шторм спасите наши души слэш ориджинал
Шторм. Спасите наши души
Благодарю мою бету САД!
Благодарю **Неви_Димку** и **ЯиЯ** за атмосферную обложку «Семнадцатые»
https://drive.google.com/file/d/1CEBXb5UrHZbIqGll4CEyIO5Emc9fOkHR/view?usp=drivesdk
Спасибо огромное за потрясающие подарки **»Шторму»** и читателям!
Видеофильм **Детям Моря** от **Ребенка Моря**
https://drive.google.com/file/d/1C5s08q8PkJwGMzW6XZnQpsvgcMxLYGif/view?usp=drivesdk
Видеофильм **Шторм. Бурса** от **FLOREN**
(Спасибо за твой взгляд на мальчишек и пронзительность!)
https://www.youtube.com/watch?v=NV4cbfS5u3A
Обложки от **TaTiKac**
https://yadi.sk/i/x56ceZqsSTDIJg
https://yadi.sk/i/79QTPgmak4lNqw
Видеоклип от **Platinum_Blonde**
https://drive.google.com/file/d/11F6OaENyQCl7_72jh-ihz3m7Z-56OfiY/view?usp=drivesdk
Видеоклип от **М.А.Р.Г.О.**
https://drive.google.com/file/d/1Enjq4F-qj0O_IwveRBCg20otThmTSEKd/view
**Предупреждения**
**Возрастное ограничение 18+**
Работа не предназначена для чтения лицами младше восемнадцати лет.
Все события, персонажи, наименование учебных заведений, судов, компаний и номера рот являются вымышленными, любые совпадения с реально живущими или жившими людьми, наименованиями существующих учебных заведений, судов, компаний и т.п., **случайны**.
Глава 79. Многоточие
От **Вовановна** о «Шторме» и читателях, воплощённые в сихах!
Шторм. Спасите наши души
Благодарю мою бету САД!
Благодарю **Неви_Димку** и **ЯиЯ** за атмосферную обложку «Семнадцатые»
https://drive.google.com/file/d/1CEBXb5UrHZbIqGll4CEyIO5Emc9fOkHR/view?usp=drivesdk
Спасибо огромное за потрясающие подарки **»Шторму»** и читателям!
Видеофильм **Детям Моря** от **Ребенка Моря**
https://drive.google.com/file/d/1C5s08q8PkJwGMzW6XZnQpsvgcMxLYGif/view?usp=drivesdk
Видеофильм **Шторм. Бурса** от **FLOREN**
(Спасибо за твой взгляд на мальчишек и пронзительность!)
https://www.youtube.com/watch?v=NV4cbfS5u3A
Обложки от **TaTiKac**
https://yadi.sk/i/x56ceZqsSTDIJg
https://yadi.sk/i/79QTPgmak4lNqw
Видеоклип от **Platinum_Blonde**
https://drive.google.com/file/d/11F6OaENyQCl7_72jh-ihz3m7Z-56OfiY/view?usp=drivesdk
Видеоклип от **М.А.Р.Г.О.**
https://drive.google.com/file/d/1Enjq4F-qj0O_IwveRBCg20otThmTSEKd/view
**Предупреждения**
**Возрастное ограничение 18+**
Работа не предназначена для чтения лицами младше восемнадцати лет.
Все события, персонажи, наименование учебных заведений, судов, компаний и номера рот являются вымышленными, любые совпадения с реально живущими или жившими людьми, наименованиями существующих учебных заведений, судов, компаний и т.п., **случайны**.
Глава 60. Короткие встречи
В темноте отчетливо и мелодично звучит плеск волн, напевающих о вечном, и светила, мерцающие бриллиантами в чернильном небосводе, вторят им, подхватывают в паузах песнь, создавая вместе с ними бесконечную историю. А хозяйка-ночь, укрыв мир пологом сновидений, с улыбкой присаживается рядом с двумя фигурами, устроившимися на песке, и сквозь музыку волн и звезд прислушивается к их шепоту. — Понятия не имею… Но это мы. — Ты меня когда-нибудь добьешь своей романтичностью, — улыбается его жизнь, невесомо соприкасаясь своими губами с его. Им обоим нравится именно так. Вжавшись друг в друга, они могут подолгу разговаривать. Губы в губы. Обо всем на свете… «Ты масло поменял? — Завтра. — Я «завтра» слышу пятый день. Стукнет движок, засуну тебе его сам знаешь куда. — Засунь».… «Нафига ты опять этот вонючий сыр купил? — Эх, ничего ты в эстетике еды не понимаешь. — Зато ты за нас двоих отрываешься по заплесневелой жрачке»… «Мастер на мостик не поднимался, даже когда к причалу парковались. — Вот он у вас кадр»… «Сказали, фильмецкий отличный. — Кто? — Все!». Да, на любую тему можно разговаривать. Главное, обнявшись и губы в губы. — Ага, я такой — романти-и-и-шный, — смеется он. Из них двоих как раз его жизнь романтичней. Но тщательно скрывает. За всякими: «Я пока в маразм не впал, завтра и отметим — слопаем чего-нибудь в кафешке»… «Место, как место. Почему мы одни? Чтоб ты своими шуточками народ не распугал»… «Порнуха зло — завтра отрублю интернет. Чего это я? Щас прям. Вот только покурю»… «Этот долбанный хум лой, как бухой летит. Зачем купил? В прикол. А я и ржу, не видишь, что ли?»… Его жизнь прикладывает ладонь к его щеке и еле заметно поглаживает. Любимый им жест, говорящий без лишних слов о многом. Обо всем. И он накрывает своей в ответ, чувствуя подушечками перекрученность кожи на руке своей жизни, и тоже осторожно поглаживает… Ночь улыбается им, заботливо оберегая покой двоих. Ведь слившись воедино, далекие светила — звездопадом, а теплые волны — звонкими брызгами, поют гимн жизни и вечности для них. Про них… Двоим под августовским небом.
Шторм. Спасите наши души
Благодарю мою бету САД!
Благодарю **Неви_Димку** и **ЯиЯ** за атмосферную обложку «Семнадцатые»
https://drive.google.com/file/d/1CEBXb5UrHZbIqGll4CEyIO5Emc9fOkHR/view?usp=drivesdk
Спасибо огромное за потрясающие подарки **»Шторму»** и читателям!
Видеофильм **Детям Моря** от **Ребенка Моря**
https://drive.google.com/file/d/1C5s08q8PkJwGMzW6XZnQpsvgcMxLYGif/view?usp=drivesdk
Видеофильм **Шторм. Бурса** от **FLOREN**
(Спасибо за твой взгляд на мальчишек и пронзительность!)
https://www.youtube.com/watch?v=NV4cbfS5u3A
Обложки от **TaTiKac**
https://yadi.sk/i/x56ceZqsSTDIJg
https://yadi.sk/i/79QTPgmak4lNqw
Видеоклип от **Platinum_Blonde**
https://drive.google.com/file/d/11F6OaENyQCl7_72jh-ihz3m7Z-56OfiY/view?usp=drivesdk
Видеоклип от **М.А.Р.Г.О.**
https://drive.google.com/file/d/1Enjq4F-qj0O_IwveRBCg20otThmTSEKd/view
**Предупреждения**
**Возрастное ограничение 18+**
Работа не предназначена для чтения лицами младше восемнадцати лет.
Все события, персонажи, наименование учебных заведений, судов, компаний и номера рот являются вымышленными, любые совпадения с реально живущими или жившими людьми, наименованиями существующих учебных заведений, судов, компаний и т.п., **случайны**.
Глава 87. Невыносимая легкость бытия
День помолвки ознаменовался крушением надежд. До того вечера она и не подозревала, что те самые надежды у нее имелись. Договоренности не подразумевают чувств. И иллюзий не питала, прекрасно зная Марка, и «с чем его едят». Откуда бы взяться ожиданиям? Но на ужине в их честь Лану охватило отчаяние. Возможно, из-за впечатления, что явилась на собственную свадьбу, когда переступила порог заснеженного загородного клуба, украшенного ее любимой гортензией. Или оттого, что с утра подташнивало от предстоящих «смотрин». А скорее, из-за Марка, готового угождать ей, лишь бы добиться своего. — Нравится? — приобнял он, сияя белозубой улыбкой. Светка покосилась на самодовольную… физиономию, понимая, Марк прекрасно знает, что неотразим, и пользуется этим напропалую. — О-о-очень, — хлопнула ресницами и расплылась в самой наиглупейшей улыбке. В конце концов, это не помолвка! Шоу! Он врет ради свободы? А я? За компанию? Где были мои мозги?! Зачем пообещала. Но уговора-то, как вести себя, не было! И Светка продемонстрировала себя во всей «красе». Розово-прекрасно! Порхала среди приглашенных родственников бабочкой со слащавым выражением лица, восторженно хихикала и с придыханием пищала всем и каждому: «Марк — сплошной восторг». В общем, завалила гостей безе. Мама порывалась увести ее для серьезного разговора и, потерпев неудачу, тихо прошептала: «Перестань ломать комедию!». Но Лана не могла остановиться — карикатура под названием «Невеста-идиотка» подарок «женишку» и наказание себе за глупые обещания. — Это она от счастья! — успокаивал Пашка то ли себя, то ли мрачного Славку, следящего за сестрой. Оба искали обоснуи ее прибабахнутого поведения и не находили. Попытка увести сестру с приема тоже провалилась. — У меня зубы свело от передоза сахара, — по окончании ужина, провожая ее до парковки, хмыкнул Марк. Отчего-то довольный вместо ожидаемого Ланой раздражения. — Наслаждайся! Думаю, влюблённая дурочка самое то кумиру всех и каждого — Маричеку. Такая без звука отпустит его в сёрф-трип, будет ждать годами и никогда не поймёт, что ее банально пользуют. — Выплеснулась кипятком запоздалая злость на себя и устроенное представление. — Сама же расстаралась, — улыбнувшись еще шире, подразнил Тренд, не догадываясь, что идет по тонкому канату. Но распустившиеся в Лане стервозные задатки, вкупе с ангельской внешностью, заводили до умопомрачения. — Зато все довольны. А я так просто счастлива, — устало подытожила она, представление порядком вымотало и слушать издевки Марка не осталось моральных сил. — Кто тебя знает, не поверит, — он попытался примирительно приобнять ее. Но, получив от милой крошки, вмиг превратившейся в фурию, пинок под колено, предпочел убрать лапы. — Всего тебе хорошего! — фыркнула она на прощание и запрыгнула в машину. Домой не тянуло. Из-за отца, уехавшего с мамой… За прошедшие годы он не отступился и постоянно находил повод почаще бывать в доме, решая с Яниной дела семьи, а сегодня Света предоставила им еще один. Сейчас они немного поругаются из-за ее странного выступления и, по обыкновению, переключатся друг на друга. Лана так же любила его, но чем дальше отдалялась от той ночи, почему-то больше злилась. И теперь уже не знала, смирится ли, если мама однажды простит его. К Славке с Пашкой ехать не рискнула, брат одаривал взглядами, не сулившими ничего позитивного. — Красотка, ты не перепутала адрес? — распахнув дверь, отрешенно поинтересовался хозяин квартиры и, затянувшись сигаретой, выпустил вверх дым. — Это по канону, когда невеста сбегает с собственной помолвки к другу семьи? — Не ерничай, а гордись! — она сунул ему в руки бутылку шампанского. — Я польщен! — посторонился Ростик, пропуская ее, и исчез в глубине квартиры, откуда проорал: — Надеюсь, ты не рассчитываешь на утешение? — Надо подумать! — Имей в виду, на адюльтер я не согласен! — упал на развороченный диван Рост, переключив внимание на огромный монитор, где транслировались велогонки, и рассеянно пояснил: — У тебя брат невменяемый и Тренд недалеко ушел. А я сильно нервничаю, когда мне что-нибудь ломают. Поэтому предлагаю просто напиться. — Значит, секса не будет? — изобразила искреннее сожаление Лана, отчего Ростик закашлялся дымом и отвлекся от гонок, а она, не выдержав, прыснула: — Балда! После шампанского Роста потянуло в люди, и он предложил продолжить праздник «Невеста выбирает монастырь» в увеселительном заведении. Лана, воодушевленная предстоящим отрывом на танцполе, горячо поддержала порыв, сообразив, куда он ее привез, уже перед входом в клуб, показавшимся смутно знакомым. — Другой выбрать не мог? — Дважды за день слушать сарказм Марка не окрыляло. — Остальных не знаю, — флегматично заявил Рост и кивнул секьюрити, а она вместо разворота на сто восемьдесят градусов поплелась следом, глупо надеясь, на забитом танцполе ее не заметят. — Обязательно туда идти? — возле лестницы, ведущей прямиком в чилаут хозяина, ухватила за локоть Роста. Сердце отчего-то затрепыхалось от тревоги. — У меня же демофобия… — выбрал самое подходящее место для признания Рост, потянув за собой, и Лана послушно пошла за ним, размышляя над его откровением. Толкнув дверь, оба замерли на пороге, и Света перенеслась на два года назад, только пережитая в родном доме сцена была уже с новыми героями и декорациями. И она будто со стороны наблюдала за полулежащим на низком диванчике Марком и оседлавшей его бедра девицей. — Но лучше бы у меня была антропофобия, — меланхоличный голос Ростика вернул в действительность. — Лана… — откинув девушку, вскочил Марк. Даже не растрепанный… в отличие от отца. Прошлое и настоящее закружилось, разрываясь на кадры, которые, соединившись в хаотичном порядке, запустились по кругу… Не помня себя, скатилась по лестнице и резко дернулась от разворота. — Это не то, о чем ты подумала. — Я не думаю… — механически проскрипела, не узнавая собственный голос и рушащиеся вокруг стены. — Мог бы подождать, пока уеду. — Тая — школьная подруга. За пару секунд до тебя. Давно не виделись… — пульс Марка сумасшедше колотился и словно что-то мешало говорить. Ком. Тугой, застрявший в горле. — Стой здесь. Приведу ее. Нет! Рост, приволоки Таю. — Сыграли фарс и разбегаемся! — оцепенение сползло, и она вырвалась из захвата Тренда… Внутри бушевало бешенство на серую мышь, загнавшую себя в мышеловку враньем и радостным согласием воспользоваться собой. Более того, сама предлагала! — Я свободна! Надоело быть понимающей, правильной! Хочу жить в свое удовольствие! Без оглядки на нормы! — Может, вы разберетесь наедине, — напомнил Рост о любопытствующих в холле клуба, но двое не видели и не слышали никого, кроме друг друга. — Странное определение свободы, — прищурился Тренд. — Никого не напоминает?! — взвилась она еще сильней. — И ты подзадержался! Споты ждут! И услужливые девицы! — Спасибо за напоминание. Действительно, пора! А то связался с капризной малолеткой. — завелся он, а Света, не дослушав, выскочила из клуба и понеслась прочь от того, кто обманул, не успев ничего пообещать. — Стой, принцесса. — Теплые руки обхватили сзади, и на плечи лег забытый полушубок. Холодный ветер трепал волосы, а Лана, уткнувшись в грудь Роста, рыдала. Из-за глупого сожаления о рухнувших, никогда не существовавших надеждах.
Шторм. Спасите наши души
Благодарю мою бету САД!
Благодарю **Неви_Димку** и **ЯиЯ** за атмосферную обложку «Семнадцатые»
https://drive.google.com/file/d/1CEBXb5UrHZbIqGll4CEyIO5Emc9fOkHR/view?usp=drivesdk
Спасибо огромное за потрясающие подарки **»Шторму»** и читателям!
Видеофильм **Детям Моря** от **Ребенка Моря**
https://drive.google.com/file/d/1C5s08q8PkJwGMzW6XZnQpsvgcMxLYGif/view?usp=drivesdk
Видеофильм **Шторм. Бурса** от **FLOREN**
(Спасибо за твой взгляд на мальчишек и пронзительность!)
https://www.youtube.com/watch?v=NV4cbfS5u3A
Обложки от **TaTiKac**
https://yadi.sk/i/x56ceZqsSTDIJg
https://yadi.sk/i/79QTPgmak4lNqw
Видеоклип от **Platinum_Blonde**
https://drive.google.com/file/d/11F6OaENyQCl7_72jh-ihz3m7Z-56OfiY/view?usp=drivesdk
Видеоклип от **М.А.Р.Г.О.**
https://drive.google.com/file/d/1Enjq4F-qj0O_IwveRBCg20otThmTSEKd/view
**Предупреждения**
**Возрастное ограничение 18+**
Работа не предназначена для чтения лицами младше восемнадцати лет.
Все события, персонажи, наименование учебных заведений, судов, компаний и номера рот являются вымышленными, любые совпадения с реально живущими или жившими людьми, наименованиями существующих учебных заведений, судов, компаний и т.п., **случайны**.
Глава 93. Формула Моря
Я люблю тебя дольше, чем дней мне дано на земле… Ты корабль, что не тонет ни в снах, ни в волнах, ни во мгле… К. Д. Бальмонт «Я люблю тебя»
Списался Шторм с убитым в труху самообладанием. Контракт казался бесконечным, каждый день… секунду которого, он корчился от нехватки своего кислорода — Гора. И требовалось просто быть рядом с ним… Спасали сны, где они на своем берегу, и мечты — с одной на двоих дорогой. И вера — у них все обязательно будет, неубиваемая никакими сомнениями и страхами… А в реальности помогали пережить месяцы разлуки сообщения и «фотография дня». И четыре коротких разговора. Это много. Очень. Чаще Гор не принимал или сбрасывал вызовы. Дима не настаивал. Ясно ведь, дело в заикании. Перед их расставанием оно было еще заметным. Но порой неосознанно набирал номер любимого в желании по тембру голоса различить, какое у его Моря сегодня настроение. И на миг поймать его дыхание, зажать в кулаке и медленно вдохнуть в себя… Перед Новым годом Гоша в переписке упомянул, что почти не тянет звуки. Только трубку по-прежнему не брал. Тогда до Димки наконец дошло — намеренно не отвечает на звонки. И прямо спросил. «Не звони, пиши», — привычно не отличился многобуквием любимый и отказался пояснять… Хорошо… как скажешь, Гош. Если, чтобы разобраться в себе, его Морю необходима тишина в эфире, приму и это. За месяц до окончания контракта не устоял: «Я прилечу к тебе» — «Ты сам поставил условие». О, Шторм прекрасно помнил собственные слова. Покой потерял. Как-то на вахте в память о своем долбоебизме целый лист исписал: «Весной приедешь ко мне», потом порвал и сутки злой ходил… Не мороси, Дима, наберись смирения и терпения заодно… Но, увидев в ленте Леси недавние фотографии ее и Гора в Питере, тихо выл… в темноте каюты, сжимая кулаки, чтобы не начать громить все подряд. С самого начала гнал от себя очевидное — Гор останется с ней… Что я могу ему дать кроме себя психопата?! Хоть и всего с потрохами! Что?! Но мой Горынка ведь принял условие. Даже, если он будет строить «светлое будущее» с Лесей, ничего не изменится — мы все-равно будем вместе… во снах. Да, но они никогда не заменят настоящее… И Дима вновь искал внутри мифическое терпение в ожидании решения Гора, а далее оно резко заканчивалось и приходилось опять ударяться в поиски. Шторм >Невменяемый был. Гор > Вопрос не обсуждается. Что оставалось? Сцепить зубы… Но едва шасси Боинга рейса «Сингапур — Москва» коснулись взлетной полосы и появилась связь, отбил: «Я в Москве!». Хотя, по чести сказать, восклицательных знаков было две строчки. Гор > С возвращением. И никакого: «Дим, жду тебя в Бельгии»… Внутри кроваво дергало от понимания — Гошка не хочет его видеть. Остановив свои ненужные сейчас уговоры, Шторм нашел силы всего-то глупо отшутиться: «У меня межгалактический мультипас Корбена Далласа». А в ответ, естественно, тишина. Впрочем, сколько бы он ни дергался, не сомневался и мысленно не отменял условие. Пообещал, значит подождет. Ради них. Понадобится, всю жизнь… И шагнув за грань, где уже однажды они побывали… Сяду на нашем берегу и буду ждать Гора. Вечно… Что-то меня размотало! У Гошки реабилитация заканчивается первого апреля? Тогда и встретимся, и никакие «терпения» и «смирения» меня не остановят! Пусть, глядя мне в лицо, решает. Изнывая от потребности видеть Гора, кидало в эмоциях, мыслях. Бесился, заново находил слова для себя, немного сбивая накал, затем впадал в хмурое уныние. И снова начинал по кругу. Промаялся пару недель в родительском доме. — По Светочке вздыхаешь, сыночек, — провела мама по его волосам. Плакала по осени из-за съевшей полголовы ее Димушки седины. «Ранняя», — улыбался грустно в ответ, но в глубине его светлых глаз она точно спрятанное счастье различила. — Не переживай, мам, все в порядке, — расплылся Дима, скрывая досаду, что все его переживания и подавленность на роже аршинными буквами начертаны, и мама увидела. А Светочка. Позвонила накануне: «Шторм, мы едем на отдых. Присоединяйся». Про «мы» и без слов ясно. По-прежнему занимая «должность» первого министра при капризной принцессе, Дима был в курсе происходящего в ее жизни. Скоро год она и Марк вместе. Момент воссоединения двух влюбленных пропустил — болтался в рейсе — и узнал уже о свершившемся факте. Правда, Ланка утверждает — они всего-то присматриваются друг к другу… Это слово получило иной смысл в их Фейсбуках. Сотни кадров в ленте Марка, где исключительно Ланка: ест, спит, улыбается в камеру, задумчиво смотрит на заснеженный Исаакий, прижимает букет из мишек или цветов, и все в том же духе. И у нее аналогичный диагноз. «Бесстрашная ты, Светка! Ничему не учишься. Тащишь подружку третьей в вашу с Марком тесную компанию», — отшутился Димка. «Я тебя и Гора приглашаю!», — парировала она. Вот тут, стоп! Осенью чудом отговорил от приезда в клинику. Как раз Ланки не хватало усугубить и без того запутанную ситуацию. А услышав от Димы, что он летит на контракт, щедро сыпала соль на раны: «Почему ты уехал?». И у него не было ответа, кроме «Потому что идиот!». Не вдаваться же в подробности. Это между ним и Гором. Да и что для Светы выглядит приемлемым — отношения двух парней, чуждо в первую очередь его мальчишке, тем более в отношении самого себя. Из дома Шторм прямиком направился к Глебу. Пять лет. Со страшного дня… Горечь потери по-прежнему внутри. И никогда не исчезнет чувство вины. — Спасибо, Дим, что был с нами эти годы, — на прощание обняла его Галина. Казалось, совсем недавно увидела у могилы сына потерянного, больного мальчишку, погребенного горем. У нее на глазах — поначалу тяжело, неохотно, затем уверенней, тот шел к выздоровлению. А сегодняшний его приезд не оставил сомнений — встретил, ради кого отыскал дорогу к себе, и захотел улыбаться каждому дню… Жизнь продолжается… Верно. Но для нее от этой фразы веет грустью. — Вам спасибо, Галин, что позволили быть рядом. И я долго буду вам надоедать, — пообещал он. Глеб навсегда останется родным, и его родители. Как и светлая память о своей яркой, наполненной весной, искренней влюбленности в него… Тебя, Шоколадный. — Надоедай, — погладила Галина его по плечу. — Куда дальше? А Дима запнулся. Не представлял, в какую сторону света двигаться, кроме как к своему Морю… Приехавшие на поминки Славка и Рыжий звали в Исландию. Отказался, и в Питер не вариант… Оттуда же до Бельгии рукой подать. По карте пара сантиметров. Не утерплю до первого апреля! Мне бы подальше от границ Евросоюза находиться, чтобы в приступе внезапного лунатизма не очнуться в Брюсселе, сведя на нет попытку доказать Гошке: «Решай, решай. Не тороплю тебя, очень не тороплю!»… И вдруг широко улыбнулся спасительной мысли, где он переждет пару недель. Маленький маяк на краю земли, который знал о них с Гором заранее.
Первые хлопья снега, переливаясь алмазным блеском в свете фонарей, закружились рано утром. Лениво, раздумывая. Разбуженный звуком входящего сообщения, Дима пробежал скупую строчку и сдетонировал, разлетевшись на атомы… И по прошествии веков сквозь разноцветные круги перечитывал две буквы и четыре цифры, и выл от острого, забирающего дыхание счастья, бьющегося разрядами. Можно до бесконечности убеждать себя — поступаешь правильно. И ждать. Ждать… Но миг, когда мечта вот-вот исполнится… Несравним ни с чем! Потрясающий! Начало! А спустя пару часов он угрюмо наблюдал через стекло за пиршеством, устроенным напоследок зимой, и медленно, но неотвратимо, впадал в истерию. Два дня из пяти, минувших с его приезда во Владивосток, МЧС заваливал жителей сообщениями о приближении погодного катаклизма в отдельно взятом городе и его окрестностях, и местные СМИ ему дружно вторили. Только Диму мало трогали предупреждения. Подумаешь, всего-то день. Пересижу в квартире. Но сейчас! Гор на высоте десяти тысяч километров с каждой минутой приближается к снежной преисподней. Разумные доводы: «Борт уведут на другой аэродром!» — не воспринимались мозгом. Невольно тянулись воспоминания, всплывали параллели с прошлым, другим мартом и убивала дикая, но надежно обосновавшаяся мысль о проклятии. Шторм колотился в припадке, задыхался и… молился. Неумело. С отчаянием. Всем богам, которых вспомнил. И далекому фантастическому рассвету: «Спаси Гора. Спаси Гора!». Стены, казалось, сузились, и, обезумев, он понесся на улицу, собираясь сразиться… со снежным монстром. Ветер, визжа, набросился на новую жертву, попытался сбить с ног, облепил тяжелым снегом, мгновенно превращающимся в лед, а Димка… заорал. Во всю силу легких. Стремясь уничтожить стихию, которая может отнять его Гошку. На несколько мгновений круговерть стихла. Находясь в эпицентре очередной ветровой трубы, он в бешенстве буравил онемевшую белую пелену, пока та не очнулась, и очередной порыв не врезался в него. Рыкнув на трусливый снежный вихрь, Шторм, отчего-то теперь уверенный — Гора не посмеют тронуть, отправился в сторону супермаркета, упрямо преодолевая сопротивление ветра, а подгоняемый тем на обратном пути, знал, что будет делать дальше. Дома разложил продукты, сгреб ключи от машины и скатился вниз. На подъезде к аэропорту, точно услышав его молитвы, метель постепенно начала терять запал. И топчась по залу, Шторм напряженно следил за чисткой снегоуборщиками полос и как начали взлетать и садиться самолеты, и за информацией на электронном табло… По расписанию… А когда самолет Гора приземлился, замыкание долгих часов мгновенно кануло в Лету, и настроение взвилось в радостном предчувствии исполнения мечты.
За месяцы лечения Гор так и не смог до конца принять — матери больше нет. Иногда в разговоре с Родионом или баб Маней в последний момент прикусывал язык, останавливая готовый сорваться вопрос: «Как мама?». Или вдруг ловил себя на том, что читает очередную статью о лечении алкоголизма. Замирал, сжимал кулаки. Все оттого, что не хоронил, и она для него до сих пор оставалась живой. Долго простоял у могилы, смаргивая слезы. Не выдержав, закрыл ладонями лицо и тяжело задышал… Уже в темноте побрел к поселку, вновь оглушенный ее смертью. Отказавшись от помощи Роди и Семеныча, оставшись наедине со своей памятью, приводил квартиру в порядок. Перебирая скудные пожитки Анны, наткнулся на старую жестяную коробку из-под чая. Растерянно погладил серебряный кулон, покрытый эмалью, схожей по цвету с ее глазами. Подарок отца на его рождение. Помнил по фотографиям. Думал, давно пропила… И дотронулся до квадратика растрескавшейся зелёной клеёнки на дне коробки. Нахмурившись, покрутил и поднес ближе, пытаясь разобрать поблекшую с годами надпись. «Кравченко А. В. Мальчик. Вес… Рост…». До середины ночи он просидел, сжимая в руках хранимые мамой ценности, и, не замечая, смахивал непрошеные слезы, вспоминая ее — ту, которую никто и не помнил, кроме него. Из когда-то любящей семьи Кравченко остался он один. Распотрошенный прошлым и тишиной одиночества, бесцельно бродил несколько дней по квартире. И до спазма в горле требовалось — видеть Диму и слышать его: «Я рядом. Я с тобой». Черная визитка отыскалась в документах и кардинально изменила его первоначальные мысли: не ехать на реабилитацию. «Здравствуй, Георгий. Как самочувствие?» — сразу ответили на вызов. Ответ на вопрос: «Кто добрый волшебник?», был получен. «Хорошо. Спасибо, Иван Николаевич, огромное за помощь. Я верну деньги за лечение». После паузы Матвеев усмехнулся: «Не приму. И настаиваю, чтобы прошел все реабилитации». Их разговор вместо пяти минут продлился почти час. И закончился согласием Гора. «Самое малое, что могу сделать для сына — помочь его друзьям. Знаю, переживает за друга. Такой уж уродился он у меня. Считай, помощь от него. И моя благодарность тебе за Сережку». Что мог сказать Гор. Джуниор действительно перепугался. Ежедневно на связи. И, действительно, собирался перевести деньги. Гоша еле отговорил… «У него все в порядке?», «Да», «Вот и ты мне помог. Выздоравливай, Георгий»… И опять ему нечего было возразить. С Олесей он встретился, вернувшись с первой реабилитации. Поначалу смолкали на полуслове. Разговор, как пинг-понг. «Ты почти не хромаешь» — «Занимался», «И заикание прошло» — «Да… Ты прости меня, Лесь…», «Я возьму кредит, отдам тебе долг» — «Нет», «Ты не понимаешь…». — Лесь, вопрос не обсуждается. Денег с продажи квартиры твоих родителей хватило бы на квадраты в Питере. Может, и не в самом городе, и скромнее, но приобрела бы все-равно. И я не занял бы недостающую сумму, не пожелай этого сам, — мягко перехватил ее руки Гоша… Моя девчонка, неужели ты думала, я оставлю тебя одну против всех… Леся, точно услышав, сжала его пальцы и взгляде отразилась надежда, на что Гор лишь отрицательно помотал головой… Не вместе… — У меня несколько часов до самолета. Пойдем, прогуляемся. — Закончатся реабилитации, думаю, переехать, — сообщил он Родиону, собираясь в Бельгию, и огорошил: — Что тебе здесь одному? Может, со мной? — В Питер? — вскинулся тот, и на кивок Гора растерянно улыбнулся, нервно смел невидимые крошки со стола. — Всегда хотел побывать в прекрасном городе. — Или во Владивосток, — следом вырвалось у Гошки… Я ведь понятия не имею, где будет мой Шторм. Но мне для начала надо решить… Зачем? — Далеко. Там океан, — протирая очки, тихо перебил сумбур в его мыслях Родион. — Море… — машинально поправил Гоша. Все чаще в мыслях о Диме «мой». И от этого окатывает горячей волной и сжимается в районе сердца. — Когда определишься, Георгий. Я приеду к тебе… — Родион не иначе услышал его, нет, не сомнения, размышления. Томясь на реабилитации Гор ежеминутно заглядывал в телефон, что стало привычкой за последние месяцы. Ожидал сообщений от Шторма, перечитывал по тысячному разу их переписки с неизменным AWCLFFIOT в каждой и по-прежнему не знал своего следующего шага. Пока однажды на занятиях не произошло из ряда вон выходящее. Свято верящий в оздоровляющую силу китайской гимнастики, его личный тренер включил несколько упражнений в лечебный курс и прицепом обязательную медитацию, которую Гор считал блажью, но попыток почувствовать свою энергию не оставлял. И в тот день непонятным образом ощутил — в абсолютном бездумье его привело к Волне… из сна. Вынырнув в реальность, оглоушенный Гошка по окончании занятия вернулся в номер и долго сидел, уставившись в одну точку. Очнулся от звука входящих сообщений. Пробежал их глазами и следом забронировал билет до Владивостока с датой вылета раньше окончания реабилитации. До первого апреля не утерпит… Про решение он и не вспомнил.
Почему тогда именно сейчас бьется в голове необходимость срочного вердикта? Ответы не успевают оформиться, Дима, распахнув дверь, проходит в квартиру и, развернувшись, серьезно смотрит… Всего несколько шагов. Смелее… В повторяющемся каждую ночь сне Гоша прошел под проливным дождем тысячи миль к своему Морю. А в реальной жизни предал обещания, принципы, чтобы дойти до этого момента. Не отрывая взгляд от высокой фигуры, выделяющейся в темном проеме квартиры, Гоша шагает вперед и захлопывает за собой дверь. Слушают дыхание друг друга. Дима осторожно проводит по лямке рюкзака, в которую вцепился Гор, и, обхватив, аккуратно тянет на себя. Опускает поклажу на пуф возле двери и тихо шепчет: «Ты дома, Гош…»… Перед глазами Гора странная пелена, и горло снова сводит спазм, до боли… Ты дома. Соединяют циан и серебро, невольно качаются друг к другу… Громкое мяуканье, не иначе вражеское. нарушает их единение. Вырвавшись из рук Шторма, Зорг забирается ему на плечо, сбегает по спине и несется в гостиную. А они смеются, немного смущенно и… с сожалением. Но лучшие из возможных слов при встрече произнесены и услышаны, остальные пока подождут… Ты дома. Не сговариваясь, оба следуют за неугомонным котенычем, замершим посреди комнаты и нюхающим воздух. — Голодный? — Дима сжимает кулаки до побелевших костяшек, чтобы не обнять Гошку. И не напугать ураганом, гуляющим внутри. Возвращаются в прихожую, неуклюже сдирают с себя куртки, кроссовки. Застывают, вновь растворяясь во взглядах… А Зорг, тут как тут, со своими обвинительными мявками: «Первый и Второй! Вы форменные сволочи! В гляделки играете?! А я некормленный и непоенный!»… Вновь растащенные, по-любому вражеским агентом Зоргичем, расходятся в разные стороны. Один в ванную, другой кормить, поить и устраивать вредного котеныча. Избегая смотреть на свое отражение, Гошка умывается и в попытке унять дрожь от грохочущих эмоций сует ладони под кран. Напор холодной воды, бьющий по обезображенной коже, не отрезвляет. — У меня еще корейские яства… Эдита Карповна снабдила на несколько дней, — вытаскивает из холодильника пару контейнеров Дима, когда Гор бухается на высокий табурет и невидяще пялится на пиццу перед собой. И на недоумение Шторм торопливо поясняет: — Женькина мама. Довозил вчера из аэропорта, не отпустила, пока не накормила и не поделилась наболевшим… Мы с ней в некотором роде соратники. Мечтаем Женьку женить. — А он чего? — перебивает Гор, хмуро зыркнув. — Ланку не может забыть… — признается Шторм, с опаской покосившись на Горыныча, но тот, по-совинному моргая, зевает. — Спишь уже? — Нет, — твердо заявляет Гор и без возражений плетется за ним, ругая себя, что рубит в самый неподходящий момент. — Располагайся, — неловко потоптавшись на пороге, сипит Дима, погребенный идеей прилечь рядом с Гошкой. Просто прилечь! Сон охранять! Без всякого там разного. Я же не конченый идиот! Пугать Горыныча… Он же, не разобравшись, от неожиданности отправит меня прямиком в травму или придется гнаться за ним в ночи в направлении аэропорта. Настойчиво стучащий в дурной голове, требуя немедля проверить, третий вариант: «А может, он сам не прочь?», заставляет Шторма слегка опешить от собственной борзоты. Оставшись один, Гошка трет лицо, прогоняя кольнувшее недовольство, неясно откуда взявшееся. Стянув одежду, падает на кровать, обнимает подушку пахнущую Димкой и, улыбаясь, отключается. — Зоргич, я счастливый до безобразия! Но главное, чтобы Гошка тоже был счастлив! Он же счастлив?! — вернувшись в кухню, шепотом взахлеб делится Димка с восседающим на табурете серьезным котенычем, в глазах которого светится приговор: «Влюбленный идиот!». Для закрепления своего мнения обо всем происходящем, Зорг перебирается на руки Первого и легонько бьет лапой по носу, а тот радостно смеется.
Три дня творилось невообразимое. Они… целовались. Ошалело. В космической невесомости. До создания сверхзвезд. Отдыхали немного, вроде даже дремали и опять целовались. Оба точно слетели с тормозов и неслись с горы, набирая скорость, разве что не орали… или орали, а еще стонали, рычали. Выскакивая из дурмана экстаза, Гошка упорно пытался собрать мозги в кучу принять наконец решение — бежать на другой край земли или остаться на этом. Но всякий раз Шторм, точно услышав его мысли, обнимал… заставляя исступленно отвечать. Или лизал дорожку от паха до пупка, отключая действительность. Стремительность событий отменяла любые размышления… Все потом. Вопросы, и «казнь на рассвете» подождут… И они дружно проваливались в их общий ураган… Торопились впитать эмоции и ощущения, которые оба не испытывали раньше, и забить клетки вкусом, запахом, теплом другого. Будто нашли недостающую часть себя. Чудовище и Чудо. В одну из ночей отключились, так и качаясь в волнах экстаза, и Димка, придвинувшись вплотную, обхватил свое Море. Чувство наслаждения от любимого не успело передаться в мозг, а левый глаз разорвало острой болью и в голове все разметало. Отпрянув, он не удержался и слетел на пол. — Ди-им. — Чудовище свесило сверху сонную моську. — Ты чего? — Дикий ты человек, Горыныч! — Закрыв пульсирующую половину лица ладонью, диагностировал он и, поднявшись, раздосадованный таким поворотом, потопал в кухню, но преследующий его Гор развернул и с силой отстранил руку. Мгновение «полюбовался» на свои художества и, открыв холодильник, выхватил кусок мяса. — У нас лед есть. — Извини, я не специально. Рефлекс… — с виноватым видом протянул Гор завернутые в полотенце кубики льда. — Этому в вашем цигун обучают? Бить честных граждан? — бухнулся на табурет Димка и, откинув шмат мяса в сторону, приложил компресс изо льда. Впервые увидев Гора, выполняющего замедленные, плавные движения, удивился: «Цигун? Почему не йога? Помогает?». Гошка пожал плечами. «Я тебя теперь, Горыныч Шаолиньский, еще больше боюсь!» — пошутил Дима. И как в воду смотрел. — Ты такой ржачный с бланшем, — вдруг по-детски прыснул Гошка, а Шторм, притянув его к себе и уткнувшись в шею, сипло хохотнул. Через пару мгновений в сторону полетел компресс. Продолжая смеяться, прижались губами, а спустя несколько секунд уже жадно покусывали их и стаскивали мешающие трусы… Когда они собрались из капель, Шторм отнес бурчащего Гора в ванную, где опять целовались. Добравшись до комнаты, рухнули на кровать и счастливо щурились, разглядывая друг друга. — Что ж, у нас новая традиция — сначала бужу себя, затем тебя и обнимаю без риска, что прилетит кувалдой, — поведал своему буйному любимому Дима. — Откуда рефлекс? — Из детства. Не подозревал, что остался, — расслабленный от двух подряд воспламенений, признался сонный Гошка. Тепло в голосе и взгляд чистый. Ни напряжения, ни растерянности, но для Шторма какая-то нестыковка в словах… которая консервным ножом вскрывает пещеру с тайным и в мысли проскальзывает тень преследующего, не прощенного. — Из детства… — медленно повторяет Дима, вглядываясь в родной циан… Гошка… Подкидывает от ужаса и желания разорвать голыми руками того, кто посмел тронуть его мальчишку. Убивать… И задыхается от очередного понимания, означающего их конец. — Тебя кто-то… Гор окатывает удивлением и молчит. Не ворошил в памяти тот случай, оставил в детской, где исступленно лупил шахматной доской насильника. И не припоминает за собой тонких душевных страданий после. Да на черта они нужны, разговор короткий — рвать зубами таких… А тогда мать волновала, и из-за разбитых шахмат сильно расстроился. Он, вообще, до событий в Приморске никогда особо не впадал в рефлексии. И без них было о чем и о ком переживать. Действуй, а соплежуйство оставь другим… Мысли сбивает резко сорвавшийся Дима. Мечется по комнате мимо недоумевающего Гошки, откатывает дверь шкафа-купе, роется на полках, раскидывая вещи… И это Маньяк белых футболок и трусов, у которого вещь, лежащая не на месте, вызывает «аллергию». Подойдя ближе, Гор вытаскивает из наваленных на полу шмоток свои боксеры, натягивает и, сложив руки на груди, наблюдает за Штормом, лихорадочно рвущим новую упаковку хипсов. — Далеко собрался? — задумчиво интересуется он, когда Дима, отбросив трусы, запрыгивает в джинсы. — Гошка, Гошка… — подскочив к нему вплотную, Шторм напоминает буйно помешанного. — Лазарев, психопат перемкнутый! Что произошло?! — Сколько тебе было. Не говори… Я дотрагиваться до тебя не должен. — Я тебе второй раз вломлю, чтоб мозги на место встали! — предупреждает Гор, а Шторм замолкает и… вдруг опускается перед ним на колени. И что-то в глубине темного пепла глаз, произнесенное Димкой, его поза, приводят Гошку к пугающему. — Ты… Не произносит дальше. Не может… Дима склоняет голову. Мог бы соврать, и его Гор никогда не узнал бы правду. Но не делает этого… Вот он. Бумеранг. Спустя восемь лет, собрав ошибки, горечь, потерю близкого, вину, завершил круг. Именно так… Найти свое Море, прийти к нему и отказаться. Самому. От того, кого любишь больше жизни. Гошка до боли зажимает в кулаке его волосы и дергает, заставляя посмотреть на себя. Тяжело дышит. Вот-вот ударит. Дима не сопротивляется, молча исповедуется, глядя в штормовой циан. Оттолкнув его, Гошка подскакивает к шкафу, выдергивает рюкзак и швыряет на кровать. Подхватывает ком вещей с пола и, не разбираясь, кидает следом. Те разлетаются в стороны ранеными птицами. А он несется в кухню. Рыча, пьет из-под крана ледяную воду, захлебывается, вновь пьет до ломоты зубов, откашливается… Не видя ничего, вламывается на лоджию, бухается на пол и… курит одну за другой, не чувствуя прохлады… Рядом опускается Дима, накидывает на него плед, мнет сигарету, рассыпая табак. Время мелькает мимо них. — Дерьмо я… — начинает Дима и сбивается… Последние слова перед расставанием не оправдание, собирался сказать, как сильно любит. И что неправильный, жестокий, бешеный, проклятый, всегда будет любить своего Гошку и, шагнув за горизонт, ждать его на их берегу… С приезда неслышно шептал, теперь поздно говорить. Не вправе. И останавливать… Зверь в нем навсегда. И то, что он научился держать его на привязи, не отменяет совершенное. И прошлое не прожить иначе. Раскаивайся, вини себя, сожалей, проклинай — расплата все равно придет. Поэтому тихо сипит: — Пройдут годы и когда-нибудь… ты ответишь мне? Обычная переписка… Не говори нет. Обрывает себя, воздух закончился… У них все было. Разбивались, срастались целым, ныряли в свой космос. И останется. В воспоминаниях и снах. А в будущем… Раньше Дима считал, они не смогут быть вместе из-за общепринятых норм и Леси. Уверенный — их разделяет ориентация, не подозревая, что он. Сам. За приступом ослепляющей ярости сносит с ног откат. И, устало откинувшись на стену, Гошка отстраненно размышляет… о случае в детской. Все-таки тот имел последствия. Изменил его… Никому не разрешал прикасаться к себе, впадал в бешенство от одного упоминания о гомосексуалах, заходился ненавистью от намеков… да много всего… Но, не споткнувшись о принципы, безоговорочно позволил Диме сломать свои табу… Неожиданно фраза, ставшая за последний год глупой присказкой: «Лучше бы я не сдавал билет перед поступлением», приносит понимание. Даже зная заранее все, что произойдет дальше, он все равно сдал бы билет. Ради Димы и себя… Хоть совсем недавно терзался мыслью сбежать, глупо предполагать, что оставит Шторма после того, как в мираже сна шагнул с ним за край вечности, слышал стук его сердца в своей груди… Преступник? Да… Но это мой Димка. И только я знаю, какой он… Без кожи… Защищается, скрывая за шутками, грубостью, яростью себя настоящего, распинает себя, самоистязает. Я нужен ему. Закрывать собой. Стать кожей. — Не отпущу, — твердо говорит и с силой притягивает Шторма за шею… Никому не отдам. Нам там подарили жизнь, чтобы мы здесь спасли друг друга. Поначалу Димка не верит… не способен воспринять услышанное от накрывшего болью осознания скорой разлуки со своим Морем… Руки скользят по любимому. Уткнувшись ему в шею, Шторм дышит, зажмуривается от закипевших под веками слез. Гор дал ему шанс, нет, не заслужить прощение, это невозможно. Спасти себя… Мей-дей, Гош… В окна заглядывают первые лучи солнца, освещая двоих, укачивающих друг друга в объятьях. В далеком городе, минуя развилки общей дороги, они пришли в свой новый день на новой земле.