что провозглашалось основой школьного обучения в первые годы советской власти
История педагогики и образования.
13.1. Реформирование системы образования в первые годы советской власти.
История отечественной школы и педагогики советского периода оказалась крайне драматичной и противоречивой. Движение образования по восходящей линии, приращение педагогических знаний происходило в социальных условиях, затрудняющих свободную идейную полемику, в обстановке репрессий, диктатуры и цензуры официальных властей, сокращения контактов с мировой педагогической наукой и практикой образования. В истории советской школы и педагогики выделяют три крупных периода: 1917 г. – начало 1930-х гг., 1930-1940-е гг., 1945–1991 гг. На этих этапах при определенной преемственности школьной политики и педагогической мысли проявлялись существенные особенности и специфические черты.
В 1917 г. пришедшие к власти большевики намеревались управлять страной, используя при этом школу и учительство как инструменты своего влияния. Во главе школьного дела были поставлены видные деятели большевистского движения А.В. Луначарский, Н.К. Крупская, В.М. Бонч-Бруевич и др. Вскоре после революции началось разрушение существующей системы образования. В феврале 1918 г. был принят декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», который устанавливал, что «школа отделена от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается». В июле 1918 г. был принят документ «Об организации дела народного образования в РСФСР», в котором определялись основные принципы организации народного образования. В соответствии с ним все образовательные учреждения становились государственными и передавались в ведение Наркомата народного просвещения, отменялись национальные, сословные, религиозные ограничения в образовании, уничтожались прежние структуры школьного управления, закрывались частные учебные заведения, было отменено преподавание древних языков. В октябре 1918 г. был принят декрет «О введении новой орфографии», который предусматривал введение упрощенного правописания, что существенно облегчало обучение грамоте. Велась работа по созданию письменности для народов, прежде ее не имевших.
С 1922 г. как временная мера проведена латинизация алфавитов тюркских и монгольских языков народов СССР, облегчившая овладение взрослыми учащимися чтением и письмом. В конце 1930-х гг. письменность некоторых народов переведена на русскую графику.
Наиболее значительное влияние на реформирование советской школы оказало принятие «Положения о единой трудовой школе» и «Декларации о единой трудовой школе». Это позволило ввести единую систему бесплатного совместного обучения с двумя ступенями образования: 5 лет обучения в школе первой ступени, 4 года в школе второй ступени. Все начальные и средние школы, ремесленные училища, низшие и средние технические, сельскохозяйственные, экономические школы и училища преобразовывались в единую школу. Провозглашались право всех граждан на образование независимо от расовой, национальной принадлежности и социального положения, равенство в образовании женщин и мужчин, школа на родном языке, безусловность светского обучения, обучение на основе соединения с производительным трудом. Проект единой трудовой школы ликвидировал элитарные и тупиковые учебные заведения, обеспечивал преемственность между основными звеньями системы народного образования. Наряду с базовыми принципами организации образования в этих документах содержались и конкретные рекомендации по формированию содержания обучения, продолжительности учебного года, использованию определенных форм учебной работы. Так, в программу обучения единой трудовой школы включались родной язык, литература, история, обществоведение, математика, естествознание, изобразительные искусства, ручной труд, пение, география и др.
Отменялись экзамены, наказания и поощрения, предполагалась выборность учителей.
В 1920–1925 гг. была объявлена кампания по ликвидации неграмотности – массовому обязательному обучению грамоте неграмотных взрослых, а также подростков школьного возраста, не охваченных школой. Ликвидация неграмотности разворачивалась в первые годы после Гражданской войны и иностранной военной интервенции. По декрету «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» (1919) все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, обязывалось учиться грамоте на родном или русском языке (по желанию). Ликвидация неграмотности рассматривалась как непременное условие для обеспечения всему населению возможностей сознательного участия в политической и хозяйственной жизни страны. Каждый населенный пункт с числом неграмотных свыше 15 человек должен был иметь школу грамоты (ликпункт). В программу обучения включались чтение, письмо, счет; целью работы ликпункта было научить читать ясный печатный и письменный шрифты, делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах, читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства Советского государства. Срок обучения в ликпункте составлял 3–4 месяца. Для содействия обучению неграмотных взрослых учащихся им сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.
В этот период началось восстановление сети учебных заведений. Наряду с увеличением числа учебных заведений возрастала численность средних школ, быстро увеличивалось количество школ в деревне. К началу 1920-х гг. в условиях войны, разрухи и голода в школах обучалось около 20 % всех детей школьного возраста. В связи с этим параллельно со школами второй ступени открывается ряд клубов для подростков старше 13 лет, не посещающих школы. В 1919 г. возник особый тип средней школы – рабочий факультет, который первоначально решал задачи повышения технической квалификации рабочих. К этому времени наиболее остро стоял вопрос о развитии школы второй ступени на основе соединения обучения с производительным трудом. Выяснилось, что самообслуживание и работа в школьных мастерских ремесленного типа не решают проблем связи школы с производственным трудом. Выдвигались проекты преобразования средних школ в техникумы, однако они не были реализованы, в результате в средних учебных заведениях сохранилась общеобразовательная подготовка. Были созданы новые программы и методические рекомендации по организации учебного процесса, однако подчеркивалась необязательность этих программ, чем давался простор педагогическому творчеству учителей.
В 1920-х гг. продолжали свои поиски опытно-показательные учреждения (ОПУ), возглавлявшиеся наиболее квалифицированными педагогами – С.Т. Шацким (Первая опытная станция), М.М. Пистраком (школа-коммуна), А.С. Толстовым (Гагинская станция), Н.И. Поповой (Вторая опытно-показательная станция) и др. В этих учебных учреждениях сохранился дух экспериментальной дореволюционной педагогики.
Особая роль в этот период отводилась воспитательной работе школы, которая должна была выполнять задачи идеологической подготовки молодежи и воспитания ее в духе идей коммунизма. Целью воспитательной работы советской школы было формирование настойчивости, трудолюбия, социальной активности, духа солидарности и интернационализма. Детский коллектив признавался основным инструментом воспитания, который формировался в ходе общего труда и связей с окружающей жизнью. В воспитательных школьных системах активно развивались формы детского самоуправления.
Основу образования составляла семилетняя трудовая политехническая школа, охватывающая детей от 8 до 15 лет и подготавливающая их к специальному образованию. Значительное место в системе образования занимала школа ФЗУ (фабрично-заводская школа), которая решала проблему подготовки квалифицированных рабочих кадров для промышленности. Программа обучения в ней была близка к программе семилетней школы. На селе образование пыталось решить проблемы связи с сельскохозяйственным производством, в результате чего возникали школы крестьянской молодежи. К 1927 г. усилилась профессионализация школы второй ступени, она включала подготовку дошкольных работников, учителей начальной школы, избачей, библиотекарей, работников кооперации, служащих учреждений. Однако к 1929 г. было выдвинуто требование, чтобы средняя школа наряду с теоретической и практической подготовкой давала всю сумму знаний, которая «необходима для перехода на следующую, более высокую ступень».
В 1920-х гг. опытную проверку прошли несколько систем и типов учебных заведений: 9-летняя общеобразовательная школа (4 + 5 или 5 + 4), 7-летняя школа с уклонами (профкон-центрами), 9-летняя фабрично-заводская школа. Однако в целом существенного повышения эффективности обучения в этот период не произошло.
Наркомом просвещения до 1929 г. был Анатолий Васильевич Луначарский (1875–1933). Он занимался внедрением идеологии большевизма в школу и осуществлял ее реформирование, отстаивал идею формирования человека в интересах общества, разрабатывал проблему связи педагогики с социологией, связи эстетического воспитания и образования.
Выдающийся русский педагог Станислав Теофилович Шацкий (1878–1934) возглавлял опытную станцию, представляющую собой комплекс учебно-образовательных учреждений Наркомпроса, ряд детских садов, городских и сельских школ, внешкольных учреждений различного типа, учительских курсов. В 1920-е гг. педагог продолжает развивать свои дореволюционные идеи, связанные с организацией жизни детей во всех ее многообразных проявлениях. Он полагал, что построение всего образовательно-воспитательного процесса должно планироваться при обязательном учете личного опыта детей. С.Т. Шацкий организовал на базе педагогического коллектива Первой опытной станции научную школу. Станция была комплексом научно-педагогических учреждений, детских садов, школ, внешкольных учреждений для детей и культурно-просветительских организаций для взрослых, где на основе единой исследовательской программы разрабатывались и на практике проверялись формы и методы воспитания. В основу концепции педагога легла идея организации «открытой» школы, центра воспитания детей в социальной среде.
Утверждая органичную связь советской школы с обществом и окружающей средой, С.Т. Шацкий обращал внимание педагогов на многообразие видов детской жизнедеятельности, развитие трудовых навыков и творческих способностей ребенка. Педагогический процесс он строил как взаимодействие педагога и воспитанника, охватывающее духовный мир ребенка и сферу его практической реализации. Принципиальная новизна идеи Шацкого заключалась в том, что он не просто выделял ключевые позиции воспитательного процесса, а определял взаимосвязи как между его участниками, так и между отдельными элементами, к которым он относил умственный и физический труд, искусство, игру. Педагог подчеркивал, что нарушение связи между компонентами воспитания личности приводит к одностороннему развитию ребенка. По мысли Шацкого, материальную, дисциплинирующую и опытную канву воспитания составляет физический труд, деловое самоуправление организует жизнь детей; искусство, а также игра, задающая бодрый тон детской деятельности, формируют их эстетические чувства, направляет же общую жизнь и дух исследования работа ума. Эффективным средством организации свободного творческого взаимодействия ученика с учителем, коллективом и обществом он считал самоуправление, способствующее развитию личности, усвоению общечеловеческих ценностей.
Экспериментальная работа С.Т. Шацкого позволила ему сделать вывод о необходимости системной организации содержания учебного и воспитательного процессов школы в масштабах государства. Педагог предполагал создание условий для развития каждого человека на основе гармонизации всех сфер школьной жизни. Осуществить эту задачу он считал возможным лишь на демократических принципах организации школы, что позволит создать основу для творческого взаимодействия, обеспечивающего эффективность образования и воспитания. В этом взаимодействии педагог отводил учителю роль не только организатора, но и исследователя детской жизни. По мысли Шацкого, учитель в процессе передачи знаний учащимся формирует у них гражданскую позицию, социальный оптимизм, чувство перспективы, развивает творческий потенциал личности.
Организующим ядром школьной жизни С.Т. Шацкий считал эстетическое воспитание, которое охватывает весь мир прекрасного (музыку, живопись, театр, прикладное искусство и т. д.) и в единстве с трудовым воспитанием выступает катализатором творческого потенциала личности и коллектива. С новых позиций педагог осмыслил содержание эстетического воспитания, назвав его «жизнью искусства». Под системой эстетического воспитания он понимал оптимальное взаимодействие всех политических и гражданских институтов общества в целях развития творческих возможностей личности, коллектива, народных масс. Он считал, что в структуре системы эстетического воспитания происходит соединение воздействий на личность через активизацию познавательных и эмоционально-эстетических процессов. По мнению педагога, искусство открывает перед человеком суть бытия, позволяет выйти за пределы обыденных эмоций, эмпирического опыта; гармонично формируя все компоненты личности, оно способно изменить духовный мир человека, его эмоции, переориентировать цели и идеалы личности.
С.Т. Шацкий внес значительный вклад в разработку вопросов содержания образования в школе и повышения роли урока как основной формы учебной работы. Под его руководством были разработаны методы педагогического исследования – социально-педагогический эксперимент, наблюдение, опрос. На всех этапах деятельности педагог занимался проблемами подготовки учителей, способных не только организовать обучение и воспитание в школе, но и проводить образовательную работу с населением и заниматься научно-исследовательской работой. Педагогический коллектив С.Т. Шацкий рассматривал как творческую организацию коллег-единомышленников.
Что провозглашалось основой школьного обучения в первые годы советской власти
Создание школьного дела в первые годы Советской власти
16 октября 1918 г. ВЦИК опубликовал положение о единой трудовой школе. Положение закрепляло достигнутые успехи в демократизации образования: бесплатность и общедоступность школы, освобождение ее от реакционного влияния религии, совместное обучение мальчиков и девочек. Упразднялось разделение школ на начальные, гимназии, реальные училища и т. д. Создавалась единая трудовая школа, которая делилась на две ступени: первая — для детей от 8 до 13 лет и вторая — для детей от 13 до 17 лет. Вводились ученические организации, учащимся предоставлялись широкие возможности для проявления инициативы. Положение устанавливало тесную связь школьного обучения с общественно-производительным трудом. В программе РКП (б), принятой VIII съездом партии, было указано, что «школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно установить коммунизм» 3.
Политехнизация обучения должна была стать одним из основных принципов новой школы. Она призвана была знакомить учащихся в теории и на практике с научными основами производства, давать учащимся трудовые навыки, необходимые в практической деятельности.
Война и хозяйственная разруха помешали осуществить политехническое образование в сколько-нибудь полном объеме.
Приходилось в основном ограничиваться устройством при школах столярных, слесарных, сапожных и других мастерских.
В сельской местности учащиеся работали на школьных земельных участках.
В системе Наркомпроса были созданы специальные научные учреждения, которые разрабатывали новые учебные программы, вели исследовательскую работу в области народного образования. Для популяризации новых методов учебной работы в 1919 г. была выделена сеть показательных школ. Перестройка школы позволила до конца осуществить демократизацию всего дела народного образования. В. И. Ленин и Советское правительство постоянно заботились о школе, о привлечении учительства на сторону Советской власти.
Выступления В. И. Ленина 2 октября 1920 г. на III Всероссийском съезде комсомола — это его завет многим поколениям советской молодежи. Критикуя старую школу, он вместе с тем предлагал использовать все то, что в ней было положительного. Молодежи предстоит строить коммунистическое общество, а для этого она должна учиться, овладевать знаниями, накопленными человечеством. В. И. Ленин говорил комсомольцам: «Без ясного понимания того, что только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру — без такого понимания нам этой задачи не разрешить» ‘. Советская школа призвана не только дать молодежи глубокие знания в различных областях науки и техники, но и воспитывать в ней коммунистическую мораль.
А. В. Луначарский рассказывает о той огромной помощи, какую получал Наркомпрос от В. И. Ленина. Нарком просвещения вспоминает его слова: «Ничего, Анатолий Васильевич, когда-то у нас будет только два громадных Наркомата: Наркомат хозяйства и Наркомат просвещения, которым даже не придется ни в малейшей мере ссориться между собой» ’.
Советское правительство выделяло для народного образования большие по тому времени средства. Ассигнования на просвещение занимали одно из первых мест в бюджете Советской республики.
Даже в самые тяжелые месяцы войны не прекращалось финансирование школьного строительства. Советское правительство делало все возможное, чтобы улучшить положение детей, сберечь их здоровье. 14 сентября 1918 г. Совнарком издал постановление о дополнительном пайке для детей до 5 лет. Детям школьного возраста через школьные столовые и питательные пункты выдавалось добавочное питание. К концу 1919 г. 2458 тыс. ребят получили через Наркомпрос одежду, 9450 тыс.— обувь. Наркомпрос вместе с Наркомздравом открывали лесные школы для ослабленных детей. Летом 1920 г. 40 тыс. детей московских и около 20 тыс. детей петроградских рабочих были вывезены в сельские места — в бывшие дворянские имения.
Большую помощь школе оказывало трудящееся население: бесплатно в свободное время рабочие и крестьяне ремонтировали школьные здания и оборудование, заготовляли топливо.
В 1920 г. в Советской республике1 2 было около 118 400 школ, а учащихся — более 9,7 млн., тогда как перед войной, в 1914 г., в России насчитывалось всего 106 400 школ и 7,8 млн. учащихся.
Особенно бурно росла сеть школ в национальных районах. В школы впервые пришли дети многих национальностей, которым в царской России были закрыты пути к образованию. В 1914 г. в Туркестане насчитывалось немногим более 500 начальных школ и 30 тыс. учащихся. В 1920 г. здесь уже было более 2 тыс. начальных школ и 170 тыс. учащихся. Детей коренных национальностей — узбеков, таджиков, туркмен, киргизов — училось в этих школах в 16 раз больше, чем в 1915 г. В Чувашии в 1913 г. имелось 463 школы, а в 1920 г.— 893.
Таким образом, в Советской республике, находившейся в смертельной схватке с интервентами и белогвардейцами, быстро росло число школ и увеличивалось число грамотных, между тем как во всех европейских странах — Англии, Франции, Германии и других — в результате войны число учащихся резко сократилось.
Однако, несмотря на большую заботу Советской власти о школе, положение ее оставалось очень тяжелым. Хозяйственная разруха затрудняла строительство новых школьных зданий. Школы плохо снабжались учебными пособиями и оборудованием. Нередко военная обстановка заставляла временно занимать школы под лазареты и казармы. Часто школы размещались в неприспособленных помещениях, которые не отапливались, и детям приходилось заниматься в пальто и шапках. Шко лы I ступени посещало 60—65% детей, II —только 7%. Не было мела, карандашей, бумаги. В 1920 г. Наркомпрос получил на полугодие для распределения среди учащихся в среднем один карандаш на 60 учеников, одно перо — на 22, одну ручку—на 12, одну тетрадь —на 2, одну чернильницу — на 100 учеников ’.
При быстром росте числа школ и учащихся и все возрастав шем стремлении трудящихся дать образование своим детям не хватало учительских кадров. К тому же часть учительства, хотя и небольшая, все еще враждебно относилась к Советской власти. Поэтому многие школы не могли нормально работать.
Наркомпрос и органы народного образования на местах принимали энергичные меры для подготовки народных учителей. Летом 1919 г. Наркомпрос издал постановление о преобразовании учительских семинарий на всей территории РСФСР в педагогические курсы или институты для подготовки школьных работников. При высших педагогических учебных заведениях создавались подготовительные группы для рабоче-крестьянской молодежи1 2.
Особенно остро стоял вопрос об учительских кадрах среди нерусских национальностей. Учителей для национальных школ стали готовить только после Октябрьской революции. Темпы подготовки их не поспевали за расширением школьной сети. Так, в Елабужском уезде Казанской губернии осенью 1919 г. было 105 удмуртских школ, а учителей — только 47. По инициативе самого населения здесь открылись высшие учительские курсы. Во всех уездных городах этой губернии были организованы курсы для учителей школ I и II ступеней. В Вятской губернии устраивались губернские и уездные курсы для учителей — удмуртов, татар, марийцев. В Туркестане в 1920 г. учительские кадры готовились в 7 учительских институтах, 2 педагогических школах и на 37 педагогических курсах. Одновременно создавались учебники для национальных школ. Так, одним из создателей новых учебников в Туркестане был основоположник таджикской советской литературы С. Айни, учитель самаркандской школы. Приходилось даже издавать учебники с учетом нескольких наречий у одного и того же народа (мари, удмурты). Началась работа по составлению письменности для тех народностей, которые ее еще не имели.
29 января 1920 г. Совнарком издал декрет за подписью В. И. Ленина о создании при Наркомпросе Главного комитета профессионально-технического образования (Главпрофобр). Это был орган, руководивший подготовкой технических кадров для народного хозяйства страны. В состав комитета вошли народный комиссар просвещения А. В. Луначарский, члены коллегии комиссариата О. Ю. Шмидт и Ф. В. Ленгник. Шла реорганизация старых и создавались новые технические учебные заведения — от низших до высших. К концу 1920 г. в Главпрофобре было зарегистрировано 59 высших учебных заведений, 328 техникумов, 000 профессионально-технических курсов и 1141 школа.
Советская школа. Начало
Первые декреты советской власти полностью разрушили всю прежнюю, дореволюционную, систему образования. Нужно было строить новое общество, и строить его должны были воспитанники уже новой советской школы. Старую школу резко критиковали за классно-урочную систему, которую царская власть использовала для «контроля над умами» и воспитания «рабского сознания». «Рабскую» классно-урочную систему предложили заменить исследовательским подходом из американской педагогики: «Дальтон-планом» и «методом проектов».
Идеология для школы
Итак, на руинах старой школы попытались создать нечто принципиально новое. Сам нарком просвещения Луначарский и его сподвижники, окрылённые завоёванной пролетариатом свободой, были уверены, что строят вполне демократичное общество, в котором можно реализовывать новаторские идеи, экспериментировать, творить, воспитывая всесторонне развитую личность, которая будет плодотворно трудиться на благо нового общества.
Этим идеям противостояла Н. К. Крупская, которая резко критиковала как дореволюционную педагогику, так и новаторский подход. В своих трудах она постоянно подчёркивала, что в основу новой школы должны лечь принципы марксизма-ленинизма и требования В. И. Ленина. Одной из важнейших задач она считала антирелигиозную пропаганду и настаивала на внесении коллективизма и революционной активности в детскую среду.
Основы политики коммунистической партии в области народного образования были определены Программой партии, принятой VIII съездом РКП(б) в 1919 году. В программе поставили задачу — превратить школу в орудие коммунистического преобразования общества. «Только преобразуя коренным образом дело учения, организацию и воспитание молодёжи, мы сможем достигнуть того, чтобы результатом усилий молодого поколения было бы создание общества, непохожего на старое, т. е.коммунистического общества» (Ленин В. И., т. 41, с. 301).
Коммунистические лидеры чётко сформулировали требования к переменам в народном образовании:
Т. е. обучение должно быть идеологизировано — об этом настойчиво твердили все политические деятели 20-х годов.
Итак, с начала 20-х годов попытались совместить несовместимое — идею свободного развития личности и жёсткий партийный контроль; индивидуальность ребёнка и единообразие в мышлении в рамках идеологии классовой борьбы, вкупе с беспрекословным подчинением партии. Это «совмещение» пытались воплотить в единой трудовой школе.
Ещё в июле 1918 года Наркомпрос пояснил организацию советской трудовой школы, в разработке которой лично участвовал сам нарком просвещения Луначарский:
1. Классное преподавание отменяется и заменяется трудовым. Главная задача школы — подготовить детей к общественно полезному труду. Классическое (классное) образование назвали оторванным от жизни, не имеющим практической ценности. Выпускник же трудовой школы, обученный на практике, сразу вливался в производство на благо советского общества.
2. Программы для учителей должны иметь рекомендательный характер.
3. Учителя должны избегать пользоваться учебником.
4. Необходимо иметь справочники, вести с учениками беседы. То есть предполагалась определённая свобода для учителей в выборе тем для курса обучения и форм самого обучения.
5. Предметная система преподавания противоречит принципам трудовой школы. Применили комплексное построение учебного материала (по темам и направлениям, а не по учебным предметам и дисциплинам). Определялась конкретная, практически значимая тема и все, что необходимо для разработки этой темы, подвязывалось под неё. Не изучали отдельно математику, физику, химию, как предметы, а брали из математики, физики и химии только то, что необходимо для разработки этой темы. Знания по каждому школьному предмету носили лишь прикладной характер.
Трудовое воспитание планировалось организовывать так: для ребёнка — как «игра в трудовой обстановке», для подростка — как трудовая кооперация (работа в группах по проектам), для юношей — как участие уже непосредственно в индустрии.
В новой школе отменили экзамены, взыскания, балльные оценки знаний учащихся и домашние задания. Переводили учащихся из класса в класс и выпускали из школы по отзывам педагогического совета.
В октябре 1918 г. ВЦИК РСФСР утвердил «Положение о единой трудовой школе», заменившей все дореволюционные школы. Трудовая школа делилась на две ступени: первая I — для детей от 8 до 13 лет (5 лет) и вторая II — от 13 до 17 лет (4 года). Устанавливалось совместное светское бесплатное обучение девочек и мальчиков.
В 1919 г. Наркомпрос пришёл к выводу о необходимости восстановления низшего и среднего профессионального образования на базе I ступени Единой трудовой школы. И уже в сентябре была утверждена следующая система школ:
Единая трудовая школа I ступени с пятилетним сроком обучения, которая являлась базой как для общеобразовательной школы II ступени с четырёхлетним сроком обучения, так и для профессиональных школ также с четырёхлетним сроком обучения. После окончания школы II ступени предполагалось обучение в течение 4–5 лет в институтах, а после окончания профшколы — трёхгодичное обучение в техникумах.
Но В. И. Ленин это положение раскритиковал, и в итоге только половина школ II ступени была преобразована в техникумы.
В 1922 г. Наркомпрос опубликовал новое постановление, по которому основным типом общеобразовательной школы снова становилась девятилетняя школа, состоявшая из тех же двух ступеней. Школы разных ступеней могли быть связаны организационно или существовать отдельно.
Первые годы власти большевиков школа постоянно реформировалась, что не могло не сказаться на качестве обучения.
Дальтон-план по-советски
Как уже отмечалось, занятия строились на основе Дальтон-плана. Его автором была американская учительница Элен Паркхерст из города Дальтон. Она сделала вывод, что учащиеся лучше усваивают материал при выполнении самостоятельной лабораторной работы, чем на обычных уроках, когда учитель является источником знаний.
Советские педагоги заметили, что в Дальтон-плане у школьников развиваются самостоятельность и инициатива, даются навыки самообразования. Однако их не устраивало, что учащиеся выполняли учебные задания индивидуально — стало быть, у них развивается индивидуализм. Советская же система требовала воспитания коллективизма. Поэтому наши педагоги превратили Дальтон-план в лабораторно-бригадную систему.
Занятия в рамках данной системы проводились так. Учитель приходил в класс, давал тему, план самостоятельной работы и список учебной литературы, делил учащихся на бригады, назначал бригадиров, разъяснял смысл предстоящей работы. После этого учащиеся побригадно изучали материал по теме. Они читали разделы учебных и рабочих книг и дополнительную литературу, выполняли лабораторную работу, совершали экскурсию на производство, обсуждали увиденное и прочитанное, отчитывались перед учителем о проделанной работе.
Но были у лабораторно-бригадной системы и серьёзные изъяны. Зачастую коллективная работа сводилась к тому, что один ученик в бригаде читал учебное пособие, остальные пассивно слушали. Исследовательские моменты выпадали, потому что школы были чрезвычайно бедны лабораторным оборудованием. Отсутствие объяснений учителя нередко дезориентировало школьников. Столкнувшись с подобными проблемами, многие учителя стали использовать лабораторно-бригадную систему в сочетании с классно-урочной.
Социально активную личность пытались сформировать через применение полученных знаний на практике. Школьники должны были проводить беседы с крестьянами и рабочими, выступать с докладами, организовывать манифестации и спектакли в дни революционных праздников.
Реакция учителей на перемены
Первые же изменения системы образования и воспитания вызвали сопротивление многих учителей. Руководство ВУСа (Всероссийский учительский совет) призывало чиновников Министерства народного просвещения и учительство бойкотировать советскую школу. В воззвании ВУСа к учителям страны подчёркивалось, что русское учительство не может молчать, не может делать своё учительское дело в таких условиях, находясь в подчинении, в рабстве перед незаконной властью. В таких условиях учителя смогут воспитывать только рабов. Началась забастовка учителей, продолжавшаяся с 13 декабря 1917 г. по 11 марта 1918 г.
Забастовка учителей была объявлена Совнаркомом незаконной, а деятельность ВУСа запрещена.
В среде наиболее здравомыслящих педагогов, имевших огромный опыт участия в общественно-педагогическом движении до революции (И. И. Горбунов-Посадов, П. Ф. Каптерев и др.), раздавались голоса, призывавшие различать заявления о создании якобы демократической школы и реальную практику Наркомпроса в области образования и воспитания. Они утверждали, что главное учебное ведомство только говорит о гуманистических идеалах, но использует средства, далёкие от гуманизма. Объявляя себя защитниками всех детей, представители новой власти из-за классового подхода к организации школы сеют между ними вражду.
Так, И. И. Горбунов-Посадов заявлял, что он отрицательно относится к борьбе классов, что для него нет пролетариев и буржуев, так же как нет детей ни красных, ни белых, и все дети нуждаются только в заботе об их развитии. Учителя говорили, что на деле любовь к человечеству подменили служением классу, национальное — интернациональным, духовное — материальным.
Высланный из России в 1922 году Питирим Сорокин (культуролог и социолог) негативно относился к изменениям в народном образовании. По его мнению, в послереволюционные годы произошла не ликвидация безграмотности, а «ликвидация грамотности», не расцвет школы, а её разрушение, не прогресс науки, а её декаданс, не культурно-образовательный подъем, а деградация.
Критики новой концепции школы справедливо полагали, что нельзя построить по-настоящему демократическую школу, отбрасывая культуру прошлого, идеалы и традиции, накопленные мировой и русской педагогической мыслью, или отбирая из них только подходящее для решения политических задач. Игнорирование традиций — реальная угроза бесплодности всего создающегося якобы заново. Эта позиция не была принята правительством и не была учтена в концепции Единой трудовой школы.
Спасибо за использование нашего раздела комментариев.
Просим вас оставлять стимулирующие и соответствующие теме комментарии. Пожалуйста, воздерживайтесь от инсинуаций, нецензурных слов, агрессивных формулировок и рекламных ссылок, мы не будем их публиковать.
Поскольку мы несём юридическую ответственность за все опубликованные комментарии, то проверяем их перед публикацией. Из-за этого могут возникнуть небольшие задержки.
Функция комментариев продолжает развиваться. Мы ценим ваши конструктивные отзывы, и если вам нужны дополнительные функции, напишите нам на [email protected]
С наилучшими пожеланиями, редакция Epoch Times