храм никиты столпника елизарово
Российские древности
Древние памятники России
Церковь Никиты Мученика в селе Елизарово
Историки архитектуры связывают с эпохой царя Ивана Грозного появление в древнерусском зодчестве так называемого мемориального жанра, символом которого стали шатровые храмы. И значительная часть таких храмов была возведена в память о взятии Казани в 1552 году — как, например, знаменитый Покровский собор в Москве. В селе Елизарово Переславского района Ярославской области есть очень красивая шатровая церковь, строительство которой связано с именем сподвижника Ивана Грозного, отличившегося в Казанском походе.
Село Елизарово впервые упоминается в 1389 году в духовной грамоте Дмитрия Донского: «А из Юрьевских сел даю сыну своему, князю Василью: своего прикупа Красное село с Елезаровским, с Проватовым, да село Василевское в Ростове». Одним из тех, кто подписал эту духовную грамоту был влиятельный московский боярин Иван Федорович Кошкин. (Этому боярину суждено было стать прапрадедом царицы Анастасии Романовны, первой жены Ивана Грозного). При дворе Василия I, которому отец отписал Елизарово, Кошкин также занимал приближенное к великому князю место. Вероятно, поэтому князь пожаловал Елизаровское (Елизарово) ему: иначе как объяснить то, что со временем село оказалось в приданом внучки Кошкина, Елены (Алены). Елена (Алена) Яковлевна Кошкина вышла замуж за Андрея Михайловича Плещеева; таким образом, село стало вотчиной старомосковского знатного боярского рода Плещеевых. Строительство в Елизарове церкви Никиты Мученика связано с именем Алексея Даниловича Басманова (1514(?)–1570; Басмановым стал по прозвищу Басман, данному его отцу, воеводе Даниилу Андреевичу Плещееву) — знаменитого сподвижника царя Ивана Грозного, одного из инициаторов введения опричнины и руководителя формирования опричной гвардии. Карамзин называл его «воеводой мужественным, но бесстыдным угодником тиранства». Возможно, эта церковь — первый каменный вотчинный храм на переславских землях.
Общий вид храма. Фото 2020 года. Автор Алексей Паевский
В 1552 году Алексей Данилович Басманов отличился при взятии Казани. Сначала его отряд штурмовал, захватил и двое суток оборонял одно из ключевых сооружений казанской крепости — Арскую башню; затем во время генерального штурма Басманов возглавил нападение на Царские ворота и обеспечил вход в город государева войска, что обеспечило окончательную победу. Именно этим Басманов снискал благосклонность царя, что позже позволило ему выдвинуться в первые ряды приближенных. Таким образом, возведение в родовой вотчине храма в честь взятия Казани имело для Алексея Даниловича двойное значение: и как память о государственных победах, и как память о начале возвышения рода.
Храм Никиты Мученика в 1885 году. Фото И.Ф. Барщевского. Хорошо видна главка на глухом барабане над приделом преподобного Онуфрия.
Дионисий и сыновья. Никита Мученик. Фреска храма Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря
Долгое время бытовало предположение, что под поздней масляной записью на стенах храма были скрыты написанные при Басманове имена погибших при «казанском взятии» воинов. Еще в 1857 году археолог, этнограф и статистик Константин Никитич Тихонравов (1822-1879) опубликовал «дарственную грамоту» Алексея Даниловича Басманова причту Никитского храма (список с которой в то время в храме и хранился), где говорилось: «и дал яз Алексей…ту пустошь Вишку на престол к Великому Христову мученику Никите… в Елизарове по селе по своих родителей и по себе и по своим детем и по моим людцем, которые на государских службах под Казанью при мне при Алексее побиты, а имена их написаны в большой церкви над жертвенником». Надо сказать, что это единственный известный документ XVI века, где военачальник упоминает своих павших воинов. Спустя почти сто лет, в 1848 году, известный историк, археолог и исследователь древнерусской архитектуры Николай Николаевич Воронин (1904-1976) написал: «До ремонта храма по низу его шатра шла надпись с именами павших воинов и завещание поминать их». Как видим, ученый ошибся в месте расположения надписи. В 1976 году во время ремонтно-реставрационных работ в храме архитектор-реставратор, создатель Переславской реставрационной мастерской, Иван Борисович Пуришев обнаружил в верхней части четверика, под слоем масляной живописи XIX века, фрагмент древней надписи.
Фрагмент храмозданной надписи Басманова. Фото Т.С. Казакевич, сделанное с лесов в 1976 году.
Вид храма с востока. 2020 год. Автор Алексей Паевский
Иными словами, вместо мифического списка имен воинов была обнаружена храмозданная надпись, в основном повторяющая «дарственную грамоту» Басманова. Главной же ценностью надписи стали даты строительства церкви. Искусствовед и реставратор Татьяна Евгеньевна Казакевич, которая в 1976 году сфотографировала с лесов и первой прочла надпись, сделала интересный вывод. «В первой половине 1566 г. опричные репрессии немного поутихли… В этот период временного затишья и первых угрызений совести за совершенные казни Алексей Басманов и строит в своей вотчине селе Елизарове церковь с престолом Великомученика Никиты и, повторяя жест самого царя (в мае 1564 года Иван Грозный едет на богомолье в Переславль и участвует в освящение нового каменного собора Никитского монастыря; Грозный дарит монастырю два своих села), дарит причту пустошь Вишку». (Т.Е. Казакевич, «О двух надписях в Никитской церкви села Елизарова», 2009 г.). То есть согласно данному утверждению, храм был выстроен не из-за желания увековечить память о взятии Казани.
Интересен еще и такой момент. В надписи упоминается «придел Преподобного Анофрия». Действительно, в южной апсиде храма есть небольшой придел во имя преподобного Онуфрия Афонского. В его южной стене сохранился отдельный вход в форме перспективного портала с килевидным верхом и декоративными «дыньками». Т.Е. Казакевич пишет, что именно в этом приделе устраивались субботние обедни в память Басмановых и их людей. Но неизвестно, какие причины могли побудить обладающего большой властью боярина посвятить придел во имя одного из первых монашествующих пустынножителей, прославившегося аскезой. Может быть, тот самый период «первого угрызения совести», о котором говорилось выше.
После обширной исторической преамбулы перейдем, наконец, к описанию архитектуры церкви. Сложенный из большемерного кирпича храм Никиты Мученика принадлежит к «молодшим содругам» (определение Михаила Андреевича Ильина, видного исследователя русского шатрового зодчества) знаковых шатровых храмов середины XVIвека — церкви Вознесения в Коломенском, Воскресенской церкви в селе Городне, церкви Иоанна Предтечи в селе Дьякове, Покровского Собора» что на рву» в Москве и пр. Конструкция и композиция «молодших содругов» была значительно упрощена по сравнению со «старшими» по возрасту и замыслу постройками. Вот что писал М.А. Ильин. «…Сложился относительно простой тип шатрового храма, где шатер был водружен на сравнительно невысокий восьмерик, поставленный в свою очередь на кубический четверик, чаще всего с членящими его фасад пилястрами(на три прясла каждый)… Желание более органично объединить обычную кубическую в своей основе форму рядового храма с шатром привело, как мы знаем, к установке промежуточной формы — восьмерика… Примером может служить церковь села Елизарова, выстроенная Басмановыми в своей вотчине. …Слегка звездчатый шатер церкви со «стрелами» на гранях явно воспроизводил соответствующие приемы и детали собора Василия Блаженного. Храм в Елизарове сравнительно прост. В нем нет богатого убранства. Лишь карнизы, пилястры и более мелкие декоративные детали служат скромным украшением его стен. Вместе с тем ему нельзя отказать в определенной стройности, которая достигнута, в первую очередь, благодаря относительно высокому восьмерику, вырастающему из зоны полукруглых, спокойных по очертанию кокошников, своим расположением вторящих форме восьмерика (объединяющие стены «четверика» — куба здания — с восьмериком кокошники поставлены на углах диагонально. Широкие полицы как у низа шатра (над восьмериком), так и у венчающей главы значительно обостряют общий силуэт церкви. Подобная композиция привилась в последующих шатровых храмах не только XVI, но и XVIIстолетия». (М.В. Ильин, «Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI в.: Проблемы и гипотезы, идеи и образы», 1980 год).
Кокошники шатра. 2020 год. Автор Алексей Паевский
В период реставрации 1976 года внутри храма были обнаружены остатки декора XV Iвека: спиралевидный ячеистых охряной орнамент на гранях шатра и трехцветный травной орнамент. «Подобный живописный декор с отсутствием лицевых изображений сохранился только в одном памятнике XVI века, а именно в столпе Покровского собора в Москве, то есть в храме Василия Блаженного… Во внутреннем декоре Никитской церкви прослеживаются несомненные черты подражания убранству столичного собора.Но выполнен он значительно проще, наивнее, мастером, который, возможно, был знаком с необычным убранством собора Василия Блаженного и по-своему, более робко, его интерпретировал». (Т.Е. Казакевич, «О двух надписях в Никитской церкви села Елизарова», 2009 г.).
Апсиды храма. Обратите внимание на несимметричность расположения окон. 2020 год. Автор Алексей Паевский
Вернемся к истории храма. В 1570 году Алексей Данилович Басманов был обвинен в государственной измене и казнен по велению Ивана Грозного руками собственного сына Федора. Сам Федор Данилович Басманов, бывший царский любимец, был сослан на Белоозеро, где в 1571 году умер (убит) в монастырской тюрьме. Село Елизарово унаследовали его сыновья. В 1622 году Елизарово стало приданым Фетиньи Ивановны Басмановой — внучки Федора Даниловича Басманова, вышедшей замуж за князя Василя Яншевича Сулешова. В 1641 году Фетинья Сулешова в качестве поминания умершего супруга передала Елизарово вместе с другими принадлежавшими ей деревнями в Переславском уезде Троице-Сергиеву монастырю. Приход церкви Никиты Мученика перешел под монастырскую юрисдикцию.
Храм Никиты Мученика в 1980 году. Фото А.Г. Чайко. Главки над приделом уже нет, но барабан еще есть.
В течение века церковь и ее деревянная колокольня ветшали, требуя ремонта. До наших дне дошло «Дело о возобновлении в селе Елизарове ветхостей» от 1761 года, где отмечалось: «В вышеописанном селе Елизарове на церкви великомученика Никиты с приделом преподобного Ануфрия кресты да деревянная колокольница от ветру покривилась, также на показанной церкви крышка от давнего построения обветшала…». В 1764 году в результате секуляризации село перешло в Ведомство государственных имуществ. В 1822 году с западной стороны храма пристроили большую теплую трапезу с престолами Николая Чудотворца и Сергия Радонежского. Углы прямоугольной в плане пристройки слегка закруглялись, потолок перекрывал тяжелый коробовый свод, по фасадам шел двойной ряд окон. По распоряжению архиепископа в пряслах храма были пробиты три круглых окна и два прямоугольных; растесаны древние узкие окна на фасадах и в абсидах; заложен и заменен окном северный перспективный портал придела Онуфрия Афонского. В период между 1822 и 1829 годами была выстроена каменная, в духе классицизма, четырехъярусная колокольня, исказившая своим масштабом композицию древнего компактного храма. В конце XIXвека церковь едва не погибла: из-за сильных протечек в шатре встал вопрос о сносе. Спас памятник старины Николай Андреевич Артлебен — владимирский епархиальный архитектор, историк, археолог, один из пионеров архитектурной реставрации в России. Он предложил холодный храм Никиты Мученика отреставрировать, рядом же построить большой теплый храм с престолом Троицы. Строительство нового храма из красного кирпича было завершено в 1885 году.
Троицкий храм. 2020 год. Автор Алексей Паевский
В 1920 году храм Никиты Мученика исследовал знаменитый архитектор и реставратор Петр Дмитриевич Барановский. Сделанные им обмеры, чертежи и фотографии должны были стать основой для будущего восстановления исторического облика храма. Однако реставрация не состоялась. В 1930-е годы в трапезной разместили склад запасных частей совхозных авторемонтных мастерских. На государственную охрану храм Никиты Мученика взяли только в конце 1950-х. В 1966 году в «Описании технического состояния памятника» были зафиксированы: осевший местами фундамент; полностью разрушенные кровля и стропила на полицах; зарастание травой; частичное выветривание штукатурки шатра вместе с кирпичной кладкой. В 1976 году в критическом состоянии оказалась восточная стена — та самая, на которой тогда и обнаружили начало храмозданной надписи Басманова. Во время ремонтно-реставрационных работы были раскрыты заложенные в XIXвеке первоначальные окна, обнаружены пяты арок первоначальных же дверных проемов. В 1980-годы экстренные реставрационные продолжались, так как состояние церкви продолжало оставаться аварийным.
Храм и солнечное гало на небе. Фото 2020 года. Автор Алексей Паевский
Масштабная реставрация проводилась с 2006 по 2017 годы. Храм XIX века восстанавливается и сейчас. К сожалению, не стали восстанавливать главку над приделом Онуфрия, от которой оставался барабан. Сейчас церковь действует.
Текст: Александра Шапиро
Следить за публикациями на портале можно в наших группах в Facebook, ВКонтакте и в Одноклассниках, а также на канале в Telegram. Кроме этого, у нас есть свой аккаунт в Instagram и канал в Яндекс-Дзен.
Елизарово. Церковь Никиты мученика.
Карта и ближайшие объекты
Статьи
Церковь мученика Никиты в селе Елизарово Переславского района
Именно с одним из эпизодов, принесших А.Д. Басманову милость государя, связано посвящение церкви. Память мученика Никиты Готского празднуется 28 (15 ст. ст.) сентября. В этот день отряду, который возглавлял Алексей Басманов, удалось занять одно из ключевых оборонных сооружений Казани – Арскую башню. Он удерживал ее два дня, до подхода подкрепления. От Алексея Даниловича село перешло к его сыну – Федору Алексеевичу, недолгое время считавшегося любимцем государя, а затем обвиненного в заговоре и сослали с семьей на Белоозеро, где он умер тюрьме одного из монастырей (по другой версии его казнили). После смерти Федора Алексеевича село еще несколько раз переходило от одного наследника к другому внутри семьи, пока в 1643 году не было отдано вотчинниками Троице-Сергиевому монастырю. В 1764 году в результате секуляризации село перешло в Ведомство государственных имуществ. В 1882 году неподалеку от старинной церкви выстроили «холодный» каменный храм во имя Святой Троицы. Богослужения в нем совершались только в летнее время [3].
Одно из наиболее примечательных украшений храма – это горка из трех рядов кокошников, закрывающих нижнюю часть восьмерика. Первый ряд их образуют закомары четверика, расположенные по три с каждой стороны. Полукружия больших кокошников чередуются с маленькими кокошничками на ребрах восьмерика, идущими строго друг над другом. Впервые так был украшен центральный столп собора Покрова на Рву на Красной площади (1555-1561 годы) [7]. Сходство Никитского храма с решением этого столпа Покровского собора сказывается и в конструктивных особенностях интерьера. И в том, и в другом случае высокие ниши с полукруглым завершением «прорезают» четверик на всю его высоту, а для освещения использованы машикули в верхней части восьмерика [7]. В свою очередь, храм Никиты Мученика тоже оказал сильное влияние на шатровое зодчество второй половины XVII века. Один из самых близких его аналогов – церковь Рождества Христова в Беседах (1599 год). Переход от его четверика к восьмерику тоже закрывают ряды больших и малых кокошников. Однако наиболее схож с елизаровской церковью был храм Усекновения главы Иоанна Предтечи на Девичьем поле. Его возвели в камне возле стен Новодевичьего монастыря в 1560-е годы, т.е. почти одновременно с церковью мученика Никиты. К сожалению, в 1812 году церковь на Девичьем поле была взорвана наполеоновскими солдатами [7,9].
Если положиться на достоверность литографии XVIII века, то конструкция и декор обоих храмов настолько идентичны, что можно предположить авторство одного зодчего, несомненно, принадлежавшего к столичной школе архитектуры. Основания восьмериков этих двух храмов закрыты рядами кокошников. Грани верхней части восьмерика прорезают узкие окна-машикули, восьмерик от шатра отделен широким, расширяющимся снизу вверх карнизом, напоминающим граненую чашу и подчеркнутым «зубчатым» фризом в основании.
Такой карниз был достаточно распространен в церковной архитектуре второй половины XVI века. Он отделяет от восьмерика шатер центрального столпа собора Покрова на Рву и церкви Рождества Христова в Беседах (1599 год); украшает столпы храма Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьяково (1550-е – 1560-е годы) и восьмерик церкви Спаса-Преображения в селе Остров (1560-е годы). Примечательно, что в последнем случае для украшения четверика использованы вытянутые глубокие ниши с полуциркульным завершением [13]. Только здесь они не разбивают гладь стены, как в интерьере столпа Покровского собора и четверика Никитской церкви (см. выше), а вписаны в закрестия нижнего яруса.
Еще раз сходную форму карниза, но без зубчатого нижнего пояса, мы видим на ярусе звона Распятского храма-колокольни 1570-х годов. Примечательно, что полностью этот мотив использован в декоре гораздо более позднего храма – уже упомянутой церкви Казанской иконы Божией Матери в Троицком монастыре Мурома (1648-1652 годы).
Особенно следует подчеркнуть сходство с шатром Успенской церкви. Его полица даже покрыта тесом, словно напоминающим о деревянных шатровых церквях. Попутно отметим, что суздальским зодчим весьма полюбилась широкая полица. Они будут использовать ее и в более позднее время, примером чему являются два шатра над вратами Ризоположенского монастыря в Суздале (1688 год) [12]. Кроме того, шатер Успенской церкви, как и шатер Никитского храма, имеет «звездчатый» рисунок, создающий изумительный по красоте эффект (каждая грань, словно слегка прогибается внутрь, и делится надвое дополнительным ребром по центру). Свое логическое завершение этот прием получил в архитектуре Мурома. Примером тому является знаменитый шатер из шестнадцати двойных граней церкви Косьмы и Дамиана (1560-е годы). Поздним декоративным отголоском такого шатра являются шатрики, украшающие крыльцо Благовещенского собора в Благовещенском монастыре Мурома (1664 год), въездные ворота храма Воскресения на Дебре в Костроме (1652 год) и крыльцо храма Святой Троицы в Никитниках (1628-1653 годы). Нельзя не упомянуть, что «звездчатый» шатер, как и другие, уже упомянутые приемы, ведет свое происхождение от собора Покрова на Рву (1555-1561 годы). В этой связи интересно использование этого мотива в декоративно-прикладном искусстве XV века. Примером этому является кадило со «звездчатым» шатровым завершением, выполненное в 1469 году мастером Иваном Фоминым и вложенное дмитровским князем Юрием Васильевичем в Николо-Песношский монастырь.
Итак, на основании большого количества родственных элементов в декоративном убранстве и композиции, можно объединить в одну группу четыре храма: Никиты Мученика в Елизарово, Усекновения главы Иоанна Предтечи на Девичьем поле, Рождества Христова в Беседах и Успения в Спасо-Евфимиевом монастыре. Полица церквей в Елизарово и на Девичьем поле украшена кокошниками изящного рисунка (по одной на каждую грань шатра). Грани всех трех шатров выделены при помощи двойного гурта [4]. Грани шатров Предтеченского и Никитского шрамов дополнительно подчеркнуты тонкими «стрелами» (этот мотив уже использовали мастера, возводившие собор Покрова на Рву, но там он украшал не шатры, а грани боковых столпов) [7]. Различия в деталях декора не очень значительны. Например, ряды кокошников в основании восьмерика Успенского храма уже не включают маленькие кокошнички, да рядов этих только два. «Звездчатая» форма шатра и стрелы на гранях в композиции храма на Девичьем поле заменены некой «пирамидкой кокошников» в нижней части грани [7]. Этот мотив можно наблюдать в убранстве некоторых шатровых храмов конца XVI столетия. Например, это церковь Богоявления в Кушалино (1590-е годы). «Пирамидку» на гранях шатра впервые использовали мастера, строившие собор Покрова на Рву.
Таким образом, в архитектуре церкви Никиты Мученика явно прослеживается влияние московской архитектуры, особенно собора Покрова на Рву. Сам он тоже оказал сильное воздействие на зодчество конца XVI века. Особенно ярко это воздействие проявилось среди шатровых церквей Владимирской епархии (Суздаля, Александровой слободы, а позднее, и Мурома, если вспомнить облик церкви Казанской иконы Божией Матери в Троицком монастыре).
В заключение стоит сказать несколько слов о судьбе этого замечательного храма. Как это часто случалось, в XIX веке он из самых лучших побуждений был довольно основательно искалечен. В 1822 году к нему пристроили два придела: Сергия Радонежского и Николая Чудотворца, большую трапезную и высокую колокольню. Хуже всего было, то, что грубые фронтоны заменили собой нижние ряды кокошников на гранях восьмерика. Исчезли изящные кокошнички на полице. Все это совершенно исказило облик церкви и уничтожило ее утонченную красоту[1].
В 1920 году ее исследовал знаменитый архитектор и реставратор Петр Дмитриевич Барановский. Он собрал данные из обмеров, чертежей и фотографий, которые должны были послужить основой для будущей реставрации и восстановления ее облика [10]. К сожалению, этого не произошло. Собранные им материалы до сих пор не разобраны и хранятся в музее архитектуры им. А.В. Щусева. Для изучения не они доступны. В 1930 году храм закрыли, а чуть позже разместили в нем гараж. К 1975 году состояние церкви признали аварийным. В 1980-е годы все еще продолжались самые экстренные реставрационные работы, но они не решили всех проблем. Прежний нарядный облик церкви вернули только в последние годы. Новый этап восстановительных и исследовательских работ начался около 2006 года и продолжается до сих пор.
[1] Иванов К.И., Пуришев И.Б. Переславль-Залесский. Ярославль, 1986. С.: 144
[2] Сукина Л.Б. Никитская церковь в селе Елизарово – памятник «Казанского взятия» // Pro memoria. Сб. материалов научной конференции. Курск: Изд-во МГСУ «Союз», 2006. С.: 82-90. См. по адресу: http://drevn.narod.ru/sukina_nikitskaja_tserkov.htm
[3] Добронравов В., Березин В. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Владимир, 1895. Т.II. С.: 147-152
[4] Воронин Н.Н. Переславль-Залесский. М., 1948. С.: 24, 25
[5] ИРА. М., 1956. С.: 154
[6] Грабарь И.Э. История русского искусства. Спб., 1911. Т. 2. С.: 75, 76
[7] Баталов А.Л. Московское каменное зодчество конца XVI века. М., 1996. С.: 165-168, 387
[8] Ильин М.А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI века. М., 1980. С.: 113
[9] Кавельмахер В.В. Когда мог быть построен собор Смоленской Одигитрии Новодевичьего монастыря? // Новодевичий монастырь в русской культуре. Материалы научной конференции 1995 г. М., 1998. С.: 154–179
[10] Петр Барановский: Труды, воспоминания современников. М., 1996. С.: 113
[11] Мельник А.Г., Набилкин А.Г., Хохлов В.Н. Новые данные о Никитской шатровой церкви (1566-1567 гг.) с. Елизарова близ Переславля-Залесского // Плёсский сборник. Плёс, 1993. Вып.1. С.: 104-105
[13] Баталов А.Л. Церковь Преображения Господня в селе Остров: Вопросы датировки и происхождения мастеров. С.: 366 // Древнерусское искусство: Художественная жизнь Пскова и искусство Поздневизантийской эпохи. М., 2008. С.: 353-382
Село Елизарово, при реке Шахе, находится в 25 верстах от уездного города и в 100 от губернского. В половине XVI в. село с деревнями принадлежало боярину А. Д. Басманову. В 1624 г. часть Елизаровской вотчины дана была в приданое за дочерью Басманова, другая часть принадлежала боярину Ф. И. Шереметову. В 1643 г. эти вотчинники отдали Елизарово с деревнями Троице – Сергиеву монастырю, царь Алексей Михайлович утвердил это в 1653 г. В 1764 г. Елизарово и приписанные к нему деревни были отобраны от монастыря и перешли в ведомство гос. имущества.
Первоначально в церкви было только два престола: во имя св. вмч. Никиты и преп. Онуфрия Великого; с пристройкой же каменной трапезы прибавилось еще два: во имя св. Николая чудотв. и препод. Сергия Радонежского.
Строитель церкви боярин Басманов завещал, чтобы при этой церкви были два священника и диакон, чтобы при богослужении поминали род Басмановых и его собственных людей, убитых под Казанью, и за это пожертвовал причту пустошь Вишку, заключающую в себе 308 десятин 586 саж…
Добронравов В. Г. «Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии». Выпуск 2, г. Владимир. Типо-Литография В. Паркова, 1895 г.