храм покрова на нерли реконструкция
Храм покрова на нерли реконструкция
Кто не видел – или своими глазами, или фотографиях и картинах – чудесный храм Покрова Пресвятой Богородицы, стоящий на берегу реки Нерли и тоненькой белой свечечкой тянущийся к небу? В нынешнем году ему исполнилось 850 лет, и ныне древний храм обретает новую жизнь – после почти столетнего перерыва здесь возобновились регулярные богослужения.
«Разрушительные бури и громы прошлого времени чудом Божиим не коснулись божественной красоты удела Божией Матери. Но величие его в другом – не во времени, а в замысле Божием о нем. Веет не столько лучшими камнями, сколько духовным смыслом и благодатной силой, оживляющей и утешающей его паломника. Открывать людям иной мир бытия, духовный, подлинно блаженный и совершенно реальный не только в умах – словах и мыслях, но и в душах – чувствах и велениях сердца, есть первейшая цель этого Дома Божия», – с такими словами к верующим людям обратился в преддверии юбилея митрополит Владимирский и Суздальский Евлогий.
Церковь на постаменте
Строительство белокаменного храма всего за год – в Древней Руси событие уникальное. Однако именно об этом говорит летопись, повествуя о возведении по велению Андрея Боголюбского храме на реке Нерли: «оную церковь единым летом соверши и обитель монашествующим при ней содела».
В 1165 году великий князь с победой вернулся из похода на поволжских булгар. Но в этом походе Андрея Боголюбского постигло великое горе: был смертельно ранен его старший сын Изяслав. «Сей же великий князь Андрей, еще печалию о скончавшемся сыне объят быв, и скорбяще, обаче более в богоугодные дела поощряшеся, ибо Боголюбские обители яко поприще едино на реке Клязьме, в лугу нача здати церковь во имя пресвятые Богородица, честнаго ея Покрова… на устьи реки Нерли», – свидетельствует житие святого князя.
Именно при нем в Русской Церкви Покров Пресвятой Богородицы стали отмечать как великий праздник, и именно белокаменная церковь в память о погибшем сыне Андрея Боголюбского стала первым Покровским храмом на нашей земле.
Владимирский летописец, правда, датирует возведение храма 1158-м годом: «Сии же князь Ондрея Боголюбовный град спом осыпа, постави ту церковь камену Рождество святеи Богородици на Клязьме реке, а другую Покров святеи Богородици на Нерли, и устрои монастырь».
Храм был построен княжьей строительной дружиной, в которую входили «из всех земль все мастеры». Качество кладки было уникальным по тем временам. Храм возвели на необычно большом фундаменте около четырех метров глубиной, состоящем из восьми рядов гладкотесаного белого камня. Снаружи и изнутри его засыпали грунтом и утрамбовали. Таким образом получился рукотворный холм, ставший постаментом для церкви.
Благодаря мастерству зодчих храм стоит доныне, несмотря на то, что неоднократно река при разливах подходила к его стенам.
Небольшой, слегка вытянутый четверик храма сохранился с XII века до нашего времени без существенных искажений. Это самый миниатюрный отдельно стоящий храм среди владимиро-суздальских белокаменных церквей: общая его ширина – чуть более десяти метров, а внутренняя высота лишь слегка превышает 20 метров. Купол храма первоначально был шлемовидным, но впоследствии был заменен на более привычный сейчас купол-«луковицу».
Большую часть своей истории церковь Покрова на Нерли была монастырским храмом. Почти сразу после ее возведения здесь возник Покровский монастырь – вначале женский, затем мужской. С учреждением Патриаршества он получил статус Патриаршего домового монастыря. Когда император Петр I после кончины Патриарха Адриана воспрепятствовал избранию нового Предстоятеля Русской Церкви и учредил Святейший Синод, монастырь поступил в синодальное ведомство, а в 1748 году, с созданием Владимирской епархии, перешел в ведение местных архиереев.
Со временем вокруг Покровского храма появлялись все новые монастырские строения – кельи, различные хозяйственные службы. Но не только: в 1761 году близ него была построена «теплая» Трехсвятительская церковь для совершения богослужений в зимнее время.
Когда Екатерина II проводила в 1764 году секуляризационную реформу, монашеская обитель была упразднена и приписана к Боголюбовской сельской церкви.
В начале XIX века древний храм перешел в распоряжение Боголюбова монастыря. А к 1884 году была построена новая каменная Трехсвятительская церковь.
В 1923 году Боголюбовский монастырь был закрыт (но уже за несколько лет до этого храм Покрова на Нерли приняла под опеку губернская коллегия по делам музеев), и Покровская церковь осталась в ведении Владимирского музея, с 1958 года – Владимиро-Суздальского музея-заповедника.
Древний город Владимир включили в знаменитый туристический маршрут «Золотое кольцо России», поэтому и храм Покрова на Нерли поддерживался в достойном состоянии.
В XX столетии белокаменный храм неоднократно подвергался реставрации, благодаря чему приобрел облик, более приближенный к тому, который был у него в древности. Так, в конце 1980-х годов владимирские реставраторы сняли выпуклую кровлю начала XIX века и восстановили постамент под барабаном, оставив, однако, луковичную главу, хотя изначально она была шлемообразной.
В конце 1992 года в составе древнерусских белокаменных памятников Владимира и Суздаля храм был внесен в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
В последнее десятилетие XX века церковь был передана Владимирской епархии. Вначале она была приписана к Боголюбовскому монастырю, затем – к Боголюбовскому приходу Иоакима и Анны, с подчинением архиерею, а впоследствии числился приписным к Владимирскому Богородице-Рождественскому монастырю. Службы в храме совершались только по великим праздникам, однако и в остальное время днем обычно храм был открыт.
Покровский храм посещают более миллиона туристов в год, что вызывает трудности в сохранении строения и окружающей территории. Усилиями попечительского совета по планировке историко-ландшафтного комплекса «Боголюбовский луг – церковь Покрова на Нерли» к концу 2006 года удалось остановить деградацию почвы. В 2007–2009 годах был произведен повторный плановый ремонт, в ходе которого были обновлены наружные белокаменные стены; устроена пешеходная тропа по программе федерального и местного финансирования. Боголюбовский луг стал государственным заповедником.
Восстановление Трехсвятительского храма
В отличие от белокаменной жемчужины – храма Покрова на Нерли – стоявшая рядом церковь во имя святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста в советское время подверглась сильным разрушениям. О ее возрождении было объявлено около десяти лет назад. До того благотворительный фонд «Храм Покрова на Нерли», восстановив здание из руин, приспособил его для проживания сторожа и иноков Боголюбовского монастыря.
Тем временем готовился проект реставрации Трехсвятительского храма, и в 2004 году к работе приступили строители и реставраторы. Провести запланированные работы удалось благодаря попечению благотворителя Трехсвятительского храма Александра Шишкина.
4 октября 2015 года на Владимирской земле произошло историческое событие: были освящены всемирно известный храм Покрова на Нерли и возрожденный Трехсвятительский храм, ставший основой учрежденного архиерейского подворья Богородице-Рождественского монастыря города Владимира.
«Трудно осмыслить, что наступил этот Божественный акт, – сказал митрополиту Владимирскому и Суздальскому Евлогию. – Откуда сегодня солнце и чистый небосвод – это чудо Божией Матери!» Вместе с ним в освящении храмов участвовали митрополит Вятский и Слободской Марк и митрополит Кемеровский и Прокопьевский Аристарх.
По окончании Великого освящения в Трехсвятительском храме была совершена первая за многие десятилетия литургия, а потом вокруг двух церквей прошел крестный ход. «Трудно исчерпать этот день пресолнечный! Будем держаться духовного озарения и света, чтобы и Бог нам открылся в необыкновенном свете и красоте!», – сказал владыка Евлогий.
Теперь на Боголюбовском лугу богослужения будут совершаться регулярно, раз в неделю. В летнее время литургию будут служить в храме Покрова на Нерли, а в холодный сезон – в Трехсвятительской церкви.
855 лет церкви Покрова на Нерли
14 октября отмечается великий православный праздник – Покров Пресвятой Богородицы, а самому знаменитому храму на Руси – церкви Покрова на Нерли – в этом году исполняется 855 лет. Оба события связаны с именем святого благоверного князя Андрея Боголюбского.
История возникновения праздника Покрова Пресвятой Богородицы до сих пор полна пробелов. Высказывались различные мнения о месте его появления – в Византии или на Руси. Многие современные исследователи считают его исконно русским, появившимся в XII веке на Владимиро-Суздальской земле. И связан он с именем святого благоверного князя Андрея Боголюбского, который установил его без санкции киевского митрополита в память о заступничестве Богородицы через Её Владимирскую икону за войско Андрея Юрьевича в походе против волжских булгар в 1164 году. Новый праздник «выражал в особенно открытой, … и утонченной форме мысль о преимущественном покровительстве Богоматери Владимирской земле, ее князю и его людям».
Покров Божией Матери стал одним из любимых русских национальных церковных праздников. А первым храмом, посвященным ему, был храм Покрова на Нерли, воздвигнутый князем Андреем в 1165 году в устье реки Нерль.
Местоположение церкви чрезвычайно необычно: посреди пойменного луга, на высоком рукотворном холме на берегу старицы. В древности именно здесь Нерль впадала в Клязьму. Устье Нерли служило речными воротами Владимирской земли на оживленном торговом пути. Место для строительства церкви было указано, видимо, самим князем. Именно отсюда разворачивалась прекрасная панорама княжеских владений: церковь на лугу с пристанью при ней, чуть подальше – на возвышенном берегу – Боголюбов-город с княжеской резиденцией, и, наконец, сам Владимир на величественных холмах. Князь явно хотел продемонстрировать мощь нового политического и духовного центра северо-восточной Руси.
Строить церковь в низменной пойме, над которой на 3,5 метра разливается море весеннего разлива, казалось невыполнимой задачей. Но мастера не отказались от рискованного княжеского заказа. Они заложили мощный фундамент: подземная часть храма составляет 5,3 метра! На этом фундаменте, поднятом над разметкой разлива, на искусственном холме и был поставлен храм, окруженный белокаменными открытыми галереями-гульбищами, что подтверждается археологическими раскопками. Поверхность холма была облицована белокаменными плитами с желобами-водостоками, к пристани сбегали белокаменные лестницы.
Со временем русла рек изменили свое местоположение, а храм и холм, который не заливает даже в самый сильный паводок, остались. Правда, первоначальный облик церкви изменился, но он по-прежнему удивительно прекрасен.
«Во всей русской поэзии, давшей миру столько непревзойденных шедевров, нет, быть может, памятника более лирического, чем церковь Покрова на Нерли, ибо этот архитектурный памятник воспринимается как поэма, запечатленная в камне. Поэма русской природы, тихой грусти и созерцания. Водная гладь, заливные луга и, словно башня, словно свеча, сверкающий ослепительной белизной этот легкий одноглавый храм, так чудесно вырастающий над их простором во всем своем бесконечном изяществе, во всей своей чарующей ясности, лаконической красоте», – так описывает белокаменную жемчужину русский и советский писатель, журналист, искусствовед и публицист Лев Дмитриевич Любимов.
В 1992 году церковь Покрова на Нерли была включена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Икона Покров Богоматери. Последняя четверть XV в. Из коллекции Государственного Владимиро-Суздальского музея-заповедника.
Церковь Покрова на Нерли. Фото А.Э. Солодилова. Из коллекции Государственного Владимиро-Суздальского музея-заповедника.
Церковь Покрова на Нерли. 1165 г. Реконструкция Н.Н. Воронина. Из коллекции Государственного Владимиро-Суздальского музея-заповедника.
Храм покрова на нерли реконструкция
К вопросу о реконструкции и датировке
церкви Покрова на Нерли
1. Вопрос о первоначальном виде церкви Покрова
Рис. 71. Церковь Покрова на Нерли. Вид с заливных лугов.
Рис. 72. Церковь Покрова на Нерли. Северный фасад.
Храм стоит на уникальном фундаменте, состоящем из восьми рядов качественного гладкотесаного белого камня (в целом около 4 м глубиной), базирующихся на обычной для зодчества Северо-Восточной Руси бутовой основе, почти квадратной в разрезе (глубиной около 2 м ).
От храма XII века без существенных искажений до нашего времени сохранился основной объем – небольшой, почти квадратный в плане (около 10 х 10 м без учета апсид, сторона подкупольного квадрата около 3,2 м ) четверик и глава.
Членения северной и южной стен храма асимметричны, восточные прясла очень узки. Однако сумма выступа боковых апсид и ширины восточных прясел стен практически равна ширине средних прясел стен, и благодаря этому композиция храма выглядит уравновешенной при взгляде с любой стороны.
Отношение ширины западного фасада церкви Покрова на Нерли к его высоте – примерно 0,85 (для сравнения: во владимирском Успенском соборе Андрея Боголюбского и Дмитриевском соборе это отношение близко к единице). Аркатурно-колончатый пояс с поребриком расположен несколько выше уровня хор, его верх членит фасад на две почти равные доли. Такие пропорции создают исключительно «стройный» силуэт храма.
Барабан церкви Покрова также сильно вытянут вверх – отношение его диаметра к высоте равно 0,8 (в Дмитриевском соборе – примерно 1).
Многообломные пилястры с полуколоннами на внешней стороне стен храма Покрова на Нерли соответствуют внутренним лопаткам. Их суммарная толщина шире стен примерно в полтора раза, и это создает очень ясный конструктивный «рисунок» храма.
Сужающиеся вверх колонки аркатурно-колончатого пояса расположены очень «тесно» (гораздо ближе друг к другу, чем на Успенском соборе), а арочки сильно сжаты и имеют подковообразную форму. Это архитектурное решение также подчеркивает общую «устремленность храма вверх»
Выше аркатурно-колончатого пояса, над отливом, начинаются новые профили – закомар и окон. На апсидах аркатурно-колончатый пояс с поребриком расположен сверху, некоторые колонки пояса заменены полуколоннами, спускающимися до цоколя, что создает цельную и «вертикально-ориентированную» картину декора апсид.
В целом впечатление «устремленности пропорций храма вверх» столь велико, что стены церкви Покрова при их вертикальности кажутся сужающимися кверху.
А в интерьере крестчатые столпы действительно сужаются кверху, что при небольших размерах храма создает дополнительное ощущение «высотности» интерьера.
В целом храм производит впечатление не только «высотного», но и весьма «нарядного», несмотря на относительно скромный (по сравнению, например, с Дмитриевским собором) декор зооантропоморфного типа. В тимпанах закомар расположены изображения царя Давида, львов, голубей, грифонов с ягнятами и женских масок, в базах колонок аркатурно-колончатого пояса – изображения масок, животных и чудовищ. Барабан декорирован аркатурно-колончатым и городчатым поясами. В интерьере парные львы помещены в пятах подпружных арок.
Перспективные порталы храма Покрова украшены лиственными капителями и резными полуциркульными архивольтами. Аттический профиль цоколя схож с профилем цоколя церкви Рождества Богородицы в Боголюбове.
Рис. 73. Разрез и план церкви Покрова на Нерли с фундаментами храма и гипотетических открытых галерей. Реконструкция Н.Н.Воронина.
Рис. 74. Профилированный белокаменный блок, открытый раскопками Н.Н.Воронина.
Позднейшие попытки поставить под сомнение это открытие Н.Н.Воронина не выглядят убедительными. Так, П.Н.Аркатов 6 и К.Н.Афанасьев 7 полагали, что дополнительные фундаментные стенки возводились в целях укрепления искусственного холма, насыпанного вокруг храма.
– П.Н.Аркатов и К.Н.Афанасьев игнорировали вышеуказанную археологическую находку, справедливо идентифицированную Н.Н.Ворониным как фрагмент галерей;
– укреплять холм исключительно мощными подпорными стенками из гладкотесаного камня на бутовых фундаментах, расположенных столь близко к храму, не имело бы никакого смысла, так как он все равно размывался бы с наружной стороны этих стенок. Тогда имело бы смысл «отодвинуть» эти стенки к краям холма, что позволило бы сделать их существенно ниже и сэкономило бы много ценнейшего гладкотесаного камня;
– искусственный холм был укреплен более надежно, чем подпорными стенками, – сплошной белокаменной вымосткой 10 ;
Рис. 75. Вид храма Покрова на Нерли с гипотетическими открытыми галереями. Реконструкция Н.Н.Воронина.
Таким образом, мы подтверждаем факт наличия у храма Покрова галерей. Но остаются открытыми следующие вопросы:
– возводились ли галереи одновременно с храмом или позже;
– если позже, то насколько;
– были ли галереи открытыми или закрытыми.
Вопрос о том, почему бутовая основа фундаментов галерей была заложена на полметра выше бутовой основы фундамента храма, а верх гладкотесаных стенок фундамента галерей расположен ниже уровня цоколя храма почти на метр, Н.Н.Воронин не исследовал.
Открытым остался и вопрос о неоправданно «расточительном» использовании для фундаментов гладкотесаного камня. Н.Н.Воронин объяснял это тем, что таким образом лучше обеспечивалась устойчивость верхних частей постройки. Эта версия выглядит несколько натянутой, так как устойчивость обеспечили бы и обычные бутовые фундаменты, и фундаменты из камня, обработанного начерно.
– почему на стенах храма, в том числе и на аркатурно-колончатом поясе, отсутствуют следы примыкавших перекрытий галерей?
– почему галереи закрыли полностью завершенный (и весьма трудоемкий в исполнении) аркатурно-колончатый пояс?
На первый вопрос Н.Н.Воронин дал абсолютно исчерпывающий ответ: перекрытия были деревянными, и примыкать к стенам храма на всем их протяжении могли лишь несколько поперечных балок, гнезда которых позднее были заложены (в 1970-е годы эти гнезда обнаружила С.М.Новаковская-Бухман 14 ).
Однако в гл. 7 мы показали, что в работе боголюбовских мастеров не было никакой «своеобразной логики», а тем более «сизифова труда». На момент постройки церкви Рождества Богородицы у мастеров еще не было однозначного мнения о том, каким будет вход на хоры и как церковь будет соединяться с дворцовым комплексом, – это мог быть не громоздкий каменный переход над аркой, а легкий деревянный мостик или даже простая деревянная лестница. Соответственно, действия мастеров, полностью выложивших аркатурно-колончатый пояс церкви Рождества Богородицы, видятся вполне логичными и с современных позиций.
То же самое мы можем сказать про галереи церкви Покрова на Нерли. Понимание того, что они могли быть пристроены к храму чуть позже (к примеру, через несколько лет после постройки) позволяет нам полагать, что логика древнерусских мастеров в этом вопросе не отличалась от современной: вытесывая пояс, они еще не знали, будут ли вообще у храма галереи и лестничные башни. В пользу версии о более поздней постройке галерей говорит и орнамент на открытом раскопками блоке с полуколонкой (см. рис. 74): никаких параллелей в декоре церкви Покрова на Нерли этот орнамент не имеет.
Но, как мы видели выше, фундаментные стенки галерей возводились одновременно с фундаментными стенками храма Покрова. Нет ли здесь противоречия?
Противоречия нет, и мы это можем показать, попытавшись реконструировать этапы строительства церкви Покрова и галерей с учетом всех тех вопросов, которые мы поднимали:
– почему бутовая основа фундаментов галерей была заложена на полметра выше бутовой основы фундамента храма;
– почему верх гладкотесаных стенок фундамента галерей расположен ниже уровня цоколя храма почти на метр;
– почему имело место неоправданно «расточительное» использование для фундаментов гладкотесаного камня;
– почему полностью завершенный аркатурно-колончатый пояс был закрыт галереями.
По всей видимости, дело было в том, что, как это часто бывало с постройками, пользовавшимися пристальным вниманием правителей (а церковь Покрова не только «оформляла» особо важный перекресток торговых путей, но и наверняка была видна из окон дворца князя Андрея в Боголюбове), замысел строительства несколько раз менялся по ходу реализации. Скорее всего, имели место примерно следующие этапы:
1. Вначале храм задумывался его зодчим и мастерами (в дальнейшем мы будем обобщенно называть их строителями) без галерей, стоящим на высоком гладкотесаном подиуме.
2. Заложив бутовый фундамент и выведя гладкотесаные стенки подиума примерно на полтора метра (определенный при раскопках уровень первой засыпки белокаменной строительной крошки 19 ), строители решили окружить храм галереями, стоящими на подобном подиуме.
3. Строители заложили бутовые фундаменты галерей (на полметра выше, так как уровень дневной поверхности за время предыдущего строительства успел нарасти) и начали параллельно строить стенки подиумов храма и галерей. Обе стенки строили из гладкотесаного камня, в том числе и внутреннюю (под храм), так как камень для нее все равно уже был заранее заготовлен.
4. Достроив обе стенки почти доверху, строители отказались от возведения галерей. Возможно, они поняли, что храм с галереями терял «устремленность вверх», которой, как мы показали в начале этой главы, придавалось огромное значение.
5. В этой ситуации необходимо было снести гладкотесаные стенки подиума галерей, так как они закрывали подиум храма. Но все же строители предпочли их не сносить, а насыпать вокруг искусственный холм, так как за время строительства они должны были понять, что гладкотесаный подиум храма являлся очень ненадежной конструкцией, могущей быть размытой при разливах рек. «Вынужденность» насыпания холма подтверждается тем, что он все равно оказался недостаточно высоким, и во время разливов вода часто доходила до цоколя церкви.
7. На этом подиуме была построена церковь Покрова на Нерли в том виде, в котором она сохранилась до наших дней. В связи с этим мы вынуждены признать, что современный облик храма достаточно адекватно отражает если не первоначальный замысел зодчего (вероятно, храм задумывался стоящим на гладкотесаном подиуме), то базовый этап его строительной реализации.
8. При строительстве храма вопрос о ходе на хоры еще не был решен (так как от галерей отказались), поэтому аркатурно-колончатый пояс строители завершили полностью.
9. Затем к храму пристроили некую лестницу и (или) лестничную башню для входа на хоры. Возможно, эти пристройки были деревянными.
В связи с вышесказанным мы можем задаться вопросом, какими были эти галереи. Н.Н.Воронин полагал, что они были открытыми, так как «наилучше гармонировали со строем форм самого храма» 22 и должны были подчеркивать «парадный» статус храма Покрова. Но относительно этой позиции возникают серьезные сомнения:
– во-первых, любые наши утверждения о «наилучшей гармонии» относительно Древней Руси неизбежно носят субъективный характер;
– во-вторых, мощные фундаментные стенки открытых галерей фактически являлись бы ленточным фундаментом, – при том, что сам храм ленточного фундамента не имеет;
– в-третьих, в Древней Руси нам неизвестны прецеденты открытых галерей 23 ;
– в-четвертых, попытки Н.Н.Воронина идентифицировать найденный им при раскопках белокаменный блок с полуколонкой и орнаментом (см. рис. 74) как фрагмент столпа открытых галерей вынудили исследователя придать реконструированным столпам гипотетических галерей крайне сложную и беспрецедентную в древнерусском и мировом зодчестве форму 24 (рис. 76). Гораздо более вероятно, что указанный блок относился к углу стен закрытых галерей.
Рис. 76. Столп гипотетических открытых галерей. Реконструкция Н.Н.Воронина.
Рис. 77. Резные камни из раскопок Н.А.Артлебена у церкви Покрова на Нерли.
На основании всего вышеизложенного мы полагаем, что современный облик церкви Покрова на Нерли в целом (за исключением формы главы – см. гл. 10) соответствует первоначальному. Закрытые галереи (паперти) были пристроены к храму через несколько лет (возможно, даже десятилетий) после его возведения.
2. Датировка церкви Покрова
Перейдем к вопросу датировки церкви Покрова на Нерли.
Таким образом, мы вынуждены констатировать, что датировка церкви Покрова 1165 годом является произвольной и неудовлетворительной (к сожалению, именно 1165 год закрепился в большей части научной, учебной и популярной литературы – и как дата церкви Покрова на Нерли, и как время окончания храмового строительства Андрея Боголюбского 42 ). Если основываться на Житии Андрея Боголюбского, то наиболее удовлетворительной видится датировка В.И.Доброхотова – 1166 год.
Однако есть ряд причин, по которым мы не можем принять за основу датировки церкви Покрова сообщение Жития.
Во-первых, оно все-таки очень позднее (начало XVIII века), и если бы даже в нем не было явных противоречий, принимать его при датировке можно было бы лишь в отсутствие иной датирующей информации (которая, как мы вскоре увидим, у нас есть).
В-третьих, в указанном сообщении Жития присутствует ряд неразрешимых внутренних противоречий:
– непонятно, когда Андрей успел начать «собирать» и вывозить камни из Волжской Болгарии для строительства владимирского Успенского собора, если его поход на Болгар имел место в 1164 году, а строительство собора началось в 1158 году;
– даже если допустить, что князь начал «собирать» камни в Болгарии для Успенского собора ранее своего похода, то он никак не мог это делать в 1156 году – а согласно Житию он собирал и вывозил камни «двоелетием»;
– непонятно, как можно было камни «собирать» – они ведь не лежали на земле, их добыча и обработка была сложнейшим делом (см. гл. 1);
– результаты проведенных в 1950–1960-е годы микропалеонтологических исследований 44 показали принадлежность камня церкви Покрова на Нерли мячковскому горизонту каменноугольных отложений, т.е. этот камень добывали недалеко от Москвы. Отметим также, что камень, из которого строилась церковь Покрова, отличается исключительной белизной (он существенно белее камня любого из древнерусских белокаменных храмов), волжский же известняк, в основном, имеет серо-коричневый оттенок;
– если бы храм был построен в память Изяслава, то более вероятно, что он был бы посвящен тезоименитому святому сына Боголюбского. Но церковь посвящена празднику Покрова;
– Житие говорит о том, что камни были «отлагаемы» на месте будущего строительства церкви Покрова еще во время строительства Успенского собора. Получается, что Андрей в 1158 году уже знал, что в 1165 году его сын уйдет из жизни и он будет строить храм в его память.
Все эти неразрешимые противоречия не позволяют нам основывать датировку церкви Покрова на сообщении позднего Жития Андрея Боголюбского (отметим, что Н.А.Артлебен, Д.Н.Бережков и Н.П.Кондаков также не доверяли Житию, датируя храм в широком временном промежутке с 1158 года по 1190-е годы 45 ).
Мы имеем возможность достаточно уверенно определить дату храма на основании непротиворечивых сообщений домонгольских летописей, которые ранее по неизвестным причинам исследователями игнорировались.
Следовательно, мы обязаны принять этот год в качестве даты и церкви Рождества Богородицы (см. гл. 7), и храма Покрова на Нерли.
Осталось рассмотреть вопрос, могла ли церковь Покрова быть построена в течение 1158 года.
Мы полагаем, что сообщению Жития Андрея Боголюбского о том, что храм был построен «единым летом», в данном случае можно доверять. Во всех вышеприведенных летописных сообщениях говорится, что церковь Покрова в 1158 году была именно «поставлена», – а мы показывали в гл. 4 и 7, что в погодном летописании термин «поставить» чаще всего означал строительство в течение одного года, и что многие храмы подобного масштаба действительно возводились в течение одного строительного сезона.
Следовательно, в качестве датировки храма Покрова мы принимаем 1158 год.
Галереи же, как мы видели выше, могли быть возведены спустя несколько лет (если не десятилетий). Так, к Дмитриевскому собору галереи были пристроены не менее чем через 8 лет после завершения строительства храма (см. гл. 10).
Поэтому, нисколько не умаляя исключительных архитектурно-художественных достоинств церкви Покрова, мы дадим ей несколько иную характеристику: это наиболее известная постройка зодчих домонгольской Северо-Восточной Руси (пожалуй, даже более известная, чем Успенский собор во Владимире), и многие проблемы, с которыми сталкиваются исследователи этого памятника, связаны с его мировой известностью, порождающей множество стереотипов.
3. Церковь Покрова на Нерли как возможный прообраз церкви Спаса во Владимире; соображения о владимирских дворах Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского
Церковь Преображения Спаса была построена Андреем Боголюбским из белого камня на юго-западе «Нового города» владимирских укреплений 1158–1164 годов (см. рис. 45), недалеко от Золотых ворот.
Рис. 78. Церковь Спаса. Общий вид.
О плане, формах и размерах церкви Спаса XII века мы в настоящее время ничего не знаем. Судя по четверику Спасской церкви XVIII века и общим представлениям о зодчестве времени Андрея Боголюбского, храм XII века был четырехстолпным, одноглавым и трехапсидным.
Декор Спасской церкви XII века нам также неизвестен, за тем исключением, что на храме должны были с высокой степенью вероятности присутствовать аркатурно-колончатые пояса и перспективные порталы, воспроизведенные в XVIII веке (рис. 79).
Рис. 79. Церковь Спаса. Северная стена.
Соответственно, мы датируем Спасскую церковь 1164 годом и можем перейти к вопросу о ее статусе.
Однако по ряду причин мы не можем согласиться с этим предположением.
Во-первых, никаких аргументов в пользу того, что владимирский двор Андрея Боголюбского был у церкви Спаса, ни Н.Н.Воронин, ни какие-либо иные исследователи не приводили.
Во-вторых, основной резиденцией князя Андрея было Боголюбово.
В-четвертых, церковь Спаса расположена почти на прямой линии между Золотыми («парадными») и Волжскими (главными торговыми) воротами Владимира (см. рис. 45).
В-пятых, местоположение церкви Спаса можно считать уникальным: она не только расположена очень близко к склону над Клязьмой (и благодаря этому была прекрасно видна от реки), но и стоит на холме, значительно возвышающемся над прилегающими улицами. Это также подчеркивает значимость храма, но исключает наличие рядом укрепленного двора, так как на этом холме слишком мало места для дворца, хозяйственных построек и укреплений (в отличие, например, от местности вокруг церкви Георгия – см. ниже).
В-шестых, Андрей унаследовал двор с белокаменной Георгиевской церковью от своего отца – Долгорукого. Факт наличия вокруг церкви Георгия укрепленного двора Юрия Владимировича подтверждается следующими положениями 66 :
– Юрий, княживший в Суздальской земле с начала XII века, вряд ли мог к 1150-м годам не иметь собственного двора в одном из крупнейших (если не крупнейшем) городе Суздальской земли – Владимире;
– местность вокруг церкви Георгия исключительно выгодна с точки зрения естественной защиты: с трех сторон ее фланкировали обрыв и два оврага, а «напольная» сторона очень короткая;
– в 1152 году, когда была построена церковь Георгия (обоснование ее даты см. в гл. 4), она еще находилась вне городских укреплений, так как стены «Нового города» были построены только в 1158–1164 годах (см. рис. 45). Следовательно, вокруг церкви должны были быть отдельные укрепления, и это мог быть только княжеский двор;
– посвящение церкви тезоименитому святому Долгорукого – Георгию – само по себе не может служить доказательством того, что храм был домовым, но в свете предыдущих положений на это также следует обратить внимание.
Следовательно, вряд ли у Андрея Боголюбского была необходимость рядом со своим владимирским двором (бывшим двором Юрия) строить еще один двор – ведь основной резиденцией Андрея, как мы только что отметили, было Боголюбово.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что церковь Спаса была не домовым, а отдельностоящим «парадным» храмом, господствовавшим над юго-западной частью «Нового города» и призванным способствовать повышению имиджа Владимирского великого княжества в глазах иноземных послов и «гостей» (купцов).
Примерно такой же статус имела церковь Покрова на Нерли, «оформлявшая» перекресток важнейших торговых путей по Нерли и Клязьме.
В свете такого понимания статуса Спасской церкви можно предположить, что ее архитектурным прообразом послужила построенная ранее (в 1158 году – см. п. 2) церковь Покрова на Нерли.
Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.
Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.