество с незапамятных времён, получала неожиданное осмысление: вечная жизнь — это вечная старость, вечная дряхлость и немощность, жалкое существование, что влачат струльбурги.
В четвёртой части читатель видел иронию над человеческим родом как таковым. Иеху — гнусные, ничтожные, вонючие и корыстолюбивые — вот что такое люди. Причём иеху — это те же люди, что и мы, а не какие-то невиданные существа. Не случайно, вернувшись домой, Гулливер видел признаки иеху во всех окружающих, даже в собственной жене и детях. Человек, в конечном счёте, обернулся иеху. Перед Гулливером и, соответственно, перед читателем всё время вставала проблема: как сохранять человеческое достоинство? Это несложно, когда герой огромен, но так трудно быть человеком среди великанов или среди благородных гуингнмов, особенно когда рядом бродят столь гнусные соплеменники. И Гулливер выдержал испытание. И среди лилипутов, и среди великанов, и среди гуингнмов Гулливер сумел завоевать уважение. Свифт использовал здесь один и тот же приём: он показывал, как Гулливер сначала воспринимался местными жителями как курьёз, диковинный феномен природы, затем становился источником развлечения, игрушкой, и лишь потом обитатели и властители страны понимали, что перед ними находится существо, равное им по разуму. Свифт надеялся на то, что человечество не превратится в сборище жалких иеху.
Последнее десятилетие творческой деятельности Свифта, последовавшее за опубликованием «Путешествий Гулливера», было отмечено высокой активностью. Свифт писал множество разнообразных публицистических и сатирических произведений. Среди них видное место занимали памфлеты на ирландскую тему. Выступления Свифта в защиту Ирландии по-прежнему находили широкий отклик и вызывали общественное признание. Его избрали почетным гражданином Дублина. Однако, несмотря на победу в кампании против патента Вуда, Свифт не обольщался достигнутыми результатами. Дублинский собор святого Патрика был расположен в самом центре жилых кварталов ткачей, и его декан каждый день сталкивался с их неустроенностью, голодом и нищетой.
Свифт писал много новых памфлетов, но разум его слабел, и наступало расстройство умственных способностей, мало-помалу перешедшее в апатическое идиотство. Десять лет Джонатан Свифт провел в нравственных и физических муках, особенно сильных в так называемые светлые промежутки. «Я идиот! — восклицал он. Я то, что я есть». В своих письмах, незадолго до полного умственного расстройства, Свифт говорил о смертельной скорби, убивающей в нем и тело, и душу. В последние два-три года жизни он практически не разговаривал.
В 1742 году специальная комиссия решила, что Свифт не может заботиться о себе и своем имуществе, как лицо, лишенное памяти (но не сумасшедшее!), и назначила опекунский совет. Легенда о сумасшествии была выдумана Оррери. Свифт не сошел с ума, он прекрасно осознавал, что с ним происходит, от этого его положение становилось только ужаснее.
Свифт не сошел с ума, но потеря памяти и глухота привели к потере механической способности говорить. Один раз он хотел сказать что-то слуге, несколько раз называл его по имени, мучительно подыскивал слова и, в конце концов, со смущенной улыбкой произнес фразу: «Какой я дурак». Свифт погрузился в полную апатию, если раньше он постоянно ходил по лестницам, то теперь его с трудом можно было убедить встать с кресла и пройтись.
Свифт ушел из жизни 19 октября 1745 года. Его дом наполнился людьми, которые пришли попрощаться со своим защитником и одновременно диктатором. Тело Свифта лежало в кабинете и мимо него нескончаемым потоком шли люди.
Посмертная маска
В одном из писем 1731 года Свифт писал, что надписи на мраморе следует делать с осторожностью, ибо к ним нельзя приложить список опечаток или внести исправление во второе издание. Поэтому Свифт сам сочинил себе эпитафию и внес ее в завещание за пять лет до смерти. «Свифт спит под величайшей в истории эпитафией», скажет потом Йейтс. Каждое слово в ней тщательно взвешено и отобрано, это вызов всему, с чем боролся Свифт при жизни, он, не победивший, но и не побежденный – таким должны запомнить его потомки: «Здесь покоится тело Джонатана Свифта, доктора богословия, декана этого кафедрального собора, и суровое негодование уже не раздирает здесь его сердце. Проходи, путник, и подражай, если сможешь, тому, кто ревностно боролся за дело мужественной свободы».
Свифт был похоронен в центральном нефе собора Святого Патрика рядом с могилой Эстер Джонсон.
Большую часть своего состояния Свифт завещал употребить на создание лечебницы для душевнобольных. «Госпиталь Святого Патрика для имбецилов» был открыт в Дублине в 1757 году и существует по сей день, являясь старейшей в Ирландии психиатрической клиникой.
30 ноября 1667 года – 19 октября 1745 года