дарение под условием судебная практика

Законность договора дарения с условием о праве проживания дарителя

Адвокат составил договор дарения с условием о праве проживания в подаренной квартире дарителя. Новый собственник жилья продал квартиру и выселил дарителя через суд. Несет ли адвокат ответственность за составление незаконного договора? Можно ли предъявить к адвокату или к коллегии адвокатов претензию?

В юридической доктрине и в судебной практике отсутствует единообразный подход к квалификации договора дарения недвижимого имущества, содержащего условие о праве пользования прежним собственником подаренным жилым помещением после состоявшегося перехода права собственности.

Согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречного исполнения такой договор уже нельзя квалифицировать как договор дарения.

Таким образом, ключевой вопрос в данном случае: является право проживания прежнего собственника встречным обязательством или же условием, на котором имущество передается в дар?

Как показывает практика, у судов в настоящее время нет единообразной позиции по данному вопросу. Так, Московский городской суда в апелляционном определении от 12.01.2017 № 33-1137/17 установил, что предоставление дарителю такого права (проживания) не является встречным исполнением со стороны одаряемого, а представляет собой условие, на котором квартира передается в дар. Даритель имеет право проживать в подаренной квартире и при последующей ее продаже.

Также ст. 157, п. 1 ст. 432 ГК РФ разрешают согласовывать в договоре такое существенное условие, как право дарителя на проживание (как на определенный срок, так и бессрочно (сделка, совершенная под условием)).

Однако в судебной практике встречается и кардинально противоположный подход, согласно которому договор дарения с условием о праве пользования помещением прежним собственником признается мнимым или притворным, поскольку такое условие свидетельствует о том, что воля дарителя на самом деле не была направлена на безвозмездную передачу жилья в собственность одаряемому. То есть такое условие расценивается как встречное исполнение.

При разрешении споров суды обращают внимание на то, следует ли из договора дарения условие о том, что передача имущества в дар поставлена в зависимость от сохранения права проживания дарителя в отчуждаемом имуществе. Если такая зависимость есть, то такой договор не будет признан дарением и к нему будут применяться правила о недействительности сделки.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что действительность договора дарения с условием о права проживания дарителя в отчуждаемом имуществе зависит в первую очередь от его содержания. Судебная практика по данному вопросу не однозначна и может зависеть в том числе от позиции конкретного судьи.

Источник

Оспорить договор дарения

Действующее законодательство РФ, а именно ст. 578 ГК, допускает признание договора дарения недействительным по решению суда. Оспаривать соглашение сторон стоит, когда имеются реальные основания и подготовлена доказательная база. Другими словами, просто так отказаться от договора дарения НЕВОЗМОЖНО. Поэтому при заключении данной сделки читайте внимательно условия договора. Как правило, дарение не обязывает лицо, которое получает в дар, например, квартиру содержать дарителя, оказывать какую-либо помощь. Для этих целей существует рента. Будьте внимательны.

Видеоконсультация по теме оспаривания договора дарения

Кто может оспорить договор дарения квартиры или других объектов?

Договор дарения могут оспорить как сами стороны дарения (даритель или одаряемый), так и другие заинтересованные лица. Например, близкие родственники дарителя, поскольку затрагиваются их наследственные и иные имущественные права. Это могут быть дети, родители, бабушки и дедушки дарителя. Также заинтересованным могут быть иные родственники (тети, дяди и др.).

Основания для оспаривания договора дарения квартиры или других объектов недвижимости

Оспорить заключенную сделку дарения могут участники процесса и заинтересованные в ней лица. Практика показывает, что большая часть исков в суд подается от наследников дарителя. Предметами споров выступают дома, квартиры, автомобили, земельные участки и даже корпоративные права по бизнесу.

Дарственную можно признать в суде недействительной при наличие условий, перечисленных в законе. Наиболее распространенными из них являются:

Если наследники точно знают, что существует завещание, то обращаться нужно к нотариусу, у которого была заверена последняя воля покойного. Но нотариусы не работают бесплатно!

Источник

ВС напомнил, что встречное предоставление отменяет безвозмездный характер передачи имущества

Верховный Суд опубликовал Определение от 11 августа 2020 г. № 5-КГ20-44, в котором указал, что любое встречное предоставление со стороны одаряемого или другого лица ведет к признанию договора дарения недействительным.

Спор о притворности договора дарения

В феврале 2009 г. Надежда Малышева по просьбе Людмилы Гусевой зарегистрировала в своей квартире ее дочь Екатерину Пустовалову, заключив с ней договор пользования жилым помещением. Нуждаясь в денежных средствах, Малышева в ноябре 2010 г. согласилась продать Пустоваловой ¼ доли в праве собственности на квартиру за более чем 1,2 млн руб. Стороны договорились, что часть денежных средств (700 тыс. руб.) Малышева получит от Гусевой сразу, остальное – через год.

Поскольку денежные средства передавала Гусева, во избежание дальнейших претензий со стороны супруга Пустоваловой сделку решено было оформить договором дарения, который был заключен 3 ноября 2010 г. 1 декабря того же года Гусева передала Малышевой 700 тыс. руб. и 7 сентября 2011 г. – 570 тыс. руб.

В 2011 г. Людмила Гусева стала настаивать на переоформлении на нее оставшейся 3/4 доли в праве собственности на квартиру. Получив отказ, она потребовала возврата уплаченной ею ранее денежной суммы. 29 ноября 2013 г. Гусева телеграммой направила Малышевой требование о возврате денег до 2 декабря 2013 г. как уплаченных ошибочно

Надежда Малышева обратилась в Бабушкинский районный суд г. Москвы с иском о признании договора дарения недействительным в связи с его притворностью, применении последствий недействительности ничтожной сделки, а также о применении к сделке правил о договоре купли-продажи. Кроме того, истец просила перевести на Пустовалову права и обязанности по договору купли-продажи 1/4 доли в праве собственности на жилое помещение с установлением цены договора в 1,27 млн руб. Истец указывала, что, совершая платежи, Гусева действовала в интересах дочери, знала о действительном характере возникших между ней и Пустоваловой обязательств, по условиям которых личного исполнения Пустоваловой обязанности по выплате денежных средств не требовалось.

Разрешая спор, суд пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска, поскольку допустимых доказательств притворности оспариваемой сделки суду не представлено. Также первая инстанция указала, что истец не представила доказательств принятия ответчиком Пустоваловой на себя встречных обязательств по договору дарения. Кроме того, суд согласился с доводами ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.

Апелляция оставила данное решение в силе. Не согласившись с решениями судов, Надежда Малышева обжаловала их в Верховный Суд. Определением судьи ВС от 16 августа 2019 г. было отказано в передаче кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по гражданским делам, однако заместитель председателя ВС Василий Нечаев отменил определение об отказе и направил дело на рассмотрение Коллегии.

ВС разъяснил основания недействительности сделки по основанию притворности

Рассмотрев жалобу, Верховный Суд указал, что согласно п. 1 ст. 572 ГК по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или третьим лицом. В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 572 ГК при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением – к нему применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 Кодекса.

ВС отметил, что в силу п. 2 ст. 170 ГК (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) притворная сделка – то есть совершенная с целью прикрыть другую сделку – ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа применяются относящиеся к ней правила.

Таким образом, резюмировала высшая инстанция, по основанию притворности недействительной может быть признана сделка, направленная на достижение других правовых последствий и прикрывающая иную волю всех ее участников.

При этом Верховный Суд заметил, что в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона и иных правовых актов, а также условий обязательства или его существа не следует обязанность должника исполнить обязательство лично. В таком случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.

«По смыслу данной нормы должник вправе исполнить обязательство, не требующее личного исполнения, самостоятельно или, не запрашивая согласия кредитора, передать исполнение третьему лицу. Праву должника возложить исполнение на третье лицо корреспондирует обязанность кредитора принять соответствующее исполнение», – подчеркивается в определении.

Высшая инстанция пояснила, что в силу указанных правовых норм квалифицирующим признаком дарения является безвозмездный характер передачи имущества, заключающийся в отсутствии встречного предоставления. Любое встречное предоставление со стороны одаряемого ведет к признанию договора дарения недействительным. Чтобы предоставление считалось встречным, оно необязательно должно быть предусмотрено тем же договором, что и первоначальный дар, и может выступать предметом отдельной сделки, в том числе с другим лицом. В данном случае, отмечается в определении, должна существовать причинная обусловленность дарения встречным предоставлением со стороны одаряемого, при наличии которого будет действовать правило о притворной сделке.

Так, указал ВС, Надежда Малышева ссылалась на то, что в момент совершения сделки воля сторон не была направлена на возникновение соответствующих дарению гражданских прав и обязанностей, между истцом и ответчиками была достигнута договоренность о поэтапной выплате денежных средств за 1/4 доли в праве собственности на принадлежащее истцу жилое помещение.

Высшая инстанция подчеркнула, что при разрешении спора суд указал на отсутствие доказательств, подтверждающих возмездный характер спорной сделки. Между тем в обжалуемых судебных постановлениях не содержатся доводы, по которым суд отверг показания свидетелей, подтвердивших объяснения Малышевой о том, что она получила от Гусевой деньги за продажу доли. «Кроме того, как следует из материалов дела, судом не выносился на обсуждение вопрос о причине пропуска Малышевой Н.А. срока исковой давности, ей не было предложено представить доказательства, свидетельствующие об уважительности причин пропуска данного срока», – сообщается в определении.

Таким образом, заключил ВС, при рассмотрении данного дела в нарушение ч. 2 ст. 12 ГПК судами не были созданы условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения закона, что привело к неправильному разрешению спора. В итоге решения нижестоящих судов были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Эксперты убеждены, что дополнительные разъяснения ВС положительно повлияют на судебную практику

Комментируя «АГ» определение, адвокат АП ХМАО – Югры Елена Чуднова отметила, что предмет доказывания в делах данной категории крайне сложен. «ВС, мотивируя свои выводы о грубых нарушениях норм процессуального права при оценке доказательств нижестоящими судами, подчеркнул, что при разрешении спора суд указал на отсутствие доказательств, подтверждающих возмездный характер сделки. Между тем в обжалуемых судебных постановлениях не содержатся доводы, по которым суд отверг показания свидетелей, подтвердивших объяснения истца о том, что она получила от одной из ответчиков денежные средства за продажу доли в праве на квартиру», – заметила она.

Отсутствие доминирующей положительной судебной практики по делам данной категории, добавила эксперт, вызывает немало сомнений у адвокатов – например, в том, какие доказательства будут наверняка приняты судом, так как письменным доказательствам суды отдают безусловный приоритет перед свидетельскими показаниями (как и в данном случае). «При этом практически во всех случаях только свидетельскими показаниями возможно доказать, например, фактическую передачу денежных средств, их количество, состав участников сделок, обстоятельства, послужившие основанием для заключения притворной сделки, и т.д. И если свидетель не уличен судом в заведомой заинтересованности в исходе дела либо в даче заведомо ложных показаний и свидетельские показания не противоречат остальной совокупности письменных доказательств, суд обязан оценивать их в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, принимая во внимание, что в силу ст. 69 ГПК они являются доказательствами по делу наравне с иными доказательствами, представленными сторонами», – пояснила Елена Чуднова.

«Анализ позиции ВС позволяет надеяться, что процесс “застоя” при оценке судами доказательств в строгом соответствии с требованиями закона, в их совокупности – особенно свидетельских показаний – наконец сдвинется с “мертвой точки”, – убеждена адвокат. – Верховный Суд не только разъяснил, как необходимо применять нормы материального права в делах данной категории, но и жестко указал на многочисленные нарушения нижестоящими судами норм процессуального права при оценке доказательств, представленных сторонами, что не может не радовать адвокатское сообщество, поскольку свидетельские показания добыть бывает так же сложно, как и письменные».

По мнению младшего юриста Содружества земельных юристов Анны Рожковой, рассмотрение Судебной коллегией по гражданским делам данной жалобы свидетельствует о недостаточном понимании нижестоящими судами того, что именно считать встречным предоставлением в рамках рассмотрения аналогичных дел, и в каких случаях оно будет являться основанием для признания договора дарения недействительным по основанию притворности.

«Судебная коллегия пришла к обоснованному выводу, что встречное предоставление, о котором указано в абз. 2 п. 1 ст. 572 ГК, может быть не только предусмотрено в первоначальном договоре дарения, но и выступать предметом отдельной сделки с третьим лицом, которое по определенным причинам было заинтересовано в получении дара. Иная позиция по данному вопросу привела бы к появлению многочисленных лазеек, позволяющих обойти требование законодательства о безвозмездном характере данного вида договора, что, в свою очередь, подрывало бы суть института дарения», – пояснила она.

Эксперт добавила, что в качестве критерия для выявления таких сделок ВС предложил критерий причинной обусловленности дарения встречным предоставлением со стороны одаряемого. «То есть договор дарения должен быть признан судом недействительным в случае, когда основанием для передачи вещи стало не намерение дарителя “облагодетельствовать” одаряемого, как указывал Президиум ВАС РФ в Постановлении от 4 декабря 2012 г. № 8989/12 по делу № А28-5775/2011-223/12, а иное основание, вытекающее из экономических отношений сторон. Таким основанием, в частности, может стать возмездная сделка, заключенная с третьим лицом», – подчеркнула Анна Рожкова.

Юрист обратил внимание, что ранее ВС в своих определениях (например, в Определении от 21 августа 2018 г. по делу № 33-кг18-4) неоднократно указывал, что для признания сделки недействительной по мотиву притворности необходимо установить, на что была направлена воля сторон. «Однако в определении от 11 августа 2020 г. приведены дополнительные разъяснения, касающиеся произведения встречного предоставления третьим лицом, что в целом должно позитивно сказаться на судебной практике по аналогичным делам», – резюмировала Анна Рожкова.

Источник

Дарение под условием судебная практика

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 21 августа 2018 г. N 33-КГ18-4

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Горшкова В.В.,

судей Гетман Е.С., Киселёва А.П.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Боброва Александра Игоревича к Ульяновой Вере Анатольевне, Мазурову Алексею Владимировичу о признании договора дарения притворной сделкой, применении к ней правил договора купли-продажи и переводе прав и обязанностей покупателя по кассационной жалобе Боброва Александра Игоревича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 30 ноября 2017 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Горшкова В.В., выслушав адвоката Яковлева С.В., представителя Боброва А.И., поддержавшего доводы жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

Бобров А.И. обратился в суд к Ульяновой В.А., Мазурову А.В. с иском, изменённым в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о признании недействительным (притворным) договора дарения, заключённого между ответчиками, применении последствий его недействительности, применении к договору дарения правил договора купли-продажи и переводе на Боброва А.И. прав и обязанностей покупателя, а также о взыскании с Боброва А.И. в пользу Мазурова А.В. 420 000 руб. в счёт стоимости доли в праве собственности на квартиру.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Бобров И.С., Боброва С.И., ФГБУ «ФКП Росреестра» по Ленинградской области.

Решением Гатчинского городского суда Ленинградской области от 3 июля 2017 г. с учётом определения этого же суда об исправлении описки от 21 сентября 2017 г. исковые требования удовлетворены. Применены последствия недействительности договора дарения от 12 февраля 2016 г., а именно: права и обязанности покупателя 276/529 доли квартиры переведены на Боброва А.И.; с Боброва А.И. в пользу Мазурова А.В. взыскана стоимость 276/529 доли в размере 420 000 руб. путём списания указанной денежной суммы со счёта Управления Судебного департамента в Ленинградской области; прекращено право собственности Мазурова А.В. на 276/529 доли квартиры. В пользу Боброва А.И. с Ульяновой В.А. и Мазурова А.В. солидарно взыскана государственная пошлина в размере 7 994 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 30 ноября 2017 г. решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе Боброва А.И. поставлен вопрос о её передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены апелляционного определения.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Марьина А.Н. от 18 июля 2018 г. кассационная жалоба с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, Судебная коллегия находит, что имеются основания, предусмотренные ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 30 ноября 2017 г. в кассационном порядке.

Судом при рассмотрении дела установлено, что Боброву А.И. принадлежат 84/529 доли в праве общей долевой собственности на квартиру.

Ульяновой В.А. принадлежали 276/529 доли в праве общей долевой собственности на данную квартиру, которые по договору дарения от 12 февраля 2016 г. отчуждены ею Мазурову А.В.

Из объяснений Ульяновой В.А. и Мазурова А.В., полученных в ходе доследственной проверки, следует, что Мазуров А.В. неоднократно давал денежные средства в долг Ульяновой В.А., которая в счёт долга и задолженности по оплате коммунальных услуг более 80 000 руб. 12 февраля 2016 г. заключила с Мазуровым А.В. договор дарения своей доли в праве общей долевой собственности на квартиру (материал КУСП-2241 от 9 сентября 2016 г., т. 1, л.д. 15-21, 31).

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришёл к выводу о ничтожности договора дарения 276/529 доли в праве собственности на квартиру как притворной сделки, прикрывающей куплю-продажу этой доли с нарушением преимущественного права Боброва А.И. на её приобретение.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о том, что оспариваемый договор дарения является притворной сделкой. При этом суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что между ответчиками имели место ранее возникшие заёмные отношения и договор дарения фактически прикрывает договоры займа и залога жилых помещений в обеспечение исполнения заёмных обязательств Ульяновой В.А. Таким образом, возврат ответчиками всего полученного по прикрываемой сделке не приведёт к восстановлению прав, в защиту которых обратился истец, а потому оснований для признания по требованию истца договора дарения недействительной сделкой, применения к нему последствий недействительности ничтожной сделки и правил ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации о переводе на него прав и обязанностей покупателя спорного имущества не имеется.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что апелляционное определение принято с нарушением норм действующего законодательства и согласиться с ним нельзя по следующим основаниям.

Как предусмотрено п. 2 ст. 246 Гражданского кодекса Российской Федерации, участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом с соблюдением при её возмездном отчуждении правил, предусмотренных ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случая продажи с публичных торгов.

Согласно п. 3 ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации при продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трёх месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя.

Суд апелляционной инстанции, установив, что квалифицирующий дарение признак безвозмездности при заключении ответчиками договора отсутствует, не исследовал, имеются ли в настоящем случае основания для применения положений ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом суд указал, что установленный характер безвозмездности возникших между ответчиками правоотношений в данном случае не является достаточным для их квалификации как договора купли-продажи недвижимого имущества.

Между тем, исходя из положений ст. 246 Гражданского кодекса Российской Федерации, правила ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат применению при любом возмездном отчуждении доли в праве общей собственности, а не только при купле-продаже. При этом квалификация отношений возникших между ответчиками не как отношений купли-продажи не является безусловным основанием для отказа в применении положений ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При рассмотрении настоящего гражданского дела Бобров А.И. настаивал на квалификации сложившихся между ответчиками правоотношений, как соглашения об отступном. Как полагал истец, передача имущества в собственность Мазурову А.В. по соглашению об отступном в обмен на получение денежных средств по займу является распоряжением имуществом в виде его возмездного отчуждения, и, следовательно, нарушает право истца на преимущественную покупку доли.

При таких обстоятельствах суду для правильного разрешения спора надлежало установить, имеются ли основания для перевода на истца прав и обязанностей приобретателя доли в праве общей долевой собственности на квартиру, что обеспечило бы баланс интересов всех участников спора.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции счёл, что в настоящем случае оспариваемый истцом договор дарения от 12 февраля 2016 г. с учётом цели его заключения, сводящейся к обеспечению долговых обязательств дарителя, прикрывал не только договоры займа, но и договор залога жилого помещения, как способа обеспечения обязательств ответчика Ульяновой В.А. перед ответчиком Мазуровым В.А. по договорам займа.

С такими выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя.

Согласно п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна.

Как разъяснено в п. 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом её существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

По смыслу действующего законодательства притворная сделка ничтожна потому, что не отражает действительных намерений сторон. Общим правилом является применение закона, относящегося к прикрытой сделке, при этом она представляет собой произвольную комбинацию условий, прав и обязанностей, не образующих известного Кодексу состава сделки, и также может выходить за рамки гражданских сделок. Применение закона, относящегося к прикрытой сделке, состоит в оценке именно тех её условий, которые указаны в законах, на которые ссылается истец.

Для признания сделки недействительной по мотиву её притворности необходимо установить, что воля обеих сторон была направлена на совершение сделки, отличной от заключённой, а также, что сторонами в рамках исполнения притворной сделки выполнены все существенные условия прикрываемой сделки.

В соответствии с п. 1 ст. 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заёмщику) деньги, вещи, определённые родовыми признаками, или ценные бумаги, а заёмщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

Указывая, что прикрываемой сделкой в настоящем случае является договор займа, суд апелляционной инстанции не установил, какие денежные средства и кем передавались в качестве заёмных в рамках договора дарения, на каких условиях был заключён прикрываемый договор займа.

Согласно п. 1 ст. 334 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).

Заложенное имущество остается у залогодателя, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другим законом или договором (п. 1 ст. 338 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Квалифицируя договор дарения также как сделку, прикрывающую договор залога недвижимости, суд апелляционной инстанции не учёл, что по договору залога право собственности на заложенное имущества до момента предъявления кредитором требования об обращении на него взыскания принадлежит заёмщику, а не передаётся полностью кредитору с государственной регистрацией права собственности на него.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм действующего законодательства являются существенными и непреодолимыми и могут быть исправлены только посредством отмены вступившего в законную силу судебного акта.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 30 ноября 2017 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в Суд апелляционной инстанции.

Обзор документа

Апелляционная инстанция отказалась признать недействительным договор дарения доли в праве собственности на квартиру, применить последствия его недействительности и перевести на истца права и обязанности покупателя доли.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ сочла необходимым пересмотреть дело.

Преимущественное право покупки возникает при любом возмездном отчуждении доли в праве общей собственности, а не только при купле-продаже.

При этом отказ признать притворную сделку между ответчиками договором купли-продажи не является безусловным основанием для отказа в применении правил о преимущественном праве покупки истца как одного из участников долевой собственности.

Нельзя также согласиться с выводом, что спорный договор фактически прикрывал договоры займа и залога жилых помещений в обеспечение исполнения заемных обязательств одного из ответчиков.

Во-первых, не установлено, какие денежные средства и кем передавались в качестве заемных в рамках договора дарения и каковы были условия прикрываемого договора.

Во-вторых, не учтено, что по договору залога право собственности на заложенное имущество до предъявления кредитором требования об обращении на него взыскания принадлежит заемщику, а не передается полностью кредитору с госрегистрацией права собственности на него.

Источник