шамордино монастырь официальный чудеса
Шамордино: и неверующему чудес достанется!
Добрый день, читатель!
История реальная и произошла со мною в 2016 году в Калужской области. Никогда не разделял взгляды православия. А любимой фразой была: «Чудес не бывает». С таким настроем я и приехал в монастырь Шамордино. Даже внезапная сильная боль в желудке, от которой темнело в глазах, не заставила меня отказаться от своих взглядов. Но тот августовский вечер до сих пор заставляет задуматься.
Отдельно упомяну: на территории пустыни имеется три источника. Разумеется – все живительные! А как же иначе? Те, кто уловил сарказм в моих словах – правильно уловили. Я из тех людей, которые красят яйца на Пасху, но не чураются рассказать и крепкий анекдот в адрес Высших Сил. Но при всём при этом соглашаются с доводом: «И всё-таки что-то такое этакое над нами имеется!» Вот, после созерцания икон и кружевной архитектуры построек XIX века, решили сходить к источникам. Приложиться к святому. Или – к чудесному. Как угодно. Ну, я – естественно – ради галочки, ибо во все «святые воды» не верю категорически. Правда, один из источников заставил меня пересмотреть свои взгляды на непонятное…
Чтобы прояснить ситуацию, давайте вернёмся немного в прошлое, к выезду из Калуги. Сам я желудочными и прочими внутренними недугами не хвораю. А тут, почти сразу после выезда, начал побаливать желудок. Не сильно, но крайне неприятно. В дороге погрыз печенюшек. Попил водички – боль не унималась. Давящая такая боль. Пока доехали до монастыря, давить начало сильнее. Погуляли по монастырю, по храму. Повпечатлялись. Решили: а пойдём к источникам! А к тем источникам – ещё вниз спускаться метров шестьсот. Вот же блин… 
Болело здорово – аж в глазах темнело порой. Думаю: неужто не спущусь, раз приехал? С остановками, но спустился. Благо: на всём маршруте имеются площадки для отдыха, на которых обустроены скамеечки. В общем, спустился. А обратно, думаю, как-нибудь выкарабкаюсь… к утру, но вылезу.
Надо отметить, что обустроено всё добротно: основательный помост, обшитый деревом, скамейки для отдыха. Столик, на котором можно наполнить водой из источника принесённые ёмкости. Там же – стальные кружки-ковшики для желающих испить водички. Есть обустроенная купель: мужчины и женщины окунаются в раздельных помещениях. Разумеется, источник располагается выше от купели. Так что воду для питья набирают до неё, а не после.
Вот, добрался. И, как говорил знакомый медведь, из одного источника похлебал. Посидел на скамеечке, чтобы в глазах посветлело. Хмыкнул, мол, вот они, ваши чудесные источники. Потопал к следующему. Он – по горизонту – метрах в трёхстах. Иду да с семьёй рассуждаю на тему «Вода. Физические и химические свойства».
Вспоминаю: «Вода – жидкость без цвета, вкуса и запаха. Универсальный растворитель»… дошлындал до второго. Уж не знаю, как он называется – кажется, «Амвросиевский». Кстати, воды из него истекает меньше, чем из «Живоносного». Похлебал воды оттуда. А она – другая на вкус! Ну, я ж в советской школе учился. ПионЭром был. И если родная партия сказала: «Бога нет!», значит, и чудес быть не должно! Что ж с того, что вода на вкус иная? Да легко! Она в другом водоносном пласте располагается. Ай, да я!
Посидел, посмотрел на деревья вокруг. Желудок давит – не до сарказма. Скепсиса – на двоих уже хватит. Пополз к третьему источнику. Это ещё метров триста в горизонте. Иду и думаю: «Кажися, недалеко от монастыря был спуск в сторону низины. Может, он недалеко располагается? Я бы по нему к машине и выполз. А там как-нибудь доехал бы». Дошёл до третьего источника. Называется «Казанский источник». Воды – ещё меньше, чем из второго. Но кружку нацедил. Вода – на вкус – отличается от первых двух. Но мы же «Природоведение» изучали, про водоносные горизонты все помним, да? Ну, думаю, попью водички и, с долгими перерывами, полезу наверх, к машине. Только надо попить «про запас». Попил. А боль возьми и утихни. Реально! Перефразируя детского писателя: «Стала «вавка» затухать и затихла!» Да как так-то?! Но ещё полкружки воды набрал. Облокотился на перила… а вокруг – такая тишь, такая красотища! Дышится легко, солнышко греет. И – главное – никакой боли… Ушла и больше не возвращалась ни разу.
Обратно поднялся на одном дыхании! С тех пор и пребываю в задумчивости: что ж это такое было-то? Можете сказать, мол, вера лечит. Но в том-то и дело: не было никакой веры – сплошная насмешка и скепсис. Теперь не знаю, как дальше зубоскалить-то?
Болезнь и исцеление
Удивленный Парфений поутру опять пришел к Ипатиану и сказал: «Владыка! Ты страждешь душевной болезнью; оттряси ее – и будешь здоров». Ипатиан ужаснулся и, видя в Парфении пророка Божия, сквозь слезы отвечал: «Исповедую грехи мои; помолись о мне, да Господь поможет мне очиститься от беззаконий моих». На это святой Парфений сказал ему: «Есть грехи, которые могут очиститься одной молитвой, но твои грехи другого рода: ты в лице нищих отнимал у Бога имущество. Возврати Ему также в лице нищих и будешь здрав душой и телом».
Тогда архиепископ совершенно расчувствовался: «Господи! Согрешил пред Тобою. Но Ты сколько праведен, столько и милосерд». Потом, призвав домоуправителя, велел принести все неправедно собранное и усердно просил святого Парфения, чтобы тот раздал это бедным. Но человек Божий отказался: «Ты должен раздать сам, отдай наиболее нуждающимся». Ипатиан последовал совету праведника. Вскоре получил здоровье и с того времени не прилеплялся к сокровищам сердцем своим.
Обыкновенно люди крайне внимательны к своему телесному здоровью и очень невнимательны к здоровью своей души, а между тем истоки подлинного здоровья часто скрываются в нашей духовной жизни. Причем для исцеления не всегда достаточно только молитвы, иногда необходимо существенное изменение всего образа жизни, деятельное благочестие, при котором душа становится более отзывчивой к окружающим людям.
Впрочем, не всегда болезнь посылается нам за конкретный грех. Наши недуги могут иметь причиной не столько грех, сколько склонность ко грехам. Допустим, человек находится на грани соблазна либо его душу уже колеблют страсти и поразившая болезнь вмиг отрезвляет его. Господь видит сердца и намерения людей, а потому знает, кому и когда попустить недуги. В этом отношении святитель Тихон Задонский говорил: «Здравие тела отворяет человеку двери ко многим прихотям и грехам, но немощь тела затворяет». К сожалению, иногда мы расслабляемся в своей духовной жизни, и болезни могут помочь нам вновь стать собранными и подтянутыми.
Христианин и в самой болезни способен получить великую пользу. Каким же образом? Во-первых, в страданиях человек познает свою немощь. Оказывается, есть достаточно скорый предел нашим силам. И многие, достигнув этого предела, понимают: жизнь человека в руках Того, Кто ее дал. Болезни и скорби открывают глубочайшую истину – без Бога невозможно истинное счастье. Если нестрадавший человек и думает о Боге, то изредка и как о «чем-то отвлеченном», не имеющем к нему близкого отношения, а в страданиях вдруг открывается, какую величайшую нужду в Боге мы испытываем.
Во-вторых, именно в страданиях наша молитва становится живой и искренней и в скорби человек наиболее способен воспринять близость Господа к нам. Он молится уже не как чужой для Бога: его сердце во всеобъемлющем покаянном зове обращено к Небесному Отцу. Потому и Господь часто помогает скорбящим, – в трудностях жизни подает силу духа, в неизлечимых болезнях – исцеление, а посреди всеобщего разврата – чистоту и любовь. Искренняя, исполненная глубокой веры молитва, произнесенная в минуту скорби, способна творить чудеса.
В XIV веке, во время правления в Москве великого князя Димитрия Донского, у татарского хана заболела любимая жена – Тайдула: она потеряла зрение. Хан отправил в Москву к князю грамоту с приказом прислать в Орду святителя Алексия (| 1378): «Мы слышали, что есть у вас служитель Божий, который если о чем попросит Бога, Бог слушает его. Пришли его, пусть он исцелит жену мою. Если не пришлешь, пойду я опустошать землю вашу».
Князь передал волю хана святителю Алексию. Сначала митрополит смутился, но вера и надежда на Бога придали ему духовных сил. Святитель пошел в храм к мощам святого митрополита Московского Петра помолиться. Во время молебна в его руках сама вдруг зажглась церковная свеча. Подкрепленный этим знамением, Святитель отправился в далекое и опасное путешествие. Прибыв в Орду, он отслужил молебен, совершил водоосвящение и окропил святой водой глаза царицы. Тайдула прозрела. С тех пор она покровительствовала русской земле, а святой Алексий возвратился домой со славой и богатыми дарами от хана. Так чистая, искренняя, полная веры молитва не только даровала человеку здоровье, но и спасла родину от грозившей ей беды.
Как же нам быть, если болезнь остается, даже если мы стараемся молиться? Послушаем преподобного Серафима Саровского: «Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется она вместо подвига и даже более». А святитель Иоанн Златоуст говорил: «Пришло благополучие – благодари Бога, и благополучие твердо будет. Пришли несчастья – благодари Бога, и несчастья прекратятся». Мы часто не можем изменить обстоятельства своей жизни, но если мы предаем себя в руки Божии, то при любых обстоятельствах будем иметь в душе мир и покой.
. Один знакомый мне диакон часто посещал близкого ему человека, чья супруга вела светский образ жизни, любила наряды, театр. Настал момент, когда она очень тяжело заболела, слегла. Отец диакон навещал ее в течение всей ее болезни, до самой ее кончины. Удивительные изменения произошли в ее душе – за время болезни она стала глубоко духовным, молитвенным и рассудительным человеком, так что утешали уже не ее, а она сама утешала. Верно говорил архимандрит Тихон Агриков: «Страдание творит чудеса. Оно почти как таинство, со своей невыразимой внутренней силой. Молодой человек, без страха и благоговения прикасающийся к святыне, нечувствительный к духовному озарению, рассеянно погруженный в свои страсти, как только коснулось его страдание, стал серьезным, тихим и молитвенным. Жизнь – это громадная мастерская, в которой души закаляются в горниле страданий и готовятся на Небо».
Всякая болезнь – испытание, благодаря которому обнаруживается наше подлинное лицо, то, чему предано наше сердце, то, что составляет главные для нас ценности. В болезнях человек может ослабеть в вере, прийти в отчаяние, а может и духовно возрасти и начать чувствовать себя в своей внутренней жизни лучше, чем многие здоровые люди.
Святые Отцы говорят, что болезнь – посещение Божие, через нее Бог подает нам возможность духовно очиститься. Но то, как мы встретим посещение Божие и как употребим дарованную нам возможность, зависит уже от нас самих. Еще раз вспомним слова святого апостола Иакова: Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы. Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему. Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного (Иак. 5, 13 – 16).
Да укрепит всех нас Господь в земном странствовании к обителям Небесного Царства!
Шамордино: любимое детище преподобного Амвросия Оптинского
Игумения Сергия (Щербакова)
В нынешнем году Казанская Амвросиевская ставропигиальная женская пустынь отмечает 135-летие со дня основания. Женская община в сельце Шамордино, расположенном между старинными городами Калугой и Козельском, была учреждена Определением Святейшего Синода от 13–20 июня 1884 года. А день освящения домовой церкви в честь Казанской иконы Божией Матери, созданной стараниями преподобного старца Амвросия, считается днем создания монастыря. Первой настоятельницей обители стала духовная дочь старца монахиня София (Болотова).
История и современность, труды сестер по возрождению монастыря и спасению своих душ – эти аспекты легли в основу нашей беседы с настоятельницей монастыря матушкой игуменией Сергией (Щербаковой).
О полунощнице, или как укреплялся дух любви к богослужениям
Матушка, меня поразили многие факты из жизни будущей первоначальницы вашей обители. И в первую очередь то, что когда она, вдова из древнего благочестивого дворянского рода, стремилась к монашеству, ее духовник отец Амвросий неожиданно благословил ей выйти замуж за пожилого козельского помещика. Лишь после его смерти батюшка облек свою преданную духовную дочь в иноческое одеяние. Чуть позже он совершил ее постриг в мантию с оставлением прежнего имени, а незадолго до кончины матушки – постриг в великую схиму.
Со своей стороны скажу, что жизнь есть жизнь, и в ней всякое бывает: самые неожиданные примеры подвижничества, великого смирения или противления воле Божией. Вот и Софья Михайловна из послушания духовному отцу соединилась с человеком, обремененным многими болезнями. Ухаживая за ним с христианским терпением, она училась отречению от своей воли. Для нее этот период стал своего рода подготовительной школой перед поступлением в монастырь, в котором матушка за столь короткий срок своего настоятельства (чуть более трех лет) смогла не только отстроить зарождавшуюся обитель, но и под руководством преподобного Амвросия создать крепкую духовную основу для монашеской жизни.
Начиная наш разговор об обители, нельзя не вспомнить Вашу предшественницу – приснопамятную матушку Никону (Перетягину), много сделавшую для того, чтобы в возрождающейся в 90-е годы обители «прижился» наиболее полный богослужебный устав, включающий ночные полуношницу и утреню. Вы ведь из числа первых сестер и, наверное, все это помните?
Есть примечательный эпизод, рассказанный самой матушкой Никоной в ее последнем интервью, которое опубликовано в «Журнале Московской Патриархии» за октябрь-ноябрь 2011 года. Когда, еще будучи монахиней Рижского Свято-Троицкого Сергиева монастыря, она, получив назначение, весной 1990 года приехала в Шамордино, первым кого здесь встретила матушка, был игумен (ныне архимандрит) Поликарп (Нечипорук), незадолго до этого назначенный в обитель духовником и строителем. После взаимных приветствий отец Поликарп ее спросил: «Как думаете, матушка, когда нам начинать полунощницу? Что если в двенадцать ночи?». Она ответила, что именно об этом всегда мечтала: читать полунощницу, как положено, в полночь. То есть с первых минут у них возникло взаимопонимание, которое в течение двадцати двух лет, что матушка стояла во главе обители, лишь укреплялось. А митрополит Евлогий (Смирнов), находящийся сейчас на покое, а в те годы – наместник Оптиной пустыни, рассказывал, как матушка Никона и отец Поликарп приехали к нему из Шамордина за благословением на совершение ночной полунощницы. Он сначала возмутился: монастырь лежит в руинах – до ночных ли служб? Однако «ходатаи» стали его убеждать, что это необходимо для возрождения монашеского духа в разрушенной обители, и, в конце концов, он сдался, только спросил: «А вы потянете?» Потянули… Суть в том, что это был не просто горячий порыв – это закрепилось. Дух любви к богослужениям, присущий нашим руководителям, передавался от них как первоначальным сестрам, так и тем, кто приходил в обитель в последующие годы. У нас любят службы. В основном это заслуга отца Поликарпа, потому что богослужение все на нем. Матушка поддерживала – говорила, чтó в каком порядке следует совершать по уставу. Батюшка все осуществлял.
Теперь Вам Господь судил все поддерживать. Матушка Сергия, нельзя обойти вниманием еще одну дату: пять лет назад Святейшим Патриархом Кириллом Вы были возведены в сан игумении. Получилось ли у Вас за это время установить добрый контакт с духовником обители, какой был у Вашей предшественницы и наставницы? Не случается ли такого, что сестра не знает, кого слушаться: духовника или игумению?
Наш батюшка архимандрит Поликарп не просто духовно опытный пастырь. Он настоящий Божий человек, а с такими людьми, как правило, бывает легко. Я поступила сюда в декабре 1990 года, и с той самой поры батюшка является моим духовным отцом. Когда меня назначили игуменией, то увидела в действии тот его принцип, что был ему присущ при матушке Никоне, а именно: главный человек для сестер – это игумения, и с ее мнением духовник считается. Он может в чем-то помочь, что-то подсказать, но делает это осторожно, тактично, никогда не идет наперекор. Я в свою очередь тоже стараюсь к нему прислушиваться. Видимо, Господь так управляет, что мы с батюшкой имеем на многое похожие взгляды. В важных вопросах монастырской жизни расхождений у нас практически нет.
«Послушания даются в основном по потребности монастыря»
Матушка, в монастыре более ста насельниц. Удается ли помнить имя каждой сестры?
И имя, и фамилию, и год рождения! Поскольку с 1993 года я стала исполнять обязанности благочинной, мне уже тогда пришлось лично знакомиться с поступающими сестрами, назначать им послушания. В какой-то момент я получила в распоряжение их личные дела, в которых содержались их прошения в монастырь и биографии. К тому времени у нас насчитывалось около 50 насельниц, затем в довольно короткий период (2-3 года) собралось уже более 100 сестер. Всех их я знала лично, кроме одной, чье дело оставалось в общей папке, но самой ее уже не было. Спросила о ней у старшей сестры монахини Амвросии, приехавшей вместе с матушкой Никоной из Рижского монастыря: мол, кто такая? Личное дело есть, а кто это, где она? Услышала в ответ, что Ирина поступила в самом начале, но пробыла здесь недолго. Впоследствии я с ней все же познакомилась, когда она вновь стала посещать обитель, и я узнала, что в свое время она входила в московскую инициативную группу, которая отстаивала место для монастыря в 1988 году. Тогда руководство Московского научно-производственного объединения им. Лавочкина хотело создать на монастырской территории санаторий для своих сотрудников. Костяк протестующей группы составили представители ученого мира, в их числе специалист по квантовой механике Фаддей Яковлевич Шипунов. У него в соседней деревне был летний домик, куда он часто приезжал с семьей. Собирая сведения о Шамордино, Фаддей Яковлевич общался с местными жителями, что-то с их слов записывал. В общем, инициативная группа москвичей свою работу сделала – территория монастыря в 1990 году была передана Русской Православной Церкви. Так что после личного знакомства с Ириной я могу сказать, что теперь знаю всех сестер, которые когда-либо были связаны с монастырем.
А каков принцип распределения послушаний? Учитываются ли при этом задатки, склонности к той или иной работе, образование?
Послушания даются в основном в соответствии с потребностями монастыря. Мы не сразу начинаем выяснять, кем человек был в миру, какое у него образование. Потому что не раз случалось, что кто-то из прибывших сразу объявлял о своем намерении остаться в обители навсегда, но при встрече с первыми трудностями уезжал довольно скоро. Поэтому все приходящие к нам обычно проходят свое первое послушание или в трапезной, или на кухне, или на скотном дворе. Если же сестра по возрасту или по состоянию здоровья не может понести одно из этих трех послушаний, ей назначается что-то более легкое: работа в овощном цехе, дежурство и уборка в храме, помощь в богадельне. В это время мы, конечно, наблюдаем за новой сестрой, смотрим, любит ли она монастырские труды, уединение и молитву, насколько исполнительна и послушна. Примерно через четыре-пять месяцев, если видно, что сестра-кандидат утвердилась в своем намерении остаться в монастыре, я знакомлюсь с ней лично: точнее узнаю ее возраст, семейное положение, с тем чтобы выяснить, нет ли препятствий к ее уходу из мира, обращаю внимание на образование и специальность. Например, может случиться так, что в пошивочной не хватает рабочих рук, и если эта сестра по профессии – швея, тогда мы можем послать ее туда на подмогу. По-разному бывает. Но все-таки, особенно в последнее время, мирская профессия в обители чаще всего остается невостребованной. Поэтому сестра делает ту работу, которая нужна монастырю сегодня, а это может быть что угодно, в том числе и то, чем она никогда не занималась в миру. Помню, как в 2010 году оказалось, что на скотном дворе в Переделкино все, посланные нами туда сестры имели высшее образование, на что первым с удивлением обратил внимание Святейший Патриарх.
В Переделкино?
Да, в Патриаршей резиденции. Еще при Святейшем Патриархе Алексии там обустроили скотный двор, и несколько наших сестер было туда командировано.
Какие еще у нас есть традиционные для монастыря послушания, кроме вышеперечисленных? Уборка храмов и благоустройство территории, огороды, курятник, пасека. Также имеются мастерские церковных ремесел.
Среди профессий, которые действительно могут пригодиться в монастыре, стоит назвать профессию медика. Такие сестры могут работать в монастырской больнице или богадельне, но общие послушания у них тоже бывают. Или другой пример востребованной мирской профессии: одна из сестер, имея высшее образование, два года преподавала в православной гимназии, в монастыре она пригодилась в том же качестве и обучает сестер.
Прежде были пробы, теперь – серьезная учеба
Матушка, в ряду важных событий этого года можно назвать еще одно – обитель вошла в число 12 соискателей, получивших свидетельство о церковной аккредитации Курсов базовой подготовки в области богословия для монашествующих. Сестры любят учиться? Они готовы нести увеличившуюся нагрузку – и послушания исполнять, и ходить на занятия, сидеть за учебниками и сдавать зачеты?
Я бы сказала так: несмотря на свою загруженность, сестры учатся с желанием. Все это начиналось еще при матушке Никоне, но тогда были пробы: занятия проходили раз в неделю – в воскресные дни сестры изучали Священное Писание. Был период, когда образовательный процесс прерывался. Затем он возобновился, так как мы уже поняли его важность и необходимость. В то же время учеба не была обязательной. Но когда на Архиерейском Соборе 2011 года Святейший Патриарх Кирилл поставил перед православным монашеством задачу получения качественного духовного образования, мы ясно осознали, что это очень своевременно. Затем в 2015 году Высший Церковный Совет принял «Положение об образовательных курсах для монашествующих Русской Православной Церкви». Цель была поставлена, оставалось подумать, как организовывать учебу, чтобы сестрам для получения образования не приходилось выезжать из обители. Вскоре нам представилась такая возможность, когда две наши насельницы завершили богословское образование в ПСТГУ.
До этого долгое время мы занимались в трапезной. Но наш эконом монахиня Власия (Ушакова), став директором нашей катехизаторской школы, сразу поставила вопрос о необходимости иметь отдельное помещение для занятий. На территории монастыря находится построенный еще в советское время деревянный дом. Мы его полностью обустроили под школу со всем необходимым для учебного процесса.
Как именно проходят занятия?
В старшей группе у нас учится около 40 человек, в младшей – порядка 30. Занятия проводятся также и в богадельне, пожилые монахини охотно их посещают. Меня это радует, поскольку учеба углубляет их знания и способствует молитве.
В катехизаторской школе на данный момент преподаются четыре предмета: Священное Писание Ветхого и Нового Заветов, православное вероучение, общая церковная история. В новом учебном году мы планируем ввести еще два: история Русской Православной Церкви и основы богослужебного устава. Но по условиям аккредитации должно быть восемь предметов, так что на очереди остаются церковнославянский язык и история православного монашества.
В течение учебного года сестры обязательно пишут по изучаемому предмету четыре контрольные работы, за которые выставляются оценки по пятибалльной системе. Что касается итогового зачета, то сестра отвечает по билету и получает «зачет» или «не зачет». Есть сестры, которым в связи с их послушаниями тяжело осваивать сразу несколько дисциплин. Поэтому возможен вариант, когда сестре будет разрешено изучать в течение учебного года только один предмет. Куда нам спешить? Мы год поучимся и два, и три, и шесть… В этом деле главное усвоить материал, а не поставить галочку. Сестры должны пользоваться своими знаниями, иметь церковный взгляд и твердо стоять в истине. Ни для кого не секрет, что немало ересей и расколов зародилось именно в монастырской среде из-за недостатка книжного образования, да и общего развития. Это наша давняя и общая беда, с которой сейчас ведется борьба. Дело трудное, но необходимое.
Можете рассказать о преподавателях монастырской школы?
Монахиня Власия (Ушакова), проживающая в монастыре с 1991 года, в свое время изъявила желание учиться на заочном отделении в ПСТГУ (миссионерский факультет). За год до нее этот же факультет закончила инокиня Анимаиса (Комарова): до прихода в монастырь она была студенткой светского вуза, но, избрав монашескую судьбу, оставила его. Мы подумали, что молодой сестре необходимо завершить образование, и ее направили в ПСТГУ. Причем, когда мать Власия и мать Анимаиса начинали учиться, они не предполагали, что будут преподавать в монастыре. Но в процессе перехода на новый этап учебы все как-то естественно вышло: сестры проучились дополнительный год, чтобы иметь право преподавания, и вот теперь они преподают у нас церковные дисциплины. Третья – монахиня Нектария (Мареева), о которой я уже упоминала. Она сейчас попутно обучается в ПСТГУ дистанционно по специальности «Теология», до окончания остается еще полтора года. Так что учебное дело у нас протекает вовсе не на любительском уровне, а напротив, очень ответственно и серьезно: классный журнал, учебники, учебные пособия, конспекты, рефераты – все по образцу классической школы.
Стоит добавить еще несколько слов об аккредитации Курсов базовой подготовки в области богословия для монашествующих. Когда об этом зашла речь, мы сразу поняли, что если получим аккредитацию, то не только шамординские сестры смогут обучаться в стенах нашей школы. В глубинке, где мы находимся, есть небольшие епархиальные женские монастыри и монашеские общины, насельницам которых тоже надо учиться. И некоторые из них уже обращались к нам. Сегодня мы готовы принять их для совместной учебы с нашими сестрами.
О многих сторонах жизни монастыря довелось услышать от матушки настоятельницы. Особенно тронул рассказ о 105-летней схимонахине Серафиме (Бобковой), ставшей живым связующим звеном между старым и новым Шамордино. Маленькой девочкой, приезжавшая в Оптину пустынь с бабушкой, она сподобилась благословения преподобного Амвросия Оптинского. До революции Ирина и ее сестра поступили в Казанскую Амвросиевскую пустынь, стали рясофорными послушницами. После закрытия обители путь Ирины в родной Гомель оказался долгим, со многими скорбями и потерями духовно близких людей. Там, на родине, она была пострижена в мантию, позже – в схиму. Жила в миру. Услышав, что почти через 70 лет вновь открылась ее родная обитель, она захотела вернуться. Наместник Оптиной пустыни архимандрит Евлогий засомневался: человеку 105 лет, дорога не близкая, но братия подготовила удобную для нее машину, и 24 июля 1990 года схимонахиня Серафима прибыла на свою духовную родину. Она отошла ко Господу 3 ноября 1990 года во время всенощной под престольный праздник обители. Ее могилка стала первой возле алтаря возрожденного храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали».
В письменных воспоминаниях одной из сестер, ухаживавших за старицей, есть такие строки: «Видимо Господь, зная мою слабость и неустроенность души, в самом начале монашеского поприща заложил краеугольный камень, дал на малое время приобщиться к подлинному монашеству, увидеть конец его подвига. И потом, в минуты невыносимых тягот, этими воспоминаниями согревается, оживляется душа».
…В любимом детище преподобного старца Амвросия на каждом шагу чувствуется дух преемственности. Может, поэтому долгие монастырские службы, по свидетельствам молящихся, проходят на одном дыхании?
Фото: Владимир Ходаков
Также представлены снимки из архива монастыря
Игумения Сергия (Щербакова)
Беседовала Нина Ставицкая