храм новомучеников в бутово как доехать

Мы встречаемся в последние дни года, весьма непростого для каждого из нас, для Церкви, для нашей страны, для нашего народа, для всего человечества. Прежде, чем приступить к текущим вопросам, считаю важным исполнить печальный долг и вспомнить всех священнослужителей города Москвы и насельников ставропигиальных обителей, которые преставились в жизнь вечную со времени последнего епархиального собрания.

Это печальный и длинный список, который считаю необходимым огласить:

Источник

Бутовский полигон

Бутовский полигон является крупнейшим местом массовых расстрелов и захоронений жертв сталинских репрессий в Московском регионе. Урочище находится около поселка Дрожжино, в котором согласно исследованиям, в период с 1930 по 1950 гг., было расстреляно более 20 тыс. человек.

Патриарх всея Руси Алексей II назвал полигон местом тяжких испытания и мучений, а именно «Русской Голгофой». Среди пострадавших здесь около 1000 человек — это представители духовенства: как Русской церкви, так и других конфессий. Более 300 из них прославлены в лике святых.

С лета 2001 г. Бутовский полигон согласно Постановлению Правительства Московской области стал считаться памятником истории и культуры.

Храм на Бутовском полигоне

Узнав информацию о существовании полигона, патриарх Алексей ІІ по просьбе родственников тех, кто пострадал в Бутове, поставил свою резолюцию о строительстве храма-часовни.

В мае 1994 г. на полигоне освятили памятный крест и совершили первую соборную панихиду по убиенным. Через год территорию передали Церкви. Сейчас здесь располагается два храма: каменный и деревянный. Каменный храм считается одновременно и частью мемориального комплекса. Внутри находится реликварий, в котором сохранились личные вещи расстрелянных: одежда, молитвословы, документы.

В цоколе храма работает музей. Здесь собраны предсмертные фото убитых на Бутовском полигоне и вещи, оставшиеся в погребальной яме, которые естественно, находится в ветхом состоянии. В нижней части храма расположен алтарь, освященный в честь иконы Божьей Матери. По периметру стен висит 51 икона — по числу дней расстрелов. На каждой иконе изображены лики святых, убитых вместе, в один день.

Начиная с 2000 г., на полигоне проходят патриаршие богослужения, на которых собираются несколько тысяч молящихся. Как правило, действия проводятся в четвертую субботу по Пасхе, в день памяти Новомучеников, пострадавших в Бутове. Сегодня это традицию, основанную патриархом Алексием II, продолжает патриарх Кирилл Каледа. Его дед — священномученик Владимир Амбарцумов, был расстрелян на полигоне.

Списки расстрелянных

Расстреливали в первую очередь националистов и священнослужителей. Здесь было убито и похоронено 374 «церковника»: митрополит Серафим, десяток диаконов, пономарей и чтецы.

Основная часть пострадавших — это жители Москвы или Подмосковья, однако были и такие, которые приезжали в Союз из других государств или континентов, наивно веря в то, что у них получится построить коммунизм. Большое количество репрессированных составляют иностранцы. Среди них имеются уроженцы США и Аргентины, индусы, афганцы, немцы, латыши, поляки, и многие другие.

Самым младшим из убитых был Миша-беспризорник. Его наказали за то, что он украл две буханки хлеба. Расстреливать можно было только с 15, но на момент репрессий мальчику было только 13 лет. Дату рождения исправили, а беспризорника лишили жизни.

Убивали и за меньшее, например, за татуировку Иосифа Виссарионовича на ноге. Иногда расстреливали целыми семьями, сразу по 6–9 человек. Случалось, что и деревнями, к примеру, из села Петрово Рязанской области в Бутове сразу расстреляли 18 человек.

Захоронения происходили без церковной или гражданской панихиды, а также не оповещая родственников. Имена всех убитых на полигоне неизвестны до сих пор. Родные расстрелянных начали получать свидетельства о смерти только в 1989 г.

Точные сведения имеются о людях, пострадавших в период с августа 1937 по октябрь 1938 гг. По именам установлено только более 3 тыс. человек. Из расстрелянных за указанный период, на октябрь 2003 г. было реабилитировано 15166 чел. А 5595 чел., которые подверглись казни по смешанным и уголовным статьям не реабилитировано и по сей день.

История

В первый раз село Дрожжино упоминается в середине ХVІ в., тогда здесь находилось имение боярина Ф. М. Дрожжина. Известно, что в конце XIX в. владелец усадьбы — Н. М. Соловьёв основал на территории конный завод, а у леса построил ипподром. После Октябрьской революции И. И. Зимин (был хозяином усадьбы в то время) не дожидаясь конфискации, передал все хозяйство правительству, а сам уехал за границу.

В 1920 г. в Бутово появилась сельскохозяйственная колония ОГПУ. В 1934 г. здесь был создан Бутовский полигон, который использовался в качестве стрельбища НКВД (территория занимала 2 кв. км). Стрелковый полигон был окружен глухим забором, находился под круглосуточной вооруженной охраной и отлично подходил для казни.

Осужденных в сторону барского имения Дрожжино по вечерам направляли на хлебовозках. На полигоне их помещали в длинном бараке, где проходила перекличка и сверка людей.

Непосредственно перед расстрелом лицо жертвы сверяли с фотографией на документах, после чего был объявлен приговор. Действие продолжалось до рассвета.

Столичные кладбища не вмещали такого количества расстрелянных, поэтому людей хоронили как слоеный пирог — убивали стоящих возле рва, присыпали их землей, а сверху хоронили следующих пострадавших. Таких ям на полигоне 13 штук. Ширина каждой составляла 4–5 м, а глубина достигала 4 м.

Летом 1937 расстрелы дошли таких масштабов, что для захоронения тел уже не хватало ям-могильников. Тогда, с помощью экскаватора, начали копать траншеи длиной по 3–5 м и глубиной 3,5 м.

После прекращения массовых расстрелов, в 1938 г. урочище стали использовать для захоронения тех, кто был расстрелян в московских тюрьмах.

Во время Второй мировой войны в районе «Русской голгофы» был создан лагерь для немецких военнопленных. Их силы были задействованы на постройку Варшавского шоссе. Тех, кто отказывался принимать участие в строительстве — расстреливали и сбрасывали в ров.

Списки расстрелянных на панораме Гугл-карт

Мемориал

С конца 1997 г. в здании администрации деревни Дрожжино, около входа на полигон, стали проходить заупокойные службы.

На территории полигона расположены стенды с поименным перечислением 935 убитых служителей и прочих членов Русской православной церкви. Мемориальный комплекс открыт для посещений по выходным дням.

Вход на ухоженную территорию свободный. Каждый год сюда приезжает более 10 тыс. человек. Люди посещают достопримечательность, как в составе паломнических групп, так и небольшими партиями. Группы паломников принимаются каждый день с 10:00 до 15:00 часов, по предварительной записи.

Экскурсия по мемориальному комплексу занимает 1,5 — 2 часа. Она включает в себя посещение территории захоронений и приходских храмов, повествует об истории Бутовского полигона, периоде массовых репрессий и гонений на Русскую Православную Церковь в XX столетии.

Уточнить интересующую информацию о дате проведения экскурсии или времени ее выполнения, можно позвонив по телефону: 8 909 974 62 99.

Как добраться

Бутовский полигон находится за МКАДом, к югу от Москвы. Доехать сюда можно на автобусе или машине. Около кладбища есть остановка наземного транспорта «Бутовский полигон». Здесь курсируют автобусы № 18 и 379.

Попасть на полигон можно также на собственном или арендованном авто. Недалеко расположена общедоступная бесплатная парковка на 50 мест.

К урочищу удобно проехать на такси, воспользовавшись приложениями: Uber, Gett, Maxim, Яндекс. Такси, Везет и многими другими.

История Бутовского полигона

Источник

Бутовский полигон. Земля, где покоятся сотни святых

Приблизительное время чтения: 8 мин.

5 февраля 2017 года празднуется Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Бутовский полигон я посещал впервые в жизни. Если честно, я не понимал, что может быть интересного в хождении между могил. Теперь — после прогулки по полигону — я считаю иначе. Мне кажется, что каждый из нас должен побывать в Бутове, чтобы, по меткому выражению настоятеля бутовского храма, «не наступить снова на те же грабли».

От 13 до 82

Самому младшему, Мише, было 13 лет. Беспризорник, который украл 2 буханки хлеба. Расстреливать можно было только с 15, поэтому дату рождения ему исправили. И расстреляли. Расстреливали и за меньшее, например, за татуировку Сталина на ноге. Иногда людей убивали целыми семьями по 5-9 человек.

Автозаки (фургоны для перевозки заключенных), в которые вмещалось около 30 человек, подъезжали к полигону со стороны Варшавского шоссе примерно в час ночи. Зона была огорожена колючей проволокой, рядом с местом выгрузки людей, прямо на дереве была устроена вышка охраны. Людей заводили в барак, якобы для «санобработки».

Большинство убитых жили в Москве или Подмосковье, но есть и представители других регионов, стран и даже континентов, которые по своей доброй, наивной воле приезжали в Союз строить коммунизм. Как, например, некий Джон из Южной Африки. Здесь лежат представители абсолютно всех сословий и классов, от крестьян и рабочих до известных в прошлом людей. Бывший генерал-губернатор Москвы Джунковский, председатель второй Думы Головин, несколько царских генералов, а также значительное число представителей духовенства, в первую очередь православного, — по имеющимся сейчас сведениям, больше тысячи человек, включая активных мирян, пострадавших за исповедание православной веры. Из них 330 прославлены в лике святых. «Понятно, что Благодать Божия цифрами не измеряется, но, тем не менее, на канонической территории Русской Православной Церкви пока не явлено мест, где в мощах упокоилось бы большее число угодников Божи­их», — рассказывает настоятель храма Новомучеников и исповедников Российских протоиерей Кирилл Каледа.

На месте расстрела — клубничные грядки

В конце 1980-х было издано несколько актов о восстановлении памяти погибших в годы репрессий, в том числе постановление Верховного Совета. В нем указывалось, что местные советы народных депутатов и органы самодеятельности должны помогать родственникам пострадавших в деле восстановления, охраны и содержания мест захоронений. На основании актов и закона о реабилитации в начале девяностых в разных регионах были проведены мероприятия по восстановлению памяти репрессированных. Мероприятиями предусматривались архивные исследования, поиск мест захоронения и приведение их в порядок. Но механизм финансирования актами предусмотрен не был, поэтому в разных регионах закон выполнялся (или не выполнялся) по-разному.

В 1992 году в Москве была создана общественная группа по увековечению памяти жертв политических репрессий под руководством Михаила Миндлина. В тюрьмах и лагерях он провел в общей сложности более 15 лет, и только благодаря своему недюжинному здоровью и сильному характеру остался жив. В конце жизни (ему было уже за 80) он решил заняться увековечиванием памяти жертв террора.

Благодаря обращениям Миндлина в архиве КГБ были обнаружены 11 папок с актами о приведении в исполнение приговоров. Сведения достаточно краткие — фамилия, имя, отчество, год и место рождения, дата расстрела. Место расстрела в актах указано не было, однако на листах имелись подписи ответственных исполнителей. По распоряжению начальника управления КГБ по Москве и Московской области Евгения Савостьянова провели расследование с целью обнаружить места захоронения. В тот момент были еще живы несколько пенсионеров НКВД, которые работали в конце 1930-х. В том числе комендант хозяйственного управления НКВД по Москве и Московской области. Комендант подтвердил, что основным местом расстрела являлся Бутовский полигон, и там же производились захоронения. По подписям исполнителей он определил, что они работали именно в Бутове. Таким образом, удалось привязать списки к полигону. Территория захоронений (около 5,6 га в центральной части полигона) на тот момент принадлежала ФСК (ФСБ) и находилась под круглосуточной охраной. Участок был огорожен забором с колючей проволокой и охранялся, внутри были разбиты несколько клубничных грядок и яблоневый сад. Вокруг бывшего полигона расположился дачный поселок НКВД. По инициативе Михаила Миндлина с помощью правительства Москвы на территории полигона был установлен каменный памятник.

Скромное почитание

Весной 1994 г. информацию о существовании полигона группа передала Церкви. Сведения сообщили через внучку митрополита Серафима Варвару Васильевну. В советское время доктор технических наук, профессор Варвара Черная (Чичагова) работала над космическими скафандрами. Именно она создала материал для скафандра, в котором летал в космос Юрий Гагарин. Впоследствии Варвара Васильевна приняла постриг с именем Серафима, и стала первой настоятельницей вновь открытого Новодевичьего монастыря.

Прочитав рапорт о Бутове, патриарх Алексий II поставил на нем свою резолюцию о строительстве там храма-часовни. Восьмого мая 1994 года на полигоне был освящен памятный крест и совершена первая соборная панихида по убиенным. Вскоре родственники пострадавших в Бутове обратились к Патриарху Алексию II с просьбой благословить их создать общину и начать строительство храма. В 1995 году место захоронений передали Церкви.

Сейчас здесь два храма — деревянный и каменный. «В 1989 г., когда мы узнали, что дед был расстрелян (раньше считалось, что он погиб во время войны в лагере), нам и в голову не приходило, что удастся построить на его могиле храм и в нем молиться, — рассказывает о. Кирилл Каледа. — То, что это место было передано Церкви, является, несомненно, милостью Божией, которая дана нам за подвиг, совершенный новомучениками». С 2000 года на полигоне под открытым небом проходят патриаршие богослужения, на которые съезжается по несколько тысяч молящихся. Это происходит в четвертую субботу по Пасхе, в день памяти Новомучеников, в Бутове пострадавших.

Каменный храм является одновременно и частью мемориального комплекса. Внутреннее пространство включает в себя реликварий, в котором хранятся личные вещи убитых: одежда, молитвословы, письма. А в цокольном этаже храма открыт музей: предсмертные фотографии пострадавших в Бутове и вещи, найденные в погребальном рву. Обувь, отдельные детали одежды, резиновые перчатки, гильзы и пули — все это, естественно, находится в ветхом состоянии. Зато фотографии говорят о многом. За холодными цифрами сложно рассмотреть реальные жизни. Но когда заглядываешь в глаза этих, еще живых, людей — вот в этот момент история из абстрактной становится личной. На полигоне покоится больше 20 тысяч таких личных историй.

Ежегодно Бутово в составе паломнических групп посещает около 10 тысяч человек. К этому можно прибавить небольшое количество единичных посетителей. В целом цифра получается весьма скромная. «Если сравнить с миллионом людей, которые ежегодно посещают одну французскую деревню, сожженную немцами, можно сделать неутешительный вы­вод, — считает протоиерей Кирилл Каледа. — Мы не покаялись и не осознали тот урок истории, который она по милости Божией в двадцатом столетии нам преподнесла. А урок этот был очень наглядным».

Как добраться до Бутовского полигона

До полигона можно доехать от станции метро «Бульвар Дмитрия Донского». Непосредственно до полигона доезжает автобус № 18. Этот автобус ходит, начиная с 6-20, с интервалом ровно в час. Последний автобус отправляется в 20-20.

В качестве альтернативы можно добраться от станции метро на любой маршрутке, которая идет по Варшавскому шоссе. Нужно будет выйти у поворота на полигон (ориентир — эстакада над шоссе), перейти по подземному переходу на противоположную сторону шоссе, и далее пройти по аллее Березовой около 800 метров.

Территория захоронений открыта ежедневно с 8 утра
до 8 вечера. При храме действует экскурсионная служба. Группы паломников принимаются ежедневно при условии предварительной договоренности по телефону 8(909)974-62-99. Кафе в непосредственной близости от мемориала отсутствуют, однако по предварительной договоренности возможно пообедать в трапезной воскресной школы. При храме также действует мемориальный центр «Бутово», в котором можно получить консультацию по поиску репрессированных родственников. Телефон центра 8(909)637-17-33.

Адрес храма: 142720 Московская обл., Ленинский р-н, пос. Бутово, ул. Юбилейная, д.2. Тел/факс: 549-22-24, 549-22-22. Официальный сайт Martyr.ru

Смотрите также:

Архиерейский Собор 2013 года определил установить празднование Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской: 25 января (по старому стилю), в случае совпадения этого числа с воскресным днем; в предшествующий этой дате воскресный день, если 25 января (по старому стилю) приходится на дни от понедельника до среды; в последующий этой дате воскресный день, если 25 января (по старому стилю) приходится на дни от четверга до субботы

Источник

Полигон русской святости

Добраться до русской Голгофы очень просто: Москва, метро «Бульвар Дмитрия Донского», автобус №18, до конца. На повороте синий указатель: «Памятник истории – Бутовский полигон». Две бабушки в автобусе крестятся на указатель: это первое свидетельство истинного, сердечного почитания подвига русских новомучеников, которое я наблюдаю.

Автобус останавливается возле нового белокаменного храма и огромного Поклонного креста, сделанного в Соловецкой кресторезной мастерской. Сам полигон – чуть поодаль. Поверх бетонного забора по-прежнему колючая проволока, но ворота настежь. Маленький бревенчатый храм, звонница. Березы – их корни пробираются среди человеческих костей. Фотовитрина: сотни лиц. Мужчины и женщины, старики и юноши, художники и ученые, священники и крестьяне, архиереи и приходские старосты. Ниже – таблица: количество расстрелов на полигоне по месяцам. В декабре почему-то пик: план закрывали.

В расстрельном списке полигона – 20 тысяч 761 человек. Но это далеко не полный список, это только за 37–38 годы. Есть все основания полагать, что расстреливать на этом полигоне начали в 35-м, но тогда еще не в таких масштабах, потому и ямы копали вручную. А в 37-м пустили экскаваторы. На сей день на территории бывшего полигона НКВД в Бутово обнаружено 13 хаотично расположенных рвов. Первый из них вскрыли еще в середине 90-х, после официальной передачи этой территории Церкви. Общину бутовского храма благословил на эти скорбные труды Святейший Патриарх Алексий. Ров длиной более ста метров был заполнен костями – до половины; значит, когда это были не скелеты, а тела, он был заполнен до краев. Кроме костей, были остатки одежды и обуви. Поверх всего этого лежали вывернутые наизнанку резиновые перчатки – вы догадываетесь, как они туда попали?

Протоиерей Кирилл Каледа – настоятель храма во имя святых новомучеников и исповедников Российских на Бутовском полигоне. Где-то здесь, в этих рвах – кости его деда, священномученика Владимира Амбарцумова. Расстрелянный священник Владимир Амбарцумов – кровный отец его матери, Лидии Амбарцумовой-Каледы (в конце жизни – инокини Георгии), и духовный отец его отца, протоиерея Глеба Каледы. Такое вот родство, кровное и вместе духовное.

Протоиерей Кирилл Каледа родился 7 июля 1958 г. в г. Москве, в верующей православной семье. Отец, профессор протоиерей Глеб Каледа, доктор геолого-минералогических наук, в 1972 г. был тайно рукоположен в священники, в 1990 г. вышел на открытое служение, был настоятелем храма в Бутырской тюрьме. Мать, Лидия Владимировна Каледа, – дочь священномученика Владимира Амбарцумова, расстрелянного в Бутове 5 ноября 1937 г.

В 1975-80 гг. обучался на геологическом факультете МГУ, по окончании которого до середины 1990-х гг. работал научным сотрудником в Геологическом институте Российской Академии наук. Кандидат геолого-минералогических наук, автор целого ряда научных работ.

В 1994 г. избран председателем приходского совета общины, трудами которой построен храм во имя святых новомучеников и исповедников Российских в Бутове. В 1996 г. рукоположен во диаконы, а в 1998 г. – во иереи и назначен настоятелем храма на Бутовском полигоне. Принимает активное участие в благоустройстве и сохранении памятника истории «Бутовский полигон», автор ряда статей по истории полигона. Член Постоянной Межведомственной комиссии Правительства Москвы по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий, член редакционного совета книги-памяти «Бутовский полигон».

В 2000 г. награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, в 2007 г. – орденом благоверного князя Даниила III степени. В 2008 г. возведен в сан протоиерея.

Женат, имеет двух детей.

– Я благодарен Богу и моим родителям, – говорит отец Кирилл, – за то, что мы, их дети, с детства жили в атмосфере, создаваемой исповедниками. Родители никогда не скрывали от нас, что наш дедушка был священником и пострадал за веру. Мы не знали обстоятельств его смерти и в конце наших детских молитв всегда добавляли: «Господи, помоги нам узнать, где и как умер дедушка Володя». Память о нем в нашем доме была священна. К нам часто приходили друзья дедушки, какие-то другие люди, прошедшие через тюрьмы и лагеря. И мы росли в этой обстановке. Только теперь, когда это время безвозвратно ушло, и люди ушли тоже, я понимаю, какое счастье даровал нам Господь: к нам в дом приходили, и мы сами ходили в гости к людям, которые, несомненно, были святыми, хотя никогда не будут прославлены. От них исходил свет. Этот свет они стяжали, пройдя страшные испытания. Благодаря этим людям я заранее знал, что даже если я когда-то упаду – всякий человек ведь может упасть – меня не выбросит из Церкви, потому что ее духовная жизнь всегда будет для меня совершенно объективной реальностью, очевидностью. Я видел этот подвиг исповедания веры, совершаемый простыми, обычными людьми.

Долгие годы мы все думали, что дед умер где-то в лагере. Так нам сообщили, и даже документ выдали ложный. Мы надеялись найти свидетелей, тех, кто видел его там. Но время шло, потенциальных свидетелей становилось все меньше и меньше. Мы уже теряли надежду. Но в конце концов наши молитвы сбылись.

– Как же это произошло?

– Через Варвару Васильевну Черную – внучку расстрелянного в Бутово митрополита Серафима (Чичагова), впоследствии монахиню Серафиму – списки расстрелянных в Бутово (см. нашу справку. – Авт.) передали митрополиту Коломенскому и Крутицкому Ювеналию, а он вручил их Святейшему Патриарху Алексию. Тот сразу выразил желание помолиться на этом месте и принял решение – со временем выстроить на Бутовском полигоне храм-часовню. Но сначала здесь был установлен Поклонный крест. Приехав на освящение этого креста, я встретился с Антониной Владимировной Комаровской, отец которой, граф, художник Владимир Алексеевич Комаровский, был расстрелян по одному делу с моим дедом. Антонина Владимировна уже знала, что ее отец проходит по Бутовскому списку. Немного позже мы нашли там и деда.

Установление факта массовых расстрелов на полигоне НКВД в Бутово – результат объединенных усилий сотрудников госбезопасности, которым в начале 1990-х гг. была поручена работа по реабилитации жертв политических репрессий, и общественности. Группой, которую возглавлял начальник подразделения Центрального архива МБ РФ подполковник Олег Мозохин, были найдены документы, свидетельствующие о массовых захоронениях в Москве. Параллельно материалы о братских могилах в Бутово стал публиковать журналист Александр Мильчаков, сын репрессированного в 1930-х гг. первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Свой вклад в обретение бутовских расстрельных списков внесло общество «Мемориал» и члены группы, возглавляемой Михаилом Миндлиным – когда-то железным большевиком, «двадцатитысячником», а затем колымским зэком. Тогда же выяснилось, что среди бутовских жертв очень много священников, монашествующих, архиереев Русской Православной Церкви, а также мирян, осужденных, по сути, за твердое стояние в вере. Члены группы Миндлина – люди, в большинстве своем далекие от Православной Церкви, – понимали, как важно обратить ее внимание на бутовские списки. Список, в котором значилось 250 имен, был передан Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II. В мае 1994 г. по благословению Святейшего Патриарха на полигоне был установлен Поклонный крест с надписью: «На месте сем будет сооружен храм в честь новомучеников и исповедников Российских. за веру и правду жизнь свою здесь положивших и мученическую кончину здесь принявших».

Осенью 1994 г. была зарегистрирована община храма во имя святых новомучеников и исповедников Российских; она состояла в основном из людей, находившихся в родстве с казненными. Председателем приходского совета стал внук расстрелянного в Бутове священника Владимира Амбарцумова Кирилл Каледа. В том же году территория захоронений была передана Церкви.

На момент передачи территория Бутовского полигона выглядела совсем не так, как сейчас: она плотно заросла кустарником и бурьяном, прямо на рвах стояли сараи местных жителей. Община привела территорию в порядок и нашла средства на строительство храма.

В алтаре бревенчатого храма хранится странная, на первый взгляд, реликвия: обычный женский платок, дешевый, цветастый, и не 30-х годов, а гораздо более позднего производства. Этот платок – лепта бутовской вдовы. Вот что рассказал об этой лепте отец Кирилл:

– Когда мы с моими родителями второй раз приехали на полигон, к Поклонному кресту, и служили здесь панихиду, к нам подошла старая женщина, у которой здесь, в Бутове, был расстрелян муж. Она сохранила память о нем и сделала символическую могилу на кладбище города Видное, где жила. Когда она узнала, что муж погиб именно здесь, она решила приехать сюда и взять горсть земли, чтобы положить эту землю на могилу. Сколько ей было лет, если в 37-м она была уже замужем. Автобусы на полигон тогда не ходили, от платформы Бутово больше полутора километров, но она дошла. Звали ее Татьяна, мужа – Владимир, фамилии не знаю. Очень неожиданно она достала из сумки платок – пестрый такой, что-то рыжее, черное, зеленое – и протянула мне со словами: «Это вам в храм». Но какое применение этому платку мы могли найти в храме? Это было совершенно непонятно. Я хотел было уже отказаться, но, увидев лицо этой женщины, понял, что платок у нее нужно взять.

(В храмах ведь почти всегда лежат платки – для женщин, у которых платка с собой не оказывается, чтоб они могли соблюсти традицию и войти в храм с покрытой головой. Отдавая платок «в храм», престарелая женщина имела в виду, скорее всего, именно такое, более чем скромное его применение. – Авт.)

– А вечером того же дня, – продолжает отец Кирилл, – пришло четкое осознание: храм надо строить немедленно, потому что такие, как эта вдова, долго ждать не могут. К тому времени выяснилось, что у многих московских священников – у отца Димитрия Смирнова, у отца Андрея Лоргуса – здесь захоронены родственники. Мы собрали подписи и пошли к архиепископу Истринскому, викарию Московской епархии Арсению.

Вот так здесь, в Бутово, все начиналось, так закладывался первый маленький деревянный храм.

Новый каменный храм – двухэтажный. В притворе его нижней части, нижнего храма, своего рода крипты, вас встретят страшные снимки – вскрытые бутовские рвы, о которых говорилось выше – и витрины, где под стеклом – остатки одежды и обуви казненных. Когда же вы войдете в храм, вас будто обступят сами мученики – 51 икона по кругу. И это не просто круг, это своего рода бутовская минея – образы расположены по месяцам и дням расстрелов, начиная с января. На групповых иконах (а таких большинство) святые собраны по тому же принципу, их объединяет дата мученической кончины. А всего их на сей день 329 – бутовских мучеников, прославленных уже Церковью.

Настоятель объясняет, что нижний храм посвящен страданию, а верхний, центральный престол которого освящен в честь Воскресения Христова, – победе над смертью. Можно сказать и так: нижний храм – Страстная Седмица, а верхний – Пасха.

Люди, приезжающие сюда, в Бутово, не раз узнавали на снимках лица своих родных.

– На последний Архиерейский Собор приезжал епископ Монреальский Гавриил со своей сестрой монахиней Елисаветой, она долгое время была настоятельницей женского монастыря в Гефсимании. Я показывал им храм, рассказывал о нем, и вдруг матушка Елисавета показала на один из снимков: «А ведь это дедушка. «. Она узнала своего двоюродного деда, которого ранее видела только на фотографиях, о котором знала только то, что он погиб где-то в России в годы репрессий.

Чин закладки нового каменного храма был совершен в мае 2004 года Святейшим Патриархом Алексием и, что весьма примечательно, предстоятелем Русской Православной Церкви Заграницей митрополитом Лавром. Воссоединения Церквей на тот момент еще не произошло, евхаристическое общение не было восстановлено. Делегация Зарубежной Церкви как раз накануне посетила Россию, это был первый визит и одна из первых совместных молитв на Русской земле.

Архитектурная идея храма принадлежит архитектору Андрею Тутунову, у которого оба деда погибли в годы репрессий. Проект разработан архитектором Михаилом Кеслером, сотрудником проектной организации «Арххрам», возглавляемой Андреем Оболенским, дед которого, граф Владимир Оболенский, был расстрелян на Бутовском полигоне.

Центральный престол нижнего храма освящен в честь иконы Божией Матери, именуемой «Державная», правый придел – во имя священномученика митрополита Серафима (Чичагова), левый – во имя святителя Иоанна Шанхайского.

Центральный престол верхнего храма освящен в честь Воскресения Христова, правый придел – во имя новомучеников и исповедников Российских, левый – во имя святителя Тихона, Патриарха Московского.

У каждого из моих саратовских друзей и знакомых – я имею в виду, конечно, верующих, воцерковленных людей – свои паломнические планы. Кто-то мечтает посетить Святую Землю, кто-то собирается в Дивеево, в Печоры, в Киев. Но вот сюда почему-то – никто. Хотя все про Бутовский полигон слышали и все что-то про это читали, т.е. с темой знакомы. Что и заставляет, может быть, подсознательно отмахиваться: «Там опять про это. Знаю я уже про это, читал».

Впрочем, я и сама побывала здесь впервые. Но уезжала с убеждением: каждый русский православный человек непременно должен здесь побывать. Не для того, чтобы больше узнать, а для того, чтобы увидеть и почувствовать. И по-настоящему осознать, что и почему происходило в России совсем недавно.

Почему мы не спешим почитать святых кровавого века, почему не ищем у них помощи? Внук одного из них, священник Кирилл Каледа, убежден: потому, что мы не осознаем собственной ситуации. Нас не гонят к расстрельным рвам, но вопрос исповедания веры стоит сегодня перед нами ничуть не менее серьезно, чем перед мучениками тех лет:

– Мы пытаемся себя обмануть, сделать вид, что с нами все в порядке. А наши новомученики удивительно ясно видели ситуацию. На вопрос: «Ваше отношение к советской власти?» – многие из них отвечали: «Считаю, что советская власть послана нашему народу за грехи». Какие же это грехи? Богоотступничество, братоубийство, грабеж. Но разве у нас сегодня нет первого, второго и третьего? Разве мы живем в справедливом обществе? Разве мы не вымираем и нас не грозятся вытеснить с нашей территории иные народы – народы, которые кажутся нам дикими в сравнении с нами, «цивилизованными», но которые на самом деле нравственнее нас уже хотя бы потому, что не убивают своих детей? Среди наших новомучениц есть такая Наталья Козлова – я часто ее вспоминаю. Простая крестьянка, мать пятерых детей, муж был убит за то, что не хотел вступать в колхоз. Она была старостой храма. Священника арестовали – она к архиерею: давайте нам другого батюшку. Другого тоже куда-то выслали – Наталья опять к архиерею: в храме служба должна идти! Ей говорили: замолчи или окажешься там, где муж. Она не замолчала и оказалась здесь, на полигоне. Простая русская баба. Святая. Мы сегодня способны защищать свои святыни, свои нравственные и духовные устои так же, как она?

Священномученик Владимир Московский (Амбарцумов) родился в 1892 г. в Саратове, в лютеранской семье. Учился в Германии, там примкнул к студенческому христианскому движению. Вернувшись, возглавил аналогичное движение в России; с этим был связан первый арест. В 1925 г. под влиянием протоиерея Валентина Свенцицкого принял Православие. В 1927 г. священноисповедником Виктором (Островидовым) рукоположен во диаконы, а затем во иереи. Служил в московских храмах. Рано овдовел, воспитывал двоих детей.

В 1937 г. был арестован. На допросах проявил твердость и верность Церкви. На вопрос: «Ваше отношение к советской власти?» – ответил: «По своим убеждениям заявляю, что советская власть есть явление временное, как всякая власть». Расстрелян на Бутовском полигоне. На Архиерейском Соборе 2000 г. прославлен в сонме новомучеников и исповедников Российских. Память 5 ноября по н.с.

Источник