гипноз опыты в л райкова
Гипноз опыты в л райкова
Способности к игре на скрипке развились у Мэри так быстро благодаря эффекту Райкова. Советской психиатр Владимир Райков разработал метод, называемый искусственным перевоплощением. Он основан на использовании глубокого гипноза с целью убедить человека, что он физически стал одним из известных истории гениев.
Когда Райков перевоплощал людей, например, в Рембрандта, у них необычайно быстро проявлялись способности к рисованию. Однако после окончания гипнотического воздействия испытуемые не могли вспомнить ровно ничего. Многие даже недоверчиво усмехались, когда им показывали их рисунки, сделанные в состоянии гипноза.
Райков показал, что таланты, раскрывающиеся под гипнозом, частично сохраняются и впоследствии — несмотря на то, что испытуемые не верят, будто были Рембрандтом (или кем-то другим). Этот потрясающий остаточный эффект и сделал метод Райкова не просто экспериментальным курьезом, а практическим средством ускоренного обучения. Более того, как нам удалось выяснить в Арлингтоне, эффекта Райкова можно достигнуть и не прибегая к гипнозу.
Почему так получается?
Эффект Райкова — это несколько больше, чем просто современная версия древнего и весьма могущественного обычая. С доисторических времен пророки, оракулы и шаманы принимали образы богов, духов, животных и неодушевленных предметов, с тем чтобы овладеть знаниями. Наскальные рисунки двухтысячелетней давности, изображающие воинов с головами животных, которые обнаружены в местах, подобных Ласко, скорее всего, воспроизводят экстатические ритуалы, по-разному называемые антропологами: одни именуют их заменой внешней оболочки, другие — полетом духа, третьи — овладением духом. Племена, традиционно занимавшиеся охотой, группировались по кланам, идентифицировавшимся с определенными символами животного мира — например, Клан Орла с орлом, а Клан Медведя с медведем. Члены медвежьего клана должны были участвовать в ритуалах, где, нацепив на себя чучело головы медведя и изображая медвежьи повадки, они превращались на время в медведей, чтобы глубже постичь дикую природу, которая была единственным источником их благосостояния.
Даже в наши дни многие уверены, что в результате можно достигнуть обладания подлинной сущностью другой реальности или другого измерения. В современном мире подобные приемы приобретают облик харизматических христиан, общающихся друг с другом на странных и малоизвестных языках; гаитянских танцоров, становящихся богами Вуду; пришельцев нового времени, говорящих неземными голосами. Психологи, скорее всего, припишут подобные явления замены внешней оболочки процессам острой диссоциации, при которых определенная часть сознания человека отщепляется и живет как отдельная личность.
Какое бы из объяснений мы ни предпочли, ясно одно: мужчины и женщины в течение тысячелетий делили свои телесные оболочки с другими существами — реальными или вымышленными. Имеется масса свидетельств, что, находясь в преображенном состоянии — трансе, люди способны демонстрировать обычно недоступные им умения, таланты, знания и даже физическую силу и ловкость.
Метод Мерлина.
Один из путей использования эффекта Райкова иллюстрирует известная сцена из бродвейского мюзикла «Камелот», поставленного по британской легенде о короле Артуре. В ней мудрец Мерлин в своем воображении превращает юношу, который потом станет королем Артуром, в различных животных. Соколом паря в небе, Артур слышит голос Мерлина: «О чем знает сокол и что неведомо Артуру?» Артур смотрит вниз, и ему открываются просторы Британии. Он видит раскинувшееся на земле лоскутное одеяло враждующих племен и принимает решение объединить их.
Подгонка?
Возможно, подобные полеты воображения, если они действительно имеют место в жизни, можно объяснить провоцирующим действием подгонки — эффекта де Боно, описанного в главе 7. Другими словами, они способны «включать» творческое мышление всего лишь появлением в мозгу комплекса ощущений, которые редко встречаются вместе. Попытки насильно сочетать необходимые компоненты создают благоприятную почву для рождения нового образа — гештальта.
Такая подгонка сыграла решающую роль во время мозговой атаки в корпорации «Gillette» в 1980 году. Участники получили инструкцию представить себя волосками. И в таком качестве они обсуждали свойства шампуней, которые доставили бы им наибольшее удовольствие. Некоторые жаждали мощного очистителя для удаления грязи; другие, опасаясь за свои секущиеся концы, просили о более мягком воздействии. В конце концов люди-волоски пришли к новой формуле шампуня, которая автоматически удовлетворяла все их пожелания. Изобретенный таким образом «Silkience» остается и сегодня одним из лидеров на мировом рынке.
В.Л. Райков: как открыть свои скрытые таланты
Гипнотизер В.Л.Райков внушает испытуемым, что они талантливы, и они под гипнозом становятся талантливыми.
скачать видео
Владимир Леонидович Райков – известнейший на весь Союз и Европу гипнотизер, который всех желающих заинтересованных лиц делал талантливыми. Процедура простая: он тебя гипнотизирует и рассказывает, что ты талантливый художник, например Пикассо или Репин.
Важно: человек все-таки должен знать, что Пикассо – это не сорт вермишели, а художник. А если тебе внушают, что ты Сальвадор Дали, то ты должен иметь хоть какое-то представление о его картинах.
Все. После этого ты берешь холст, берешь краски и начинаешь писать картины. А когда тебя выводят из этого состояния, тебе показывают картины настолько удивительные, что только с помощью видеосьемки тебе можно доказать что это рисовал ты.
Меня это очень заинтересовало. Мне тогда было около 20 лет, я взял с собой свою сестру и пошел к Райкову, чтобы участвовать в его экспериментах и стать талантливым. Реальность оказалась сложнее: Райков работал не со всеми, Райков выбирал только гипнабельных. Это было так: желающих пришло около 40 человек, нас построили в ряд, перед нами вышел мужчина (оказалось, это и был Райков) и крикнул нам – «Спать!». Ну, крикнул – на меня это впечатления не произвело. Он продолжал внушать: «У вас в руках виноград. Ешьте виноград!». Я продолжал стоять в полной озадаченности: какой где виноград, не вижу я никакого винограда?! Но вдруг обратил внимание, несколько человек рядом со мной захрумкали: стоят, пошатываются, и действительно как будто что-то едят. Именно этих людей Владимир Леонидович себе и оставил, а всем остальным сказал: «Вы свободны». Я не попал к Райкову, но среди семи человек, которых он себе оставил, была моя сестра, и от нее я узнавал подробности о том, что и как происходило на экспериментах В.Л. Райкова.
Оказывается, гипноз действительно умеет делать чудеса, но не любые, а только в рамках здравого смысла. Возможности человека под гипнозом имеют свои ограничения, и если человек совсем не знает, как играть в шахматы, в состоянии гипноза он в шахматы не сможет играть. Если у человека отсутствуют конкретные знания, под гипнозом они у человека не появятся. Однако, если человек знает хотя бы правила игры, знает как ходят пешка, конь и ладья, то на фоне базовых знаний он начинает мыслить на шахматной доске быстро и свободно, начинает играть в шахматы на уровне первого юношеского разряда. Это – уже очень серьезный уровень, в обычной жизни это несколько лет самоотверженной работы.
То же касается игры на фортепьяно: человек под гипнозом не сыграет Первый концерт Чайковского, если он никогда его не слышал, но перед ним открывается великое искусство импровизации. Милый анекдот. «Вы умеете играть на фортепьяно? – Не знаю, не пробовал» – вдруг оказывается реальностью. То есть человек под гипнозом садится за фортепьяно, кладет руки на клавишный ряд, начинает подбирать звуки и постепенно начинает играть, у него идет музыкальная импровизация. Он чувствует инструмент, он начинает играть!
Когда я понял, какие возможности открывает метод самогипноза, я понял, что я тоже хочу так же верить в себя, развивать свои способности, свободно писать книги и рисовать картины. Да, Райков меня не взял, я был недостаточно гипнабельным, но я сумел договориться с его ассистенкой, которой нужно было на ком-то тренировать погружение в гипноз, и она занималась со мной целый год. И пусть она своего результата не добилась, его добился я: я научился умению расслабляться, научился давать себе грамотные самовнушения, по сути – овладел самогипнозом. После чего у себя дома стены кухни я расписал великолепными картинами: я их придумал сам, я их сам нарисовал, хотя ранее у меня подобных талантов в этой области заметно не было.
Я и до этого жил с ощущением, что я могу очень многое, но после того, как я освоил аутотренинг (по сути, самогипноз), моя вера в себя возросла еще больше и точно укрепилась. Отражением этой веры в себя стало такое стихотворение:
Я на свете всех умней,
Не боюсь я никого.
Вот какой я молодец,
Буду жить теперь сто лет!
«Живая психология» с Надеждой Резниковой
Коучинг, психология, психотерапия, гипноз…
Активизация творческого состояния под гипнозом (В. Л. Райков)
Интервью выдающегося советского гипнотерапевта, ученого, исследователя В. Л. Райкова о развитии человеческих способностей с помощью трансового состояния.
Корр. — Кто из нас в школьные или студенческие годы не мечтал выучить английский, сопромат, органическую химию во сне? Записываешь все необходимое на магнитофон, включаешь и ложишься спать. А утром о чудо! — и выспался, и все знаешь наизусть… И как же мы были разочарованы, когда чудо не происходило.
Р. — И не могло произойти. Ведь для запоминания необходимо, чтобы мозг, психика работали активно, а не пассивно, как это бывает во время сна. Под гипнозом — дело другое… Корр. — Но “гипноз” в переводе с греческого ….
Р. — … Означает “сон”. Правильно. Многие ученые и по сей день полагают, что у человека в состоянии гипноза возникает частичное торможение функций коры головного мозга, т.е. частичный сон. Но это мнение, считавшееся еще не так давно чуть ли не бесспорным, сегодня просто не выдерживает никакой критики. Наши исследования доказали: гипноз вовсе не сон и даже не его “форма”. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить энцефалограммы обоих состояний: они совершенно разные. Попробуйте спящему человеку что-нибудь внушить или скомандовать — в лучшем случае вы его разбудите. Под гипнозом же возможно все то, о чем вы говорили, — выучить, например, английский, научиться рисовать, писать стихи. Впрочем, лучше сказать иначе: не “под гипнозом”, а с его помощью, и не пассивно “научиться” (проснулся и — о чудо. ), а максимально активизировать свои же собственные способности.
Корр. — Значит, если активизировать нечего, если кто-то вообще, абсолютно лишен творческих способностей, то тут уже и гипноз не поможет?
Р. — Да, но таких людей практически нет. Зато не подозревающих о своих талантах — сколько угодно. В гипнотическом состоянии, в его глубокой фазе, эти таланты (или, скромнее, способности) становятся очевидными и могут развиваться. Более того, они сохраняются и после окончания сеанса, закрепляются в так называемой “постгипнотической инерции”. Что это такое? Это интереснейшее явление, открытое нами в результате многолетних исследований. Прежде считалось, что человек полностью забывает все то, что он делал в гипнозе. В принципе он действительно не помнит этого, но если во время сеанса он, скажем, рисовал, то после окончания сеанса он начинает видеть мир как бы глазами художника, а после двадцати-тридцати сеансов он уже и без гипноза рисует так, что его работы можно смело показывать на выставках. Кстати, мы и организовали такие выставки произведений художников, научившихся рисовать под гипнозом.
Корр. — На недавнюю выставку попали лучшие работы, основная масса же картин все же не выдержала “конкуренции”. Значит ли это, что для их авторов занятия в вашей не совсем обычной изостудии прошли впустую?
Р. — Ни в коем случае. У всех без исключения буквально после первых сеансов “вдруг” возникает сильный интерес к искусству, появляется или усиливается желание ходить в музеи, посещать выставки, концерты. Появляется тяга к творчеству, к творческой деятельности. И тут дело даже не в том, что именно делали данные люди под гипнозом — рисовали или играли на скрипке, изобретали “вечный двигатель” или учили английские слова. В период постгипнотической инерции (он длится вначале до пяти дней, а затем может увеличиваться) у них уже в обычном, “бодрствующем” состоянии появляется способность управлять творческим состоянием собственной психики, моделировать его. Причем эту способность можно оттренировать в течение определенного количества сеансов. Человек легко настраивает себя на “режим” наибольшей творческой активности, и тогда у него все легко получается, ему все интересно. Он по-настоящему наслаждается процессом работы и, что очень важно, может легко сконцентрировать внимание только на творческом процессе, “отключившись” от внешних помех. У человека в этот период повышается работоспособность и снижается чувство усталости. Причем, повторяю, работоспособность увеличивается не только по отношению к тому делу, которым он занимается в гипнозе, но и вообще.
Корр. — Состояние, которое вы описываете, очень похоже на вдохновение талантливого ученого или поэта, когда тот тоже работает без устали, у него все получается, он тоже “отключается” от внешнего мира так, что хоть в колокол над ухом бей — не услышит. Состояние, которое вы описываете, очень похоже на вдохновение талантливого ученого или поэта, когда тот тоже работает без устали, у него все получается, он тоже “отключается” от внешнего мира так, что хоть в колокол над ухом бей — не услышит. Но у него это происходит без гипноза…
Р. — Вы правы, такая параллель напрашивается сама собой. И, очевидно, существует специальное состояние сознания, особое состояние психики, когда наши психофизиологические функции, связанные с творчеством, активизируются максимально. Известный со школьной скамьи пример: Архимед был настолько погружен в свои математические расчеты, что не заметил взятия Сиракуз, в которых находился. Наши испытуемые в глубоком гипнозе, в его так называемой сомнамбулической фазе, тоже этого не заметили бы. Но этот пример, конечно, чрезвычайно узок и не отражает всего сходства описанных состояний. А сходство здесь огромное. Я не знаю более близкого гипнозу состояния психики, чем творческое. И тут, и там — новое видение мира, эмоциональный и физический подъем, мобилизация ассоциативного и интуитивного мышления, фокусировка внимания. Да, как вы верно заметили, творческий процесс вовсе не обязательно включает в себя гипноз, хотя это и возможно. Однако гипноз неизбежно вводит человека в творческое психическое состояние, причем максимально активное. И это чрезвычайно важно и ценно: ведь таким образом перед нами открываются широчайшие перспективы исследований и анализа механизмов творчества — как художественного, так и технического. А что это значит? Значит: мы сможем узнать, как именно рождаются великие открытия, изобретения, неповторимые произведения искусства. И это будет научное знание. На его основе можно будет создавать методики обучения творческому мышлению не только вообще, но и в частности — в любом конкретном направлении — уже без гипноза…
Корр. — Все это только в будущем или уже сегодня есть какие-то результаты?
Р. — К сожалению, говорить о научном знании механизмов творчества пока рано, мы лишь в начале пути. Но кое-какие результаты уже есть, так сказать, побочные продукты. Например, в ходе экспериментов с рисованием под гипнозом нам удалось разработать особый, сверхбыстрый метод обучения основам художественного восприятия тона и цвета. По этому методу можно быстро научить людей рисовать и без гипноза. Те же, кто в наших экспериментах изучал иностранный язык (вначале — под гипнозом), впоследствии благодаря специальной методике смогли ускорить процесс прочного запоминания новых слов почти в двадцать раз. Это, правда, максимальный результат, но ведь и в восемнадцать, думаю, было бы неплохо…
Корр. — Гипноз сегодня — один из методов лечения, применяемый, кстати, уже довольно широко. Существует и специальность врача — психотерапевт, в обязательном порядке требующая владения гипнозом. Но где границы этого владения? Или, может быть, расширять их больше некуда?
Р. — Чтобы лишний раз убедиться, что поведение наших испытуемых не игра, мы провели один интересный опыт. Глубоко загипнотизированному молодому человеку внушили, что он… новорожденный младенец, и его нейрофизиологические реакции тут же стали соответствовать, так сказать, “нулевому” возрасту: детское десинхронное плавание глаз, специальные рефлексы стопы и рук, свойственные только новорожденным. Подобные вещи взрослый человек “сыграть” просто не в состоянии… Таким образом, наш эксперимент лишний раз подтвердил известную гипотезу о том, что человек ничего в своей жизни не забывает, хотя и не все может воспроизвести. Можно даже говорить об особой, бессознательной, физиологической памяти, свойственной человеку, но скрытой в глубоких тайниках. А это открывает перед медициной поистине колоссальные возможности. Представьте себе: мы внушаем, скажем, сорокалетнему больному, что ему двадцать лет (возраст, когда он был абсолютно здоров), внушаем ему это в течение двадцати-тридцати сеансов, и — вспомните постгипнотическую инерцию! — он сперва привыкает чувствовать себя здоровым, а затем и становится таковым. Уже сегодня таким способом можно лечить многие виды неврозов, начальные формы язвы, гипертонии, астмы, болезней сердца. Впрочем, лечит здесь не врач, не гипнотизер — организм сам под воздействием гипнотического внушения лечит себя, мобилизует на борьбу с недугом свои же скрытые силы.
8.2. Эффект Райкова.
Способности к игре на скрипке развились у Мэри так быстро благодаря эффекту Райкова. Советской психиатр Владимир Райков разработал метод, называемый искусственным перевоплощением. Он основан на использовании глубокого гипноза с целью убедить человека, что он физически стал одним из известных истории гениев.
Когда Райков перевоплощал людей, например, в Рембрандта, у них необычайно быстро проявлялись способности к рисованию. Однако после окончания гипнотического воздействия испытуемые не могли вспомнить ровно ничего. Многие даже недоверчиво усмехались, когда им показывали их рисунки, сделанные в состоянии гипноза.
Райков показал, что таланты, раскрывающиеся под гипнозом, частично сохраняются и впоследствии — несмотря на то, что испытуемые не верят, будто были Рембрандтом (или кем-то другим). Этот потрясающий остаточный эффект и сделал метод Райкова не просто экспериментальным курьезом, а практическим средством ускоренного обучения. Более того, как нам удалось выяснить в Арлингтоне, эффекта Райкова можно достигнуть и не прибегая к гипнозу.
8.2.1. Почему так получается?
Эффект Райкова — это несколько больше, чем просто современная версия древнего и весьма могущественного обычая. С доисторических времен пророки, оракулы и шаманы принимали образы богов, духов, животных и неодушевленных предметов, с тем чтобы овладеть знаниями. Наскальные рисунки двухтысячелетней давности, изображающие воинов с головами животных, которые обнаружены в местах, подобных Ласко, скорее всего, воспроизводят экстатические ритуалы, по-разному называемые антропологами: одни именуют их заменой внешней оболочки, другие — полетом духа, третьи — овладением духом. Племена, традиционно занимавшиеся охотой, группировались по кланам, идентифицировавшимся с определенными символами животного мира — например, Клан Орла с орлом, а Клан Медведя с медведем. Члены медвежьего клана должны были участвовать в ритуалах, где, нацепив на себя чучело головы медведя и изображая медвежьи повадки, они превращались на время в медведей, чтобы глубже постичь дикую природу, которая была единственным источником их благосостояния.
Даже в наши дни многие уверены, что в результате можно достигнуть обладания подлинной сущностью другой реальности или другого измерения. В современном мире подобные приемы приобретают облик харизматических христиан, общающихся друг с другом на странных и малоизвестных языках; гаитянских танцоров, становящихся богами Вуду; пришельцев нового времени, говорящих неземными голосами. Психологи, скорее всего, припишут подобные явления замены внешней оболочки процессам острой диссоциации, при которых определенная часть сознания человека отщепляется и живет как отдельная личность.
Какое бы из объяснений мы ни предпочли, ясно одно: мужчины и женщины в течение тысячелетий делили свои телесные оболочки с другими существами — реальными или вымышленными. Имеется масса свидетельств, что, находясь в преображенном состоянии — трансе, люди способны демонстрировать обычно недоступные им умения, таланты, знания и даже физическую силу и ловкость.