униатские храмы в беларуси
Униатские храмы в беларуси
«Знания приумножая,
Чужие посещать края считаю делом добрым я».
Себастьян Брант
Униатское наследие Беларуси
История христианского храмового строительства на территории современной Беларуси насчитывает около 1000 лет. Однако геополитические особенности, социально-экономическая и религиозная ситауция на наших земля способствовали выработке сомобытных архитектурно-строительных традиций. 9 мая 2012 г. секретарь Конгрегации по делам восточных церквей архиепископ Кирилл Василь, который находился с визитом в Беларуси, принял участие в открытии в минском костеле Святых Симеона и Елены выставки «Униатская архитектура Беларуси». Вместе с ним в презентации экспозиции участвовал митрополит Минско-Могилевский, архиепископ Тадеуш Кондрусевич. Автор выставки акварелей – 36-летний минский художник Дмитрий Мшар. Сам – верующий униатского вероисповедания, он давно вынашивал идею создать серию работ, посвященную униатским храмам Беларуси. Это событие позволило еще раз вспомнить о богатом историческом наследии униатства.
К концу XVI века в Великом княжестве Литовской (ВКЛ) сосуществовали православные, католические, православные храмы. После Брестского собора 1596 г. возникает унатская конфессия, которая частью организаторов рассматривалась как будущая национальная церковь (как гуситство, англиканство, кальвинизм, лютеранство). Униатство синтезировало на местной почве разные культурные начала белорусской истории. Оно создавалось на традиционной вековой византийско-славянской основе с допущением западных заимствований и развивалось во взаимодействии двух тенденций: защищавшей чистоту и недопустимость восточных обрядов и направленной на латинизацию, которые и употреблялись рядом, и боролись за доминирование [4, с. 256]. Так, позитивные итоги такого взаимодействия в литературе привели к появлению богатейшего уникального комплекса «полемической» литературы XVII в. [6].
Художественная культура новой конфессии ярко проявилась в архитектуре. В истории ее храмового строительства выделяются несколько периодов: первая половина XVII в., конец XVII – XVIII вв., начало XIX в. На первом этапе церковь перестраивает или вносит незначительные изменения в ранее возведенные храмы, собственное строительство по ряду причин было минимальным. Бывшие православные храмы, переведенные в разряд униатских, возводились в разное время и принадлежат разным стилевым направлениям. Некоторые из них восходят к XII в. и являются яркими образцами древнерусской архитектуры. Другие принадлежат уникальным памятникам белорусской готики: четырех башенным храмам-крепостям начала XVI в. Но всех их объединяет общее историческое событие: они первыми были адаптированы новым требованиям униатского храма.
К первым каменным униатским храмам конца XVI – первой половины XVII вв., созданным на основе древних православных святынь XII в., принадлежит ряд выдающихся храмов Беларуси: Благовещенская церковь в г. Витебске, Спасская и Борисоглебская церковь в г. Полоцке, Борисоглебская (Коложская) церковь в Гродно, Софийский собор в Полоцке и др. Исторические обстоятельства сложились так, что и православные храмы оборонного типа перешли в разряд униатских: Благовещенский собор в Супрасле (1505–1510 гг.), Церковь Михаила Архангела в Сынковичах (начало XVI в.), Церковь Рождества Богородицы в Мурованке (начало XVI в.). Все из вышеперечисленных храмов в большей или меньшей степени были подвергнуты изменениям, касающимся не только модификациям в интерьере и религиозном оборудовании, но, порой, трансформациям подвергался и внешний облик церкви [5, с. 14]. По приказу И. Кунцевича в 1620 г. была серьезно переделана Полоцкая София; в 1624–1632 гг. был изменен главный фасад в Борисоглебской церкви в Новогрудке, на котором появились две башни с бойницами. Всего по данным И.Н. Слюньковой в разное время к униатской конфессии принадлежали 120 монастырей, из них около 70 основаны непосредственно униатами [7, с. 397].
В культовой архитектуре униатской церкви двухбашенный фасад органично вошел в структуру трехнефной крестово-купольной базилики. Наиболее ранним из памятников такого типа является Успенский собор базилианского монастыря в Жировичах (1613–1650 гг.).
Необходимость в новом строительстве возникла на рубеже XVII–XVIII вв. в связи с увеличением униатского населения, разрушениями русско-польской и Северной войн и пришедшими в обветшалое состояние бывших православных деревянных церквей и монастырей. На рубеже XVII–XVIII вв. положение униатской церкви укрепилось и именно в униатских храмах стали создаваться самобытные черты позднего белорусского барокко, которое получило в 1930-е гг. условное название «виленского» [7, с. 53]. Этому стилю свойственны утонченность и вертикализм пропорций, скульптурная пластичность фасадов и интерьеров, художественность силуэта и стройность, которые придавали сооружениям многоярусные башни, фигурные фронтоны и волнистые фасады. Новые черты ярко проявились в Софийском соборе (Полоцк, 1738–1750 гг.), церквях и монастырях базилиан в Березвечье (Глубокский район, 1756–1763 гг.), Борунах (Ошмянский район, 1747–1757 гг.), Вольно (Барановичский район, 1768 г.), Воскресенской церкви (Витебск, 1772 г.).
Униатство, не скованное ограничениями только православия или только католичества, получило возможность вырабатывать свой уникальный стиль. Он и сегодня делает культовую белорусскую архитектуру (даже после трансформаций XIX–XX вв.) столь привлекательной в глазах, как туристов, так и рядовых верующих. Для униатских храмов характерной чертой является ориентация главного фасада на юг, а алтаря – на север (символ нейтралитета от влияния Западной и Восточной церквей). Например, новое решение внешнего объема и интерьера, не присущее ни православным, ни католическим храмам использовано при создании кирпичной жировицкой Крестовоздвиженской церкви (1769 г.) – храме-кальварии, который имитирует путь Христа на Голгофу. Пропорции, эффектность утонченной архитектурной пластики, стройность силуэта позволяют причислить его к наиболее гармоничным произведениям культовой архитектуры этого стиля. Не менее уникальным доказательством самобытности униатской архитектуры можно считать и треугольные церкви в деревнях Большая Своротва Барановичского района (1750 г. – деревянная, 1823 г. – каменная) и Беседы Логойского района (к сожалению последняя не сохранилась).
Униатское строительство активно продолжалось и в певрой трети XIX в., однако государственная политика Российской империи по сдерживанию обусловила отсутствие грандиозных сооружений, художественно-архитектурных шедевров, которыми ознаменован XVIII в. На основании постановления от 31 мая 1819 г. об «неумножении без надобности» униатских церквей возле церквей православных в 1829 г. был разобран возведенный восьмью годами ранее униатский храм в Бобруйске [4, с. 125]. В 1842 г. был издан приказ «Относительно устройства православных храмов» и началась активная реконструкция униатских (и католических) храмов в православные.
Более того, даже православные белорусские храмы, которые отличались самобытностью также не удовлетворяли ортодоксальное православие. Только за 1859–1862 гг. в Могилевской губернии «капитально исправлены» 16 каменных и 192 деревянные церкви [1, с. 54]. Перед современными реставраторами становится нелегкий вопрос выбора: какому именно периоду следует отдать предпочтение при реконструкции храма? «Социалистическая реконструкция» нанесла униатскому наследию Беларуси не меньший ущерб. Благовещенская церковь в Витебске, униатский комплекс в Березвечье возле Глубокого, собор Св. Стефана в Полоцке лишь некоторые из исчезнувших памятников.
Таким образом, архитектура униатских храмов с момента своего официального провозглашения имела в своем арсенале целый комплекс художественных и конструктивных средств, развившихся в недрах православного и католического зодчества. Синтез указанных черт стал в последующем веке началом формирования униатской архитектуры, основанной на двухвекторном процессе развития белорусской архитектуры XV–XVI вв. Униатское наследие Беларуси является уникальным явлением в архитектуре XVIII в. и ставит его в один ряд с лучшими европейскими достижениям культового строительства.
Литература
1. Габрусь, Т. В. Страчаная спадчына / Т. В. Габрусь, А. М. Кулагін, Ю. У. Чантурыя, М. А. Ткачоў. – Мінск: Полымя, 1998. – 351 с.
2. Гісторыяфіласофскай і грамадска-палітычнай думкі Бе-ларусі. У 6 т. Т. 3. Рэфармацыя. Контррэфармацыя. Барока / аўтары тома : В. Б. Евароўскі [і інш.] ; рэдкал. тома : В. Б. Ева-роўскі [і інш.] ; Нац. акад. навук Беларусі, Iн-т філасофіі. – Мінск : Беларус. навука, 2013. – 615 с.
3. Локотко, А. И. Историко-культурные ландшафты Беларуси / А. И. Локотко. – Минск : Белорусская наука, 2006. – 470 с.
4. Марозава, С. В. Уніяцкая царква ў этнакультурным развіцці Беларусі (1596–1839 гг.) / С. В.Марозава. – Гродна : ГрДУ, 2001. – 352 с.
5. Ожешковская, И. Н. Униатский период в архитектуре Борисоглебской церкви в Новогрудке (1624–1875 гг.)/ И. Н. Ожешковская // Вестник Брестского государственного технического университета. – Сер. 1. Строительство и архитектура. – № 1. – С. 14–18.
6. Саверчанка, I. Aurea mediocritas. Кнiжна-пiсьмовая культура Беларусi: Адраджэння i Ранняе барока / І. Саверчанка. – Мінск : Тэхналогія, 1998. – 319 с.
7. Слюнькова, И. Н. Монастыри восточной и западной традиций: Наследие архитектуры Беларуси / И. Н. Слюнькова. – М. : Прогресс-Традиция, 2002. – 600 с.
Некоторые особенности униатской церкви в Беларуси
Если бы в последней четверти XVIII века не произошли три раздела Речи Посполитой, в результате которых Беларусь оказалась под властью Российской империи, позиции униатства, несмотря на попытки полонизации, укрепились бы. Вполне вероятно, что по мере роста общей культуры и этнического самосознания беларуского народа определенная часть его, исповедавшая католицизм либо православие московского образца, перешла бы в униатство, хотя бы только потому, что оно вело богослужение на беларуском языке и с учетом национальных традиций.
Униатское духовенство имело право гордиться своей ролью в духовной и культурной жизни ВКЛ. Первая в Беларуси униатская конгрегация (объединение церковных общин) была создана в 1617 году в Новогрудке. А к моменту первого раздела Речи Посполитой (1772 год) 8 униатских епархий ВКЛ имели 9337 приходов (в том числе в Полоцкой епархии — 598, в Пинской — 238).
Для сравнения: в Виленской епископии был в то время 491 католический приходский костёл и 136 филиалов, в Жемойтской епископии — 94 прихода и 66 филиалов, в Смоленской епископии — 3 костёла и 3 филиала, а всего — 793 прихода вместе с филиалами (8,5 % от числа униатских). Православная епархия к 1772 году осталась только одна — Могилевская (264 прихода).
К 1795 году соотношение верующих христианских конфессий в ВКЛ было примерно следующим: униаты — 66 %, католики — 26 %, православные — 7 %, протестанты — 1 %. А во всей массе населения около 10 % составляли иудеи и 0,5 % — мусульмане (татары).
Эти цифры убедительно свидетельствуют, что к концу XVIII века в беларуских землях именно униатская церковь являлась самой массовой и влиятельной.
За религиозной жизнью в ВКЛ пристально и ревниво следила московская церковь. Её высших иерархов крайне раздражало распространение как католичества, так и униатства. В свою очередь, враждебное отношение московской патриархии к униатской церкви вынуждало руководство последней сознательно усиливать различия между западным православием (греческого образца) и восточным (московского образца). Например, именно по таким соображениям униатские иерархи рекомендовали ставить в церквях скамьи для прихожан, использовать в службе органную музыку. Крестились униаты не тремя пальцами, как православные московского толка, а двумя — как принято у греков (и у русских старообрядцев).
Для них самым важным отличием униатской церкви как от католической, так и от православной, являлось использование ею беларуского языка. К этому униатское духовенство пришло не сразу. Довольно долгое время в храмах западного православия слышатся церковнославянский (староболгарский) язык. Однако его позиции из года в год слабели. С одной стороны, он невольно сближал униатский клир с московским. С другой — этот язык плохо понимали рядовые верующие.
По мнению ученых, даже во времена Франтишека Скорины (ок. 1490 — ок. 1551), литвины (беларусы) с трудом воспринимали церковнославянский язык. Именно это обстоятельство побудило нашего первопечатника и его последователей перевести тексты Библии на живой язык народа.
Кстати говоря, столь выдающийся деятель западного православия как Лаврентий Зизаний (ок. 1560–1634) тоже не видел иного пути популяризации христианской идеологии, кроме перевода церковной литературы на язык, понятный массам. В 1596 году он издал в Вильне книгу «Лeкcic», в которой дал перевод на беларуский язык более тысячи церковнославянских слов. Необходимость разъяснения непонятного церковнославянского языка ощущали буквально все просветители и реформаторы, так как сфера его употребления ограничивалась исключительно духовенством.
С целью усиления своих отличий от православия московского образца и от римско-католической церкви, униатство вполне логично пришло к идее замены церковнославянского и латинского языков в богослужении на местный (старобеларуский) язык. Он был не только родным для абсолютного большинства населения, но и государственным на всей территории ВКЛ. Кроме того, он являлся хорошо развитым литературным языком (на нем были написаны Статуты ВКЛ), с богатой лексикой, вполне достаточной для адекватного перевода книг Священного Писания и литургических текстов. Униатская церковь использовала беларуский язык также и в официальной переписке с властями.
Если бы не постоянное негативное влияние факторов внешней политики, униатство неизбежно стало бы национальной религией беларуского народа. К сожалению, история сложилась иначе. Поэтому все достижения униатства в указанном направлении надо целиком отнести к стремлению его духовенства и рядовых верующих иметь такую церковь, которая бы служила на понятном народу языке, ценила и уважала местные традиции.
Правда, после перехода всех ветвей и уровней власти ВКЛ с 1696 года на польский язык, униатскому духовенству иногда приходилось отступать от своих принципов. Объяснение этому факту дал наш знаменитый языковед, академик Ефим Карский:
«Беларуская интеллигенция к этому времени (конец XVII века — Л. Л.) окончательно полонизировалась: униатское духовенство двигалось по тому же пути, употребляя нередко даже в полемических произведениях, написанных в защиту православия и беларуской народности польский язык, как более понятный и распространенный среди читателей».
Было бы несправедливо осуждать униатское духовенство за это. Тем более, что и после запрета властей Речи Посполитой на употребление беларуского языка в служебном делопроизводстве, оно не отказалось от употребления его в своих храмах. Вот что писал об этом классик беларуской литературы Максим Горецкий:
«В другом (повседневном — А. Т.) обиходе наш старый книжный язык существовал и далее, вплоть до конца XVIІІ-го века. Прежде всего в униатстве. Почти всё наше низшее сельское духовенство к концу XVIII-го века было униатским, не было такого села, где не имелось бы униатской церкви… Униатские же духовные лица, хотя и сильно попали под влияние польского языка, твердо держались языка своей паствы, проповеди говорили и науку в школах преподавали по-беларуски. От церковнославянщины униаты отдалились настолько, что уже ко времени собора в Замостье (1720 г.) разве что один из ста священников понимал по церковнославянски, и униатским мтрополитом Львом Кишкою был издан нужный словарь (1722 г). Вот же униатские религиозные писатели, кроме латинского и польского языка, пользовались в своих произведениях и своим родным языком»[51].
Итак, после официального запрета на употребление беларуского языка в делопроизводстве, его социальные функции сократились до крайности. И только униатское духовенство сохранило верность ему. А поскольку униатство исповедовало большинство беларуских крестьян, нетрудно понять, сколь огромную роль играло оно в деле сохранения и укрепления этнического самосознания беларусов.
Например, только в период 1771–92 годов, не считая всей предыдущей эпохи, униатское духовенство издало на беларуском языке (латиницей) ряд популярных в народе религиозных сборников и песнопений, в том числе «Молитвенник», «Радуйся Божий народ», «Новая радость стада», «Царю Христу молюсь», «Люди говорят». Проповеди на беларуском языке ещё долго звучали в униатских храмах и после присоединения всего нашего края к Российской империи.
«Она (уния) превратилась в Беларуси в народную веру, дополненную беларуским богослужением в церкви, беларускими песнями, проповедями и т. д.»[52]
Народ уважал эту церковь ещё и за то, что она была дешевой в прямом смысле этого слова. Тем самым она сильно отличалась от католического костёла, который, с одной стороны, постоянно требовал пожертвований от верующих, а с другой — использовал любой повод, чтобы поразить их своей роскошью. Так, историк католицизма Я. Мараш упоминает случай, когда во время похорон в Минске предводителя шляхты Игнатия Завиши возле катафалка горели четыре тысячи свечей и десять тысяч оливковых лампад!
Противники униатства иногда заявляют, что кроме уважения к беларускому языку, оно не дало больше ничего духовной культуре нашего народа. Подразумеваются произведения музыки, живописи, скульптуры, декоративного искусства, в большом количестве созданные по заказам католической и православной церквей. Бесспорно, возможности последних для стимулирования творческой деятельности мастеров искусств были несравненно лучше, чем у бедной униатской церкви, поскольку они располагали крупными финансовыми средствами, их поддерживало государство.
Но все художественные произведения, предназначавшиеся православным и католическим храмам, не могут сравниться с тем, что сделала униатская церковь для сохранения беларуского языка, без которого не было бы самобытного беларуского этноса.
Униатская церковь на Беларуси
Униатская (греко-католическая) церковь, образованная в 1596 году на основе Брестской церковной унии, так же как католицизм и православие, сыграла свою роль в истории белорусского этноса. В XVII—XVIII веках это была самая многочисленная конфессия, а ареал ее распространения охватывал Беларусь, часть Литвы, Украины, России, Польши. Подготовка к подписанию унии была начата после объединения ВКЛ и Польши в единое государство. Непосредственными инициаторами создания новой синкретической конфессии унии выступили православные епископы Луцкий и Влалимиро-Волынский. Активно поддерживает идею создания унии и ректор Виленской иезуитской академии Петр Скарга, который в ряде своих работ, в частности «О единстве церкви Божьей и о греческом от этого единства отступлении», указывал на недостатки православной церкви (наличие семьи у православных священников, церковнославянский язык богослужения, вмешательство светской власти в дела духовные и т.д.) и обосновывал необходимость сближения православной церкви с католической. В октябре 1596 года в Бресте прошел церковный собор сторонников унии, принявший решение об объединении церквей. Спустя несколько дней король Жигимонд III Ваза (1587—1632 гг.) утвердил создание церковной унии и провозгласил униатство государственной религией.
Согласно унии все православное население Речи Посполитой должно было исповедовать основные догматы католицизма и подчиняться папе римскому. Организационно униатская церковь тоже подчинялась римскому понтифику. На должность митрополита избирался кандидат, поддержанный Ватиканом. Богослужение предписывалось проводить на церковнославянском или национальном языке. Сохранялись браки священников. Специальной грамотой за униатской церковью были закреплены все владения православной церкви. Первоначально принятие униатства частью белорусских земель было встречено в штыки, поэтому власти вынуждены были применить силу. Сам акт принятия униатства для православных являлся нарушением мировосприятия, которое включало уже сформированную этническую стереотипность самосознания, культурно-бытовые и конфессиональные нормы.
В том же 1596 году в Бресте состоялся ещё один собор, в котором присутствовало большинство церковных иерархов, приверженцев православной религии (2 патриарших экзарха Константинопольского и Александрийского Патриархов, 2 епископа, 9 архимандритов и другие право славные иерархи). Собор принял решение не признавать унию и лишить сана тех священников, которые стали сторонниками неправославной церкви. Чтобы защититься от наступления униатов и католиков, в 1599 году в Вильно прошел съезд православных и протестантов ВКЛ. Кроме того, с протестами против насильственного насаждения униатства неоднократно выступали православные послы на сеймах Речи Посполитой, начиная с Варшавского сейма 1607 года, в том числе такие видные государственные и общественные деятели, как канцлер Лев Сапега, князь К. Острожский, М. Смотрицкий и другие.
В результате протестов и восстаний православных жителей Беларуси и Украины, иерархи униатской церкви вынуждены были изменить свою тактику. Униатство стало оформляться как особая религия, в чем большую роль сыграл орден базильян, образованный в начале XVII века при посредничестве униатских митрополитов И. Кунцевича и И.Руцкого. Орден занимался активной благотворительной, воспитательной, издательской деятельностью. Очень много сделали базильяне для развития науки, культуры и искусства.
Структура униатской церкви была достаточно разветвленной. На территории Беларуси и частично на Украине действовала Киевская униатская митрополия. Ее возглавлял митрополит Киевский и Галицкий, резиденции которого находились в Новогрудке и Вильно. К данной митрополии относились Полоцко-Витебское архиепископство во главе с архиепископом Полоцким, епископом Витебским, Оршанским, Мстиславским, Могилевским и всея Беларуси, а также 9 епископств во главе с их епископами. Епископства, в свою очередь, делились на деканаты, а деканаты — на приходы (парафин).
Постепенно основная масса населения белорусских земель приняла униатство. Это превратило его в самобытное и самостоятельное белорусско-украинское конфессиональное направление. К концу XVIII века униатство исповедовали 75 % жителей белорусских земель. В пределах Беларуси и Литвы насчитывалось более 1100 униатских церквей.
С присоединением Беларуси к России положение униатской церкви изменилось. Уже в 1794 году Екатерина II издала указ о прекращении действия унии. В период 1794— 1795 годов добровольно и принудительно в лоно православной церкви было возвращено более 200 тысяч униатов, другая часть униатов перешла в католичество. Были закрыты все униатские епархии Российской империи, кроме архиепископства Белорусского. При Павле I и Александре I была возобновлена деятельность Луцкой и Брестской епархий, многие из униатов начали возвращаться к униатству. Но после восстания 1830—1831 годов отношение к униатам вновь стало резко негативным. Под нажимом властей 12 февраля 1839 года на соборе в Полоцке униатские епископы во главе с Иосифом Семашко провозгласили прекращение действия Брестской церковной унии и подали просьбу на имя Николая I присоединить униатов к православной церкви. В результате этого более чем 1,5 миллионов униатов вернулись в православие, более 500 тысяч перешли в католичество. Только в начале XX века, после издания указа о веротерпимости (1905 г.), униатам было разрешено исповедовать свою религию.
Адресуется учащимся 11 класса учреждений общего среднего образования для подготовки к обязательному экзамену по истории Беларуси.
Униатская церковь в Беларуси
Униатская (греко-католическая) церковь, образованная в 1596 году на основе Брестской церковной унии, так же как католицизм и православие, сыграла свою роль в истории белорусского этноса. В XVII—XVIII веках это была самая многочисленная конфессия, а ареал ее распространения охватывал Беларусь, часть Литвы, Украины, России, Польши. Подготовка к подписанию унии была начата после объединения ВКЛ и Польши в единое государство. Непосредственными инициаторами создания новой синкретической конфессии унии выступили православные епископы Луцкий и Влалимиро-Волынский. Активно поддерживает идею создания унии и ректор Виленской иезуитской академии Петр Скарга, который в ряде своих работ, в частности «О единстве церкви Божьей и о греческом от этого единства отступлении», указывал на недостатки православной церкви (наличие семьи у православных священников, церковнославянский язык богослужения, вмешательство светской власти в дела духовные и т.д.) и обосновывал необходимость сближения православной церкви с католической. В октябре 1596 года в Бресте прошел церковный собор сторонников унии, принявший решение об объединении церквей. Спустя несколько дней король Жигимонд III Ваза (1587—1632 гг.) утвердил создание церковной унии и провозгласил униатство государственной религией.
Согласно унии все православное население Речи Посполитой должно было исповедовать основные догматы католицизма и подчиняться папе римскому. Организационно униатская церковь тоже подчинялась римскому понтифику. На должность митрополита избирался кандидат, поддержанный Ватиканом. Богослужение предписывалось проводить на церковнославянском или национальном языке. Сохранялись браки священников. Специальной грамотой за униатской церковью были закреплены все владения православной церкви. Первоначально принятие униатства частью белорусских земель было встречено в штыки, поэтому власти вынуждены были применить силу. Сам акт принятия униатства для православных являлся нарушением мировосприятия, которое включало уже сформированную этническую стереотипность самосознания, культурно-бытовые и конфессиональные нормы.
В том же 1596 году в Бресте состоялся ещё один собор, в котором присутствовало большинство церковных иерархов, приверженцев православной религии (2 патриарших экзарха Константинопольского и Александрийского Патриархов, 2 епископа, 9 архимандритов и другие право славные иерархи). Собор принял решение не признавать унию и лишить сана тех священников, которые стали сторонниками неправославной церкви. Чтобы защититься от наступления униатов и католиков, в 1599 году в Вильно прошел съезд православных и протестантов ВКЛ. Кроме того, с протестами против насильственного насаждения униатства неоднократно выступали православные послы на сеймах Речи Посполитой, начиная с Варшавского сейма 1607 года, в том числе такие видные государственные и общественные деятели, как канцлер Лев Сапега, князь К. Острожский, М. Смотрицкий и другие.
В результате протестов и восстаний православных жителей Беларуси и Украины, иерархи униатской церкви вынуждены были изменить свою тактику. Униатство стало оформляться как особая религия, в чем большую роль сыграл орден базильян, образованный в начале XVII века при посредничестве униатских митрополитов И. Кунцевича и И.Руцкого. Орден занимался активной благотворительной, воспитательной, издательской деятельностью. Очень много сделали базильяне для развития науки, культуры и искусства.
Структура униатской церкви была достаточно разветвленной. На территории Беларуси и частично на Украине действовала Киевская униатская митрополия. Ее возглавлял митрополит Киевский и Галицкий, резиденции которого находились в Новогрудке и Вильно. К данной митрополии относились Полоцко-Витебское архиепископство во главе с архиепископом Полоцким, епископом Витебским, Оршанским, Мстиславским, Могилевским и всея Беларуси, а также 9 епископств во главе с их епископами. Епископства, в свою очередь, делились на деканаты, а деканаты — на приходы (парафин).
Постепенно основная масса населения белорусских земель приняла униатство. Это превратило его в самобытное и самостоятельное белорусско-украинское конфессиональное направление. К концу XVIII века униатство исповедовали 75 % жителей белорусских земель. В пределах Беларуси и Литвы насчитывалось более 1100 униатских церквей.
С присоединением Беларуси к России положение униатской церкви изменилось. Уже в 1794 году Екатерина II издала указ о прекращении действия унии. В период 1794— 1795 годов добровольно и принудительно в лоно православной церкви было возвращено более 200 тысяч униатов, другая часть униатов перешла в католичество. Были закрыты все униатские епархии Российской империи, кроме архиепископства Белорусского. При Павле I и Александре I была возобновлена деятельность Луцкой и Брестской епархий, многие из униатов начали возвращаться к униатству. Но после восстания 1830—1831 годов отношение к униатам вновь стало резко негативным. Под нажимом властей 12 февраля 1839 года на соборе в Полоцке униатские епископы во главе с Иосифом Семашко провозгласили прекращение действия Брестской церковной унии и подали просьбу на имя Николая I присоединить униатов к православной церкви. В результате этого более чем 1,5 миллионов униатов вернулись в православие, более 500 тысяч перешли в католичество. Только в начале XX века, после издания указа о веротерпимости (1905 г.), униатам было разрешено исповедовать свою религию.
Requiescat in pace
Requiescat in pace
Униатство действительно весьма противоречивое явление.
Оно, правда, кроме всего прочего, было призвано остановить религиозную рознь католиков и православных, что несомненно с гуманистической точки зрения является положительным.
Изначально у униатства в ВКЛ было множество противников, видимо было и принуждение к переходу к унии. Но, поколения сменялись, и униаты, в момент возврата к православию, уже свято верили в унию, посему принуждение к переходу в православие снова требовалось.
В любом случае церковная уния вполне достойное историческое событие, обусловленное множеством объективных факторов, по сему ни стыдится его, ни порицать не стоит.
Это очень далеко не окатоличивание «мечом и огнем», которое проводили псы-рыцари крестоносцы в Прибалтике.
Униатство действительно весьма противоречивое явление.
Оно, правда, кроме всего прочего, было призвано остановить религиозную рознь католиков и православных, что несомненно с гуманистической точки зрения является положительным.
Униатство было призвано сделать из православных католиков,а рознь униаты только разжигали.
Проблемы сейчас действительно нет, но, что мешает, при определенных условиях, эту проблему раздуть?
Это, как сказать.
По моему, не бесспорно.
Что, по-настоящему работает на консолидацию общества?
Requiescat in pace
Для детей от этих «смешаных» браков – меж церковных противоречий, точно, не будет существовать.
Униатство не отдельная религия, а уродливый гибрид, доказывающий, что для церковников главное не вера, а доход получаемый от наивных прихожан.
Я бы не согласился с этим мнением, ибо есть пример Итало-албанской церкви:
Итало-албанская церковь — единственная из грекокатолических церквей, образовавшихся не путём унии со Святым Престолом, а изначально оставшаяся в сфере влияния Рима во время Великого раскола.
Равно как и устранялась она при Николае Палкине:
«Обычными были сцены, когда полицейские власти выбрасывали церковные униатские предметы из храмов, а затем начинали чуть ли не поголовное сечение упорствующих до тех пор, пока последние не подписывали заявлений о своем «согласии» перейти в православие. В наиболее «беспокойных» приходах войска оставались до тех пор, пока прихожане, разоряемые постоями, не изъявляли «добровольного согласия» подчиниться требованиям православных и светских властей» (В. Федоров. Русская Православная церковь и государство. – С. 206-207)
Постепенно основная масса населения белорусских земель приняла униатство. Это превратило его в самобытное и самостоятельное белорусско-украинское конфессиональное направление. К концу XVIII века униатство исповедовали 75 % жителей белорусских земель. В пределах Беларуси и Литвы насчитывалось более 1100 униатских церквей.
Вопрос только в том, что такого крутого в этой самобытности. К тому же были ещё и Лионская, и Флорентийская унии. В Беларуси униатов ныне кот наплакал, а на Украине только в западной их много.
Gonfaloniere di Giustizia
Униатская (греко-католическая, греко-римская) Церковь
Еще энергичнее наступление на Православие повел преемник Потея Иосиф Рутский, учредивший в ВКЛ орден базилиан (1617), главной задачей к-рого было укрепление и пропаганда унии на территории ВКЛ. Время пребывания Рутского на митрополичьем престоле ознаменовалось латинизацией унии, проводившейся первоначально базилианами: в униатских церквах начали уничтожать иконостасы, заводить органы и т.п. На конгрегации, состоявшейся в Бресте в 1666 г., униатский еп. Иаков Суша жаловался, что базилиане многое изменили в обрядах вост. Церкви и вмешиваются в юрисдикцию епископов. Кроме Потея и Рутского, наиболее ревностным проводником унии был униатский иером. Вилен. Троицкого мон-ря, с 1618 г. ‒ униатский архиеп. Полоцкий Иосафат Кунцевич. Насильственное насаждение унии и бессмысленное надругательство над Православием в Полоцкой епархии вызвало негодование жителей Витебска и привело осенью 1623 г. к убийству Иосафата Кунцевича. При кор. Яне Собеском униаты получили 2 диплома, утверждавшие приобретенные ими ранее права и имущество. В то же время решением сейма 1676 г. были уничтожены права, приобретенные православными во время правления кор. Владислава IV.
Большое значение для униатской Церкви имел Собор в Замостье (1720) под председательством митр. Льва Кишки, на к-ром присутствовали представители католич. клира и иезуиты. Собор провозгласил униатскую Церковь единственной законной Церковью греко-вост. обряда на землях Речи Посполитой и принял программу для обращения в унию правосл. жителей Б. и Украины. Собор принял основные католич. учения: об исхождении Св. Духа и от Сына (Filioque), о чистилище, об индульгенциях, признал постановления Тридентского и Флорентийского Соборов, ввел в униатские церкви лат. богослужение и праздники. Замойский Собор подтвердил прежние привилегии и права ордена базилиан и предоставил новые. Собор также постановил издавать для униатов богослужебные книги (согласно принятым догматическим и обрядовым изменениям) и запретил приобретать «схизматические» книги, напечатанные в России. Замойский Собор способствовал еще более тесному сближению униатской Церкви с Римско-католической и облегчил переход из унии в католичество. Главными исполнителями решений Замойского Собора стали базилиане, в то время как белое униатское духовенство отнеслось к его постановлениям сдержанно.
Вместе с латинизацией униатской Церкви наступила эпоха массового перевода крестьян из Православия в унию, вызванного усилившимися гонениями на православных. В Б. в 1732‒1743 гг. приняли унию 128 правосл. мон-рей и храмов. Одновременно с усилением гонений на Православие начался процесс перевода униатов в католичество, чему способствовало высокомерное отношение католич. знати к униатам. Набеги на униатские храмы и мон-ри, захваты церковных имений, избиение униатских священников и принуждение их отбывать барщину были обычными явлениями. Шляхтичи-католики не разрешали строить на своих землях униатские храмы и праздновать храмовые праздники, запрещали исполнять требы и проч. Уния, как и Православие, считалась конфессией людей невежественных («chłopska wiara» ‒ вера холопов). С сер. XVIII в. католич. Церковь начала проводить систематическую политику перевода униатов в латинство. В 1752 г. Львовский католич. архиеп. Сераковский составил с этой целью план. Необходимость перевода униатов в католичество Сераковский мотивировал тем, что, несмотря на покровительство Римской Церкви, уния не представляла всей полноты и чистоты ее учения, что униаты слишком тесно связаны в обрядности с Вост. Церковью, воспитываются в национальном духе и поэтому легко могут перейти обратно в Православие. Униатское духовенство, обеспокоенное такой политикой, созвало Собор и выразило протест против посягательств католиков лат. обряда на самостоятельность униатской Церкви. Однако протест остался без последствий, и перевод православных и униатов в католичество, так же как и латинизация унии, стали в кон. XVIII в. явлениями постоянными.
После разделов Польши и присоединения белорус. земель к России указ имп. Екатерины II о неприкосновенности Православия, католичества, а также униатства задержал возвращение униатов в Православие, однако уже в 1772‒1780 гг. в Православие обратились 250 тыс. униатов. В 1780 г. вышел рескрипт, по к-рому белорус. генерал-губернатору было предписано в случае вакансии священнического места в униатском приходе спрашивать прихожан, не желают ли они иметь правосл. священника, и, если они «изъявляли на то согласие», предоставлять местным правосл. архиереям принимать такие приходы в свое заведование. Ответом униатского митр. Иасона Смогоржевского на действия рус. правительства стал Собор в Радомысле (1781), к-рый постановил во всех униатских церквах совершать богослужения в соответствии с обрядами Римско-католической Церкви, как было установлено на Замойском Соборе. Окружное послание митрополита ко всем духовным и гражданским чинам, разосланное после окончания Собора, содержало требование способствовать обращению православных в унию и не стесняться для того употреблять силу в виде экзекуций, лишения служебных мест, тюремных заключений и т.п. Все униатские епархии по распоряжению рус. правительства были закрыты, кроме Белорусской, к-рую возглавил архиеп. Ираклий Лисовский (с 1784). Это был человек, воспитанный в уважении к греко-вост. обрядам, сторонник сближения униатской Церкви с правосл. и очищения унии от латинизма. В 1794 г. имп. Екатерина II издала указ, разрешавший свободное присоединение униатов.
При имп. Павле I были сделаны большие уступки католикам: введен запрет на обращение униатов в Православие, но переход униатов в католичество не возбранялся. В 1798 г. учреждены 2 униатские епархии: Брестская (для Минской и Литовской губерний) и Луцкая (для Волынской и Подольской губерний). Однако, не считая греко-католич. Церковь канонически самостоятельной, имп. Павел подчинил униатскую Церковь католич. коллегии, в к-рой не было ни одного униата. Коллегия воспользовалась возможностью расширить влияние католич. Церкви за счет униатской, в зап. губерниях началась активная пропаганда латинства, были случаи обращения в католичество не только униатов, но и православных.
Политика католич. Церкви вызвала резкие протесты со стороны униатских иерархов, в результате имп. Павел в 1799 г. издал указ, в к-ром католич. духовенству запрещалось «совращать униатов и православных в латинство». Однако указ не выполнялся. Те же тенденции сохранились в конфессиональной политике в правление имп. Александра I. В первые годы его правления положение униатской Церкви еще более осложнилось. Известны случаи, когда ксендзы, разъезжая по униатским приходам, объявляли о якобы имеющемся предписании российского правительства о немедленном присоединении униатов к католичеству, участились случаи насильственного захвата католиками униатских храмов.
Большой урон авторитету униатской Церкви нанесли базилиане, стремившиеся к дальнейшей латинизации и полонизации униатской Церкви. Их деятельность стала причиной раскола униатства в нач. XIX в. на сторонников слияния с католичеством и противников этого, стремившихся к сближению с правосл. Церковью. В 1803 г. в униатской Полоцкой епархии в католичество перешли 100 тыс. прихожан, в Белорусской епархии неск. приходов, ранее перешедших из унии в Православие, также стали католическими. Ираклий Лисовский послал в С.-Петербург прот. Иоанна Красовского с жалобой на униженное положение униатской Церкви. Это посольство имело успех: было запрещено обращать униатов в католичество (1803), в состав же католич. коллегии были включены (1804) униатский еп. Иосафат Булгак и 3 асессора из униатского духовенства, а в 1805 г. коллегия была разделена на 2 департамента ‒ католич. и униатский, председателем последнего стал архиеп. Ираклий Лисовский, возведенный в сан митрополита (1805). Лисовский сумел поднять значение белого униатского духовенства. Спасая униатскую Церковь от поглощения ее католичеством, Лисовский предлагал подчинить ее Святейшему Синоду. В униатских церквах он заводил правосл. порядки, сам служил по архиерейскому служебнику московского издания, внушая униатскому духовенству, что обряды и церковные книги в униатском богослужении аналогичны православным. В 1806‒1807 гг. в Полоцке Лисовский учредил униатскую семинарию. После кончины Лисовского (1809) его преемником на митрополии стал Луцкий еп. Григорий Коханович (1810‒1814), затем униатскую митрополию возглавил Иосафат Булгак (1814‒1838), сторонник сближения с католич. Церковью.
В первые годы царствования Николая I был принят ряд ограничительных мер в отношении католич. Церкви в западнорус. губерниях: в 1826 г. было запрещено строить каплицы в местностях с правосл. населением, в 1827 г. в базилианские мон-ри разрешено принимать только униатов, в униатском богослужении предписано употреблять только церковнославянский язык. В те годы униатская Церковь состояла из 4 епархий: Брестской, Виленской, Полоцкой и Луцкой.
В 1827 г. асессор католич. коллегии, в ведении к-рой состояли униаты, от Луцкой епархии Иосиф (Семашко) обратил внимание директора департамента, занимавшегося делами униатов, Г.И. Карташевского на тяжелое положение униатской Церкви и предложил меры по предотвращению ее дальнейшей латинизации, а также по возвращению униатов, совращенных в католичество. Записка Иосифа Семашко привела к коренным преобразованиям униатской Церкви: 28 апр. 1828 г. была учреждена особая греко-униатская коллегия под председательством митр. Иосафата Булгака, его помощником был назначен Иосиф Семашко. Началось очищение униатского богослужения от лат. обрядов и возвращение к постановлениям унийного Брестского Собора (1596). Было запрещено принимать униатов в Виленскую католич. семинарию. Для них создали по образцу правосл. семинарию в Жировицах (1828), на содержание к-рой были использованы средства базилиан. Кардинальные изменения произошли и в положении этого монашеского ордена. Униатской коллегии было поручено произвести ревизию всех базилианских мон-рей и ненужные из них закрыть, в результате было упразднено свыше 60 мон-рей, а их имения поступили на содержание униатских уч-щ и белого духовенства. Для ослабления связи базилиан с папой после смерти прокуратора ордена, проживавшего в Риме, его должность была упразднена.
Для ознакомления униатского духовенства с учением правосл. Церкви Иосиф Семашко распространял соч. Московского митр. свт. Филарета (Дроздова) «Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Греко-Российской Восточной Церкви». Все эти меры привели к отделению униатской иерархии от католич., к созданию собственной системы образования и росту проправосл. настроений среди униатского священства. В 1829 г. Иосиф Семашко был назначен викарным епископом Мстиславским и председателем консистории униатской Белорусской епархии с правом присутствия в коллегии в С.-Петербурге.
Участие ряда униатских священников и базилиан в польск. восстании 1830‒1831 гг. изменило планы рус. правительства в отношении униатской Церкви: Полоцкая епархия вместе с упраздненной Луцкой перешла под управлением митр. Иосафата Булгака, а Брестская епархия была соединена с Литовской, и во главе ее встал Иосиф Семашко, началось закрытие базилианских мон-рей, были уволены мн. униатские священники, а на их места поставлены выходцы с Украины, детей белорус. духовенства начали посылать на учебу во внутренние российские губернии или на Украину.
На воссозданную правосл. Полоцкую кафедру был назначен Смарагд (Крыжановский), к-рый энергично принялся за воссоединение униатов. Однако его методы вызывали недовольство, Семашко в особой записке отмечал торопливость в действиях еп. Смарагда и предложил выработать систему мер для постепенного присоединения униатов.
Ответом на эту записку Иосифа Семашко явились Высочайшее повеление (13 янв. 1834) и секретная инструкция, к-рая предписывала правосл. епископам действовать «осторожно и неторопливо». Униатским епископам предлагалось постепенно очищать унию от латинства. 26 мая 1835 г. был учрежден секретный комитет по делам униатской Церкви, а 19 дек. им было принято постановление об устройстве в униатских церквах иконостасов и об устранении из богослужения всех лат. обрядов. В янв. 1837 г. униатская Церковь перешла в ведение Святейшего Синода, одним из первых распоряжений стало запрещение католич. священникам крестить детей униатов.
В нач. 1838 г. скончались униаты митр. Иосафат Булгак и Пинский еп. Иоасаф Жарский, противники сближения с Православием. В марте 1838 г. председателем греко-униатской коллегии был назначен еп. Иосиф Семашко, 2 др. униатских епископа ‒ Антоний Зубко и Василий Лужинский сочувствовали соединению с правосл. Церковью. Наиболее сильным стремление к воссоединению униатов с Православием было в Литовской епархии: из 1057 ее священников за объединение высказалось 760. В Полоцкой епархии идея единения встретила значительную оппозицию не только среди духовенства, но и среди части мирян, из 680 священников согласие дали только 186. Антиправосл. настроения в белорус. епархии во многом были вызваны деятельностью еп. Смарагда. Для изменения ситуации еп. Иосиф вместе с Антонием Зубко проводил в Полоцке широкую агитацию за объединение, по отношению к остававшимся в оппозиции униатским священникам принимались адм. меры: перевод в др. епархию, высылка на покаяние в мон-ри внутренних губерний России. Для ускорения воссоединения униатов в кон. 1838 г. в Б. прибыл представитель обер-прокурора Синода В.В. Скрипицын. Вместе с Иосифом Семашко им удалось добиться согласия большинства униатского духовенства на соединение с Православием. 12 февр. 1839 г. в Полоцке епископами и начальствующим духовенством был подписан соборный акт о воссоединении униатской Церкви с правосл., составлено соответствующее прошение на Высочайшее имя и был приложен список, содержащий имена 1305 униатских священников, высказавшихся за воссоединение. Обер-прокурор Синода гр. Н.А. Протасов 1 марта 1839 г. представил эти документы императору, к-рый 25 марта утвердил постановление Синода о слиянии греко-униатской Церкви с правосл. Униатам были оставлены те обряды и обычаи, к-рые не противоречили Православию. В 1839 г. было воссоединено ок. 1607 приходов и более 1600 тыс. чел.
До 1875 г. уния продолжала существовать в Холмской епархии (Седлецкая, Люблинская и Сувалкская губернии). После издания манифеста о свободе совести (17 окт. 1905) мн. бывш. униаты, присоединившиеся к правосл. Церкви, вернулись в унию. После обретения Польшей независимости между Ватиканом и польск. правительством в 1925 г. было подписано соглашение, по к-рому униатскому духовенству гарантировалась оплата труда, если оно принесет присягу на верность Польше. Униаты были лишены права проводить миссионерскую деятельность. Неск. позже униатских миссионеров стали готовить Восточный ин-т при Люблинском католич. ун-те и семинария в Дубне на Волыни. В Альбертине иезуиты основали униатский мон-рь, а также школу миссионеров и развернули исключительно широкую прозелитическую активность среди православных. В 1932 г. польск. правительство под нажимом Ватикана приняло тайное постановление о том, что «задача обращения Востока в католичество, так же как и в прошлые столетия, остается и далее «исторической миссией» Польского государства». Это усилило принудительное обращение православных в католичество и униатство. Однако результаты этих усилий были невелики: к 1938 г. в Виленской епархии было 4 униатских прихода, 7 священников и ок. 3300 верующих, в Пинской епархии ‒ 12 священников и ок. 6 тыс. прихожан, на Подляшье ‒ 9 священников и ок. 3200 верующих. Тем не менее в Польше началась работа по отобранию у православных в пользу униатов всех храмов и мон-рей, к-рая велась даже в годы второй мировой войны. В послевоенное время уния существовала на Зап. Украине до Львовского Собора 1946 г.
После распада СССР в Б. делались попытки возрождения унии, на 1 янв. 2002 г. зарегистрировано 14 униатских общин, к-рые появились в кон. 80-х ‒ нач. 90-х гг. XX в. и образовали церковно-адм. единицу ‒ деканат, в каждой из общин состоят 5‒7 чел., это преимущественно новообращенные верующие, среди них ‒ бывш. комсомольские и партийные деятели, атеисты, самоопределяющеся в новых политических условиях, часть белорус. интеллигенции считает униатство национальной Церковью. Связь между Ватиканом и униатскими общинами осуществляют апостольские визитаторы Конгрегации Восточных Церквей Ватикана архим. Сергей Гаек (Польша) и ректор Белорусской католич. миссии в Великобритании прот. Александр Надсон.
Униатская (греко-католическая, греко-римская) Церковь // Феодор Кривонос, В.А. Теплова, И.В. Чаквин, И.В. Оржеховский, Г.Н. Шейкин, С.В. Силова, Г.А. Лаврецкий, Е.Ю. Шевчук, Л.А. Густова // Беларусь // Православная энциклопедия