возмещение морального вреда при причинении вреда здоровью судебная практика

Пациенты против больниц: шесть дел о компенсации морального вреда

Ошибку нижестоящей инстанции исправил Хабаровский краевой суд в деле Ольги Власовой* (№ 2-693/2019). Её мать лечили в районной больнице, а потом она умерла от осложнений. Дочь обвиняла врачей в том, что они провели неполные исследования, поэтому мать скончалась. Экспертиза подтвердила недостатки медпомощи. Но районный суд отказал Власовой: он счёл, что она не доказала вину больницы, а также причинно-следственную связь поведения врачей и смерти матери.

С этим не согласился краевой суд. Вина ответчика действительно не доказана, согласилась апелляция. В то же время экспертиза подтвердила недостатки оказания медпомощи. И именно больница должна доказать, что провела неполное исследование не по своей вине. Поскольку это не подтверждено, то Власовой присудили компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб.

Директор «Правового медконтроля» Марина Агапочкина видит недостатки в судебном акте апелляции. Суд возложил ответственность на больницу, потому что экспертиза подтвердила недостатки оказания медпомощи. Но также должна быть установлена причинно-следственная связь между этим недостатком и смертью матери Власовой, а в судебном акте апелляции этого вывода нет, обращает внимание Агапочкина.

В России нет официальной статистики дефектов оказания медицинской помощи, но некачественная и неполная диагностика – одна из главных причин осложнений и смертности пациентов, утверждает Фаст. О том, что врачи должны выполнять все стандарты, напомнил Пензенский областной суд в деле № 33-3390/2019. В суд на больницу ФСИН подал Владимир Свиридов*. Он утверждал, что ему не назначили необходимых обследований. Первая инстанция отклонила иск. Она учла, что непроведение одного из исследований не нарушает приказ Минздрава об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при заболевании Свиридова.

Иного мнения оказалась апелляция. Она сочла, что пациенту, напротив, не назначили обследования и лечения, которые включены в минимальный объём медпомощи по его болезни. Обратного больница не доказала. Также она не опровергла свою вину. С такими выводами областной суд назначил Свиридову компенсацию в размере 50 000 руб.

Стандарты медицинской помощи предусматривают определённую частоту предоставления конкретного мероприятия (лечебного или диагностического) – от 0,1 (предоставляется 10%) – до 1 (предоставляется 100%), делится Агапочкина. «Если эксперты пришли к выводу, что ответчик не провёл диагностические мероприятия, предусмотренные стандартом с частотой предоставления «1» или «100%», то нарушение нормативного стандарта имеется», – говорит эксперт.

На это указал Челябинский областной суд в деле № 11-9861/2019. Истцы не смогли прикрепиться к одной из городских больниц из-за «превышения плановой мощности медорганизации». Также им указали, что их адрес не относится к территории обслуживания больницы. Этот отказ признал законным суд первой инстанции, который учёл перегрузку учреждения.

Но закон не даёт больнице право отказать в прикреплении, возразила апелляционная тройка судей. Также застрахованное лицо не ограничено в выборе медицинской организации. Поэтому областной суд обязал ответчика взять истцов на медицинское обслуживание и присудил им по 500 руб. компенсации морального вреда.

По этой причине Верховный суд Якутии отказал Анастасии Струковой* в выплатах с поликлиники, где лечилась её мать при жизни. Первая инстанция присудила истице ряд выплат, в том числе 120 000 руб. компенсации морального вреда, потому что экспертиза подтвердила дефекты врачебной помощи.

Но при этом ни один из них не привёл к смерти пациентки. На это обратила внимание апелляция. Это могло указывать, что неправильная медпомощь причинила вред матери Струковой, за что она могла бы получить компенсацию. Но право на компенсацию морального вреда неразрывно связано с личностью потерпевшего. Следовательно, Струкова не могла получить его по наследству. С таким обоснованием апелляция отказала в иске по делу № 33-1048/2019.

В деле № 33-8112/2019 иск подала Ирина Бородина* в интересах себя и маленького сына-инвалида. Ему ежедневно требовались инсулиновые иглы и тест-полоски, но детская поликлиника не выписывала рецепты со дня постановки на учёт. Поэтому мать покупала их сама год и два месяца, а затем решила вернуть потраченные суммы, а также компенсировать моральный вред. Первая инстанция взыскала убытки, но во втором требовании отказала. Ведь законы не предусматривают компенсаций морального вреда, если нарушается право инвалида на лекарственное обеспечение.

Но даже если в законе нет прямого указания, то это не всегда значит, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда, возразил Иркутский областной суд. Право на бесплатные медицинские изделия помогает человеку поддерживать необходимый жизненный уровень. Если оно нарушается, то это угрожает здоровью и подрывает достоинство личности, указала апелляция.

В итоге больницу обязали обеспечить ребёнка всем необходимым и взыскали компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб.

«Необеспечение жизненно необходимыми лекарствами создаёт реальную угрозу жизни больного, – комментирует Фаст. – Это повод взыскать компенсацию морального вреда». По словам эксперта, практика по этому вопросу сформировалась. Основные сложности подобных дел – долгая процедура доказывания, ведь в основном пациентам отказывают устно, а не письменно, рассказывает Фаст. Другой минус – низкие размеры компенсации морального вреда. «Можно судиться шесть месяцев и получить 5000 руб.», – говорит юрист.

Норму применил Хабаровский краевой суд в деле № 33-7165/2019, где общество защиты прав потребителей подало иск к частной клинике. Там провели операцию на глаза девочке Наталье Линник*, после чего у неё на лице остались шрамы. Как утверждала мать, об этом их никто не предупредил. В пользу этого говорило информационное добровольное согласие, подписанное перед операцией. Апелляция решила, что его текст «не даёт сделать однозначный вывод о том, что ответчик в доступной форме предоставил всю информацию о целях, методах медпомощи, связанных рисках, осложнениях и последствиях». С таким обоснованием тройка судей постановила взыскать с больницы 100 000 руб. компенсации морального вреда и 50 000 руб. штрафа.

Источник

Ожидания и реальность: компенсация морального вреда в российских судах

Ожидания

Комиссия по вопросам определения размеров компенсации морального вреда при Ассоциации юристов России и Финансовый университет при Правительстве РФ провели социологическое исследование, посвящённое оценке россиянами размера справедливой компенсации за моральный ущерб при нанесении вреда здоровью или потере близких. В опросе приняли участие более 600 человек из 70 городов России. Оказалось, что оценка справедливого возмещения за моральный вред и страдания потерпевших изменяется от 2,55 млн до 17,11 млн руб. (в зависимости от вида и обстоятельств случая).

Средняя оценка справедливого и достаточного возмещения за моральный вред и страдания потерпевших, по мнению россиян, составляет 8,77 млн руб.

При оценке опрошенные обращали внимание на обстоятельства нанесения ущерба, поэтому разброс по размеру компенсации, в зависимости от ситуации, получился значительным. В самую большую сумму респонденты оценивают возмещение морального ущерба в случае гибели единственного ребёнка в семье – 17,11 млн руб., а также в случае тяжёлой травмы с потерей способности к передвижению – 15,63 млн руб. Размер морального ущерба в историях, не повлёкших серьёзного вреда здоровью для пострадавших, оценён в меньшие суммы.

Указанный участниками опроса размер справедливой компенсации сопоставим с компенсациями, которые присуждают в подобных ситуациях в зарубежных юрисдикциях. Так, согласно статистике, российские суды в пользу человека, навсегда лишённого возможности двигаться, взыскивают в среднем 500 000–700 000 руб., но не более €10 000. При этом в Италии компенсации доходят до €2 млн, в Германии, Англии и Франции от €300 000 до €700 000, то есть объём взысканий может различаться в 30–200 раз.

Оценка справедливой компенсации отличается у разных групп населения. Так, мужчины оценивают компенсацию в большую сумму, чем женщины. Люди старше 60 лет склонны оценивать моральный вред в меньшую сумму, чем россияне в возрасте от 18 до 50 лет (7,5 млн руб. против 8,98 млн руб. у респондентов 50–60 лет и более 9 млн у респондентов моложе 50 лет). Фрилансеры и специалисты, ведущие частную практику, а также руководители считают достаточными более высокие выплаты, чем те, кто не занимает руководящих должностей (17–20 млн руб. против 10 млн руб.). Самую скромную компенсацию считают справедливой военные и сотрудники правоохранительных органов (4,56 млн руб.), но и это значительно большая сумма, чем присуждают на практике.

Реальность

Оценки размера справедливой компенсации, данные гражданами, существенно отличаются от того, что в реальности можно получить в суде. Согласно статистике Судебного департамента ВС, средний размер компенсации морального вреда при причинении ущерба жизни и здоровью человека составил 81 707 руб. в гражданских спорах. В рамках уголовных дел суммы взыскиваются выше, но разница не очень значительная, хотя официальной статистики по этому поводу нет.

Основная проблема в России – отсутствие единообразных ориентиров для назначения размеров компенсации морального вреда, признают эксперты. Если на Западе и США есть методика расчёта компенсации, то в России она отсутствует. Результат – практика существенно разнится в зависимости от региона. Разница в присуждённых суммах по схожим делам может различаться в сотни и даже тысячи раз. Результат рассмотрения подобного иска зависит и от судейского усмотрения, и от резонанса вокруг дела. Например, иски пострадавших от пожара в ТЦ «Зимняя вишня», общая сумма которых, как сообщал Следственный комитет, превысила 2,9 млрд руб.

Министр юстиции Александр Коновалов, председатель совета судей Виктор Момотов публично высказывались о недопустимости мизерных компенсаций и необходимости перемен (подробнее в материале «В клубе имени Замятнина обсудили вопросы возмещения морального вреда»). Но пока ситуация практически не изменилась.

«Высокие цифры компенсаций – от миллиона рублей – это своего рода подвиг для судьи, особенно в регионах», – признаёт Ирина Фаст.

Она приводит пример: на прошедшем недавно правоприменительном форуме на вопрос из зала про моральный вред и причину мизерных компенсаций был дан ответ, что нельзя взыскивать много, например, с больниц, поскольку это приведёт к их разорению. «Но как тогда быть с людьми, которые на всю жизнь остаются инвалидами или теряют своих близких?» – задаётся вопросом Фаст.

1. Дело из Санкт-Петербурга о врачебной ошибке, решение по которому было вынесено ещё в 2012 году, остаётся рекордным по размеру компенсации морального вреда. С больницы (Первый Санкт-Петербургский Госмедуниверситет им. академика И. П. Павлова) взыскали 15 млн руб. за врачебную ошибку при принятии родов, которая привела к смерти ребёнка и причинению вреда здоровью матери.

2. Компенсация в размере 5 млн руб. была назначена многодетному отцу, жена которого скончалась в результате ошибки анестезиолога при проведении кесарева сечения. Ответчиком по делу стал Родильный дом № 6 им. В. Ф. Снегирева в Санкт-Петербурге.

3. В 1,3 млн руб. суд оценил то, что в Сахалинской областной больнице пациентке удалили здоровую почку. Экспертиза показала, что женщине без достаточных оснований сделали операцию, в ходе которой повредили здоровый орган, который пришлось удалить. Медучреждение обжаловало решение первой инстанции о компенсации в Сахалинском областном суде, но безрезультатно.

4. Апелляционная инстанция изменила решение по делу парализованной на Олимпиаде в Сочи фристайлистки Марии Комиссаровой, проходившей реабилитацию в клинике доктора Евгения Блюма. Девушка потратила на лечение 51 млн руб., но не получила обещанного восстановления и подала в суд. Первая инстанция решила, что достаточной компенсацией для неё будут 40 000 руб. Но в апелляции решили, что справедливая компенсация – 2 млн руб. Также Санкт-Петербургский городской суд оштрафовал клинику на 1 млн руб., но отказал в возвращении потраченных на лечение денег.

5. Показательным является одно из недавних дел, рассмотренных Верховным судом: ВС указал, что если пострадал ребёнок, то компенсацию снижать нельзя, даже если он сам был виноват в произошедшем (подробнее в материале «ВС присудил многомиллионную компенсацию морального вреда»). Определение можно отнести к числу знаковых, поскольку однозначно указано на недопустимость снижения размера компенсации несовершеннолетним при наличии их вины в несчастном случае. Ранее практика складывалась иначе, что приводило к снижению ежемесячных выплат в счёт возмещения вреда здоровью на 50% и даже 90%.

На сегодня комиссия АЮР по вопросам определения размеров компенсации морального вреда разработала первые предложения по методике определения размера компенсаций морального вреда, в основу которой легли требования национального законодательства и зарубежный опыт.

«Мы предлагаем установить базовый размер компенсации для самого тяжёлого, как это признаётся во всех юрисдикциях, случая – для «тетраплегии». Это парализация всех конечностей с сохранением мозговой деятельности, а далее уже к этому размеру применять коэффициенты, учитывающие степень повреждений, вину, обстоятельства случившегося и индивидуальные особенности потерпевшего», – рассказывает Фаст. Для проверки адекватности и разумности предлагаемой методики проводятся опросы как среди населения в целом, так и среди представителей юридического сообщества.

Источник

Не деньги, а слезы: что не так с компенсациями морального вреда в России

Понятие морального вреда существует в российском праве 26 лет, и на протяжении этого времени оно никак не реформировалось, обращает внимание адвокат, представитель Гражданские компенсации Гражданские компенсации Региональный рейтинг. × Ирина Фаст. Последний раз Верховный суд выпускал постановление Пленума по этой теме в 1994 году.

Современная правоприменительная практика в России по делам о возмещении морального вреда очень разнородна и несистемна, говорит первый зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Ирина Рукавишникова. В ситуациях, когда причинен вред жизни или здоровью человека, иногда присуждаются крайне низкие суммы, что вызывает справедливое недовольство потерпевших и критику со стороны юридического сообщества, признает сенатор.

Согласно статистике, российские суды в пользу человека, навсегда лишенного возможности двигаться, взыскивают в среднем 500 000–700 000 руб., но не более €10 000. При этом в Германии, Англии и Франции компенсации составляют от €300 000 до €700 000, а в Италии доходят до €2 млн.

Проблемы на практике

Главная проблема – низкие суммы компенсаций за физические и нравственные страдания, а также неравномерность таких взысканий при схожих ситуациях в различных судах, что следует из судебной практики. Например, в 2018 году жертвам двух ДТП со схожими последствиями присудили совершенно разные суммы компенсаций морального вреда. Оба пострадавших в авариях стали инвалидами первой группы. Но житель Красноярска получил 400 000 руб. (дело № 2-59/2018), а уроженец Перми – 900 000 руб. (дело № 2-187/2018).

Да и вообще компенсации можно добиться лишь в самых очевидных ситуациях, утверждает адвокат Шварц и Партнеры Шварц и Партнеры Региональный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство группа Корпоративное право/Слияния и поглощения × Иван Купцов. Он отмечает, что суды не учитывают вред, связанный с вынужденными ограничениями в повседневной жизни: ухудшение ее качества, включая невозможность заниматься привычным досугом.

Высокие цифры компенсаций – от миллиона рублей – это своего рода подвиг для судьи, особенно в регионах.

Проблему признали два года назад и в судейском сообществе. Глава Совета судей Виктор Момотов тогда заявил: «Я полагаю, мы подошли к тому рубежу, когда и компенсация морального вреда должна быть не пять, не десять и не двадцать пять тысяч рублей, а гораздо больше, чтобы эта сумма как-то могла сгладить страдания».

В споре № 66-КГ20-4-К8 ВС снова запретил ограничиваться общими фразами судам, которые обосновывают размер компенсации. Надо оценивать конкретные обстоятельства: возраст, семейное положение, наличие детей, состояние здоровья, утрату семейных связей и так далее.

Что нужно делать для изменения ситуации

Тем не менее переломить ситуацию и повысить размеры выплат не так просто. Поскольку пока нет единообразных ориентиров для назначения компенсации морального вреда, результат рассмотрения подобного иска зависит в том числе и от судейского усмотрения, и от резонанса вокруг дела.

Жизнь человека в России стоит 1–3 млн руб., а в большинстве случаев намного меньше. Но эта сумма должна быть значительной, чтобы «дешевле» было вкладываться в безопасность, чем потом выплачивать компенсации.

Дмитрий Малинин, председатель Юрпроект Юрпроект Региональный рейтинг. ×

По словам Фаст, анализ зарубежного опыта показывает, что в западных странах определяют справедливые размеры компенсаций, которые держатся в определенном, известном всем диапазоне. Это может быть оформлено различными способами, от справочников до прецедентов, но суть остается одна – у людей есть цифровые ориентиры. А в российском праве и правоприменении их нет. Ст. 1101 ГК лишь указывает на необходимость учитывать характер причиненных страданий, степени вины причинителя, а также требований разумности и справедливости. А ст. 15 закона о защите прав потребителей РФ только разъясняет, что такая сумма определяется судом и не зависит от размера имущественного вреда.

Фаст считает, что ситуацию можно исправить, изменив ст. 1101 ГК («Способ и размер компенсации морального вреда»), либо откорректировать подход через постановление Пленума ВС, отсылающего к конкретным цифрам. В этом документе будет не лишним закрепить правовую позицию о том, что судам следует учитывать степень ухудшения качества жизни, когда они рассчитывают сумму компенсации, добавляет Купцов.

Много примеров судебных решений, которые ставят под сомнение само понятие «справедливость». Поэтому надо поменять правила, по которым определяются размеры компенсации морального вреда.

Ирина Рукавишникова, первый зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству

В то же время формула компенсации морального вреда не может быть универсальной, уверен Момотов. Компенсация по своей природе изначально является оценочной категорией и соединяет в себе как объективные, так и субъективные факторы, отмечает судья: «Они имеют настолько индивидуальный характер, что не могут быть учтены в четком арифметическом алгоритме».

Один из вариантов расчетов в прошлом году предложила комиссия АЮР. Она разработала специальные методические рекомендации для определения размера компенсации морального вреда. Документ предлагает общую и достаточно гибкую формулу расчета компенсации морального вреда, которая устранит разбросы во взыскиваемых суммах и позволит достичь единообразия в судебной практике, уверяет глава этой комиссии Ирина Фаст.

Суть методики заключается в том, чтобы установить базовую сумму компенсации для четырех типов морального вреда, исходя из принципа: за более серьезный вред размер компенсации окажется выше. Дальше могут применяться коэффициенты в зависимости от обстоятельств дела. Сумма будет уменьшаться или увеличиваться. Например, если потерпевший – ребенок, цифра умножается на полтора, если ответчик – коммерческая организация, то на два.

Ориентиры, к которым применяются уточняющие коэффициенты

Авторы полагают, что посчитать размер компенсации любой юрист сможет самостоятельно, и поэтому стороны спора изначально будут примерно понимать, какое решение вынесет суд в тех или иных обстоятельствах. Это должно помочь сторонам договориться без суда и в целом обеспечить права потерпевших на более достойные компенсации. Впрочем, пока дальше идеи дело не пошло.

Источник

Верховный суд меняет практику по возмещению морального вреда

Экспертиза показала, что полицейский тогда был пьян. Артемьев страдал от алкоголизма. Это подтверждала справка психолога в материалах уголовного дела. Специалист рекомендовал «жёсткий контроль» со стороны руководства и разъяснительные беседы. В 2013 году Артемьева предупредили о неполном служебном соответствии. По сведениям «Медузы», коллеги застали его пьяным на работе, поэтому им пришлось его разоружать. Тем не менее полицейского не уволили.

А потом Демидов погиб. Артемьева за это судили. Сторона обвинения просила 12 лет лишения свободы за убийство и превышение должностных полномочий. Но обвинение было переквалифицировано на причинение смерти по неосторожности. И в 2016 году Замоскворецкий районный суд Москвы назначил Артемьеву один год и девять месяцев колонии общего режима.

Почему надо конкретно

Компенсацию морального вреда суд тоже значительно уменьшил. Зверева требовала 4 млн руб. и напоминала, что у сына осталась малолетняя дочь. Они заботились о ребёнке вдвоём и жили одной семьёй. Но теперь девочка осталась сиротой, а бабушка – её единственный опекун. Но две инстанции сошлись во мнении, что достаточно 150 000 руб. Такое решение они объяснили общими «штампованными» фразами: размер компенсации «отвечает характеру нравственных страданий, обстоятельствам дела, требованиям разумности и справедливости».

По сравнению со многими европейскими странами в России очень маленькие компенсации морального вреда. И суды, по сути, никак не обосновывают снижение. Они используют стандартные фразы и не касаются обстоятельств конкретных дел. Поэтому акт Верховного суда «прорывной». Так считает Ирина Фаст, председатель комиссии Ассоциации юристов России (АЮР) по определению размеров компенсации морального вреда. По её словам, за последние два года Верховный суд несколько раз высказывал позицию относительно размера компенсаций за жизнь и здоровье человека, но не прямо. Здесь же коллегия «прямым текстом» говорит, что снижение размера компенсации никак не мотивировано.

Многие эксперты считают, что нужно установить минимальный размер компенсаций в зависимости от степени физических и моральных страданий. Ещё один возможный способ достичь единообразия практики – это выработать методику определения размеров морального вреда, говорит Фаст. Этим и занимается профильная комиссия АЮР.

Источник

Компенсация морального вреда за жизнь и здоровье: пути решения проблем

Обсуждая проблемы правоприменительной практики в сфере компенсации морального вреда за причинение вреда здоровью и жизни человека, хотелось бы обратить внимание на наиболее острые.

Вторая проблема – сложность доказывания тяжести нравственных страданий потерпевшего. Это приводит к тому, что суды не дают им должной правовой оценки.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью» суды при определении размера компенсации должны учитывать индивидуальные особенности лица, которому причинен вред, степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства каждого дела.

Однако на практике все обстоит иначе – суды к вопросу определения размера компенсации морального вреда подходят формально, без учета степени нравственных страданий конкретного потерпевшего. В моей адвокатской практике был случай (2018 г.), когда учитель музыки после перелома руки и черепно-мозговой травмы, полученных в результате ДТП, стала профессионально непригодной и вынуждена была уйти с работы. Ей необходимо будет осваивать иную профессию, кардинально изменить жизнь. В данном случае нравственные страдания потерпевшей не равны страданиям другого профессионала, которому не требуется виртуозность рук.

Третья проблема связана с тем, что причинители вреда жизни и здоровью нередко уклоняются от выплаты взысканного судом возмещения и компенсации морального вреда. По роду деятельности в МОД «Союз пешеходов» я часто сталкиваюсь со случаями причинения вреда здоровью пешеходов по вине водителя. Потерпевший может оказаться единственным кормильцем в семье. В итоге он попадает в больницу, несет дополнительные расходы на лечение, теряет трудоспособность и т.д. Единственным источником дохода для семьи потерпевшего могут в таком случае оказаться только взысканные с виновника ДТП суммы на возмещение вреда здоровью и компенсацию морального вреда. В случае уклонения виновником ДТП от выплаты потерпевший оказывается в еще более затруднительном материальном положении.

Такая ситуация возникла с тремя пешеходами, здоровью которых в результате ДТП был причинен тяжкий вред. Один из них, в частности, потерял способность передвигаться. Суд взыскал компенсацию вреда в размере порядка 800 тыс. руб., однако виновник эту сумму не возместил из-за отсутствия средств.

На сегодняшний день злостные неплательщики не несут ответственности за уклонение от исполнения судебных решений. Единственное, что могут сделать судебные приставы – применить в отношении указанных лиц ограничительные меры: на выезд за границу, на пользование должником специальном правом. Однако данные меры, как показывает практика, не мотивируют должников выплачивать присужденные суммы – кто-то вовсе не выезжает за рубеж, кто-то не имеет водительских прав или уже лишен их и т.д. Кроме того, если у должника не найдут имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом допустимые законом меры по отысканию его имущества окажутся безрезультатными, исполнительный лист будет возвращен потерпевшему.

Четвертая проблема – затруднительность судебного процесса для самих потерпевших. Когда предполагается невысокая сумма возмещения, потерпевшие зачастую отказываются обращаться в суд из-за предстоящих расходов на адвоката и необходимости участия в многочисленных судебных заседаниях. По этой причине люди, получившие легкий и средней тяжести вред здоровью, нередко остаются без компенсации.

Полагаю, решить перечисленные проблемы помогут внесение изменений в законодательство, регулирующее указанную сферу, а также разъяснения ВС РФ.

Так, для устранения разброса в размерах компенсации целесообразно, на мой взгляд, установить минимальный размер, исходя из степени тяжести вреда здоровью и формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность, отсутствие вины). Минимальный размер компенсации морального вреда должен зависеть от степени физических страданий.

Эта минимальная сумма затем увеличивается на компенсацию за нравственные страдания, оцениваемые судом индивидуально для каждого пострадавшего по установленным критериям.

Таким образом, для минимального размера компенсации:

Форма вины будет выступать в качестве повышающего коэффициента (например, отсутствие вины – 1, неосторожность – 1,5, умысел – 2).

Рассмотрим на примере. Совершен наезд на пешехода, причинен тяжкий вред здоровью, вина водителя отсутствует.

Размер компенсации в таком случае составит: Д * 1 = Д руб. за физические страдания.

Также следует установить критерии свыше минимального размера для определения степени нравственных страданий потерпевшего.

Необходимо привлечь специалистов в области психологии и психиатрии, которые смогут выработать общие критерии для определения тяжести нравственных страданий, их длительности, что впоследствии позволит установить денежный размер компенсации за нравственные страдания.

Для решения проблемы сложности доказывания нравственных страданий необходимы новые разъяснения Пленума ВС, устанавливающие критерии оценки степени физических и нравственных страданий (например, как изменилась жизнь потерпевшего после причинения вреда здоровью, характер отношений между потерпевшим, родственником и погибшим и т.п.), обязывающие суды при рассмотрении данной категории дел оценивать каждый критерий и отражать оценку в решении, а также предусмотреть возможность проведения (судебной) психологической экспертизы.

Для гарантии прав потерпевших на получение взысканных судом сумм на возмещение вреда здоровью и жизни и компенсацию морального вреда необходимо ввести административную и уголовную ответственность за уклонение от уплаты возмещения по аналогии с неуплатой средств на содержание детей и нетрудоспособных родителей (ст. 5.35.1 КоАП РФ, 157 УК РФ).

Кроме того, при установлении минимальной суммы компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью необходимо включить указанные споры (если требования составляют не более 500 тыс. руб.) в категорию дел, по которым выдаются судебные приказы. Потерпевший без участия в судебных заседаниях сможет взыскать минимальную компенсацию. Для расчета суду будет достаточно медицинской экспертизы по определению степени вреда здоровью и акта должностного лица (судебного акта) о привлечении либо непривлечении причинителя вреда к ответственности.

Полагаю, что предложенные меры помогут гарантировать потерпевшему получение достойной, а не номинальной компенсации морального вреда.

Потерпевший и причинитель вреда, зная минимальную сумму компенсации и критерии, влияющие на ее увеличение, будут тем самым мотивированы заключить во внесудебном порядке соглашение (которое можно будет заверить у нотариуса). В этом случае отпадет необходимость обращаться в суд, поскольку сумма будет определена. В настоящее время досудебное разрешение споров о размере компенсации морального вреда маловероятно, поскольку стороны не могут договориться в связи с большим разбросом между минимальным и максимальным возмещением – потерпевший рассчитывает на большее и идет в суд, причинитель не платит до суда, так как надеется, что суд взыщет меньше. При наличии определенности по сумме им станет невыгодно затевать судебный процесс и нести соответствующие издержки.

Помимо этого, в случае нотариального заверения соглашения при его неисполнении потерпевший может обратиться к нотариусу для совершения им исполнительной надписи, что приравнивается к исполнительному документу и станет основанием для возбуждения исполнительного производства в отношении ответчика без судебного процесса.

Введение минимальной суммы компенсации также сделает возможной выдачу судебного приказа по данной категории требований, не превышающих 500 тыс. руб., что также значительно разгрузит суды. Для этого потерпевшему достаточно будет приложить к заявлению заключение судебной медицинской экспертизы и документы, подтверждающие наличие или отсутствие вины.

В заключение отмечу, что угроза реального лишения свободы при злостной, без уважительных причин неуплате присужденного возмещения вреда здоровью и жизни, а также компенсации морального вреда послужит мотивацией к исполнению решений судов.

Источник