чем плохо в белоруссии
«Лукашенко не ожидал такой реакции общества» Как изменилась Белоруссия за год протестов и репрессий
Фото: Миша Фридман / AP
Ровно год назад в Белоруссии прошли президентские выборы, с которых и начался самый масштабный кризис в современной истории страны. Действующий глава государства Александр Лукашенко в шестой раз одержал победу, набрав, по официальным данным, 80,1 процента голосов. Оппозиция не согласилась с такими результатами, ее сторонники вышли на улицы. Результатом стали погибшие, данные о числе которых разнятся, сотни раненых и тысячи пострадавших от пыток и травли. Сейчас кажется, что все эти люди пострадали зря, и протест провалился. Однако сообщения о новых пытках и репрессиях приходят из Белоруссии даже спустя год после начала протестов, и кризис, очевидно, даже не думает заканчиваться. Белорусский политолог Дмитрий Болкунец объяснил «Ленте.ру», в чем ошиблись противники Лукашенко, как сильно изменились белорусы за этот трудный год и сколько еще трудностей им предстоит.
Враги и друзья
«Лента.ру»: Как пережил этот непростой год Александр Лукашенко? Может ли оппозиция занести этот год себе в актив?
Дмитрий Болкунец, белорусский политолог
Дмитрий Болкунец: Я бы оценил этот год как кризисный для власти. Лукашенко и его окружение пытались тушить пожары, но они до сих пор не потушены. Он продолжает зачистку политического поля. Несогласных из страны выдавливают, тех, кто представляет опасность, пытаются выкрасть из-за рубежа и вернуть в Белоруссию, чтобы судить или изолировать.
Удалось ли чего-то добиться оппозиции? Конечно. Такого прорыва, который сейчас случился, не было никогда в белорусской истории. Никогда еще политический кризис не длился так долго, обычно это занимало несколько месяцев. Для меня очевидно, что в текущей ситуации Лукашенко не имеет шансов устоять, он может только оттянуть время своего ухода и для всех очевидно — и для России, и для Китая, и для Европы, — что время Лукашенко ушло, и все ведут обратный отсчет. Он оказался в изоляции, и есть понимание, что на смену ему придут люди уже совершенно новой формации.
Однако оппозиции все же не удалось достигнуть своей главной цели — устранить Лукашенко или добиться перевыборов. Получается, это все же провал, а не прорыв, разве нет? И почему оппозиция потерпела неудачу?
Я бы все-таки отметил, что начиная с мая 2020 года, когда стала известна дата президентских выборов, никто всерьез не планировал никакой уличной протестной активности. Это было абсолютно спонтанное народное движение. Несмотря на то, что белорусская пропаганда сейчас пытается представить все так, будто протесты планировались годами, никто никаких планов по захвату власти не имел. То, что люди вышли, это действительно было такое народное восстание, народный бунт. Если бы у оппозиции были планы как-то оседлать протест, то, наверное, Лукашенко уже бы сидел в СИЗО или бежал бы из страны.
Для меня очевидно, что у него нет шансов устоять, кроме как с помощью финансовой поддержки из Москвы — если Москва готова будет его финансировать. Еще замечу, что в самом начале массовых протестов Кремль поддержал Лукашенко, и это очень сильно спасло его. Если бы Кремль не помог Лукашенко в финансовом и информационном плане, то его режим уже пришел бы к краху. Причем против него бы выступило прежде всего его ближайшее окружение.
Кстати, это в некотором роде парадоксальная ситуация. Перед выборами Лукашенко позволял себе агрессивные выпады в сторону Москвы: арест «вагнеровцев», постоянные рассказы о «российских кукловодах» и так далее. Почему Россия вообще решила поддержать его?
На мой взгляд, Россия была вообще не готова к тому, как начали развиваться события в Белоруссии после выборов. И, я думаю, у Кремля есть одна задача, которую на фоне этой истории с протестами хотят реализовать — подписание дорожных карт по интеграции Белоруссии и России.
В Кремле, видимо, рассчитывают, что раз Лукашенко больше не имеет контактов на Западе, то он будет готов подписать все бумаги, но это большая ошибка. И она может привести к большой национальной трагедии на уровне разрыва связей между народами России и Белоруссии. Отношение к России из-за поддержки Лукашенко очень сильно просело.
Есть какие-то точные данные о росте негатива по отношению к России?
Достоверной социологии все же нет. Можно сказать, что определенная часть белорусского общества, безусловно, привержена любви и уважению к России. Но в другой, более крупной его части, особенно среди молодежи, рейтинг России обвалился до нуля. Последние события, например, выдача Минску находящихся в России белорусских граждан, только усугубляют ситуацию.
Получается, поддержка Россией Лукашенко после выборов негативно сыграла на развитии интеграционного проекта Союзного государства?
Абсолютно негативно. Я не вижу никаких подвижек. Говорить о каком-то углублении интеграции вообще не приходится. Для России было бы лучше, если бы пришла вообще новая команда людей, пусть даже националисты, да кто угодно. Это в любом случае были бы более прагматичные, более честные отношения, чем то жульничество, которое Лукашенко ведет многие годы.
Ни о каком Союзном государстве в этих условиях говорить не приходится. Если Россия подпишет с Лукашенко какие-то дорожные карты, которые будут влиять на суверенитет Белоруссии, это может вызывать в стране довольно жесткую реакцию и вряд ли получит поддержку большинства населения. Я считаю, что никаких дорожных карт с Лукашенко подписывать нельзя, он не имеет сегодня легитимности в обществе и не сможет удержать ситуацию в стране. Держать ситуацию на штыках будет стоить очень дорого и для России, и для Белоруссии. А после введения санкций содержание Лукашенко еще подорожает.
Фото: Алексей Дружинин / Reuters
Белоруссия и Запад
Против Белоруссии введены не только персональные, но и секторальные санкции. Есть ли у Лукашенко шанс наладить отношения с Западом и вернуться к многовекторной политике?
Он пытается это сделать, но, на мой взгляд, точка невозврата уже пройдена. Лукашенко сознательно идет на провокации на границе, в частности, создает миграционный кризис в Прибалтике и Польше. Он рассчитывает на то, что страны Запада пойдут к нему на поклон и начнут переговоры. Лукашенко нужно признание на Западе, а его нет. Ни один европейский посол не вручил ему верительные грамоты за прошедший год. Единственный посол, вручивший грамоты — израильский, и за это страна нарвалась на очень жесткую критику.
Двери на Запад для Лукашенко закрыты. Более того, даже некоторые страны Евразийского союза отказываются поддерживать с ним контакты. В конце мая этого года Казахстан отказался принимать Лукашенко с визитом. Да, формально его признают президентом, но фактически считают человеком, уходящим из белорусской политики и имеющим подмоченную репутацию.
В последние годы у Лукашенко были неплохие отношения с Европой и США. Почему он решил рискнуть ими и пошел на силовое подавление протестов, причем очень жестокое? Ведь всем ясно, как на такое отреагируют на Западе.
Он не понимал, какой будет реакция стран Запада. Ему нужно было удержать власть любой ценой, и он искренне считал, что Запад все простит. Лукашенко не ожидал и такой реакции белорусского общества, не понимал, что оно изменилось, и в нем сменились поколения. Он рассчитывал, что совершит разгон протестов, как в 2010 году, и все успокоится.
Я не исключаю варианта, при котором в ближайшее время Лукашенко признают террористом и инициируют создание трибунала по расследованию действий белорусских властей во время массовых протестов
Уже к маю этого года в Европе созрели силы, готовые пойти торговаться с Лукашенко, чтобы он, к примеру, отпускал политзаключенных, а в ответ Запад начал бы раскручивать гайки санкционного давления. Но Лукашенко своими руками вновь сотворил кризис, связанный с посадкой самолета, на борту которого находился оппозиционер Роман Протасевич, и это стало еще одной точкой невозврата. По сути, он главный дирижер разрыва этих отношений, и шансов каким-то образом наладить диалог с Западом больше нет.
Почему Запад не пытался выступить в роли медиатора конфликта между Лукашенко и оппозицией, а сразу занял жесткую позицию по отношению к режиму?
Некоторые страны, в частности, Австрия, у которой есть серьезные бизнес-интересы в Белоруссии, пытались это сделать. Была даже попытка провести переговоры между Лукашенко и оппозицией в Вене. Но такая модель никого не устраивала, и Австрия за это, простите, огребла. В Вене пытались тянуть время и заигрывать с Лукашенко, пытались изъять из санкционных пакетов какие-то финансовые ограничения, и это вызывало негативную реакцию европейских коллег. В итоге Австрия сняла свои требования.
Стоит отметить и позицию Норвегии. Осло пытался отстаивать интересы своих компаний, закупающих в Белоруссии калийные удобрения. Но сколько общественность и белорусская эмиграция не требовали у норвежской компании Yara отказаться от закупок у «Беларуськалия», где проводились репрессии бастующих рабочих, они каждый раз выкручивались и находили причины продолжения сотрудничества.
Бастующие рабочие на предприятии «Гродно Азот»
Фото: Виктор Драчев / AP
Литва, столкнувшаяся с очень серьезным давлением со стороны режима Лукашенко, не может полностью закрыть транзит белорусских грузов через свою территорию. А транзит через Литву — это 90 процентов грузов того же «Беларуськалия», нефтепродуктов, леса. Но Литва не закрывает Лукашенко возможность торговать с внешним миром. Если бы Вильнюс это сделал, Лукашенко пришлось бы идти на уступки, многие предприятия просто вынуждены были бы остановиться.
«Перспектив нет никаких»
Удалось ли Лукашенко мобилизовать большую часть общества вокруг себя или режим сейчас держится только на силе?
Нет, никакой мобилизации не случилось. Вокруг Лукашенко сплотились только те, кто и так его поддерживал, около 20 процентов общества. По большей части он нажил себе личных врагов, включая огромный пласт экспертного сообщества, интеллигенции.
Таких репрессий Белоруссия да и вообще вся Европа не знала со Второй мировой войны. Это затронуло десятки тысяч семей, и очевидно, что вернуть доверие общества Лукашенко не сможет
Более того, он потерял свою опору. Последние 20 лет Лукашенко держался за счет людей, работающих на госпредприятиях, где всегда была избыточная численность сотрудников. Люди приходили на работу, ничего не делали, получали зарплату, и их не увольняли. И Лукашенко всегда говорил, что если придут какие-нибудь «западники» и «рыночники,» то их сократят, и они не смогут работать нигде. Но в какой-то момент эта схема перестала работать, доходы населения уже лет 15 не растут.
В протестах прошлого года ведь участвовало много пенсионеров, ровесников Лукашенко. Они наблюдали за ним все эти 27 лет, сколько он находится у власти. Их жизнь прошла вместе с ним, и они не получили ничего из того, что он обещал, когда пришел к власти в 1994 году. Сегодня средний возраст в Белоруссии 42 года, то есть средний житель Белоруссии встретил приход Лукашенко за школьной партой и прожил с ним больше половины жизни, а перспектив нет никаких.
Кстати, Лукашенко часто говорит о том, что ядро протеста составляют радикальные националисты. Но в последние годы в Белоруссии действовало множество националистических культурных проектов, поддержанных государством. Сыграли ли они какую-то роль в начале протестов?
На мой взгляд, абсолютно никакой. Да, сейчас Лукашенко и его окружение пытаются обвинить Запад в организации протестов, в том числе через финансирование НКО националистов. Но проблема белорусского государства была в том, что оно само никаких НКО не спонсировало. Вся эта работа была отдана на откуп иностранным организациям. Российские НКО и организации вроде «Россотрудничества» не имеют абсолютно никакого влияния в Белоруссии.
Фото: Василий Федосенко / Reuters
Более того, среди НКО, ликвидированных властью за последнее время, есть и «Русь молодая» Сергея Луща. А это человек, который в свое время пытался организовать пророссийскую партию «Союз». В итоге ни партию не дали зарегистрировать, ни даже общественной организации не позволили работать. Речь о том, что Лукашенко зачищает абсолютно все политические силы, хоть прозападные, хоть пророссийские. Потому что он хочет убрать абсолютно любые зачатки гражданского общества в стране.
Что вообще произошло с «системными националистами», которые в последние годы сотрудничали с режимом?
Как работали, так и работают. Кто-то, может быть, уехал из страны, кого-то, кто представлял опасность, арестовали. Все они стояли на учете в специальных структурах, за ними следили. Но я бы не переоценивал роль националистов в протестах. Причина протестов — невосприятие Лукашенко как лидера, способного дальше вести страну вперед. Светлана Тихановская ведь не является националистом, она была кандидатом протеста.
Другие оппозиционные кандидаты тоже не были националистами, это либо бывшие чиновники, либо люди из бизнеса. Конечно, их окружение состояло из разных сил, в том числе и националистических. При этом во время протестов никак себя не проявили традиционные оппозиционные партии, потому что они все были маргинализированы за последние годы. Не были активны и провластные структуры. К примеру, Белорусский республиканский союз молодежи (БРСМ). В нем числится полмиллиона человек, студенты, школьники старших классов, рабочая молодежь.
Эти полмиллиона комсомольцев никак себя не проявили, они не провели ни одного провластного митинга. Они просто не смогли собрать актив из молодежи. Все эти квазиорганизации никто не слышит
Да, кстати, молодежь ведь, по сути, была ядром протеста.
Молодежь вообще не понимает, о чем говорит Лукашенко. Он цитирует Ленина, Сталина. Он попытался вернуть в Белоруссию Советский Союз в каком-то виде, и отчасти это получилось. Вот только время поменялось, и поменялись методы работы. Сейчас Белоруссия прощается с эпохой Советского Союза, страна пытается вырваться из советского прошлого и пойти путем поступательного развития.
Трансформацию общества легко заметить по результатам приемной кампании в университеты, которая сейчас практически закончилась. И она оказалась самой провальной за всю историю Белоруссии. Ведущий вуз страны, Белорусский государственный университет, имеет недобор практически по всем специальностям. Абитуриенты забирают документы и едут в российские и польские университеты. Это говорит о тотальном недоверии ко всем институтам власти, включая систему образования.
Фото: Николай Петров / AP
Почему молодые белорусы предпочитают уезжать от режима в Польшу, а не в Россию? С Польшей есть физическая граница Евросоюза, языковой и культурный барьер.
Языкового барьера уже, по сути, нет, во всех школах Белоруссии учат белорусский язык. Адаптация к польскому не занимает много времени, и ассимиляция происходит очень быстро. В Польше находится много мигрантов из Белоруссии, по некоторым оценкам более 300 тысяч. Польшу предпочитают, потому что после событий августа 2020-го Варшава оказала поддержку белорусским гражданам и ввела гуманитарные визы, квоты в университетах.
Возможна ли трансформация режима Лукашенко или он так и останется персоналистской диктатурой?
Лукашенко никуда уходить добровольно не будет. Максимум, на что он готов пойти, — дать себе другой статус по итогам конституционной реформы. Но и в этом новом статусе он будет контролировать всю обстановку в стране. Недавно его команда вбросила проект конституции, где предусмотрено появление Всебелорусского народного собрания.
На мой взгляд, эта модель фактически предполагает появление монархии в Белоруссии, где власть формируется по модели абсолютно северокорейской, с неким генеральным секретарем этого собрания. Секретарь этот будет избираться не народом, а некой группой лиц, и Лукашенко планирует им стать, потому что боится прямых президентских выборов. При этом он не подготовил преемников, он не подготовил мирный транзит власти, и уход Лукашенко будет сопряжен с кровопролитием в стране. Он уже развязал его в прошлом августе, но оно пока не достигло какой-то серьезной точки, и главная кровь еще впереди.
В Белоруссии большая беда. Куда ведут страну желания Лукашенко
Позорище
Так, например, закончилась история с легкоатлеткой Кристиной Тимановской, взбунтовавшейся во время токийской Олимпиады против произвола со стороны белорусских спортивных чиновников: вместо того, чтобы не поднимать волну, дождаться ее возвращения в Белоруссию и затем покарать (ну действительно, не наказывать же за произвол чиновников — они свои, а Тимановская поддерживала протесты), руководство страны потребовало от тренеров и Федерации легкой атлетики немедленно снять спортсменку со всех соревнований и отправить домой. Естественно, Тимановская перепугалась (ужасы СИЗО на Окрестина у всех на слуху), попросила помощи у токийской полиции и убежала в Польшу. В результате белорусские власти поимели имиджевый ущерб, а также поставили под вопрос свое дальнейшее участие в Олимпийских играх (Олимпийская хартия запрещает подобное вмешательство властей в дела спортивных федераций). Сейчас МОК уже ведет расследование против тренеров Тимановской.
Если кому-то показалось, что белорусские власти сделали какой-то вывод из произошедшего и передали дела в руки профессионалов, то нет — не сделали. Страна продолжает подчиняться хотелкам белорусского президента, которые отнюдь не приближают ее к выходу из кризиса. В частности, желанию Лукашенко развернуть самую настоящую кампанию запугивания белорусской оппозиции.
Шли к оппозиционеру, нарвались на террориста
Конечно, белорусские чиновники и окормляющиеся при них эксперты наперебой говорят о том, что начавшиеся в 2020 году протесты (когда власть бездарно провела предвыборную кампанию и люди вышли против сфальсифицированных итогов выборов) закончились. Однако в это не верят они сами — выгнав людей с улиц, Лукашенко загнал их на кухни и в интернет, где протестные настроения стали развиваться вглубь. Белорусы копят гнев и создают пока что виртуальные протестные ячейки в соцсетях, где социализируются и настраиваются. А иногда и готовят теракты — например, группа самопровозглашенных партизан из группировки «Черный Бусел» сбросила при помощи дрона две пятилитровые канистры с зажигательной смесью на базу ОМОН в Уручье.
Вместо того, чтобы пойти на компромисс и вытащить наименее радикальную часть людей из сектантских по сути чатиков (именно так всегда разбивается протест), Лукашенко решил взять пример с Рамзана Кадырова. Белорусские силовики сначала вычисляют сетевых оппозиционеров, после чего вламываются к ним в дома и записывают покаянные видео. Либо сажают по обвинению в терроризме.
И как же власть отреагировала на произошедшее? Похоронила Федосюка как национального героя — да, это правильно, ведь парень погиб на боевом посту. Но дальше режим Лукашенко и окормляющиеся при нем эксперты стали пытаться использовать гибель Дмитрия Федосюка для того, чтобы еще больше закрутить гайки.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко Фото: Дмитрий Азаров/ Коммерсантъ
Плевок в российский колодец
Так, за интервью с одноклассницей Зельцера с не самым умным заголовком «Одноклассница парня, застрелившего сотрудника КГБ: “Андрей был всегда за правду, мог за себя постоять”» власти закрыли доступ к сайту «Комсомольская правда в Беларуси», а автор материала Геннадий Можейко (понимавший, что он станет следующей жертвой, и сбежавший в Москву) был задержан в российской столице белорусскими чекистами и препровожден в известное своими пытками пойманных оппозиционеров СИЗО в переулке Окрестина. Еще раз: задержан за интервью с одноклассницей. «Если бы в России был опубликован подобный материал, изображавший бы в такой форме Басаева, Масхадова, Дудаева устами каких-либо одноклассников, то и журналиста привлекли к ответственности, и СМИ закрыли», — оправдывает действия властей придворный лукашенковский политолог Петр Петровский (тот самый, который в 2020 году намеренно запустил в журналистскую среду утку о захвате в Минске сотрудников ГРУ).
К российским чекистам тут особо вопроса нет: Можейко является гражданином Белоруссии, и Лубянка обязана оказывать помощь белорусским коллегам в такого рода задержаниях. Претензии есть к российской власти, которая в очередной раз не дала Лукашенко по рукам за его нападки на российские СМИ. Которая не одернула Батьку после того, как он, возмущенный комментариями российских силовиков о неподготовленности белорусских коллег к штурму квартиры, вспомнил о том, как КГБ захватывало (то есть брало для него в заложники) сотрудников «ЧВК Вагнера» под Минском летом 2020 года. Обозначил гордость за акцию, которую ему в России не простили и никогда не простят.
Возможно, Александру Григорьевичу нужно все-таки выдохнуть, успокоиться, а также, говоря словами Фимы из сериала «Ликвидация», «посмотреть вокруг и трезво содрогнуться». Понять, что сейчас на дворе не 2019-й, а 2021 год. Что он уже не всебелорусский суверен с большим полем для внешнеполитического маневра, а зависящий от России лидер страны, где с каждым месяцем усиливаются протестные настроения. Главным катализатором которых являются как раз попытки белорусского президента поиграть в крутого Рембо, ведущие страну от беды к беде.
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь
Белоруссия — страна «ковид-диссидентов» или здравого смысла?
Cтрана «ковид-диссидентов» или здравого смысла?
© Михаил Салтыков / коллаж / Ridus.ru
В ночь на 26 октября по всей Белоруссии мыли окна: с дверей магазинов, торговых центров и общественного транспорта спешно снимали все напоминания о масочном режиме, мирно висевшие там последние полтора года.
Вопреки рекомендациям ВОЗ, стремительному росту заболеваемости и новым локдаунам в соседних странах, на места спустили распоряжение сверху. Ведь несколькими днями ранее глава Белоруссии Александр Лукашенко в привычной ему жесткой манере критиковал своих министров за излишнюю инициативность в деле принуждения населения к вакцинации и ношению масок, строго наказав им больше «не напрягать людей».
Спустя 13 дней после введения в стране обязательного масочного режима Лукашенко отыграл все назад, назвав понуждение к ношению «намордников» противозаконным, при этом поинтересовавшись у главы МВД, кому тот подыгрывает, когда его подчиненные заставляют людей надевать маски.
И этот брошенный главой Республики Беларусь (РБ) своему министру вопрос можно понять двояко: ведь накануне белорусская оппозиция запустила флешмоб «Носи маску, если ты против Лукашенко». Потому многие связали отмену масочного режима в Беларуси с этой инициативой. Так ли это, разбирался собкор «Ридуса» в Минске.
Президент-фаталист
Прежде всего стоит заметить, что в завершении того совещания Александр Григорьевич и вовсе произнес: «Каждый человек должен распоряжаться своей судьбой так, как он считает нужным».
По мнению белорусского политического аналитика Сергея Чалого, эта неожиданная от лидера Беларуси фраза связана с тем, что сейчас белорусская власть как никогда внимательно следит за настроением людей. «Сейчас власть отслеживает то, что о ней говорится. Причем отслеживает это чуть ли не в совершенно оперативном режиме. Теперь уже всем понятно: то, как действия верхушки выглядят в глазах непонятно кого (интернет, Telegram-каналы, зарубежные СМИ), гораздо важнее, чем какие-то реальные достижения. Идет абсолютная борьба исключительно в виртуальном пространстве», — заявил Чалый в стриме на своем канале YouTube-канале.
Более того, эксперт видит в этих метаниях власти полное отсутствие системного подхода, исключительно рефлексивное поведение в ответ на раздражители, которое ломает всю систему принятия и исполнения любых решений. «Невозможно исполнять решения, когда сегодня одно, завтра другое, послезавтра третье. Это вводит систему в полный ступор», — отметил Сергей Чалый.
В пользу этой версии говорит и реакция Минздрава Белоруссии. После негодования Лукашенко медики поспешили выпустить комментарий, который четко говорил, что обязательный масочный режим в стране отменяется.
Спустя несколько часов Минздрав РБ удалил старый комментарий и выпустил новый, в котором уже предписывал обязательное ношение масок в метро, самолетах и поездах.
Однако и этот комментарий не стал окончательным, так как в тот же день после обеда появилась уже третья версия этого сообщения, в которой акцент стоит уже не на масках, а на отмене административной ответственности за их неношение.
Впрочем, медийно активные публичные политики Беларуси не согласны с оппозиционером Чалым и потому поспешили оправдать действия белорусского президента, спешно свалив все на «плохих бояр».
«Некоторые чиновники как не умели работать, так и не умеют. И, как всегда, ждут указаний президента! Президент — молодец! К сожалению, наши чиновники не умеют организовывать работу самостоятельно во многих сферах. Как можно было додуматься говорить о штрафах за масочный режим? Как можно было задействовать МВД для решения этой идиотской задачи, когда хватает вопросов по раскрытию и профилактике преступлений? Сегодняшнее совещание еще раз показало, как важна модернизация политической системы, и основная суть ее — это ответственность чиновников за принятие решения. Чтобы они понимали: принял идиотское решение — слетай с должности», — написал лидер Либерально-демократической партии РБ Олег Гайдукевич.
Отметим, до того Александр Лукашенко подчеркнул, что он единственный президент в мире, в кабинет которого сейчас принято заходить без масок и тестов ПЦР. Таким образом, стало ясно: глава Белоруссии проецирует на окружающих личное отношение к коронавирусу и средствам защиты.
В частности, белорусский политолог Всеволод Шимов, прокомментировавший для «Ридуса» возможную связь отмены масочного режима с флешмобом «Носи маску» от оппозиции, не склонен связывать между собой эти вещи. По его словам, Лукашенко с самого начала шел в этом вопросе поперек «мейнстрима».
«То, что происходит сейчас, — это продолжение той политики, которая была начата больше года назад. Белорусский президент давно стал заложником своего образа „железного лидера“, который не пасует ни перед какими внутренними и внешними угрозами. Поэтому сдать назад в вопросе с COVID-19 он также не может и продолжает идти своим „особым путём“», — считает политолог.
Белоруссия — рай для антиваксеров
Между тем Беларусь, пожалуй, единственная страна в мире, где в разгар пандемии нет абсолютно никаких антиковидных ограничений. Настоящая вольница, привлекающая ковид-диссидентов и антиваксеров из России и других стран, где без маски и QR-кода нельзя выйти на улицу. Потому подход Александра Лукашенко к внешнему игнорированию коронавируса кажется очень здравым как минимум российским туристам, которые с восторгом проводят здесь «чумные каникулы».
Еще одним ударом под дых тем, кто называет «батьку» ковид-диссидентом, стало решение Всемирной организации здравоохранения избрать Беларусь в Исполком ВОЗ (куда сроком на три года берут всего восемь европейских стран). Что, как преподносят это белорусские СМИ, свидетельствует о большом вкладе Минска в борьбу с пандемией.
Александр Лукашенко.
Как вышло так, что ВОЗ ставит в пример другим страну, где власти делают все, чтобы демонстративно не замечать ковид?
— Не лишат ли Беларусь этого места и последуют ли новые санкции после отмены обязательного ношения масок? — спросил корреспондент «Ридуса» у Всеволода Шимова.
— Насколько я знаю, еще не было прецедентов, чтобы ту или иную страну как-то «наказали» за ее политику в сфере борьбы с пандемией. Пока что на международном уровне в этом вопросе царит необычайная свобода и каждое государство само определяет, какие меры ему принимать или не принимать. Поэтому вряд ли Минску следует опасаться санкций по поводу ковида на международном уровне. Другой вопрос, что отдельные государства вполне могут вносить Беларусь в списки «неблагополучных стран» и ограничивать контакты с ней, — считает собеседник «Ридуса».
Более того, по мнению белорусского политолога, те или иные решения властей по насаждению или освобождению граждан РБ от ношения масок вообще практически не влияют на процент тех, кто соблюдает это профилактическую меру в период пандемии.
«Каждый решает самостоятельно, носить или не носить маску, исходя из личного опыта или убеждений. Люди в масках на улицах и особенно в общественных местах весьма заметны, хотя и не сказать что составляют большинство», — отмечает минский политолог.
Между тем, в отличие от России, в белорусском сегменте интернета вообще невозможно найти людей, высказывающихся за отмену обязательного масочного режима, или широкий фронт антиваксеров. Противники действующей власти обвиняют Лукашенко в халатности и фатализме, который стоит стране тысячи новых жертв, при этом игнорируя тот факт, что в Белоруссии доступны российские и китайские прививки.
Отметим, несмотря на тотальную оппозицию и критику антиковидных действий властей в Сети, доля полностью вакцинированных к настоящему моменту белорусов составляет всего около 30% от населения. Увеличить число привитых особо не помогают ни призывы белорусской оппозиции, ни старания руководителей отдельных успешных предприятий, которые дают своим работникам по два оплачиваемых отгула и премию в сто долларов за прививку от ковида.
Политический обозреватель из Бреста Кирилл Озимко в беседе с «Ридусом» высказал мнение, что в нынешней ситуации не правы как власти Белоруссии, отменившие обязательный масочный режим в тот момент, когда общество только-только начало привыкать к этим профилактическим мерам, так и те, кто обвиняет государство в провале вакцинации.
«Масочный режим — это оправданные меры, направленные государством на защиту здоровья людей в условиях повышенной эпидемиологической опасности. Штрафуя безмасочников, государство охраняет здоровье вас и ваших близких. Нарушители масочного режима, наоборот, посягают на него. На этом фоне мне импонирует антиковидная политика России, и мне очень жаль, что в Беларуси, наоборот, отказались от масочного режима», — говорит Кирилл Озимко.
Эксперт полагает, что и в России, и в Белоруссии государство сделало достаточно много для того, чтобы обеспечить население современными препаратами и объяснить ему пользу от вакцинации. «Государство предоставило гражданам бесплатные вакцины и как малым детям разъяснило и продолжает разъяснять, почему надо прийти и сделать укольчик. Почему до сих пор привилось меньше трети населения? Почему куча сертификатов о проделанных прививках в России поддельные?» — задается вопросом Озимко и поясняет, что на Западе нет такого количества ковид-диссидентов, так как противники вакцины считаются там маргиналами.
«К сторонникам теорий заговора про чипирование и прочий бред там относятся как к фрикам, потому что люди привыкли верить фактам, а не фантазиям. В итоге там уже практически все привиты. Потому у них и смертность от ковида в десятки раз ниже, чем в той же России, где сейчас фиксируют рекорды по этому показателю».
Таким образом, белорусский собеседник призывает российское и белорусское общество отходить от инфантильного патернализма и начинать чувствовать собственную ответственность за свое здоровье и жизнь.
При этом второй белорусский собеседник «Ридуса» Всеволод Шимов считает, что проблему ковида необходимо решать на международном уровне.
«Коронавирус — глобальная проблема, и выработка мер по противодействию пандемии, на мой взгляд, также должна вестись в мировых масштабах. Пока отдельные государства действуют в этом вопросе по принципу „кто в лес, кто по дрова“, будет много хаоса, паники и конспирологии».
Между тем, как считает еще один белорусский политолог Артем Шрайбман, Лукашенко всегда ставил под сомнение классический западный мейнстримный путь борьбы с пандемией.
Пандемия — драйвер для белорусского протеста
«Реакция белорусских властей на первую волну пандемии у многих в мире вызвала шок. Многие считают ее основным драйвером публичной политизации белорусского общества перед протестами 2020 года», — напоминает Шрайбман предысторию недовольства, которое использовала белорусская оппозиция.
«Лукашенко остался верен своим взглядам. Он не считает, что обязательный масочный режим и государственное принуждение нужны в этом вопросе. И когда в его правительстве, в его Минздраве стали появляться элементы общемирового подхода с полицейским принуждением к масочному режиму и прочими мерами, у него возникло внутреннее чувство протеста против этого. Ему не хочется прогибаться под западные рецепты, он хочет сохранить собственный подход», — считает аналитик.
Отметим, белорусские медийщики, стараясь обелить тот самый «белорусский подход» в борьбе с коронавирусом и выставить Лукашенко в выгодном свете, переусердствовали до такой степени, что позже были вынуждены оправдываться за свои слова, уточняя, что в намеках телеведущего речь шла о Джо Байдене.
Слова Лукашенко заставили отступить вирус
Нет худа без добра. Помимо разноса чиновников с отменой масочного режима, Лукашенко приказал Минздраву продолжить оказание плановой медицинской помощи населению, которое было временно приостановлено со ссылкой на нехватку свободных специалистов и коечного фонда.
Удивительно, но после того совещания места для нековидных больных в медучреждениях нашли. Более того, Минздрав стал демонстрировать острожное воодушевление и оптимизм относительно ситуации с коронавирусом.
И вот спустя полторы недели после отмены обязательного масочного режима, 5 ноября, выступая на торжественной церемонии открытия кардиохирургического отделения в Могилеве, президент Белоруссии заявил уже практически о победе над четвертой волной коронавируса.
«Сегодня мы не просто сползаем с той вершины, на которую поднялись (особенно по госпитализации, воспалению легких), а уже сползли. Мы уже во многих областных центрах, других больницах возвращаем койки, которые были отданы под ковид. Мы начали в полном объеме оказывать плановую помощь», — сказал Лукашенко.
При этом, несмотря на личный пример того, как не надо пользоваться антисептиком и маской, Лукашенко призвал белорусов беречь себя и напомнил им, что каждый сам творец своего здоровья.
Бесстрашие своего шефа втайне от него не разделяют многие чиновники в РБ. Так, в разговорах «не под запись» многие из них признаются, что носят маски, и оправдывают свободу выбора в этом вопросе для населения нежеланием будоражить штрафами народ, вернее, ту его часть, которая относит себя к убежденным антиваксерам.
По мнению Артема Шрайбмана, Лукашенко может быть действительно прав в отношении значительной части своего электората. В том смысле, что многие его сторонники действительно могут не любить маски, не верить в смертоносность вируса или преуменьшать его реальную опасность, как и сам Лукашенко, который демонстративно снимает маску и жмет руку больным в красной зоне ковидной больницы, чтобы показать окружающим свое отношение к происходящему.
При этом эксперт считает, что Лукашенко по-прежнему не понимает, что его личное отношение к пандемии злит ту часть общества, которая напугана вирусом. По мнению аналитика, лидер Беларуси недооценил этот страх населения 1,5 года назад и, кажется, совершенно не понимает природы и масштабов этого страха сейчас.