главной особенностью учения зороастра является важность изучения биографии самого пророка
Как известно науке, где-то во 2-ом тысячелетии до н.э., примерно во времена сооружения Стоунхенджа большая часть арийских племен начинает мигрировать в Персию и Индию. В Индостане они воссоздают индуизм, сложившийся еще в Триполье в культе бога Вишну, но еще не оформившийся в самостоятельную религию. В Персию же они приносят учение пророка Зороастра, некогда жившего восточнее реки Волга.
Историки и философы единодушно признают его самым первым на свете мессией и пророком, из известных нам по письменным источникам. Достоверно известно, что родился он где-то на Урале. В возрасте тридцати лет он получил откровение Единого Бога и основал древнейшее учение магов, которое спустя века стало называться зороастризмом и получило наибольшее развитие в Персии за шесть веков до рождения Христа.
Вот что пишет о Зороастре Д.Зима: «Он сформулировал идею мессианства и спасения человечества, которую – со времен завоеваний персидского царя Кира – принялись ревностно исповедовать иудеи. Ему приписывают авторство «Гат» – древнейшего раздела священной «Авесты». Только вот относительно времени жизни пророка ученые расходятся во мнениях. Еще не так давно непреложной истиной считалось, что Заратуста жил две с половиной тысячи лет назад.
Но тексты «Авесты» намного древнее, древнее даже, чем индуистские «Веды», составленные в середине II тысячелетия до н.э.: многие персонажи, которых «Веды» считают богами или героями, в «Авесте» представлены как вполне реальные люди – первопредки арийских племен. Вероятно, правы были Платон и Аристотель, утверждавшие: Заратустра основал свое учение задолго до образования Египетского царства, то есть более восьми тысячелетий назад».
Конечно, здесь речь идет об официальной научной версии, касающейся древности египетской цивилизации. Несомненно, и Зороастр, и первые Царские династии Древнего Египта существовали задолго до шестого тысячелетия до нашей эры. И некоторые данные археологии напрямую указывают на это. К сожалению, науке известны лишь отдельные фрагменты письменных источников древности.
Так, на сегодняшний день сохранились лишь обрывочные тексты «Авесты», но «Гаты» дошли до нас в целости и сохранности. В них словами пророка рассказывается о мироустройстве, о Едином Боге, о вселенском разуме, и здесь можно обнаружить характерную параллель с учением академика Вернадского о ноосфере. Древние арии говорили о природе, как о едином организме. По их представлениям, Бог был един и вмещал в себя все пространство, материю и время.
Согласно учению пророка, Бог обладал семью главными качествами, каждое из которых отображалось на определенные божественные сущности или ипостаси: 1. Святой Дух, или творческая ипостась, которая именовалась Спента Майнью; 2. Добрая мысль – Воху Мана; 3. Истина – Аша Вашихта; 3. Воля или Власть – Шатра Вайрья; 4. Благочестие – Армайти; 5. Целостность – Хурват; 6. Бессмертие – Амертат; 7. Владыка Мудрости – Ахура Мазда. Эти семь ипостасей имеют прямую аналогию с семью мудрецами Индии, семью Элохимами или Дхиан-Коганами (Питрисами), а также с семью Сефиротами Каббалы.
Характерной особенностью зороастризма является вывод о тождественности Бога и человека. Вспомним, в Библии рассказывается, что Бог создал человека по своему образу и подобию. «Изумрудная Скрижаль» Гермеса-Трисмегиста также гласит, что то, что «вверху» подобно тому, что «внизу» и наоборот.
Зороастрийцы также считали, что как наш разум обеспокоен проблемами подвластного ему организма, Бог обеспокоен проблемами всего организма Вселенной. Они полагали, что Вселенная обладает своим собственным Разумом, Сознанием и Волей. И точно так же, как внутри человеческого мозга иногда возникают мысли, идущие поперек разуму: навязчивые идеи, страхи и пр., так и с Богом – изначально каждый человек сотворен обладающим свободным выбором между согласием и противоречием с Единой Мудростью.
А поскольку каждый из нас является маленькой клеточкой большого организма – Вселенной, то, живя в согласии с Единой Мудростью, он помогает Богу, а идя наперекор ей – тщится уничтожить ту самую силу, которая дает ему жизнь.
Источник
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
ГЛАВА II. Зороастр и его учение
Введение
Пророк Заратуштра, сын Поурушаспы, из рода Спитама, известен прежде всего по Гатам — семнадцати великим гимнам, которые он сочинил. Эти гимны были добросовестно сохранены его последователями. Гаты являются не собранием поучений, но вдохновенными, страстными изречениями, многие из которых обращены к богу. Они имеют древнюю поэтическую форму, которая прослеживается (благодаря скандинавским параллелям) до индоевропейской эпохи. Гаты можно связывать с традицией мантиков-гадателей. Ее культивировали жрецы провидцы, которые пытались выразить в возвышенных словах свое восприятие божества. Она отличается утонченностью намеков, богатством и сложностью стиля. Такая поэзия может быть полностью понята только обученным человеком, а поскольку Зороастр верил, что бог поручил ему донести откровение до всего человечества, то он должен был проповедовать простыми словами для обычных людей. Изречения его передавались последователями из поколения в поколение и были, в конце концов, записаны лишь при Сасанидах, правителях третьей Иранской империи. Тогда говорили уже на среднеперсидском языке, так называемом пехлеви. Сочинения на пехлеви содержат бесценные пояснения для понимания удивительных по неясности Гат.
Много ценных материалов сохранилось также и в Младшей Авесте. Язык, на котором говорил Зороастр, известен только по Гатам и нескольким другим древним текстам. Такая лингвистическая изолированность увеличивает трудности толкования гимнов, поскольку они полны слов, не встречающихся больше нигде. Из остальных частей Авесты до нас дошли литургические тексты, отражающие разные этапы развития одного и того же языка (хотя и не совсем одного и того же диалекта). Для последователей Зороастра во всех этих писаниях заключались различные части откровения, полученного пророком, и все они соответствующим образом почитались. Хотя западные ученые и определяют все тексты, составленные после Гат, совокупно как Младшую Авесту, среди них есть весьма древние фрагменты. В особенности это замечание справедливо по отношению к некоторым яштам — гимнам, посвященным отдельным божествам.
Призвание Зороастра
Даты жизни Зороастра нельзя точно установить, так как он жил в то время, которое для его народа было доисторическим. Язык Гат архаичен и близок языку Ригведы, создание которой относится к периоду от 1700 г. до н.э. И в Гатах, мы Ригведе мы находим представления о мире, относящиеся к древности, к обществу каменного века. Может, следует сделать поправку на консерватизм языкового стиля, а возможно, “народ Авесты” (как называют, за неимением лучшего, племя, из которого происходил сам Зороастр) был бедным и изолированным от остального мира и не столь интенсивно подвергался влиянию перемен бронзового века. Можно, таким образом, осмелиться лишь предположить, что Зороастр жил между 1500 и 1200 гг. до н.э.
Зороастр упоминает о себе в Гатах как о заотаре, то есть полностью правомочном священнослужителе. Он — единственный основатель религии, который был одновременно и священнослужителем, и пророком. В Младшей Авесте он именуется общим словом для священнослужителя—атаурван. Он сам называет себя также мантран-“сочинителем мантр”. Мантра— вдохновенное экстатическое изречение, заклинание (санскритское мантра). Обучение священству начиналось у индоиранцев рано, видимо в возрасте около семи лет, и было устным, потому что они не знали письма. В основном оно состояло в изучении обрядов и положений веры, а также в овладении искусством импровизации стихов для призываний богов и их восхваления и в выучивании наизусть великих мантр, сложенных мудрецами ранее. Иранцы считали, что зрелость достигается в пятнадцать лет, и, вероятно, в этом возрасте Зороастр стал священнослужителем.
Исходя из Гат, можно предположить, что впоследствии он стремился усвоить все знания, которые получал от разных учителей. В дальнейшем он изображает себя как ваэдэмна (букв. “тот, кто знает”) —“посвященный, обладающий вдохновленной божеством мудростью”. Согласно зороастрийским преданиям (сохранившимся в пехлевийских сочинениях), многие годы провел он, скитаясь, в поисках истины. Его гимны позволяют предположить, что он был свидетелем насилий, военных действий поклонников даэва, которые нападали на мирные общины с целью грабежа, убийств и угона скота. Сознавая себя бессильным, Зороастр преисполнился страстного стремления к справедливости, к тому, чтобы нравственный закон божеств-ахур был установлен одинаково и для сильных, и для слабых, так, чтобы восторжествовали покой и порядок н все могли бы вести добрую и мирную жизнь.
Согласно зороастрийским преданиям, Зороастр достиг тридцати лет, возраста зрелой мудрости, когда он, наконец, получил откровение. Это великое событие упоминается в одной из Гат (Ясна 43) и кратко описывается в пехлевийском сочинении Задспрам (Задспрам 20—21). Там рассказывается, как однажды Зороастр, участвуя в сборище по случаю весеннего празднества, отправился на рассвете к реке за водой для приготовления хаомы. Он вошел в реку и постарался взять воду из середины потока. Когда он возвратился на берег (в этот момент он сам пребывал в состоянии ритуальной чистоты), перед ним в свежем воздухе весеннего утра возникло видение. На берегу он узрел сияющее существо, которое открылось ему как Воху-Мана, то есть “Благой помысел”. Оно привело Зороастра к Ахура-Мазде и пяти другим, излучающим свет персонам, в присутствии которых пророк “не увидел собственной тени на земле из-за их яркого свечения”. Тогда же от этих семи божеств Зороастр и получил свое откровение.
Ахура-Мазда и его противник
Так впервые Зороастр увидел Ахура-Мазду воочию. Потом еще не раз он чувствовал его присутствие или же слышал слова Ахура-Мазды, призывающие пророка на служение, слова, которым Зороастр с готовностью повиновался. “Для этого (объявляет Зороастр) я стал принадлежать тебе с самого начала” (Ясна 44, 11). “Пока у меня есть силы и возможности, я буду учить людей стремиться к истине-аша” (Ясна 28, 4).
Зороастр поклонялся Ахура-Мазде как владыке аша (порядка, праведности и справедливости). Это было в соответствии с традицией, поскольку Мазда с древности почитался как величайший из трех ахур, хранителей аша. Однако Зороастр пошел дальше и, резко порывая с принятыми верованиями, провозгласил Ахура-Мазду единственным несотворенным богом, существующим вечно, творцом всего благого, включая и всех других добрых и благих божеств.
Проследить за ходом мысли Зороастра, приведшим его к этим возвышенным верованиям, невозможно. Видимо, он мог прийти к ним, размышляя о ежедневных богослужениях, которые совершал как священнослужитель задумываясь над связанными с ними представлениями о происхождении мира. Как уже говорилось, ученые-жрецы разработали теорию о сотворении мира в семь этапов, со всеми семью творениями, участвующими в богослужении. Они утверждали о первоначальном единстве всего материального мира и всей жизни, возникшей от одного первоначального растения, животного и человека. Может, исходя из этих представлений, у Зороастра и возникла мысль приписать такое же происхождение от одного-единственного и божественному миру и считать, что вначале существовало лишь одно божество — Ахура-Мазда, всезнающий и премудрый, праведный и добрый, от которого произошли все остальные благие божества.
Скорее всего, именно суровая действительность убедила пророка в том, что мудрость, праведность и доброта по своей природе отличны от порочности и жестокости; и вот в одном из видений ему предстал сосуществующий с Ахура-Маздой его противник—Ангра-Маинйу (“Злой Дух”), который тоже изначален, но несведущ и полностью зловреден. Эти две основные противоположности бытия узрел Зороастр в их изначальном столкновении: “Воистину есть два первичных духа, близнецы, славящиеся своей противоположностью. В мысли, в слове и в действии — они оба, добрый и злой. Когда эти два духа схватились впервые, то они создали бытие и небытие, и то, что ждет в конце концов тех, кто следует пути лжи (друг),— это самое худшее, а тех, кто следует пути добра (аша), ждет самое лучшее (10). И вот из этих двух духов один, следующий лжи, выбрал зло, а другой—дух святейший, облаченный в крепчайший камень (то есть небесная твердь (11)), выбрал праведность, и пусть (это знают все), кто будет постоянно ублаготворять Ахура-Мазду праведными делами” (Ясна 30, 3—5).
10 Из древнеиранских словосочетаний “худшее бытие” и “лучшее житие” впоследствии возникли персидские обозначения соответственно “ада” (дузах) и “рая” (бехешт)
11 Определение “облаченное в камень” может пониматься и как относящееся к истине, прочной и неизменной, как камень.
Главным элементом в этом откровении является то, что две первичные сущности, обе добровольно (хотя и в соответствии, очевидно, с их собственной природой), выбрали: одна—добро, а другая—зло. Этот акт и служит прообразом аналогичного выбора, который должен сделать каждый человек в своей жизни. Именно этот выбор привел присущий двум духам антагонизм к активному противоборству, которое выразилось, по решению принятому Ахура-Маздой, в борьбе “творения” и “антитворения”, или, как сказал пророк, к созданию “бытия” и “небытия” (то есть смерти), ибо Ахура-Мазда в своем всеведении уже знал, что раз уж он стал творцом, и создал мир, то Злой Дух должен напасть на него, ибо мир этот — благ, и он станет ареной борьбы двух сил. В конце концов, Ахура-Мазда выиграет великую битву и сможет уничтожить зло и достичь того, чтобы мир стал целиком благим навсегда.
Семь божеств и семь творений
Именно идея о “семи божествах” и стала главным новшеством учения Зороастра, хотя их основой были старые представления о происхождении мира. Сначала, как полагал Зороастр, Ахура-Мазда сотворил при помощи Святого Духа (Спэнта-Маинйу) шесть более низких божеств, тех самых “излучающих свет существ”, которых Зороастр узрел в своем первом видении. С Ахура-Маздой они составили семь божеств и вместе с ним создали те семь творений, которые образовали мир. Сотворение шести божеств по-разному описывается в зоро-астрийских сочинениях, но во всех случаях подразумевается обязательное их единство. То говорится, что Ахура-Мазда—их отец, то сказано, что он “смешан” с ними, а в одном тексте на пехлеви их создание Ахура-Маздой сравнивается с зажиганием одного светильника от другого.
Эти шесть великих божеств, в свою очередь, как учил Зороастр, вызвали к жизни другие благие божества, которые были добрыми богами, почитавшимися еще в древнеиранском пантеоне. (Сам Зороастр в Гатах взывает к некоторым из них, в частности к “иным ахурам”, то есть к Митре, Апам-Напату, Сраоше, Аши и Гэуш-Урвану.)
12 Здесь имеется в виду Злой Дух—Ангра-Маинйу.
Одним из самых важных выражений в откровении Зороастра является ключевое слово спэнта, используемое по отношению к Ахура-Мазде и прилагаемое ко всем его творениям. В самой своей основе оно означало, по-видимому, “обладающий силой”, а в отношении благих божеств —“обладающий силой помочь”, откуда, следовательно, “содействующий, поддерживающий, приносящий пользу”. Благодаря постоянному употреблению в религиозных контекстах слово “спэнта” приобрело новое значение, подобно английскому слову holy— “святой”, первоначальное значение которого также “мощный, сильный”(13). Слово “святой” — близкий перевод авестийского “спэнта”, но во избежание появления представлений, чуждых зороастризму, некоторые ученые предпочитали переводить авестийское “спэнта” во всех случаях как “обильный, щедрый” (по-англ. bounteous). У последних переводов, однако, тот недостаток, что в английском языке (и в русском.—И. С.-К.) они не имеют религиозных ассоциаций и не передают того ощущения глубокого почитания, которое подразумевается в авестийском слове “спэнта”. Здесь авестийское “спэнта” переводится обычно как “святой”, “благой”.
(13)Английское слово holy — “святой” родственно английскому whole “цельный, здоровый”. Авестийское “спэнта” родственно русскому “святой”.
Хотя название Амэша-Спэнта (“Бессмертные Святые”) может применяться по отношению к любым божествам творения Ахура-Мазды, оно прилагается главным образом к шести великим существам первого видения пророка, а остальные, меньшие божества именуются просто — язата. Понятие о шести Бессмертных Святых существенно для учения Зороастра, оно имеет далеко идущие духовные и этические последствия, поскольку эти создания воплощают качества или атрибуты самого Ахура-Мазды и могут, со своей стороны (если правильно их просить и почитать), наделять ими людей. Для каждого человека, в том числе и для самого пророка, Бессмертным Святым, указывающим путь к другим, является Воху-Мана (“Благой помысел”). Ближайший его союзник—это Аша-Вахишта (“Лучшая праведность”), божество, олицетворяющее могучий закон истины-аша (Зороастр упоминает его в Гатах чаще всего из шести Бессмертных Святых). Затем идут Спэнта-Армаити (“Святое благочестие”), воплощающее посвящение тому, что хорошо и праведно, и Хшатра-Ваирйа (“Желанная власть”), представляющий собой и силу, которую каждый человек должен проявлять, стремясь к праведной жизни, а также божественную власть и царство. Заключительная пара — это Хаурватат (“Целостность”) и Амэрэтат (“Бессмертие”). Они не только укрепляют смертное бытие, но и даруют вечное процветание и вечную жизнь, получаемую праведными в присутствии Ахура-Мазды.
Эти божественные качества были выделены, а затем им молились и почитали как отдельных богов, что характерно еще и для языческой иранской религии, как мы видели в связи с Митрой, окруженным в качестве своих спутников божествами Дружбы, Послушания, Справедливое, Доблести и Божественной благодати.
Так Зороастр использовал в своем новом учении старые формы. Он представлял себе шесть Бессмертных Святых так же тесно связанными с верховным божеством Ахура-Маздой, как и божества-спутники с Митрой. В одном из текстов Младшей Авесты Амэша-Спэнта описываются так: “Они—одной мысли, одного слова, одного действия. Они видят души друг друга, думая о благих мыслях, думая о благих словах, думая о благих делах. Они творцы, создатели и делатели, защитники и хранители творений Ахура-Мазды” (Яшт 19, 16—18). В языческой иранской религии существовала тенденция связывать абстрактные божества с явлениями природы так тесно, что (как в случае с Митрой и Апам-Напатом) соответствующее явление рассматривалось как олицетворение самого божества. Поэтому неудивительно, что уже в Гатах происходило точно такое же объединение семи Амэша-Спэнта с семью творениями. Происхождение такой связи во всех случаях можно понять, исходя из размышлений пророка над ритуалом богослужения — ежедневным молитвенным действом, призванным укреплять и благословлять все семь творений. Обдумывая этот ритуал, Зороастр, по-видимому, убедился в том, что в каждом предмете, который он видел или трогал во время обряда, присутствовало нечто нематериальное, какое-то скрытое божество. Благодаря совершению этих обрядов, исполнявшихся главным образом ради поддержания вещественного мира, можно было бы в то же время добиваться нравственных и духовных благ. Для этого надо было попытаться посвятить их почитанию великих невидимых Амэша-Спэнта. Так обряды, имевшие вековую древность, приобрели новое измерение.
Связь между каждым божеством и соответствующим творением кажется обоснованной, потому что зороастризм, несмотря на то, принят ли он по наитию или получен в божественном откровении, можно считать рациональной религией. Так Хшатра-Ваирйа (“Желанная власть”) стал владыкой небес из камня, которые защищают своим сводом землю. Расположенная внизу, земля принадлежит Спэнта-Армаити (“Святому благочестию”). Вода — это творение Хаурватат (“Целостности”), а растения относятся к Амэрэтат (“Бессмертию”). Воху-Мана (“Благой помысел”) является повелителем кроткой, милосердной коровы, которая для иранцев-кочевников была символом созидательного добра. Огонь, который пронизывает все остальные творения, а благодаря солнцу управляет сменой времен года, находится под покровительством Аша-Вахишта (“Лучшей праведности”), то есть “Порядка”, распространяющегося по миру и упорядочивающего его. Человек с его разумом и правом выбора больше всего принадлежит Ахура-Мазде. Эти взаимоотношения, на которые едва намекают Гаты, ясно излагаются в более поздних сочинениях.
Порядок, в каком упоминаются семь великих божеств Амэша-Спэнта, часто не соответствует хронологической последовательности семи творений. Это объясняется тем, что их естественно было именовать в соответствии с божественным достоинством и значимостью, начиная с Ахура-Мазды, стоящего во главе. Верующий мог обращаться с молитвой к любому из семи божеств, но ему следовало призывать их всех, если он хотел стать совершенным человеком. Двое из Амэша-Спэнта имели особые связи с двумя группами в обществе. Армаити, покровительница матери-земли, порождающей все, являлась покровительницей женщин. Последние должны были быть такими же плодовитыми и смиренными. Хшатра — властелин высокого неба защищающего всех, а также всего каменного. Он годился для того, чтобы стать покровителем мужчин, которые в качестве воинов применяли свое оружие—стрелы и копья с кремневыми наконечниками, пращи и тяжелые булавы—для защиты племени или во время грабежа. Жрецы как образованный класс, очевидно, были обособлены от прочего общества и находились под покровительством Ахура-Мазды (“Господа мудрости”), чье творение—человека—жрецы представляли во время богослужения. Поскольку в зороастризме власть верховного божества так всеобъемлюща, то последняя связь была не столь существенной.
Человек должен не только опекать шесть меньших творений, но и следить за собственным физическим и нравственным здоровьем, а также заботиться о своих собратьях, потому что каждый из них в отдельности является созданием бога. Зороастр дал последователям особый моральный закон — жить в соответствии с благой мыслью, благим словом и благим делом. Этот замечательный закон — распространение на всех люден тройного требования к иранским священнослужителям, которым в целях эффективности молитв следовало совершать их лишь с благими намерениями, правильными словами и тщательно исполняя все обряды богослужения.
Учение о семи Амэша-Спэнта и семи творениях обязывало, таким образом, к всеобщей нравственности и внушало верующему глубокое чувство ответственности за окружающий мир. Человек — глава творений, но его объединяет с остальными шестью общее назначение, потому что все благие творения стремятся к одной цели; человек — сознательно, а прочие — по природному влечению, ведь все они созданы для одного — окончательной победы над злом.
Творение и три эры
“Творение” — первое из трех периодов, или эр, на которые делится история мира. Нападение Ангра-Маинйу ознаменовало начало второй эры — “Смешения” (на пехлеви Гумезишн), на протяжении которой этот мир больше не является полностью хорошим, но представляет смесь добра и зла. Когда цикл жизни был пущен в ход, Ангра-Маинйу продолжил свои нападения на мир вместе с демонами-даэва и другими силами зла и тьмы, которые он сотворил, чтобы противиться благим божествам. Они не только причиняли материальный ущерб всему миру, но и вызывали все нравственные пороки и духовное зло, от которых страдают люди. Для того чтобы противостоять их нападкам, человек должен почитать Ахура-Мазду и шесть Амэша-Спэнта и настолько полно принять их всем своим сердцем, чтобы не осталось в нем больше места для пороков и слабостей. Он должен также поклоняться всем благим божествам-язата, некоторые из них, подобно двум младшим ахурам (к ним Зороастр дважды обращается в Гатах), помогут человеку в его нравственной борьбе, в то время как другие, такие, как Солнце и Луна, окажут содействие для сохранения материального мира прочным и согласным с истиной-аша.
По новому откровению, полученному Зороастром, человечество имеет с благими божествами общее предназначение — постепенно победить зло и восстановить мир в его первоначальном, совершенном виде. Замечательный миг, когда это совершится, называется Фрашокэрэти (на пехлеви Фрашегирд), что, вероятно, означает “Чудоделание, чудотворство”. На этом вторая эра закончится, так как начнется третья — “Разделение” (на пехлеви Визаришн). Тогда добро будет снова отделено от зла, а поскольку последнее будет окончательно уничтожено, то “Разделение” продлится вечно, и все это время Ахура-Мазда, благие божества-язата, мужчины и женщины будут жить вместе в полном спокойствии и мире.
Обосновав, таким образом, не только начало, но и конец человеческой истории, Зороастр полностью порвал с предшествующими представлениями, согласно которым жизнь, однажды начавшись, продолжалась бы до тех пор, пока люди и боги выполняют свои обязанности. Старая идея сотрудничества божеств и молящихся необходимая для поддержания в мире порядка соответствии с истиной-аша, в учении Зороастра сохраняется. Но он придал этому сотрудничеству новое значение, видя в нем не только средство сохранения мира таким, каков он есть, но открыв, что оно имеет своей конечной целью восстановление идеала. Это открытие придавало человеку новое достоинство, так как получалось, что он создан быть союзником бога и трудиться вместе с ним для достижения победы над злом, победы, которой страстно желают оба — и бог, и человек.
Учение о трех эрах — “Творении”, “Смешении” и “Разделении” — делает историю в определенном смысле циклической, так как материальный мир восстанавливается во время третьей эры в том же совершенстве, которым он обладал во время первой. А пока все печали и трудности в настоящую эру “Смешения” — часть битвы против Злого Духа. Зороастр, таким образом, не только указал благородное назначение человечества, но и разумно объяснил те страдания, которые переносит человек в своей жизни, видя в них бедствия, происходящие от Злого Духа, а не зависящие от воли всемогущего Творца страдания его тварей.
Смерть и загробная жизнь
Представление об аде, как и месте мучений, над которым надзирает Ангра-Маинйу, принадлежит, по-видимому, самому Зороастру. Оно сформировалось под влиянием его глубокой внутренней уверенности в необходимости справедливости. Не немногие души, “дурные (дела) которых уравновешиваются” (Ясна 33, 1), отправляются в “Место смешанных” (Мисван-гату), где, как и в старом подземном царстве мертвых, ведут мрачное существование, лишенное и радости, и печали.
Однако даже душам в раю в течение всей эры “Смешения” не суждено полного блаженства, потому что счастье наступит лишь во время “Чудоделания” (Фрашегирд). В языческие времена иранцы, очевидно, считали, подобно индоарийцам ведической эпохи, что всякая блаженная душа, достигнув рая, соединяется со своим воскресшим телом, чтобы снова вести счастливую жизнь, полную чувственных ощущений. Зороастр учил, что души праведных должны ожидать этого высшего блаженства до момента Фрашегирд, когда они получат “будущее тело” (на пехлеви тани-пасен), а земля отдаст кости всех умерших (Ясна 30, 7). За всеобщим воскресением последует Последний Суд, когда праведные будут отделены от грешных, как от тех, которые дожили до этого времени, так и от уже осужденных ранее. Тут Аирйаман, божество дружбы и исцеления, вместе с богом огня Атар расплавит весь металл в горах, и он потечет на землю раскаленной рекой. Все люди должны пройти сквозь эту реку, и, как говорится в тексте на пехлеви, “для праведных она покажется парным молоком, а нечестивым будет казаться, что они во плоти идут через расплавленный металл” (Большой Бундахишн XXXIV, 18—19).
Тогда Axypa-Мазда и шесть Амэша-Спэнта торжественно совершат последнее духовное богослужение-ясна и принесут последнее жертвоприношение (после которого смерти вообще больше не будет). Они приготовят мистический напиток — “белую хаому”, который даст всем блаженным воскресшим, кто вкусит его, бессмертие. Тогда люди станут такими же, как сами Бессмертные Святые — едиными в мыслях, словах и делах, нестареющими, не знающими болезней и тления, вечно радующимися в царстве бога на земле. Потому что, согласно Зороастру, именно здесь, в этом знакомом и любимом мире, восстановившем свое первоначальное совершенство, и будет вечное блаженство, а не в отдаленном и иллюзорном раю.
Таким образом, эра “Разделения” является возобновлением эры “Творения”, за исключением того, что не предвидится первоначальная единичность одушевленных существ. Горы и долины уступят место гладкой равнине, но там, где сначала было одно растение, одно животное и один человек, навсегда останется то большое и разнообразное множество растений и живых существ, появившихся с тех пор. Точно так же и многие божества, созданные Ахура-Маздой, продолжат свое раздельное бытие. Их обратное поглощение верховным божеством не предсказывается. Как говорится в пехлевийском тексте, после Фрашегирд “Ормазд, Амахраспанд (14), все язата и люди будут вместе. повсеместно будет, как весной в саду, в котором всевозможные деревья и цветы. и это все будет творением Ормазда” (Дадестани-Диниг. Ривайат XLVIII, 99, 100, 107).
Следовательно, Зороастр стал первым, кто учил о суде над каждым человеком, о рае и аде, о грядущем воскресении тел, о всеобщем Последнем Суде и о вечной жизни воссоединявшихся души и тела. Эти представления стали впоследствии известны религиям человечества, они были заимствованы иудаизмом, христианством и исламом. Однако только в самом зороастризме они имеют между собой полную логическую связь, потому что Зороастр настаивал и на исконной благости материального мироздания и соответственно плотского тела и на непоколебимой беспристрастной божественной справедливости. По Зороастру, спасение каждого человека зависит от совокупности его мыслей, слов и дел, в которые вмешиваться и изменять, из сострадания или же по своей прихоти, не может ни одно божество. В таком учении вера в День Суда полностью получает свой ужасающий смысл, ведь каждый человек должен держать ответ за судьбу собственной души и разделять общую для всех ответственность за судьбы мира. Проповедь Зороастра была и благородной, и требующей усилий от каждого человека, она призывала тех, кто принимал ее, к решимости и отваге