венчание в монастыре опера
Венчание в монастыре опера
Лирико-комическая опера в четырех действиях (девяти картинах); либретто композитора по Р. Шеридану, стихи М. Мендельсон-Прокофьевой.
Первая постановка: Ленинград, Театр им. Кирова, 3 ноября 1946 года, под управлением Б. Хайкина.
Действующие лица:
Дон Жером, севильский дворянин (тенор), Фердинанд и Луиза, его дети (баритон и сопрано), Дуэнья при Луизе (контральто), Антонио (тенор), Клара, подруга Луизы (меццо-сопрано), Мендоза, богатый рыботорговец (бас), Дон Карлос, обедневший дворянин, приятель Мендозы (баритон), Отец Августин, настоятель монастыря (баритон); монахи: Отец Елустаф (тенор), Отец Шартрез (баритон), Отец Бенедиктин (бас); 1-й послушник (тенор), 2-й послушник (тенор), Лауретта, служанка Луизы (сопрано), Розина, служанка Клары (контральто или меццо-сопрано), Лопец, слуга Фердинанда (тенор), Приятель дон Жерома (без слов, играет на корнет-а-пистоне), Само, слуга дон Жерома (без слов, играет на большом барабане).
Слуги, служанки, монахи, монахини, гости, маски, торговки.
Действие происходит в Севилье в XVIII веке.
Площадь перед домом дона Жерома. Ловкий рыботорговец Мендоза сулит почтенному дворянину огромные прибыли в совместной торговле. Сделка будет скреплена рукою дочери Жерома — Луизы, которая станет женой Мендозы, Жером с восторгом описывает красоту дочери. Но и Мендоза не менее красноречиво рассказывает о достоинствах различных рыб, демонстрируемых его слугами. На смену старикам приходят молодые. Сын Жерома, пылкий Фердинанд, мечтает о прекрасной и своенравной Кларе д’Альманца. Сумерки привели Антонио под окно его возлюбленной Луизы. Свидание влюбленных прерывает голос рассерженного Жерома. Обеспокоенному Жерому кажется, что нет страшнее напасти, чем опека взрослой дочери. Он принимает решение немедленно выдать Луизу замуж за Мендозу. На улицах гаснут огни. Севилья погружается в сон.
Луиза мечтает о счастье с Антонио. Жених, избранный отцом, внушает ей чувство отвращения. Но упрямый старик поклялся не выпускать дочь из дому, пока она не исполнит его волю. Тщетно Фердинанд пытается защитить сестру, Жерома трудно переубедить. На помощь приходит Дуэнья. Условившись с воспитанницей, она разыгрывает тайную передачу любовного послания от Антонио. Жером перехватывает письмо и в гневной запальчивости приказывает няньке покинуть дом. На этом и был построен план женщин: в платье Дуэньи ускользает от отца Луиза.
На набережной Севильи бойко торгуют рыбой. Мендоза доволен — дела идут отлично. Карлос не разделяет восторгов друга. Он мечтает о предметах, достойных рыцаря: драгоценных камнях, оружии, золоте.
Очаровательные беглянки, Луиза и Клара д’Альманца, также покинувшая родной дом, но от злой мачехи, разрабатывают план дальнейших действий. Клара рассердилась на Фердинанда и рассчитывает найти себе приют в монастыре святой Екатерины. А Луиза, назвавшись именем подруги, просит подошедшего Мендозу разыскать Антонио. Просьба хорошенькой девушки по душе Мендозе: он полагает, что так сумеет отвлечь внимание молодого человека от дочери дона Жерома.
С трепетом ожидает Мендоза свидания с невестой. Рассказ Жерома о красоте дочери усиливает нетерпение рыботорговца. Но Луиза почему-то капризничает и не хочет встречаться с женихом в присутствии отца, Жером вынужден удалиться. Входит Дуэнья, переодетая Луизой. Мендоза, заикаясь от волнения, просит красавицу откинуть вуаль и… лишается дара речи: уж больно страшна и стара невеста! Тотчас же ловкая Дуэнья переходит в наступление: она восторгается бородой Мендозы, его мужественным видом. Лесть завораживает жениха, он готов просить благословения Жерома. Но Дуэнья далее плетет свои хитроумные интриги: Мендоза должен выкрасть ее из родительского дома. Тот на все согласен. Предавшись романтическим мечтам, он даже не замечает возвращения Жерома, поздравляющего его с одержанной победой.
Медленно текут часы для Луизы, ожидающей Антонио. Но вот Мендоза вводит ее возлюбленного. Радость молодых людей безгранична. Обманутый Мендоза также доволен, думая, что избавился от соперника. Он восторженно рассказывает новым друзьям о своей невесте и предстоящем ее похищении. Луиза и Антонио лукаво ему поддакивают. Их сердца полны любовью, они счастливы, что нашли друг друга.
Дон Жером с упоением музицирует, разыгрывая с друзьями любовный менуэт. Но игра что-то не ладится. Жером никак не может понять, зачем дочь тайно бежала с человеком, предназначенным ей в мужья. Карлос приносит письмо от Мендозы с просьбой простить и благословить его. Послание с аналогичной просьбой приносит чумазый мальчишка от Луизы. Жером удивлен чудачеством дочери — почему бы не написать им вместе? — и благословляет обоих, заказывая в честь новобрачных парадный ужин.
В старом заброшенном саду женского монастыря одиноко бродит Клара: неужели ей суждено навек остаться среди монахинь? С обнаженной шпагой вбегает Фердинанд. Мендоза рассказал ему об измене возлюбленной, и он решил отомстить Антонио. Ослепленный ревностью, Фердинанд не узнает Клару, представшую перед ним в монашеском одеянии. А Клара поверила наконец в искренность чувств Фердинанда и вслед за ним покидает смиренную обитель, желая соединить свою судьбу с любимым.
В пьяном разгуле проходит жизнь в мужском монастыре. Внезапное появление клиентов заставляет монахов обратиться к пению благочестивых псалмов: это Антонио и Мендоза пришли с просьбой обвенчать их с возлюбленными. Звон монет из оброненного просителями кошелька оказал магическое действие: настоятель согласен провести обряд венчания.
К празднично освещенному дому Жерома съезжаются гости. А хозяину не до них: молодых все нет, и Фердинанд куда-то исчез. Но вот появляется счастливый Мендоза. Его супруга восторженно бросается на шею «папочки» — и Жером с ужасом узнает в ней Дуэнью. Не замедлили явиться и Луиза с Антонио, вместо объяснения протягивая письмо отца с согласием на брак. Не успел Жером оправиться от изумления, как перед ним упали на колени Фердинанд с монашкой. Совсем растерялся отец, но вдруг в подруге сына он узнает Клару д’Альманца — одну из самых богатых девушек Севильи. Потерпев убыток на замужестве дочери, он компенсирует его женитьбой сына. А одураченный Мендоза пусть убирается с нянькой прочь. С легкой душой развеселившийся хозяин открывает свадебный пир.
История создания
Опера Прокофьева создана по пьесе «Дуэнья» Р. Б. Шеридана (1751—1816), В ней наряду с меткостью остроумных комедийных зарисовок большое место занимает утверждение светлых чувств молодых влюбленных.
Композитор значительно усилил лирическое содержание пьесы. Воображение композитора дорисовало поэтический фон развития любовной интриги: ночной карнавал, набережную Севильи, заброшенный женский монастырь.
Это расширило выразительные возможности комедии, придало ей жизненную полнокровность.
Прокофьев создавал либретто на основе английского подлинника, выполняя одновременно роль переводчика; стихотворные тексты писала М. Мендельсон. В декабре 1940 года опера была закончена. Весной следующего года Театр им. К. С. Станиславского в Москве предполагал осуществить его постановку. Грозные события Великой Отечественной войны помешали этому. Иные темы, иные образы волновали советских людей, да и сам Прокофьев переключился на создание героико-патриотической оперы «Война и мир». Только 3 ноября 1946 года «Дуэнья» была поставлена на сцене ленинградского Театра оперы и балета им. С. М. Кирова.
Музыка
В «Дуэнье» комическое и лирическое начала сосуществуют на равных основаниях. Музыка оперы искрится юмором, пленяет своей мелодической красотой. С неистощимой фантазией, легко и непринужденно композитор следует за живым, полным забавных неожиданностей развитием интриги, с искренней симпатией обрисовывая лирических героев.
Оркестровое вступление увлекает жизнерадостным весельем.
Оживленной музыкой сопровождается выход Жерома. Мендоза скороговоркой посвящает его в свои планы. Затем они совместно поют задорную песенку о рыбах, в сопровождении которой словно воспроизводится плеск воды. В ариозо «Ах, как взглянете» Жером расписывает красоту дочери; та же музыка звучит в ариозо Мендозы, расхваливающего свой товар. Патетикой проникнуто признание Фердинанда «Ах, Клара, Клара дорогая»; светла и поэтична серенада Антонио, исполняемая под аккомпанемент гитары. В арии Жерома «Если есть у вас дочь» комично пародируются жалобы старика на свою беспокойную жизнь. Разнообразны танцы масок: легкое подвижное пасспье, исполненная страстной неги ориенталия (восточный танец), восхитительное болеро. Причудлива и изменчива тема, сопровождающая редеющие группы участников карнавала. Три виолончели за кулисами имитируют игру ансамбля бродячих музыкантов; им отвечают скрипки, повторяющие веселый и задорный припев песенки о рыбах. Постепенно музыка замирает, в завороженной ночной тишине медленно истаивают последние звуки.
Грациозная прихотливая мелодия флейты сопровождает веселые проделки Луизы в начале второй картины (второй акт). Диалогическая сцена-дуэт «Конечно, конечно, Антонио не Крез» основана на противопоставлении одухотворенной мечты Луизы и расчетливых намерений Дуэньи. Полны комизма эпизоды перебранки Жерома с детьми и его ссоры с Дуэньей.
Третью картину открывает разноголосый хор торговок рыбой. Смущение и растерянность Луизы и Клары переданы в кратком дуэте «Ты бежала». Поэтичная ариетта в ритме медленного вальса раскрывает чувства Клары к Фердинанду. Диалогу девушек «Если б знала я» придает непосредственность оттенок веселого озорства. Хвастливое самодовольство рыботорговца ярко запечатлено в его речитативной фразе «Мендоза хитрый мальчик». Рыцарственный склад души Карлоса передан в романсе «Нет большего счастья», выдержанном в духе старинного мадригала.
В четвертой — картине ариозо Жерома о прелестях дочери предваряет сцену встречи Мендозы и Дуэньи. Льстивая вкрадчивость речи мнимой Луизы закреплена в ее ариозо «Синьор, какое удивленье». Знойным испано-цыганским колоритом отмечена песенка «Когда вокруг зеленой девочки». Дуэт «Сегодня вечером» увлекает стремительным темпом.
Поэтичная музыка вступления к пятой картине (третий акт) рисует тихий вечер. Задумчиво и нежно ариозо Луизы, мысли которой обращены к Антонио. Центральный эпизод образует сцена их встречи: в оркестре звучит вдохновенная тема серенады Антонио (из первого акта). Квартет «Как светло на душе» (к влюбленным присоединяются Мендоза и Карлос) являет собой совершенный образец лирического ансамбля Прокофьева.
С бесподобным юмором обрисована сцена музицирования на дому у Жерома в шестой картине.
В седьмой картине пленительную серенаду (дуэт Луизы и Антонио) сменяет проникновенная сцена мечтаний Клары.
Восьмая картина (четвертый акт) содержит хлесткую сатиру обличающую ханжеское лицемерие монахов. Застольная хоровая песня «Бутылка — солнце нашей жизни» ярко обрисовывает захмелевших служителей монастыря, их праздное времяпрепровождение; особенно впечатляет вызывающе-удалой припев «Верится, мир веселый!».
Во вступлении к девятой картине смятенно и растерянно проходит в оркестре тема арии Жерома «Если есть у вас дочь». Появление счастливых пар новобрачных сопровождается музыкой, заимствованной из предшествующих актов. Задорно и радостно звучит приветственный хор гостей. Под конец развеселившийся Жером исполняет куплеты «Я понимаю молодых», аккомпанируя себе на звонких, звучащих подобно хрустальным колокольчикам, стаканах.
Дискография: Грампластинка «Мелодия». Дир. Абдуллаев. Дон Жером (Коршунов), Луиза (Каевченко), Фердинанд (Кратов), Дуэнья (Янко), Антонио (Мищевский), Клара (Исакова).
Обручение в Монастыре
«Обруче́ние в Монастыре́» — Лирико-комическая опера Сергея Прокофьева (начало работы над оперой 1940 год ; первая постановка в ноябре 1946 года, Ленинград, в Кировском театре) в 4 действиях (девяти картинах); либретто С.С. Прокофьева и М. Мендельсон-Прокофьевой по мотивам комической оперы «Дуэнья» Шеридана.
Действующие лица
Слуги, служанки, монахи, монахини, гости, маски, торговки.
Содержание либретто оперы
Действие происходит в Севилье в XVIII веке.
Площадь перед домом дона Жерома. Ловкий рыботорговец Мендоза сулит почтенному дворянину огромные прибыли в совместной торговле. Сделка будет скреплена рукою дочери Жерома — Луизы, которая станет женой Мендозы, Жером с восторгом описывает красоту дочери. Но и Мендоза не менее красноречиво рассказывает о достоинствах различных рыб, демонстрируемых его слугами. На смену старикам приходят молодые. Сын Жерома, пылкий Фердинанд, мечтает о прекрасной и своенравной Кларе д’Альманца. Сумерки привели Антонио под окно его возлюбленной Луизы. Свидание влюбленных прерывает голос рассерженного Жерома. Обеспокоенному Жерому кажется, что нет страшнее напасти, чем опека взрослой дочери. Он принимает решение немедленно выдать Луизу замуж за Мендозу. На улицах гаснут огни. Севилья погружается в сон.
Луиза мечтает о счастье с Антонио. Жених, избранный отцом, внушает ей чувство отвращения. Но упрямый старик поклялся не выпускать дочь из дому, пока она не исполнит его волю. Тщетно Фердинанд пытается защитить сестру, Жерома трудно переубедить. На помощь приходит Дуэнья. Условившись с воспитанницей, она разыгрывает тайную передачу любовного послания от Антонио. Жером перехватывает письмо и в гневной запальчивости приказывает няньке покинуть дом. На этом и был построен план женщин: в платье Дуэньи ускользает от отца Луиза.
На набережной Севильи бойко торгуют рыбой. Мендоза доволен — дела идут отлично. Карлос не разделяет восторгов друга. Он мечтает о предметах, достойных рыцаря: драгоценных камнях, оружии, золоте.
Очаровательные беглянки, Луиза и Клара д’Альманца, также покинувшая родной дом, но от злой мачехи, разрабатывают план дальнейших действий. Клара рассердилась на Фердинанда и рассчитывает найти себе приют в монастыре святой Екатерины. А Луиза, назвавшись именем подруги, просит подошедшего Мендозу разыскать Антонио. Просьба хорошенькой девушки по душе Мендозе: он полагает, что так сумеет отвлечь внимание молодого человека от дочери дона Жерома.
С трепетом ожидает Мендоза свидания с невестой. Рассказ Жерома о красоте дочери усиливает нетерпение рыботорговца. Но Луиза почему-то капризничает и не хочет встречаться с женихом в присутствии отца, Жером вынужден удалиться. Входит Дуэнья, переодетая Луизой. Мендоза, заикаясь от волнения, просит красавицу откинуть вуаль и… лишается дара речи: уж больно страшна и стара невеста! Тотчас же ловкая Дуэнья переходит в наступление: она восторгается бородой Мендозы, его мужественным видом. Лесть завораживает жениха, он готов просить благословения Жерома. Но Дуэнья далее плетет свои хитроумные интриги: Мендоза должен выкрасть ее из родительского дома. Тот на все согласен. Предавшись романтическим мечтам, он даже не замечает возвращения Жерома, поздравляющего его с одержанной победой.
Медленно текут часы для Луизы, ожидающей Антонио. Но вот Мендоза вводит ее возлюбленного. Радость молодых людей безгранична. Обманутый Мендоза также доволен, думая, что избавился от соперника. Он восторженно рассказывает новым друзьям о своей невесте и предстоящем ее похищении. Луиза и Антонио лукаво ему поддакивают. Их сердца полны любовью, они счастливы, что нашли друг друга.
Дон Жером с упоением музицирует, разыгрывая с друзьями любовный менуэт. Но игра что-то не ладится. Жером никак не может понять, зачем дочь тайно бежала с человеком, предназначенным ей в мужья. Карлос приносит письмо от Мендозы с просьбой простить и благословить его. Послание с аналогичной просьбой приносит чумазый мальчишка от Луизы. Жером удивлен чудачеством дочери — почему бы не написать им вместе? — и благословляет обоих, заказывая в честь новобрачных парадный ужин.
В старом заброшенном саду женского монастыря одиноко бродит Клара: неужели ей суждено навек остаться среди монахинь? С обнаженной шпагой вбегает Фердинанд. Мендоза рассказал ему об измене возлюбленной, и он решил отомстить Антонио. Ослепленный ревностью, Фердинанд не узнает Клару, представшую перед ним в монашеском одеянии. А Клара поверила наконец в искренность чувств Фердинанда и вслед за ним покидает смиренную обитель, желая соединить свою судьбу с любимым.
В пьяном разгуле проходит жизнь в мужском монастыре. Внезапное появление клиентов заставляет монахов обратиться к пению благочестивых псалмов: это Антонио и Мендоза пришли с просьбой обвенчать их с возлюбленными. Звон монет из оброненного просителями кошелька оказал магическое действие: настоятель согласен провести обряд венчания.
К празднично освещенному дому Жерома съезжаются гости. А хозяину не до них: молодых все нет, и Фердинанд куда-то исчез. Но вот появляется счастливый Мендоза. Его супруга восторженно бросается на шею «папочки» — и Жером с ужасом узнает в ней Дуэнью. Не замедлили явиться и Луиза с Антонио, вместо объяснения протягивая письмо отца с согласием на брак. Не успел Жером оправиться от изумления, как перед ним упали на колени Фердинанд с монашкой. Совсем растерялся отец, но вдруг в подруге сына он узнает Клару д’Альманца — одну из самых богатых девушек Севильи. Потерпев убыток на замужестве дочери, он компенсирует его женитьбой сына. А одураченный Мендоза пусть убирается с нянькой прочь. С легкой душой развеселившийся хозяин открывает свадебный пир.
Общество анонимных опероманов: «Обручение в монастыре» с Аидой Гарифуллиной
В столице Германии завершился фестиваль Festtage — один из самых престижных музыкальных форумов мира, проводящийся берлинской Staatsoper. Ключевым событием нынешнего феста стала премьера спектакля «Обручение в монастыре» Дмитрия Чернякова, одну из центральных ролей в котором сыграла Аида Гарифуллина. Известный театральный критик Дмитрий Ренанский специально для читателей «БИЗНЕС Online» рассказывает о значении берлинского ангажемента для дальнейшей карьеры певицы.
КТО ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ
Основанный в 1996 году главным дирижером Staatsoper Даниэлем Баренбоймом Festtage играет в культурной жизни столицы Германии важнейшую роль: на этот фестиваль приходится кульминация берлинского музыкального сезона. Драматургия и структура статусного форума, проводящегося в дни пасхальных каникул, остается неизменной уже много лет. В центре афиши Festtage — два больших оперных спектакля: премьера нового названия плюс возобновление одной из постановок Staatsoper прошлых лет, обрамленные серией концертных выступлений на сцене филармонии. Согласно давней традиции, местные резиденты — легендарный Берлинский филармонический оркестр — на Пасху гастролируют в Баден-Бадене, так что в их отсутствие оркестр Staatsoper занимает сразу две ключевые культурные площадки немецкой столицы, заодно давая ясно понять, кто является главным музыкантом Берлина: если бы в современной Германии сохранился старинный титул генералмузикдиректора, «музыкального руководителя города», Баренбойм носил бы его по праву.
Оперная программа Festtage 2019 оказалась сильнейшей за последние годы — ее можно сравнить разве что с памятным фестивалем четырехлетней давности, на котором «Тангейзер» Саши Вальц соседствовал с «Парсифалем» Дмитрия Чернякова. Афиша форума полностью отражает художественные пристрастия Баренбойма, справедливо считающегося едва ли не главным сегодня в мире специалистом по интерпретации музыки Рихарда Вагнера. В этом году на бульваре Унтер-ден-Линден были впервые показаны «Нюрнбергские мейстерзингеры» — полный аллюзий на новейшую историю Германии спектакль Андреа Мозес, выпущенный в 2015 году в Шиллер-театре, где Staatsoper ютилась во время капитального ремонта своей исторической сцены. Единственная вагнеровская опера, имеющая отношение к комическому жанру, рифмовалась в программе с премьерой «Обручения в монастыре» Сергея Прокофьева — 6-й по счету совместной работой Чернякова и Баренбойма с тех пор, как в 2005-м российский режиссер дебютировал в Берлине с «Борисом Годуновым» Модеста Мусоргского.
ОСТОРОЖНО: ОПЕРА
Для постсоветской оперной сцены «Обручение в монастыре» — название знаковое. Ставили эту написанную по мотивам комедии Ричарда Шеридана оперу-б у фф редко, но метко: в 1996 году в спектакле Владислава Пази в Мариинском театре блистала юная Анна Нетребко, четырьмя сезонами позднее в Москве была выпущена постановка Александра Тителя, по сей день остающаяся визитной карточкой столичного музтеатра. На Западе «Обручение» шло куда реже: в 2006-м Владимир Юровский дирижировал им на Глайндборнском фестивале, примерно в те же годы нынешний музрук Большого театра Туган Сохиев ставил оперу в Тулузе. Симптоматично, что в истории от этих спектаклей остались лишь имена дирижеров: если европейские постановки «Обручения в монастыре» и становились событием, то исключительно музыкальным — вписать партитуру в актуальный театральный контекст до сих пор не получалось еще ни у кого. Интерес к берлинской премьере подогревался и тем обстоятельством, что для 48-летнего Чернякова «Обручение в монастыре» должно было стать дебютом в комическом жанре, который режиссер до сих пор старательно обходил стороной.
Как и следовало ожидать, подлинник Прокофьева подвергнулся в Берлине радикальной жанровой метаморфозе — разумеется, никакой бутафорской Севильи на сцене нет и в помине. Действие спектакля разворачивается в просторном стерильном павильоне, уставленном точно такими же креслами, что и зрительный зал Staatsoper: герои берлинского «Обручения в монастыре» — пациенты «Общества помощи зависимым от оперы», проходящие игровую терапию под руководством опытного коуча (актерский шедевр выписанного из Большого Максима Пастера). Для каждого из них Черняков с юмором и любовью придумал подробнейшую внесценическую биографию: дон Хером (выдающаяся роль баритона Стефана Рюгамера) превратился, например, в микробиолога, последние 30 лет проводившего каждый вечер в театре, а Фердинанд (неузнаваемый Андрей Жилиховский — частый гость «Казанской осени» Александра Сладковского и ГСО РТ) — в портье, убежденного в том, что он обладает превосходным баритоном, и вечно досаждающего окружающим своим пением. На этом в пересказе коллизий спектакля имеет смысл остановиться, чтобы не портить удовольствие потенциальным зрителям: последний из трех премьерных показов «Обручения в монастыре» транслировался телеканалом Mezzo, и его пиратскую запись (которая вскоре, вероятно, вполне официально выйдет на DVD) уже сейчас можно без труда найти во всемирной паутине.
Говорливых первых рецензентов премьеры стоило бы предать суду Линча: в случае новой постановки Чернякова любые спойлеры столь же излишни как, например, перед просмотром хорошего детектива, а в оперном театре такое бывает, согласитесь, крайне редко. С каждым новым эпизодом спектакля саспенс только усиливается: для большинства его фигурантов пропасть между эмоциональным накалом, который они испытывают в опере, и невозможностью (или неготовностью) пережить его за пределами театрального зала так и остается непреодолимой. Впрочем, под занавес режиссер все-таки совершает головокружительный кульбит — и интеллектуальная драма берлинского «Обручения в монастыре» неожиданно (пускай и в полном соответствии с драматургией партитуры) взрывается чистой театральностью. Этот эффектный coup de théâtre примиряет самых разных зрителей: и тех, для кого актуальная режиссура как кость поперек горла, и тех, кто восхищенно наблюдал за виртуозно проведенной операцией по превращению прокофьевской комедии положений в захватывающий психологический триллер.
ДЕВУШКА С ХАРАКТЕРОМ
После парижской «Снегурочки» Аиде Гарифуллиной вроде бы не нужно было привыкать к тому, что Черняков предлагает оперным певцам роли, разработанные столь подробно, как будто они предназначены драматическим актерам. Но в «Обручении в монастыре» певице пришлось столкнуться с новым вызовом — берлинский спектакль стал, пожалуй, самой трудной в театральном плане ее работой. В «Снегурочке», как ни крути, рисунок роли в целом следовал контуру, намеченному Николаем Римским-Корсаковым. В «Обручении» же Гарифуллиной предлагается существовать в непростой системе взаимных притяжений и отталкиваний между ее ролью в спектакле Чернякова и центральной женской партией оперы Прокофьева, которую режиссура словно бы заключает в метатеатральные кавычки. О бэкграунде ее Луизы зритель узнает из комментирующих действие титров в самом начале спектакля: «Пережила сильнейшую подростковую влюбленность в Йонаса Кауфмана. После того как идол не ответил ей взаимностью, решила освободиться от своей страсти». Но это лишь точка отсчета в построении объемного образа, сочиненного Черняковым: эффектная молодая женщина, вроде бы тщательно скрывающая свою сексуальность (очки на пол-лица, черная юбка в пол), но одновременно подчеркивающая ее каждым движением, якобы существующая наособицу, однако на самом деле страстно желающая внимания и, в конце концов, способная не только участвовать в общей интриге, но и закручивать свою собственную.
В «Обручении в монастыре» перед Гарифуллиной изначально стояла амбициозная задача: ей нужно было преодолеть стереотип интерпретации партии Луизы, заложенный в 1996 году в спектакле Мариинского театра Нетребко. Если бы певица работала над партией не с Черняковым, эта цель так, вероятно, и осталась бы неосуществленной, — в роли кокетливой непокорной дочери, не желавшей жениться по расчету и ускользавшей из отчего дома в объятия возлюбленного, Нетребко не было равных. Но вместо узнаваемо-привычного, жанрово-однозначного амплуа Черняков предложил Гарифуллиной куда более сложный и прихотливый образ, не только заставивший вновь говорить об актерском таланте татарского сопрано, но и позволивший ей представить прокофьевский материал совершенно новыми интонационными гранями, в которых психологической многомерности оказалось куда больше, чем жанровой заостренности. После премьеры берлинской постановки стало понятно, почему российский оперный режиссер номер один доверяет Гарифуллиной роль за ролью: певица обладает важнейшим для театрального искусства качеством — она командный игрок, способный самозабвенно работать на общее дело. В «Обручении в монастыре», опере по преимуществу ансамблевой, этот навык пришелся особенно кстати.
ДУЭЛЬ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ
Изначально предполагалось, что две знаковые исполнительницы партии Луизы встретятся в программе Festtage не только заочно: Нетребко должна была выступить с двумя концертами под управлением Баренбойма. Но судьба решила в очередной раз причудливо перетасовать свою колоду, подогрев и без того лихую фестивальную интригу: в самый разгар форума стало известно, что die schöne Anna подхватила ларингит и предпочла отменить оба выступления. Найти адекватную замену в столь короткие сроки, да еще в самом разгаре сезона казалось задачей невыполнимой, но звезда была совсем рядом. Баренбойм предложил Гарифуллиной рискнуть, та согласилась и между показами «Обручения в монастыре» дважды вышла на сцену филармонии c программой из оперных арий Джузеппе Верди. И берлинская публика, и строгая немецкая критика приняли ее на ура — пресса не скупилась на восторженные эпитеты, а газета Tagesspiegel даже задалась сакраментальным вопросом: возможно, Нетребко имеет смысл отменять свои выступления почаще? Так или иначе, но благодаря стечению обстоятельств и смелости певицы Festtage 2019 фактически стал бенефисом Гарифуллиной — и значение этого события для ее дальнейшей карьеры, что называется, трудно переоценить.
Что же до «Обручения в монастыре», то на сцену Staatsoper спектакль вернется уже в следующем сезоне — с 21 декабря по 4 января он будет сыгран пять раз подряд. Правда, без участия Гарифуллиной — при возобновлении постановки ее заменит словацкое сопрано Славка Замечникова. Поклонникам певицы остается ждать выхода «Обручения» на DVD и следить за тем, как работа над этим спектаклем отзовется в ближайших ангажементах татарской дивы, всерьез, кажется, нацелившейся на поиск новых сценических и вокальных амплуа. Сезон 2019/2020 она откроет в родной для себя венской Staatsoper выступлением в «Богеме» Франко Дзеффирелли, но не в привычной уже партии взбалмошной Мюзетты, а дебютируя в лирико-драматической роли Мими. В Вену Гарифуллина вернется весной 2020-го, чтобы впервые спеть Виолетту Валери в «Травиате» под управлением Пласидо Доминго. Как бы театрально и музыкально ни были далеки эти роли от «Обручения в монастыре», эхо берлинской постановки будет слышаться в них наверняка: такие серьезные роли, как в новом спектакле Чернякова, не проходят для артистов незаметно.