Фанфик а что если дилюк
Два дня
Хозяйка постоялого двора «Ван Шу» Верр Голдет выделила им комнаты и предупредила о скором ужине, который ежедневно подаётся за большим столом для всех постояльцев. Кэйа, оставив свои вещи в комнате, вышел на широкий балкон. На небе уже сгущались сумерки, солнце почти зашло за горизонт, а где-то вдалеке блеснула единственная, взошедшая на небосвод звезда. Прохладный вечерний ветер приятно щекотал кожу, а морской запах придавал парню бодрости, но даже она не спасёт его уставшее после стольких сражений тело — спать будет как убитый. — Смотри! Это же капитан Кэйа! — сзади послышался знакомый звонкий голосок. — Капитан Кэйа, здравствуйте! — Итэр, Паймон, привет, — повернувшись, улыбнулся рыцарь. — Что вы здесь делаете? — Ночуем! Завтра в Мондштадте будем! А вы? — отчиталась Паймон, кружась вокруг Итэра. — Обязательно загляните к Джинн, ваша помощь сейчас будет очень кстати. Мы с Дилюком направляемся в Ли Юэ. По делам, — ответил Кэйа, представив радость девушки, когда к ней зайдут эти двое. — Господин Дилюк тоже здесь? Как здорово! Итэр, обязательно поздороваемся с ним! — не переставая кружить, воскликнула Паймон. — Капитан Кэйа, а мы у хозяйки Верр Голдет таку-ую книгу взяли почитать, такая сложная! Но о-очень затягивающая. Роман про несчастную любовь. Главная героиня так страдает от неразделенных чувств к прекрасному рыцарю! Наверное, это непросто кого-то любить и не получать взаимности. Вот у нас с едой всё так здорово! Паймон любит вкусно поесть, а вкусно поесть любит Паймон! Капитан Кэйа, а что вы думаете? Ваше поесть Вас любит? Или Вы, прямо, как и эта девушка, страдаете от неразделённых чувств к прекрасному рыцарю?! — Что-то общее у нас определённо есть, — грустно усмехнулся Кэйа. — Не иметь взаимные чувства с тем, кого любишь, больно. Но ещё больнее, когда вы так долго сражаетесь бок о бок, когда поддерживаете в любой жизненной ситуации друг друга, когда думаете, что знаете об этом человеке всё, когда уверены в нём, а он внезапно берёт и уходит из вашей жизни, закрывает своё сердце, надевая при этом тысячу масок. Тогда становится не просто больно, а невыносимо больно. Сердце буквально разрывается. И такой любви я бы не пожелал даже врагу. — А? — Паймон склонила голову на бок, округлив глаза. — Ничего не поняла, капитан Кэйа! Мозги сейчас вытекут, а-а-а! Итэр, ты что-то понял? А про сердце слышал?! Жуть какая! Не хочу, чтобы моё сердце разорвалось! Страшно! Итэр! Итэр! Еда же меня никогда не бросит?! — Паймон… — покачал головой Итэр. По-доброму рассмеявшись со слов странной летающей девочки, Кэйа решил вернуться в свою комнату, но, как только он ушёл с балкона, его ждал сюрприз — стоявший Дилюк, который опёрся спиной о стену и скрестил руки на груди, закрыв глаза. Тяжело выдохнув, Кэйа, смотря в пустоту, сухо произнёс: — Ты всё слышал. Дилюк продолжил стоять всё в том же положении, никак не реагируя на слова рыцаря. Кэйа постоял ещё несколько секунд, после чего, вздохнув, ушёл в свою комнату. У него не было сомнений, что Дилюк всё понял. Теперь их и без того сложные отношения окончательно разрушатся. Он горько усмехнулся своим мыслям, вспоминая, как ещё пару часов назад думал, что эти два дня будут одними из самых счастливых в его жизни. Кэйа не пришёл на ужин. Он не знает, был ли там Дилюк, но даже если и нет, всё равно бы не вышел. Есть совсем не хотелось, ничего не хотелось. Мир в очередной раз разрушился, в очередной раз его без жалости растоптали. Сейчас бы Кэйа не отказался от напитка покрепче, но он на задании и не может себе позволить подставить Джинн. Долг перед городом важнее любых личных чувств, и Кэйа это понимал. Он приложил руку к груди, призывая ледяную стихию. Вокруг области сердца образовался тонкий слой льда, с помощью которого Кэйа пытался унять свою боль, но это совсем не помогало. Он винил себя за свои слова, сказанные Паймон. Кроме него и Дилюка никто бы не понял, о ком речь, но кто мог знать, что огненный маг всё услышит.
Ночь у капитана рыцарей Ордо Фавониус выдалась совсем бессонной. Мышцы всё также устало ныли и требовали полноценного отдыха, но так уж сложилось, что эмоции всегда преобладали над физической усталостью. Моральное опустошение и потерянность окончательно захватили Кэйю. Весь мир казался серым и унылым, а скачущий рядом огненный маг и вовсе вызывал опасения — рыцарь не был до конца уверен, как Дилюк повeдёт себя в сложившейся ситуации. Со вчерашнего вечера они ни слова друг другу не сказали, даже когда им повстречались слаймы с попрыгуньями, вся битва прошла в полной тишине. Кэйа дрался на одних только рефлексах: его мысли сейчас очень далеко и не в состоянии трезво оценивать происходящее вокруг. Рыцарь больше не получал удовольствия от совместного сражения с огненным магом. Он лишь поскорее хотел закончить с заданием и вернуться в Мондштадт, загрузить себя работой, а в перерывах не высыхать в какой-нибудь таверне, которая точно не принадлежит Дилюку. Кэйа впервые не знал, что ему делать и как себя вести. Он был растерян, и собраться не помогали никакие мысли. Только чувство долга как-то держало его на плаву, не давая сознанию окончательно уйти в небытие. Когда Дилюк ушёл из Ордо Фавониус было тяжело, но Кэйа хотя бы представлял, как будет иногда пересекаться с ним, но сейчас всё иначе. Он не мог предположить, что сделает Дилюк, когда осознает полученную информацию, и это действительно пугало. Кэйа не знает насколько сильно уход из Ордо Фавониус и прекращение их общения повлияло на огненного мага, не знает, какой он сейчас в глубине души. Быть может, это совсем не тот человек, которого Кэйа знал раньше, и эта мысль влекла за собой ещё более ужасные. Миновав несколько групп похитителей сокровищ, три лагеря хиличурлов и десяток слаймов, Кэйа и Дилюк, наконец, прибыли в Ли Юэ. Дипломата Фатуи искать долго не пришлось — он уже ждал их на главной площади. Это был тёмноволосый мужчина средних лет с серьёзным выражением лица. Он отвёл их в местный трактир, где Чайльд Тарталья, ехидно улыбаясь, обыгрывал простой народ в карточной игре. Заметив Дилюка, он расплылся в приветственной улыбке и предложил пройтись по городу втроём. Дав дипломату какое-то указание, они вышли наружу. Предвестник Фатуи собирался в ближайшем будущем посетить Мондштадт с целью заключения выгодного торгового договора, но без хорошего посредника сделать это крайне сложно, потому он и предложил информацию об ордене Бездны взамен услуг Дилюка, как успешного Мондштадтского предпринимателя. Огненный маг, прикинув все плюсы и минусы, согласился на предложенную сделку. Тарталья рассказал известную ему информацию, подкрепив свои слова двумя письмами, найденными в лагере ордена Бездны. В Ли Юэ парни пробыли всего несколько часов, потому было принято решение не задерживаться в городе и отправляться обратно в Мондштадт. Кэйе всегда нравилась атмосфера, царящая в Ли Юэ, но сейчас всё было таким блёклым, безжизненным, что поневоле хотелось выть. Те пары фраз, которыми они с Дилюком перекинулись, обсуждая дальнейший путь, вогнали в сердце рыцаря ещё больше острых ножей, ведь он всё ещё любит огненного мага. Случившееся на постоялом дворе, страх реакции Дилюка никак не повлияли на чувства Кэйи. От этого становилось ещё больнее, ибо теперь он не сможет просто так взять и заговорить с ним, не сможет колко пошутить, как стало у них принято после ухода Дилюка из Ордо Фавониус. Без какого-либо контакта с ним, прятать свои чувства очень тяжело для Кэйи. Дорога до постоялого двора прошла весьма спокойно — за несколько часов ни бандиты, ни хиличурлы, ни даже слаймы не успели перегруппировать свои силы и снова ринуться в бой с очередными искателями приключений. Желудок Кэйи, наконец, дал о себе знать, потому этот ужин он пропускать не стал. К концу дня рыцарю стало немного легче дышать, но сердце по-прежнему болезненно щемило в груди, а мир оставался таким же серым. А вот Дилюк на ужин не пришёл. Рад ли этому Кэйа или нет, он и сам не мог понять. В голове всё смешалось в один безумный поток, медленно сводящий ледяного мага с ума. Он очень устал. По приезде в Мондштадт обязательно возьмёт выходной. После вечерней трапезы капитан рыцарей, вернувшись в свою комнату, без сил упал на кровать, отпуская своё израненное сознание в небытие и радуясь, что сможет забыться хотя бы на несколько часов. К полудню следующего дня парни вернулись в Мондштадт. Доложив обо всём Джинн и оставив ей письма на рассмотрение, Дилюк не стал задерживаться в Ордо Фавониус и вскоре ушёл. Кэйа с грустью смотрел на удаляющуюся спину огненного мага. Вздохнув, капитан рыцарей повернулся к Джинн и принялся обсуждать с ней рабочие вопросы. Наконец-то он сможет отвлечься. Уже вечером, когда Кэйа заканчивал и собирался завалиться в таверну, к нему подбежали Итэр с Паймон. — Капитан Кэйа! В тот раз нам не удалось повидать господина Дилюка, но сегодня мы зашли к нему, а он попросил передать, что Вам нужно встретиться у него на винокурне. Сегодня! Наверное, вы будете обсуждать крутые битвы, хиличурлов, митачурлов и… — Паймон, нам ещё к Катерине нужно успеть зайти, пока она не ушла. Идём, — слегка потянув девочку за волосы, направляя в сторону двери, произнёс Итэр. — А-ай! Не любишь ты Паймон, Итэр! Обижаешь всё время! Вредина, — обиженно пискнула девочка, но последовала за парнем. Планы Кэйи на таверну были разрушены, но им давно стоило откровенно поговорить и расставить все точки над и, однако Кэйа не был уверен, что Дилюк согласится на подобный разговор, потому был рад его приглашению. Чем ближе рыцарь подходил к винокурне, тем больше подступал страх и паника. Вероятно, это последняя их встреча вне рабочей обстановки и защиты Мондштадта. От осознания этого хотелось кричать. Кэйа не представлял, как будет дальше жить, не имея возможности прийти в его таверну, перекинуться парой фраз, подшутить и заказать вино из одуванчиков. После ухода Дилюка из Ордо Фавониус такие походы стали единственной его отдушиной, но теперь не будет ничего. Ещё раз тяжко вздохнув, Кэйа постучал в двери винокурни. Через несколько секунд ему открыла невысокая девушка в одежде горничной и, поприветствовав, отвела к камину, после чего вышла на улицу, обронив лишь пару слов о том, что Дилюк скоро подойдёт. Кэйа не мог не заметить, что в доме, по крайней мере на первом этаже, никого нет. Насколько он помнил, здесь всегда сновали служанки. Он полубоком развернулся на стуле и теперь мог видеть большой обеденный стол по центру, комоды, лестницу. Ничего не изменилось с его последнего визита сюда. Внезапно взгляд рыцаря зацепился за большую вазу, совершенно не вписывающуюся в интерьер особняка. Он подарил её очень давно, когда Дилюк ещё не владел винокурней, но очень любил раритетные вещи из Ли Юэ. Кэйе дорого обошлась эта ваза, но радостные глаза огненного мага полностью окупали её, заставляя забыть о том, что он вообще что-то на неё потратил. Погрузившись в воспоминания, Кэйа вздрогнул от неожиданности, когда сверху раздался голос Дилюка. Алый камень блеснул в царившем полумраке, который разбавляли пару свеч и пламя в камине. Огненный маг медленно спускался с лестницы, будто ему с усилием давался каждый новый шаг. — Рад, что ты пришёл, — уже подойдя к камину, тихо сказал Дилюк. Его голос был уверенным, твёрдым, но одновременно очень успокаивающим, без толики ненависти и враждебности, которые Кэйа так боялся ощутить. — Удивлён, что после случившегося ты вообще хочешь меня видеть, — горько усмехнулся Кэйа. Он невольно залюбовался: алые волосы, вечно собранные в тугой хвост на затылке, сейчас совсем растрепались и красиво спускались на плечи Дилюка. Его привычный стальной взгляд, не выражающий никаких эмоций, был направлен на играющие в камине языки пламени. Он долго стоял, не произнося ни слова, оперевшись спиной о деревянную колонну, будто собирался с мыслями. Кэйа не стал его торопить, наслаждаясь каждой секундой, проведённой рядом с ним, пусть и в такой напряжённой атмосфере. Он старался навсегда отложить в своей памяти каждый миг. Внезапно Дилюк нахмурился, тяжело вздохнул и, не переводя взгляда с огня, всё тем же голосом начал: — Ты был прав, когда говорил, что я не называю истинной причины своего ухода из Ордо Фавониус, — он говорил это медленно, словно подбирал каждое слово, боясь ошибиться. — Я ушёл только потому, что мне стало невыносимо больно находиться рядом с тобой. Я больше не мог нормально сражаться и защищать Мондштадт, чувствуя своей спиной твою и понимая, что мы лишь друзья. Каждый день, проведённый рядом с тобой становился для меня настоящим испытанием. Мне хотелось разорвать чёртову дистанцию между нами, но я не посмел этого сделать. Уйти из рядов рыцарей, не видеть тебя каждый день — единственный способ, при котором мне удалось спрятать свои чувства к тебе. Но, услышав твои слова на постоялом дворе, мне показалось, что мир перевернулся. Я столько лет отвергал любовь к тебе, вероятно, и тебя заставил страдать своими действиями, а оказалось всё так просто. Стоило один раз откровенно поговорить. Какой же я глупец, — грустно усмехнулся Дилюк, переведя взгляд на Кэйю, в глазах которого читался абсолютно неразборчивый ураган эмоций. Огненный маг его прекрасно понимал, ведь внутри него самого бушевала не меньшая буря. — Дилюк… — только и смог выдавить из себя рыцарь, всё ещё осознавая услышанное. Теперь и его мир перевернулся, заиграв новыми красками. — Разве такое бывает? Дилюк, улыбнувшись, подошёл к сидящему Кэйе и нежно поцеловал его, вкладывая в это действие всю свою горечь, которая успела накопиться за столько лет. Он навсегда отпускал её, освобождая в сердце место для совершенно новых, взаимных чувств, о которых раньше приходилось только мечтать. Кэйа, всё ещё не до конца осознавая происходящее, заключил руки в замок на шее Дилюка, отвечая на такой долгожданный поцелуй. Сердце заполнило чувство счастья и ещё большей любви. Теперь он ни за что не отпустит Дилюка.
My lil Luc
Маг, трава-светяшка и почему Кэйа всегда такой грустный
Капитан кавалерии, Кэйа Альберих, закончив с работой, решил отправиться в таверну, выпить стаканчик (или больше) полуденной смерти и заодно помозолить глаза Дилюку, который наверняка снова с непроницаемым лицом нальёт ему виноградный сок. Зайдя в неё, он заметил, что за прилавком стоит не Рагнвиндр-младший, как часто бывало в последнее время, а Чарльз. По крайней мере, теперь можно быть уверенным, что его любимый напиток не подменят ненавистным соком. Подойдя к барной стойке и сев на стул, он сделал заказ и усмехнулся. — Чарльз, а где мастер Дилюк? Снова своими пыльными делами на винокурне занимается? — Кстати о птичках. Бармен поставил перед мужчиной стакан полуденной смерти и хлопнул в ладоши, склонив голову. — Я не возьму с вас денег, если вы сделаете мне небольшое одолжение, Капитан Кэйа. Кэйа вздёрнул бровями и с задором в глазах посмотрел на Чарльза. — Я тебя слушаю.
Признаться честно, Альберих совсем не ожидал, что его поведут на винокурню «Рассвет» за одолжением. Что же это за одолжение такое, в котором ему придётся собачиться с мастером Дилюком за то, что он пришёл сюда? Нужно было попросить взамен бутылку полуденной смерти. Когда они приближались к винокурне, капитан заметил, что горничные столпились в круг в одном месте. А дальше услышал то, чего не ожидал услышать никогда больше. — Братец Кэйа! В окружении горничных сидел маленький Дилюк, лет семи. Он выглядел так же, когда они впервые встретились, в той же одежде и той же причёской. Да. Определённо стоило попросить бутылку полуденной смерти. Заставив себя улыбнуться, Альберих подошёл к мальчику и сел перед ним на корточки. — Привет, Люк, – сердце болезненно защемило от этого прозвища, но он продолжал улыбаться. – Давно не виделись. Ты как-то изменился в размере. — Он вчера пришёл в таверну таким, в одной рубашке. Альберих кивнул, трепля алые как пламя волосы. — Я скучал, братец. Давай погуляем? Мужчина снова вздрогнул. Видимо, он не помнил, что произошло, раз уменьшился, другие подыгрывают. Это значит, что он не помнил ни о смерти Крепуса, ни об их ссоре. — Хорошо, погуляем.
Кэйа не помнил, когда последний раз держал Рагнвиндра-младшего за руку. Вместе они гуляли у фонтана. Мелкий красноволосый мальчуган умудрился обрызгать его водой, когда тот отвернулся. — Люк, ещё раз так сделаешь, и я тебя в фонтан окуну! Альберих бы ни за что не стал этого делать, но в шутку пригрозил, начав щекотать младшего. Мальчик громко смеялся, пытаясь выбраться из чужих рук, а Кэйа старался запомнить его смех как можно чётче. Он бы отдал всю мору, даже отказался бы от алкоголя, если бы ему позволил прикоснуться к себе Дилюк постарше. Капитан больше всего на свете хотел услышать его смех после четырёх лет отсутствия. Наверняка он изменился за это время, стал ниже, возможно, более хриплым. — Братец, отпусти! Наконец Рагнвиндр смог ускользнуть из рук и убежал к прилавку «Хорошего охотника». — Проголодался? — Немного. Можно? Мужчина положил руку ему на плечо, слабо сжав. — Сара, одну порцию «Однажды в Мондштадте», пожалуйста, и виноградный сок. Он ещё помнил его любимое блюдо, удивительно. Спустя столько лет. — Хорошо, сейчас сделаю. Женщина улыбнулась в ответ на улыбку маленького Дилюка и ушла готовить.
По итогу Альбериху пришлось доедать, потому что маленький живот Дилюка не смог вместить всю порцию и он начал жаловаться на боль в животе. Зато виноградный сок весь до дна вылакал. И славно. Вот что-что, а виноградный сок допивать за младшим ему не хотелось. После сытного обеда шли прятки на винокурне. Еле сдерживаясь, чтобы не найти Люка в первую же минуту, капитан кавалерии притворялся, что уровень его интеллекта стоит на равне с хиличурлом. — Где же мой маленький братец Люк? – вопрос улетел в воздух, ведь никакого Дилюка, конечно же, рядом нет. Кусты зашевелились. Следом шло тихое хихиканье и кто-то прыгнул пригнувшемуся Кэйе на спину. — Я здесь! Рагнвиндр положил голову ему на плечо, стискивая старшего в объятиях. — Нашёл. Хотя скорее это ты меня нашёл, ха-ха. С улыбкой мальчишка потёрся о смуглое плечо, прикрыв глаза. — Я люблю тебя, братец Кэйа. Сердце Альбериха замерло, он поджал губы, чувствуя влагу в уголках глаз. У того, что под повязкой, она почти сразу же исчезла, впитавшись в ткань, зато из второго потекла слеза по щеке и капнула на землю, разбившись. Снова в груди неприятно защемило. Он так скучал по Дилюку. Даже забывать стал, каково это было, проводить вместе время. — Ты в порядке? Благо, мальчик не видел его лица. — Да, в полном, – капитан хрипло рассмеялся, трепля красную шевелюру. – Я тоже люблю тебя, Люк.
Близилась ночь. Дилюк попросился ночевать к Кэйе, а тот не смог отказать молящим алым глазам. Они вместе лежали на одноместной койке Альбериха, пока тот читал ему книгу. Внезапно мальчик спросил то, чего Кэйа надеялся не услышать больше всего. — Кэйа, а где отец? Поджав губы, он посмотрел на свой глаз Бога. Он был ему напоминанием о лжи. И, хоть он и не хотел говорить ему правду, чтобы мальчик не расстроился (а он бы точно расстроился), понимал, что ложь сделает только хуже. Кто знает, может быть, Дилюк навсегда останется таким. И если Кэйа ему скажет, что отец в отъезде, он будет всё время ждать приезда отца, который уже давно в могиле. Кому нужно такое будущее? — Он. Он умер, малыш. Кэйа кожей почувствовал, как обнимающий его мальчик вздрогнул, а затем услышал то, чего хотел услышать меньше всего. Детские всхлипы юного Дилюка. Мальчик не стал говорить, что это ложь, и что его брат всё выдумывает. Вместо этого он уткнулся ему в плечо и плакал. — Значит, теперь я совсем один. — Нет, что ты. У тебя есть я. Братец Кэйа всегда будет с тобой, слышишь? Мысленно проклиная себя, Альберих начал вытирать мальчику слёзы пальцами и поцеловал в лоб. — Честно-честно? — Честно-честно, Люк. Когда я тебе врал? Всегда. — Спасибо, братец. После слёз от истерики Рагнвиндр всегда засыпал. Это Кэйа хорошо помнил. Поэтому, когда тот перестал плакать и уснул, укрыл его одеялом и вышел из квартиры, отправившись в лес. Там он нарвал травы-светяшки. Букет из неё был его первым подарком Дилюку на день рождения. Наверняка это подняло бы ему настроение после слёз. Когда он пришёл домой и стал разуваться, то услышал басистый голос, заставивший его вздрогнуть. — Лжец. Хах, быстро же мастер Дилюк вернулся в прежнюю форму. — Ты снова наврал мне. Сказал, что всегда будешь рядом со мной, а сам ушёл. Альберих спрятал букет за спиной, глядя на вышедшего хмурого Дилюка. Привычный облик вернулся, а милый и ласковый юнец, который ластился к Кэйе и признавался в любви снова канул в небытие. — Прошу меня извинить, мастер Дилюк. Были неотложные дела. Рагнвиндр посмотрел на его руку, что находилась за спиной, и вопросительно выгнул брови. Кэйа не заметил этого, потому что закрыл единственный глаз, зажмурившись. Растрепав себе волосы на затылке, старший нервно посмеивался. — Наверняка вы хотите избавится от моего общества. Не смею вас задерживать. Капитан услышал шаги и подумал, что тот всё же решил уйти, но, когда открыл глаз, Дилюк стоял рядом с ним, а не с дверью. Сунув свою руку тому за спину, он достал из смуглой ладони букет из травы-светяшки и удивлённо посмотрел на него. — Ах, это. Вы плакали, и я думал, что это поднимет вам- Он заткнулся, почувствовав чужие губы на своей щеке. Со слабо заалевшими щеками Рагнвиндр-младший отстранился. — Я хочу спать, пойдём, – он потёр красные от слёз глаза кулаком, после чего взял Кэйю за руку и потянул за собой. Альберих не знает, каких богов ему благодарить, поэтому благодарит всех существующих, чувствуя тепло чужой (родной) руки. И только сейчас он заметил, что Дилюк в его одежде.