хомская мозг и эмоции
Хомская Е.Д.. Книги онлайн
Хомская Евгения Давыдовна (7 августа 1929) — отечественный нейропсихолог.
Окончила в 1952 г. МГУ. В 1957 г. защитила кандидатскую диссертацию. С 1958 г. работала в МГУ. Вместе с А.Л. Лурия участвовала в создании на факультете психологии МГУ кафедры нейро- и патопсихологии.
В 1971 г. защитила докторскую диссертацию. Профессор (1974). Разрабатывала проблемы синдромального анализа нарушений высших психологических функций, нейропсихологического анализа функциональной асимметрии мозга. Является автором новаторских разработок в области нейропсихологического изучения эмоций и индивидуальных различий в протекании психологических процессов в норме. Один из основателей нового направления в психофизиологии — психофизиологии локальных поражений мозга.
Является автором более 250 научных публикаций, ею опубликован ряд статей по различным разделам общей и медицинской психологии в БМЭ. Более30-тиее работ опубликованы в иностранных журналах («Cortex», «Neuropsychology» и др.).
Основные научные труды: «Мозг и активация», «Процесс экстраполяции в глазодвигательной системе» (соавт. А.Д. Владимирский), «Нейропсихология. Учебник», «Мозг и эмоции» (соавт. Н.Я.Батова), «А.Р.Лурия. Научная биография».
Книги (6)
Признавая существенное различие познавательных и эмоциональных психических явлений, было бы неверным утверждать их полную автономность, независимость друг от друга.
Известно положение Л. С. Выготского о единстве «аффекта и интеллекта», а также мнение о том, что «без человеческих эмоций не может быть и человеческого познания». Однако это единство не означает тождество. Эмоциональные и познавательные процессы тесно взаимодействуют, но они не тождественны — и в этом суть проблемы.
Методы нейропсихологической диагностики, предложенные А.Р.Лурия, прошли самую строгую апробацию на различных контингентах испытуемых: больных с локальными поражениями головного мозга, больных с психическими заболеваниями, на людях с пограничными состояниями ЦНС, на детях, имеющих трудности и обучении, в геронтологической клинике; используются они и для изучения индивидуальных психологических особенностей у здоровых людей. И этот список далеко не исчерпан.
В настоящее время эти методы имеют очень широкое применение, ибо они основаны на фундаментальных научных представлениях о мозговой организации психических функций человека, разработанных современной нейропсихологией.
В настоящее издание включено более подробное рассмотрение основных тенденций развития современной нейропсихологии, анализ ее многовалентности, широкого спектра теоретических и практических задач, что необходимо для подготовки современных специалистов в области клинической психологии.
Хрестоматия представляет собой сборник статей по различным разделам нейропсихологии и отражает состояние отечественной нейропсихологии, созданной трудами А.Р.Лурия и его учеников.
В нее вошли как классические, так и современные (отечественные и зарубежные) работы, в том числе и те, которые представляют новые направления современной нейропсихологии: детскую нейропсихологию, нейропсихологию позднего возраста, нейропсихологию нормы и др.
Книга является учебным пособием к курсу «Основы нейропсихологии» и предназначена для студентов факультетов психологии высших учебных заведений, а также для клиницистов и преподавателей.
Предисловие
Как известно, нейропсихология возникла на стыке трех наук: психологии, медицины (неврологии, нейрохирургии) и физиологии. Три составные части или три «источника» нейропсихологии в определенной мере предопределили основные направления ее исследований: 1) экспериментальные работы, проводимые с помощью психологических методов, направленные на изучение разных форм нарушений тех или иных психических процессов; 2) исследования нейропсихологических синдромов, т. е. совокупностей нарушений психических функций при поражении того или иного участка мозга (с опорой на неврологию и клинические данные) и 3) психофизиологическое изучение нейропсихологических симптомов с применением методов современной психофизиологии. В современной нейропсихологии эмоций представлены все три типа работ, хотя клинические, собственно нейропсихологические, преобладают.
В настоящее время проблема эмоций стала достаточно популярной. Эмоциональные процессы и состояния изучаются самыми различными дисциплинами: нейрофизиологией, психофизиологией, общей, детской, педагогической психологией, даже социальной психологией, которая интересуется эмоциями как формой невербальных коммуникаций. В медицинской психологии проблема эмоций и их нарушений имеет особое значение, так как состояние эмоциональной сферы может служить критерием оценки общего состояния больного, а также критерием эффективности воздействия на больного тех или иных лечебных мероприятий. Именно поэтому эмоциональные нарушения стали объектом экспериментального изучения, а не только описания самых различных направлений внутри медицинской психологии. Эмоциональная патология изучается в настоящее время и в клинике психических заболеваний, и у больных с пограничными состояниями, и у соматических больных, и в русле психокоррекционного направления.
Именно эти соображения о большой ценности и уникальности нейропсихологического материала не только для самой нейропсихологии, но и для общей психологии эмоций побудили нас взяться за написание этой книги, несмотря на то что экспериментальные исследования в этой области еще только начинаются. В монографии обобщены результаты цикла экспериментальных нейропсихологических исследований нарушений различных параметров эмоциональной сферы у больных с локальными поражениями головного мозга, выполненных за последние годы на кафедре нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ.
Монография состоит из следующих разделов: общей теоретической части, описания использованных методов исследования, изложения результатов, полученных на здоровых испытуемых и на больных, обсуждения результатов, общего заключения.
В теоретическом разделе (глава I) анализируются нерешенные вопросы психологии эмоций, излагаются общие представления об эмоциях как особых сложных функциональных системах, характеризуется специфика нейропеихологического подхода к изучению эмоциональной сферы с позиций теории системной динамической локализации высших психических функций, обосновывается адекватность экспериментального изучения эмоций через познавательные процессы, выдвигается гипотеза исследования.
В методическом разделе (глава II) дается обзор использованных в работе методов психологического исследования эмоциональных процессов и состояний (основных и дополнительных) и характеристика испытуемых (здоровых и больных с локальными поражениями мозга).
Изложение результатов исследования составили содержание двух глав (III и IV). В третьей главе описываются результаты проверки предложенных методов на здоровых испытуемых, т. е. характеризуются исходные нормативные данные. В четвертой главе излагается собственно нейропсихологический материал о нарушении эмоций у больных с локальными поражениями мозга. В данных главах представлены результаты и основного исследования, выполненного на одном и том же контингенте испытуемых, и дополнительного, в котором участвовали различные категории испытуемых.
В «Обсуждении» (глава V) делается попытка анализа и обобщения полученных данных и соотнесения их с фактами, уже известными из литературы В «Заключении» (глава VI) делаются выводы из материалов работы для общей психологии, нейропсихологии и для расширения методического арсенала изучения эмоций.
Авторы приносят искреннюю благодарность дирекции Инсти-тута нейрохирургии АМН СССР им. Н. Н. Бурденко, где проводилось экспериментальное исследование, за предоставленную возможность подготовить настоящую монографию.
Хомская Е. Д., Батова Н. Я. Мозг и эмоции печатается по изданию
Печатается по изданию: Хомская Е.Д., Батова Н.Я. Мозг и эмоции (нейропсихологическое исследование). М.: Изд-во МГУ, 1992. С. 6-67
§ 1. НЕРЕШЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ ЭМОЦИЙ
§ 2. ЭМОЦИИ И ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ
Одной из важнейших характеристик эмоций является их связь с познавательными процессами. Изучение связи между эмоциональными и познавательными процессами восходит еще к трудам Л.С. Выготского и других классиков советской психологии. В 1934 г. Л.С. Выготский писал «Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления» (1956, с. 54). А.Н. Леонтьев (1971) подчеркивал, что эмоции выражают оценочное, личностное отношение к существующим или возможным ситуациям, к себе и к своей деятельности. О единстве аффективного и интеллектуального как существенной характеристики самих эмоций писал С.Л. Рубинштейн (1946), считавший, что эмоции как таковые обусловливают прежде всего динамическую сторону познавательных функций, тонус, темп деятельности, ее «настроенность» на тот или иной уровень активации; действие эмоций может быть как стеническим, усиливающим, так и астеническим, понижающим; причем если в норме сознательная познавательная интеллектуальная деятельность тормозит эмоциональное возбуждение, придавая ему направленность и избирательность, то при аффектах, при сверхинтенсивном эмоциональном возбуждении избирательная направленность действий нарушается и возможна импульсивная непредсказуемость поведения.
Глава V. Обсуждение
Как уже говорилось выше, изучение эмоций представляет собой сложную методическую задачу. Ее сложность возрастает еще и в связи с тем, что необходимо исследовать эмоционально-личностную сферу не только у здоровых испытуемых, но и у неврологических больных. Экспериментальная работа с больными, как известно, требует модификации методических приемов, их соответствия возможностям больных. Поэтому важнейшей предпосылкой успешности исследования была разработка методик, адекватных как замыслу, так и объектам исследования.
Как известно, в общей экспериментальной психологии накоплено большое количество фактов, свидетельствующих о влиянии эмоций на когнитивную сферу, о проявлении эмоций в познавательных процессах, о плодотворности изучения эмоций через память, восприятие, интеллектуальные процессы. Однако экспериментальное изучение эмоций через познавательные процессы проводилось в основном на здоровых испытуемых и, как правило, на модели лишь одного какого-нибудь познавательного процесса (чаще мнестического).
Для реализации этого подхода в клинике локальных поражений мозга прежде всего надо было решить методическую задачу, т. е. разработать ряд приемов, пригодных для изучения нарушений эмоций, в условиях клиники. В настоящем исследовании был апробирован ряд методов оценки эмоциональной сферы, позволяющих анализировать нарушения эмоций по знаку, интенсивности и самооценке через различные познавательные процессы (память, восприятие, ассоциативное мышление) у больных с локальными поражениями головного мозга (основное исследование). При построении методики исследования эмоциональных нарушений через познавательные процессы мы опирались на тот опыт, который был уже накоплен при изучении познавательных процессов в нейропсихологии. Были использованы элементарные познавательные процессы (запоминание и воспроизведение слов, выполнение простых ассоциативных тестов, восприятие картинок с изображением людей в разных эмоциональных состояниях), доступные для людей различного возраста и образования.
Предложенные методики в основном исследовании были направлены на реализацию следующих задач: а) на выявление влияния эмоций («эмоционального фактора») на познавательные процессы (память, ассоциативное мышление); б) на выявление влияния знака и интенсивности эмоций на познавательные процессы (память и восприятие); в) на выявление способности к самооценке своего эмоционального состояния по знаку и интенсивности через познавательные процессы (восприятие); г) на изучение взаимосвязи между проявлением эмоциональных состояний в различных познавательных процессах и особенностями самооценки. Основная задача при создании методов состояла в разработке приемов, пригодных для изучения эмоциональной сферы и ее нарушений у больных с локальными поражениями головного мозга. При их создании мы руководствовались рядом принципов (см. главу II), которые касались стимульного материала, способов его отбора, характера верификации методики, особенностей ее использования в клинике локальных поражений мозга.
Как уже говорилось выше, методика включала восемь специальных заданий, с помощью которых были исследованы 100 здоровых испытуемых различного возраста и образования и 124 больных с локальными поражениями головного мозга.
Оценивая главный итог настоящего исследования с методической точки зрения, можно сказать, что оно показало пригодность данной батареи методик для изучения эмоциональной, сферы и ее патологии при локальных поражениях мозга.
Анализируя результаты настоящего исследования, можно, выделить две группы фактов.
Влияние эмоций как таковых на память и ассоциативное мышление в мнестических процессах проявилось в том, что эффективность воспроизведения «эмоциональных» слов в целом по группе статистически значимо была выше воспроизведения «нейтральных». Факт преимущественного воспроизведения «эмоциональных» слов перед «нейтральными» согласуется с литературными данными.
Настоящее исследование подтвердило преимущественную устойчивость «эмоциональных» слов к тормозящему влиянию про- и ретроактивной интерференции (М. Кагр, G. Dershowitz, 1976; и др.).
Как уже говорилось выше, был установлен не только факт влияния на познавательные процессы эмоций как таковых, но и их знака и интенсивности. Влияние знака и интенсивности в мнестических процессах проявилось в индивидуальных предпочтениях воспроизведения слов положительного или отрицательного знака. Данные свидетельствуют о существовании широкого разброса индивидуальных различий предпочтения запоминания слов определенного знака, что согласуется с другими исследованиями (J. Bruner, L. Postman, 1947; R. Durga- nand, R. Naidu, 1977; и др.) и, по-видимому, связано с эмоциональным состоянием и индивидуально-личностными свойствами испытуемых (М. Maltin, P. Derby, 1978; М. Natale, М. Hantas, 1982; J. Teasdale, М. Russel, 1983; W. Nasby, R. Yando, 1982; и др.). Однако вопрос о специфике эмоционального состояния здоровых испытуемых и индивидуальных различиях в эмоциональном реагировании нуждается в специальном исследовании.
Полученные нами результаты свидетельствуют об отсутствии единого феномена предпочтения запоминания положительных или отрицательных слов в целом по группе, что согласуется с данными И. Балкина (Е. Ваlкеn, 1933; и др.).
Важным результатом исследования было и то, что, как показали опыты, влияние знака и интенсивности проявляется взаимосвязанно в ряде познавательных процессов (памяти, восприятии, самооценке), о чем свидетельствует корреляционная зависимость между предпочтением воспроизведения слов определенного знака, ошибками в ранжировании и интерпретации эмоций того же знака и выбором эмоций максимальной интенсивности соответствующего знака в качестве тождественной своему эмоциональному состоянию. На взаимосвязь проявления эмоционально-личностных факторов во всех познавательных процессах указывали Л. Постмен и Б. Шнайдер (L. Postman, В. Schnider, 1951; и др.).
При наличии этой взаимосвязи оказалось, однако, что различные познавательные процессы испытывают на себе влияние эмоций в разной степени. Экспериментальный материал свидетельствует о различном проявлении знака и интенсивности эмоций в мнестических и перцептивных процессах. Согласно полученным данным, мнестические процессы испытывают большее влияние знака и интенсивности эмоций, чем перцептивные. Этот факт известен из литературы. Так, Л. Постмен с соавтором (1951) специально исследовали влияние фактора, частотности употребления слов в речи и эмоционально-личностных факторов на их восприятие и запоминание. Тахистоскопически предъявлялись слова различной эмоциональной значимости и различной частоты употребления в речи. Испытуемый должен был правильно назвать слова вслух, затем ему предлагалось записать все стимульные слова на бумаге. Оказалось, что если при узнавании слов частотность употребления их в речи играет существенную роль (правильное узнавание высокочастотных слов значимо выше низкочастотных), то при воспроизведении фактор частотности не дает значимого эффекта. Авторы делают вывод о том, что эмоционально-личностные особенности в мнестических процессах проявляются сильнее, чем в восприятии, что объясняется большей «прооективностью» мнестических процессов по сравнению с перцептивными. Аналогичные факты наблюдались и в нашем исследовании.
В целом исследование показало, что у здоровых испытуемых влияние знака и интенсивности эмоций на познавательные процессы имеет две особенности. Первая связана с достаточно широким разбросом индивидуальных различий эмоционального реагирования, проявляющимся во всех познавательных процессах. Наличие этого разброса требует специального изучения и прежде всего сопоставления результатов по оценке влияния эмоций на познавательные процессы и личностных характеристик испытуемых (тревожности и др.), что, однако, не входило в задачу нашего исследования, главной целью которого было дифференцирование нормы и больных. Вторая особенность связана с самими познавательными процессами, через которые проявляются эмоциональные состояния испытуемых, их способности отражать те или иные эмоциональные особенности. Можно думать, что при существовании общего влияния «эмоционального фактора» на все познавательные процессы существуют и частные закономерности, в силу которых различные познавательные процессы обладают свойствами «проективности» в разной степени.
При классификации эмоционально выразительных фотографий норма отбирает 6 групп, в которые логично объединены изображения сходных чувств, а именно: 1) «радости», 2) «горя», «скорби», «печали», 3) «гнева», «злости», «возмущения», 4) «страха», «ужаса», «испуга», 5) «безразличия», «апатии», «неопределенного состояния», 6) «удивления».
Весьма интересные данные по норме были получены и по показателю эмоциональной устойчивости (ЭУ), который определялся как сумма эмоциональной реактивности (ЭР) и эмоциональной адаптации (ЭА).
Анализ материалов показал, что здоровые испытуемые делятся на две категории: с высокой (60% испытуемых) и с низкой (40%) эмоциональной устойчивостью. Обнаружено, что высокая ЭУ лишь у немногих испытуемых имеет генеральный характер, у большинства она избирательна; высокая ЭУ наблюдается лишь по отношению к эмоциональной интерференции одного знака. В отдельных случаях отмечаются низкие показатели ЭУ как при положительных, так и при отрицательных воздействиях. Введение новых показателей, характеризующих динамический аспект эмоциональной сферы (и прежде всего эмоциональную реактивность), открывает новые возможности исследования как нормы (например, при различных функциональных состояниях), так и больных различной этиологии.
Анализируя данные, полученные на норме с помощью различных методик, можно сказать, что эти материалы позволяют лучше представить себе так называемую «среднюю норму» эмоционального состояния и эмоционального реагирования. Хотя норма разнообразна, вариативна, однако на фоне определенного разброса показателей можно выделить определенные границы средней «эмоциональной нормы».
Совершенно очевидно, что для более полного представления о средней норме и ее вариациях необходимо использовать не одну-две, а целый набор методик, направленных на анализ различных аспектов (параметров) эмоциональной сферы с последующей математической обработкой экспериментальных данных. Совершенно очевидно также, что изучение более сложных по уровню организации эмоциональных явлений (эмоционально-личностных качеств) нуждается в иных методических приемах и должно сопоставляться с эмоциональными явлениями другого ряда (эмоциональные реакции, эмоциональные состояния), что не входило в задачу настоящего исследования.
Вторая группа фактов, полученных в настоящей работе, относится к больным с локальными поражениями мозга.
Как уже говорилось выше, в соответствии с клиническими наблюдениями за патологией эмоционально-личностной сферы (неврологическими, психиатрическими, нейропсихологическими) главным контингентом больных, участвовавших в экспериментальной работе, были больные с поражением лобных долей мозга. Эта категория больных была главным объектом и в основном, и в дополнительном исследовании. Помимо «лобных» исследовались также больные с поражением задних отделов больших полушарий (теменных, затылочных, височных), а также с внеполушарными очагами (в области задней черепной ямки). Исследовались также больные с поражением гипофизарно-диэнцефальной области мозга.
В основном исследовании эмоциональной сферы у больных с поражением лобных долей мозга получен ряд результатов, свидетельствующих о первичном нарушении у них влияния эмоций, их знака и интенсивности на познавательные процессы, а также о нарушении у них способности к самооценке собственных эмоций.
Первым основным результатом явились факты, свидетельствующие о нарушении собственно «эмоционального фактора», т. е. способности эмоций как таковых, независимо от их знака и интенсивности, оказывать влияние на мнестические и ассоциативные интеллектуальные процессы. В памяти это выразилось в том, что продуктивность запоминания «эмоциональных» слов у них не отличалась от продуктивности запоминания и воспроизведения «нейтральных» слов. В отличие от нормы, «эмоциональные» слова у этих больных были неустойчивы к действию гомогенной и гетерогенной интерференции (как и «нейтральные»). Более подробный анализ позволил выделить две группы больных, у которых действие «эмоционального фактора» проявлялось по-разному. В наиболее многочисленной группе больных с выраженными изменениями эмоционально-личностной сферы (по данным клинического и нейропсихологического исследования) влияние «эмоционального фактора» на запоминание и воспроизведение слов отсутствовало полностью. У другой группы больных с относительно легкими нарушениями эмоционально-личностной сферы наблюдалось сравнительно лучшее воспроизведение «эмоциональных» слов по сравнению с «нейтральными», однако степень влияния «эмоционального фактора» была существенно меньше, чем в норме. На воспроизведение слов, в том числе и «эмоциональных», у больных оказывало определенное влияние также и нарушение самих мнестических процессов. Действие этого фактора проявлялось в виде общего снижения объема воспроизведения любых слов, в том числе и «эмоциональных». Результаты экспериментов свидетельствуют о том, что нарушение «мнестического фактора» проявляется независимо от «эмоционального», поскольку больные с грубыми мнестическими дефектами (с поражением диэнцефальной области мозга), но с сохранной эмоционально-личностной сферой обнаружили ту же закономерность в виде явного преимущественного воспроизведения «эмоциональных» слов перед «нейтральными», что и здоровые испытуемые. С другой стороны, у больных с поражением лобных долей мозга, имеющих нарушения эмоционально-личностной сферы и разной степени нарушения мнестических процессов (вплоть до грубых мнестических расстройств), наблюдалась сходная картина отсутствия влияния «эмоционального фактора» на воспроизведение «эмоционального» материала в условиях интерференции. Как известно, патологически усиленное отрицательное влияние интерференции на воспроизведение материала является одной из основных закономерностей мнестических нарушений в клинике локальных поражений головного мозга (А. Р. Лурия, 1973, 1974; Н. К. Киященко, 1973; и др.).
Как известно, «эмоциональный фактор» как таковой изучался и в контексте проблемы межполушарной ассимметрии мозга (L. Morrow et al., 1981). К. Хейльман (К. Heilman et al., 1978) показал факт сглаживания различий кожно-гальванической реакции на «эмоциональные» и «нейтральные» стимулы («эмоциональные» картинки и болевые раздражения) у больных с поражением правого полушария. Авторы, однако, расходятся в результатах измерения КГР у больных с поражением левого полушария. Л. Морроу и др. (1981) обнаружили, что кожно-гальванический ответ на «эмоциональные» картинки резко’ уменьшается у этих больных по сравнению со здоровыми испытуемыми, оставаясь в то же время значимо отличным от КГР на нейтральные картинки, а Хейльман и др. (1978) нашел возрастание ответа КГР на эмоциональные стимулы по сравнению со здоровыми испытуемыми.
Важным результатом исследования явилось также обнаружение того, что у больных с поражением лобных долей мозга не только нарушается способность эмоций как таковых влиять на познавательные процессы, но и патологически изменяется влияние знака эмоций на познавательные процессы, а именно: у них наблюдается не встречающееся в норме явное предпочтение или эмоционально положительного, или эмоционально отрицательного материала в мнестических и перцептивных процессах в виде ошибочного ранжирования и интерпретации картинок с изображением эмоций разного знака и интенсивности. Особенно четко этот феномен проявлялся у больных с ярко выраженными в клинической картине эмоциональными нарушениями (первая группа больных).
Результаты нашего экспериментального исследования хорошо коррелируют с клиническими наблюдениями относительно нарушений эмоциональной сферы. Опыты показали, что больные, клинически характеризующиеся как эйфоричные, по данным экспериментального исследования, предпочитают воспроизведение эмоционально положительных слов, а имеющие «пониженный фон настроения», «депрессивные» больные предпочитают эмоционально отрицательные слова при запоминании и воспроизведении «эмоциональных» слов.
Полученные в настоящем исследовании факты о различных нарушениях эмоций по знаку при поражении левого и правого полушарий мозга согласуются с многочисленными литературными данными о связи особенностей восприятия эмоционального материала по знаку с функционированием того или иного полушария (G. Dimond, L. Farrington, 1977; G. Ahern, G. Shwartz, 1979; G. Cacioppo et al., 1979; M. Sackeim, K. Gur, 1978; и др.). Различное отношение доминантного и субдоминантного полушарий к эмоциям разного знака установлено и работами, посвященными изучению феномена предпочтения восприятия эмоционально положительных или отрицательных лиц в зависимости от функционирования полушарий (см. обзор Р. Кемпбелла (R. Campbell, 1982; и др.). Клинические описания эмоциональных изменений в зависимости от стороны поражения лобных долей мозга, соответствующие полученным нами фактам, содержат ряд работ (Т. А. Доброхотова, Н. Н. Брагина, 1977, 1981; и др.). Результаты настоящего исследования подтверждают и прежние нейропсихологические данные, полученные при исследовании особенностей восприятия и оценки эмоционально-выразительных лиц у больных с поражением лобных долей мозга (Д. В. Ольшанский, 1979; С. В. Квасовец, 1982).
Таким образом, у больных с поражением лобных долей мозга обнаружена единая логика нарушения эмоций по знаку и интенсивности, которая проявлялась в разных познавательных процессах: памяти, восприятии и самооценке. В мнестических заданиях это выразилось в феномене предпочтения слов того знака эмоций, который является доминирующим у больных. В гностических тестах это выразилось в феномене «нечувствительности» к эмоциям средней интенсивности, в ошибочном их оценивании в соответствии с тем знаком эмоции, который являлся доминирующим у больного. При оценке своего состояния это выразилось в феномене идентификации своего эмоционального состояния с максимально интенсивными эмоциями в соответствии с тем знаком, который являлся доминирующим у субъекта.
Итак, синдром нарушения эмоций при поражении левой лобной доли включает следующий комплекс симптомов: патологическое предпочтение при воспроизведении эмоционально отрицательных слов, ошибочное ранжирование и интерпретация положительных эмоциональных состояний, изображенных на картинке, как эмоционально-отрицательных и, наконец, предпочтение максимально отрицательных эмоций в качестве тождественных своему эмоциональному состоянию.
Специальная задача исследования состояла в изучении эмоциональных нарушений, проявляющихся в познавательных процессах, у «легких» больных с поражением лобных долей мозга, не обнаруживающих явных эмоциональных симптомов при клиническом и общем нейропсихологическом исследовании (вторая группа), т. е. с субклинической формой эмоциональной патологии.
Согласно результатам дополнительного исследования, больные с поражением лобных долей мозга при оценке выражения лиц на фотографиях (методом «выбора из списка») использовали такие названия эмоций и их сочетания, которые не были свойственны здоровым испытуемым. Хотя выборка больных с поражением лобных долей мозга была невелика, наблюдалось достоверное преобладание названий «ненависть», «презрение», «решительность» по сравнению с нормой. Оперирование с эмоциональными стимулами (фотографиями лиц с различным выражением) даже в облегченных условиях (наличие списка, названий эмоции) оказалось для «лобных» больных трудной задачей.
В задании на «Классификацию» эмоционально-выразительных фотографий также выявились латеральные различия в их оценке: левосторонние «лобные» больные достоверно больше относят фотографий к группе «безразличие». Есть и другие особенности классификации эмоциональных изображений.
В задании «Четвертый лишний», требующем объединения; фотографий по принципу их эмоционального сходства, наихудшие результаты обнаруживают больные с поражением левой лобной доли, у которых в максимальной степени проявляются нарушения процессов обобщения эмоциональных признаков, лежащих в основе этого задания.
Достоверно большее количество ошибок при узнавании фотографий лиц по эмоциональному выражению допускают больные с поражением правого полушария (особенно правой лобной доли). Наибольшее количество ошибок они проявляют при узнавании эмоций гнева в отличие от больных с поражением левой лобной доли. Результаты этой серии опытов убеждают в том, что такие параметры эмоций, как знак, интенсивность и модальность эмоционального стимула, а также характер когнитивной операции (узнавание, обобщение, сравнение и др.) имеют самостоятельное значение в решении проблемы мозговой организации эмоций.
Интересные, хотя пока и предварительные (из-за малой выборки) результаты получены и методом прямой (когнитивной) и косвенной (эмотивной) оценки базальных эмоций больными с поражением лобных долей мозга.
При когнитивной самооценке частоты переживания пяти основных базальных эмоций больные с поражением лобных долей мозга (различной локализации, не имеющие клинически четко выраженных нарушений эмоционально-личностной сферы, 10 человек) дали необычно редкую оценку эмоции «страх» («испытывают очень редко»); эмоции «гнев», «радость» и «удовольствие» тоже оценивались как испытываемые «иногда» или «редко»; согласно самооценке, чаще всего больные испытывают «печаль». Подобного рода распределение оценок отличает этих больных от нормы и от больных с другой локализацией очага поражения.
Закономерности влияния знака и интенсивности эмоций на процессы памяти и восприятия у контрольной группы больных: были близки к нормальным. В заданиях на запоминание слов, в целом по группе больных отсутствовал феномен предпочтения запоминания и воспроизведения слов положительного и отрицательного знака. Специфика больных проявилась в том, что воспроизведение любых слов, включая эмоционально положительные и эмоционально отрицательные, у них было ниже, чем в норме, что можно объяснить действием чисто мнестического фактора, который нарушает воспроизведение всех слов. Во-вторых, анализ индивидуальных различий показал, что среди больных несколько лиц, предпочитающих воспроизведение негативных слов по сравнению с позитивными. Это можно объяснить, по-видимому, общим эмоциональным состоянием больных, снижением общего эмоционального фона из-за болезни.
В перцептивных заданиях больные почти не ошибались в ранжировании и интерпретации знака эмоциональных состояний, изображенных на картинке. Специфика контрольной группы больных проявлялась в том, что больные иначе, чем в норме, оценивали средние по интенсивности отрицательные эмоции, что также связано, вероятно, с их общим отрицательным эмоциональным фоном.
В заданиях на самооценку больные, как и здоровые лица, отождествляли свое эмоциональное состояние с эмоциями средней интенсивности, изображенными на картинке. Специфика больных заключалась в том, что большинство больных оценивали свое состояние как среднеотрицательное, а не средне положительное, как в норме. Такую самооценку своих эмоций следует, вероятно, расценивать как адекватную ситуацию болезни.
Применение дополнительных методов исследования также выявило существенное различие между больными, имеющими поражение лобных долей мозга, и больными с иной локализацией очага поражения. Это различие проявилось даже на небольших выборках больных, на которых было выполнено все дополнительное исследование.
С помощью методики «выбора из списка» названий эмоций, подходящих для предлагаемой фотографии, было установлено, что больные с поражением височных долей, в клинической картине которых эмоционально-личностные нарушения или вообще отсутствовали, или наблюдались лишь некоторые признаки негативизма, неустойчивости эмоциональных состояний, относятся либо к классу больных, у которых преобладают названия «страх», «тревога», «растерянность», либо не обнаруживают какой-либо четкой тенденции. К последней категории относились и больные с поражением в области гипофиза.
Метод «Ранжирования» фотографий лиц с различным эмоциональным состоянием не дал у больных с внелобной локализацией очага поражения каких-либо четких результатов. Коэффициенты сопряженности локализации поражения мозга с типом ранжирования находятся ниже уровня значимости.
В тесте на «Узнавание» эталонной фотографии по эмоциональному выражению наибольшее количество ошибок делают больные с поражением правого полушария мозга (и лобной, и теменной области). Больные с поражением левой височной области достоверно хуже узнают эмоцию «гнев».
В целом при выполнении теста на узнавание эмоциональных эталонов больные с поражением задних отделов мозга демонстрируют лучшие результаты, чем больные с поражением передних отделов.
При анализе эмоциональной устойчивости (как производной от эмоциональной реактивности и эмоциональной адаптации) у больных с поражением левого и правого полушарий мозга (без связи с локализацией внутри полушарий) выявлены латеральные различия ЭУ по отношению к положительной и отрицательной эмоциональной интерференции. У больных с поражением базальных отделов мозга отмечено общее снижение реактивности и адаптации, отсутствие различий в адаптации к стимулам разного знака, однако реакция на положительные стимулы выше, чем на отрицательные. Иными словами, у базальных больных по показателям ЭУ в целом наблюдается картина, сходная с таковой у правополушарных больных.
В целом эмоциональная сфера больных с поражением задних отделов больших полушарий мозга может быть охарактеризована (через познавательные процессы) как более сходная с таковой у средней нормы, чем у больных с поражением передних отделов мозга. Эта группа больных демонстрирует четкое влияние «эмоционального фактора» на процессы запоминания и воспроизведения словесного материала, на временные показатели ассоциативных процессов, на восприятие изображений.
Итак, проведенное исследование показало, что через познавательные процессы можно изучать нарушения эмоций у больных с локальными поражениями мозга. Для основного исследования были выбраны лишь некоторые параметры эмоций, а именно: способность эмоций влиять на продуктивность и скорость протекания познавательных процессов, проявление знака и интенсивности эмоций в системе познавательных процессов и способность осознания (оценки, идентификации) своих эмоциональных состояний. Эти функции и параметры эмоций отражаются в таких показателях познавательной деятельности, как предпочтение запоминания и воспроизведения «эмоционального» материала, его устойчивость к тормозящему влиянию интерференции, изменение скорости и продуктивности ассоциативного мышления, а также в предпочтении воспроизведения «эмоционального» материала по знаку, в определенных ошибках восприятия «эмоционально положительного» или «эмоционально отрицательного» материала и, наконец, в предпочтении идентификации своих эмоций с эмоциями определенного знака и интенсивности, изображенными на картинке. Влияние знака и интенсивности эмоций на эти параметры познавательных процессов носит системный, комплексный характер. Нарушения эмоций по знаку и интенсивности выражаются в предпочтении запоминания и воспроизведения материала определенного знака, в появлении ошибок восприятия материала того же знака, в предпочтении максимальных эмоций того же знака при идентификации своего эмоционального состояния. Иными словами, нарушения эмоций проявляются в целом комплексе симптомов или «эмоциональном синдроме».
Более широкий набор когнитивных операций с эмоциональными стимулами изучался в дополнительном исследовании. Изучалась способность больных оценивать эмоциональные изображения, обозначая их словесно; запоминать и узнавать эмоциональные эталоны, совершать логические действия с эмоциональными стимулами (классификации, сравнения или ранжирования, обобщения), основанные на эмоциональном опыте.
Изучалась также эмоциональная устойчивость к эмоциональным стимулам разного знака и способность испытуемых оценивать свои эмоции по частоте (прямым и косвенным методом семантического дифференциала) на когнитивном и эмотивном уровнях. Апробация указанных методов исследования эмоциональной сферы на норме и больных с локальными поражениями мозга подтвердила основную гипотезу о связи эмоциональной и когнитивной сферы («аффекта и интеллекта») и о проявлении нарушений эмоциональных процессов в целом ряде когнитивных операций с эмоциональными стимулами (по механизму проекции эмоциональных явлений на когнитивные процессы).
Таким образом, доказана принципиальная возможность исследования различных параметров эмоционально-личностной сферы через познавательные процессы не только в норме, но и у больных с локальными поражениями головного мозга.
В целом, полученные результаты исследования подтверждают представление об эмоциях как о сложных системах, выполняющих важные функции в познавательной деятельности и имеющих ряд связанных между собой параметров или характеристик.