Технарь что должен знать
5 гуманитарных предметов, которые нужны технарям
Язык и культура речи: самопрезентация
В школе ученики математических классов уделяют мало внимания русскому языку. При этом его знание остается важным в течение всей жизни, почти на любой работе и в любой коммуникации. Умение емко и грамотно выражать свои мысли поможет в учебе при написании курсовых и при подготовке докладов, а в будущем — в общении с коллегами и начальством, написании резюме и разработке документации. Грамотность сейчас становится особенно важна, поскольку не только личное, но и деловое общение все больше переходит в интернет и, в частности, в социальные сети. Впечатление о вас во многом составляется по тому, насколько хорошо вы умеете в письменном виде доносить до публики свои идеи.
Обучение русскому языку не ограничивается только технической стороной вопроса. Осваивая его, вы учитесь правильно выстраивать коммуникацию, выражаться точно, четко и понятно, тем самым организовывая и свое мышление, а умение свободно использовать различные языковые конструкции дает большую свободу для выражения. А потому, если на уроках русского вы решали задания по алгебре, стоит найти время и открыть учебники Розенталя.
Литература: способность изобретать
Обычно в конечном итоге все соглашаются с тем, что учиться писать необходимо, а из правил грамматики стоит знать хотя бы основные. Литературу же огромное количество технарей записывает в совершенно бессмысленные, отвлеченные предметы: «Что может быть полезного в книгах, если там все придумано?».
Однако книги оказывают огромное влияние на развитие творческого мышления и воображения, необходимого в том числе в технических профессиях. Будущих инженеров и программистов учат большому количеству точных наук, но именно изучение искусства, и в частности литературы, позволяет им научиться придумывать нечто новое и изобретать.
Занимаясь исключительно инженерной графикой, сопроматом и дифференциальными уравнениями, вы научитесь только копировать уже существующее, действовать в рамках созданных норм и правил. Литература же толкает к сотворчеству, заставляет мозг выдумывать, работать иначе. Недаром многие изобретения сперва появлялись на страницах книг и поначалу воспринимались как литературная фантазия.
Даже чтение развлекательной литературы способно дать творческий толчок. Углубившись же в изучение классических произведений, требующих труда, можно здорово «прокачать» свой разум. Для этого не обязательно все бросать и уходить на филфак или записываться на дополнительные курсы. Множество лекций есть в бесплатном доступе в интернете, а на различных образовательных, научно-популярных и литературных порталах можно найти списки самых важных книг — от топ-20 и до бесконечности.
Иностранные языки: карьерный рост
В современном мире невозможно обойтись без знания английского, а лучше — и еще одного дополнительного иностранного языка. Огромный объем полезной профессиональной литературы не переводится на русский и остается недоступным для тех, кто не может прочитать ее в оригинале. Кроме того, многие компании сотрудничают с иностранными коллегами, открывают филиалы в других странах и отправляют сотрудников на конференции.
В технических вузах изучают обычно в основном специальную лексику и перевод документов, однако и студентам, и выпускникам стоит мыслить шире: для успешной работы необходимо будет не только разбираться в своей узкой теме, но и уметь поддерживать беседу, слушать лекции, договариваться о совместной работе и т. д.
Хорошее, разностороннее знание иностранных языков существенно повысит шансы найти работу над интересными проектами, расширит границы как в переносном, так и в самом прямом смысле этого слова, даст возможность работать где угодно. Даже если в вашем вузе преподавание иностранных языков оставляет желать лучшего, сейчас есть множество различных курсов и программ по изучению языка, как платных, так и бесплатных.
Психология: профессиональная коммуникация
Зачастую технические профессии выбирают люди замкнутые, готовые много времени проводить в одиночестве, корпеть над трудной задачей или масштабным проектом. Однако для создания любого, особенно сложного и интересного проекта, необходима коммуникация с людьми, умение договариваться и понятно излагать свое мнение.
Если родной язык поможет вам научиться структурировать свою речь, то психология даст понимание того, в каком виде, как и когда лучше всего доносить ваши идеи и мысли, какой подход стоит использовать для конкретного человека. Она способна также помочь раскрыть свою индивидуальность и личные преимущества, выявить сильные стороны и скорректировать слабые.
В вузах преподавание психологии часто носит формальных характер: за небольшое количество часов студентов стараются познакомить с как можно большим количеством школ и направлений, не углубляясь подробно в их особенности и практическую пользу. Однако воспользоваться можно также полезными книгами, курсами и тренингами, направленными на решение конкретных задач и способных улучшить как профессиональную коммуникацию, так и качество жизни человека в целом.
История: адаптация к переменам и анализ
История — еще один предмет, который технари часто считают бессмысленным. Казалось бы, зачем им знать о том, что было давным-давно? Однако нужно понимать, что и инженеры с программистами не работают в пустоте: все, что они создают, они создают в общем смысле для людей, и для их понимания недостаточно одной психологии. Любой человек — продукт породившей его среды, и чтобы понять его, нужно знать, откуда он пришел. В такой ситуации становится важным знание исторического контекста, истоков тех или иных ситуаций, причин происходивших ранее и происходящих сейчас событий.
Особенно важно разбираться в современной истории. Это поможет лучше ориентироваться в постоянно меняющемся мире, предугадывать важные события и уметь при необходимости вовремя отреагировать.
Помимо этого, так же как и литература, история развивает мышление, аналитические способности, умение видеть «картинку в целом», замечать взаимосвязи, что пригодится как непосредственно в профессиональной деятельности, так и при общении с другими людьми и построении деловых коммуникаций.
Что технарю нужно знать о гуманитариях?
Начнем с того, что разделение на физиков и лириков придумали в 60ые для смеха, типа западников и славянофилов, или патриотов и либералов, спартак или динамо — классическая “двухпартийная система” наглядно показанная в серии Южного Парка про клизму и бутерброд. Еще древние римляне называли этот принцип “разделяй и властвуй”.
В итоге разным командам дали разные книжки, а про чужие говорили «скучно, вам не понять, да и понимать НЕ НАДО», а понять меж тем легко, главное посмотреть сквозь другие очки, сменить парадигму. Ведь ни одна из парадигм не истина, а вот бинокулярное зрение сильно облегчает жизнь. А тут, дали людям разные очки, одним плюс, другим минус, гуманитариям шестеренок в часах не рассмотреть, а для технарей через 200 метров вся природа абстракция.
Но вот вам, друзья, золотой ключик открывающий миры — три книги с отлично структурированной инфой по гуманитарным наукам. Этих трех точно будет достаточно, что бы технарю понять основные гуманитарные законы и начать видеть, как это устроено на уровне механики.
1. История на миллион долларов Макки
Но самое круто инсайты — во-первых вы получите волшебные очки, через которые будете совсем другими глазами смотреть кино и видео. А во вторых у вас как минимум будет пяток историй, что бы поразить друзей или девушку на свидании, а это уже не мало.
Например, как показать романтику в кино? Для этого Макки расписал систему жанров, выделив тн «конвенции», те элементы. Хочешь комедийную мелодраму — сыпани тех и других, случайно всуниешь один элемент триллера — диссонанс, добавишь достаточно — будет романтический комедийный триллер — выбирай нужный и выполняй условия. Например, если вы решили снять романтическую комедию вам нужно выполнить всего пять пунктов, остальное вообще не важно:
Вот два почти однаковых снимка Дженефер Лопез, сравните сами:
Тони Сопрано — одновременно добропорядочный гражданин из пригорода и одновременно босс мафии ломающий должникам коленки. Каждое его действие рождает неразрешимую драму, от которой невозможно оторваться.
Та же сценарная схема в Сексе в большом городе — четыре женщины пытаются найти любовь и построить семью, но чем больше они пытаются, тем меньше получается. Почему? Потому, что эти четыре женщины и есть настоящая семья для них, и чем больше они встречаются и обсуждают любовные вопросы, тем крепче становится их “семья”. Это двойная драма. С одной стороны их компания не дает найти мужчин, но с другой именно поиск мужчин укрепляет семью. Безвыходная драма на шесть сезонов и восемь золотых глобусов.
С 23 по 27 число Макки будет читать лекции в Москве, если успеете купить билет обязательно сходите — я был в прошлый раз, и это было незабываемо — смотреть как Митта, Алексей Учитель и Илья Бачурин пыхтя как школьники исписывали пачку конспектов, можете себе представить. Для любого гуманитария увидеть живьем это Макки все равно, что физику подергать за усы живого Резерфорда.
2. Морфология волшебной сказки Владимира Проппа
Иногда, что бы написать книгу нужно придумать новый жанр. Но вот Проппу пришлось придумать целю науку. В 1920ых годах русский лингвист Владимир Пропп задался вопросом — что если проанализировать сюжет всех волшебных сказок мира? Наверняка можно выделить 6-7 типовых историй лежащих в их основе. Он начал аккуратно выписывать в тетрадь топологию сюжета — что происходит, какие элементы повторяются в разных сказках и тд. Когда тетрадь заполнилась, оказалось, что нет никаких 6-7 типовых сюжетов. Оказалась что история одна. Во всех сказках мира.
В 1928 году выходит его книга «Морфология сказки» положившая начало такой дисциплине как структурный анализ литературных текстов. Идея книги проста — все сказки отражают обряд инициации. Когда человек символически умирает и рождается обновленным. Из ребенка становиться взрослым, жениться или переживает кризис среднего возраста, даже когда смотрит впечатляющий фильм — он тоже проходит инициацию. Это история психологического путешествия для усвоения нового опыта, это в мозгу прописано. При этом у всех сказок есть ряд обязательных событии (как пять условий романтической комедии) и что более важно, события идут в строгой последовательности — если ее нарушить, внимание слушателя теряется, магия исчезает.
Сам мономиф нужно знать — это фундаментальная схема любого художественного произведения. Она всегда вам подскажет в каком месте чего добавить, а чего убрать. Общая схема такая:
При этом каждый из элементов интересно структурирован внутри. Например первый шаг — позыв к действию. Он должен содержать в себе персонажей, драму, конфликт и задавать сеттинг. Как все это показать в одной сцене? Открываем книгу и смотрим — в этой сцене герой должен находится в своем обыденном мире, затем неожиданный позыв к путешествию, отказ от этого позыва в пользу привычного мира и неожиданный поворот — необоримая сила вторгается в жизнь героя и он уже сам бежит в путешествие.
То есть сидит себя Вася дома, смотрит футбол, команда выигрывает чемпионат мира, рядом пиво и красавица жена, мир прекрасен.
Дзззинь звонок в дверь. На пороге старец — Вася, мы искали тебя тысячу лет ты избранный, пойдем со мной в волшебную страну где все возможно — за гаражи!
Вася молча закрывает дверь и возвращается к футболу.
И тут замечает, что жена-то пропала!
И вот наш Вася уже сам бежит за гаражи на встречу приключениям.
Сюжет ничего не напоминает? Властелин колец? Звездные войны? На самом деле это начало любой истории — об этом и мономиф. Вспомните ключевую битву с главным злодеем — он всегда должен почти победить и наш герой уже точно проиграл, но тут хитрость и неожиданная победа. Одним словом универсальная вещь — хочешь что то придумать, возьми мономиф и раскрась в свои цвета.
Отдельный прикол — это разбор фильмов по сказкам. Погуглите как Бойцовский клуб делали на основе красной шапочки, пару минут здорового смеха вам обеспечены.
3. Психофизиология Кроля и Вихи
И теперь спустимся в подвал. Вам когда-нибудь было интересно как физически устроен мыслительный процесс у человека? Как электрические сигналы рождают столь сложное сознание? Если вы пытались читать советские учебники по физиологии мозга то поймете мою боль. Я искал книгу об этом 15 лет, и наконец она вышла в 2017 году. Главная фишка — авторам удалось серьезно ужать объем текста за счет объяснения всех эффектов через известные произведения искусства и использования человеческого русского языка.
Например у вас в телефоне есть камера, там в опциях можно включить сетку кадра, но знаете ли вы зачем она? Это сетка для композиции кадра по “правилу третей”. Зрение человека таково, что его внимание приковываемая вовсе не к центру кадра, а в четырех перекрестках этой сетки — располагайте объект съемки в них, а горизонт и остальные объекты старайтесь выровнять по сетке и результат вас моментально удивит — ваши снимки будут минимум на 4-.
Причем правило третей не единственное, есть ряд других гармоний — лично мне нравится Фибоначчи.
Посмотрите какую в какую красоту можно превратить даже драку в украинском парламенте с помощью науки!
Но больше всего меня поразила в книжке история создания Пуантилизма. Молодые художники в Париже 1885 года выписывали журналы, среди которых был “Вопросы психофизиологии” в котором была конкретная статья об изучении сетчатки глаза, в которой доказывалось, что человек видит все только точками трех цветов. Художники не долго думая попробовали рисовать цветными точками. После первой же выставки их ждал всемирный успех, родился новый жанр живописи. А они просто следовали инструкции.
Прошло двести лет и наконец вышла книга полностью описывающая всю зрительную систему. Она не только даст вам понимание как работает мозг, как вы видите мир и почему так происходит, но еще и незаметно заставит вас пройти полный курс по искусствоведению. Причем сугубо через аппаратную сторону вопроса — большая часть книги разбор логики нейросеток и их топологии в мозгу. С работой этих сетей по миллисекунде. Вот одна из таблиц, показывает как человек видит обычную гайку по милисекундам:
Какие виды живописи родились из этой таблицы определите сами.
Или вот вкусняшка, описание математики используемой мозгом для развертки круглого изображения с глаз в прямоугольник 16:9. Да, у формат наших экранов на поверку оказывается форматом нашего воображения. А если вы знакомы с технологией MPEG то будете просто в восторге от главы, как этот формат сжатия придумали на основе такого же у вас в мозгу — вся визуальна информация очень умно и эффективно сжимается с помощью т.н. «латерального торможения».
А вот максимально практические знания. Зрительна кора всю картинку разбивает на отрезки строго определенных степеней наклона. Именно по этому все комиксы и реклама имеют четкую контурную рисовку — в таком случае мозгу не нужно тратить усилия на обработку картинки, она уже готова. На втором фото вы можете видеть «идеальную кошечку» — вашему мозгу доставляет особое удовольствие такой стиль — используйте это при подготовке визуальной информации.
Но самое круто конечно в третьей части книги, она так и называется — физиология любви и дружбы. Пожалуй не буду рассказывать, что пишут, но про любовь и дружбу я из этой книги понял больше чем из всех книг по психологии и драматургии вместе взятых. Один разбор брачных танцев Стерхов стоит всего Фрейда, имхо конечно, но все же надеюсь я вас достаточно заинтриговал для покупки книги. ИМХО будь эта книга переведа на английский — Макки бы точно сделал ее своим настольным руководством.
Замечу только, что тираж книги минимальный и она уже превратилась в библиографическую редкость, остается только надеяться что авторы прочтут этот текст и решатся на допечатку тиража.
Технарь обязан знать все
Российские кадровые агентства в последнее время много говорят о новом тренде на отечественном рынке труда – стране срочно требуются грамотные инженерно-технические специалисты. Острую нехватку « технарей» на данный момент испытывает 49% промышленных предприятий, и проблема эта пока не находит своего решения. Большинство абитуриентов продолжает отдавать предпочтение гуманитарным вузам, видя себя в будущем экономистами и юристами.
« Молодежь не идет на инженерные специальности, — рассказал « СП» Юрий Вировец, президент рекрутингового интернет-портала HeadHunter. – Хотя именно эти специалисты будут наиболее востребованными на рынке труда в ближайшие пять-десять лет. Конечно, зависит и от сферы приложения инженерных знаний. Но, скажем, в таких отраслях, как машиностроение, информационные технологии, в авиационной и космической отрасли, дефицит этих кадров ощущается особенно остро. И признаков изменения ситуации в лучшую сторону пока нет. Думаю даже, что кадровый голод здесь будет только усугубляться».
И дело вовсе не в низком денежном эквиваленте оценки труда инженерных специалистов, считает эксперт. Выпускники технических вузов, только что получившие диплом, получают не так уж мало – от 30 до 50 тысяч рублей, а работники со стажем могут вполне рассчитывать на зарплату до 150 тысяч.
Проблема, скорее всего, в другом. В обществе все еще сильны стереотипы престижности профессий, развившиеся за последние два десятка лет, и образ успешного банкира в дорогом костюме пока все еще более привлекателен как для самих абитуриентов, так и для их родителей.
О том, что инженерные специальности сегодня не в топе модных, свидетельствует, например, тот факт, что выбирает их для себя только 4% медалистов. Но и выбор этот, как свидетельствует статистика, не всегда оказывается окончательным: из примерно двухсот тысяч поступающих ежегодно на инженерные факультеты, треть после получения дипломов уходит в другие сферы.
Получается парадокс: каждый третий вуз в стране – технический, а на заводах – нехватка кадров.
Притом что выучить одного инженера гораздо дороже, чем того же гуманитария. К примеру, по данным Министерства образования, в 2009 году на подготовку одного инженера тратилось 60-70 тыс. руб. в год. В 2010 г. эта цифра увеличилась до 78 тыс. руб., к 2012 г. данный показатель планировалось увеличить до 112 тыс. Сейчас есть намерение эту сумму как минимум удвоить, причем сделать это собираются как раз за счет сокращения средств, выделяемых на образование экономистов и юристов.
Впрочем, не все эксперты уверены, что проблема таким образом будет решена.
« Наша высшая школа, готовившая в советское время высококлассных инженерных специалистов, к сожалению, уже не та, она деградировала, — признает вице-президент Академии инженерных наук им. А. М. Прохорова, доктор физико-математических наук Юрий Кубарев. – В начале 90-х, когда все рушилось, многие из этих специалистов оказались просто невостребованными, заговорили даже о перепроизводстве инженерных кадров. Конечно, все это в итоге не могло не сказаться на качестве образования, причем не только высшего, но и среднетехнического. В результате мы имеем то, что имеем: сегодня уровень знаний многих абитуриентов настолько низкий, что не выдерживает никакой критики. А для получения технической специальности надо все же иметь хорошую подготовку по точным наукам».
« СП»: — Что вы имеете в виду?
— Я закончил МФТИ. Получается, что очень уж давно. Но, тем не менее, прекрасно помню: стипендии нам хватало и на жилье, и на еду, и на то, чтобы сходить в театр, на концерт. Сейчас приезжает провинциал в Москву поступать, он разве может прожить на стипендию? Я видел, как многие студенты на базарах торгуют. Когда им об учёбе-то думать?
« СП»: — Но студенты и раньше пытались подработать. Что тут особенного?
— Вот в том-то и дело, что раньше это была подработка и это делалось не в ущерб образованию. Теперь само образование становится формальным – главное диплом, и неважно какой. Ведь когда многие втянулись в бизнес, оказалось, что технические-то знания не нужны. Считать только нужно уметь – один, два, три и т.д., а для этого существуют калькуляторы.
« СП»: — Сейчас много говорится о том, что престиж инженерных специальностей будет возрождаться…
— Правильно. Говорят у нас многие, а надо бы делать.
Какие конкретно шаги следует предпринять, чтобы быть инженером снова стало почетно? И когда именно была допущена системная ошибка, приведшая сегодня к плачевному состоянию многих наукоемких отраслей? Об этом рассуждает замглавного редактора журнала « Наука и жизнь», кандидат технических наук Дмитрий Зыков:
— Вообще нынешняя проблема дефицита инженерных кадров имеет как бы две составляющие. Есть действительно острейшая нехватка именно инженеров, т.е. людей, которые знают все обо всем и в некоторых конкретных отраслях знают очень много конкретных вещей и все умеют. Это – первое. Второе, что значительно хуже, – это отсутствие квалифицированных техников. Раньше их называли высококвалифицированными рабочими — это выпускники техникумов и серьезных профессионально-технических училищ, и рабочие с опытом. Дефицит именно этих людей даже значительно более серьезный, чем нехватка инженеров.
« СП»: — Что с этим делать?
— Надо, понятно, восстанавливать систему профессионально-технического образования. И сейчас работа в этом направлении, насколько я понимаю, идет довольно активно.
« СП»: — А это возможно – возродить советскую систему профобразования?
— Возможно, и, как ни странно, это сделать легче, чем можно об этом подумать. Существует довольно большое количество учебных заведений, которые сейчас называются колледжами. Это бывшие ПТУ, и их достаточное количество. В Москве пока дело с этим обстоит неважно – москвичи в большинстве своем стремятся в вузы. А вот, скажем, в Нижнем Новгороде и в окрестностях – значительно лучше. Там остались еще ребята, которые не рвутся обязательно за высшим образованием, а просто хотят хорошо работать и достойно зарабатывать. Эта система должна быть восстановлена, но, чтобы сделать это, надо приложить, конечно, большие усилия. Что касается подготовки инженеров… Не надо думать, что советские инженеры были самые лучшие. Они были хорошие. Ровно такие же хорошие были американские инженеры, немецкие, английские и французские…
« СП»: — Но тогда наши специалисты, согласитесь, были все-таки конкурентоспособными. Не как сейчас…
— Да, это так. Инженеры в СССР готовились, кстати, иначе, чем американские или, скажем, английские и французские. Но очень похоже на то, как готовились инженеры немецкие. Это был хороший, широкий, крепкий базовый курс общей инженерной подготовки, закрепленный серьезной производственной практикой. Настолько серьезной, что студенты, закончившие три курса, так скажем, уже становились пригодными к использованию. У них была хорошая теоретическая подготовка и общее представление о производстве. А дальше следовали два курса уже совершенно специальной подготовки, специализации…и, в общем, эта система себя оправдала. Оправдала у нас, оправдала в Германии, потому что это была нормальная, правильная система. Не единственная правильная, конечно, но у нас в стране она существовала и была доведена до высокой степени совершенства – примерно, к началу 70-х годов. К началу 80-х гг. она начала потихонечку ломаться.
« СП»: — Это связано с перестройкой?
— Это произошло задолго до перестройки, когда стали пересматриваться программы общеинженерной подготовки и из этих программ начали постепенно вылетать практические дисциплины.
« СП»: — Удешевляли образование?
— Удешевляли и пытались немножко ускорить. Увеличивали программу теоретической подготовки за счет сокращения практического курса. Но в основном, конечно, все упиралось в деньги. Представляете себе инженерный поток небольшого факультета среднего машиностроительного вуза – это примерно человек 150 на курсе. Для этих 150-и человек нужно, например, организовать курс электросварки: каждого, значит, надо обеспечить спецодеждой, электродами, нужно заплатить за электричество, нужно иметь оборудование, нужно соблюдать технику безопасности… Масса сложностей, которые нужно было преодолевать. Вероятно, это было лень делать или денег не хватало, а, скорее всего, и то, и другое. Может быть, был какой-то масонский заговор, но я в это не верю. Думаю, что все упиралось в нежелание и отсутствие ответственности. Серьезной ответственности за качество подготовки этих самых специалистов. Почему-то у высокого начальства тогда сложилось мнение, что инженер не обязан уметь работать зубилом, молотком, представлять себе ( хотя бы в общих чертах) то, как работают на станках и т.д. Это касалось не всех вузов, конечно. В МФТУ, в Институте химического машиностроения и некоторых других старая система существовала довольно долго. Но, тем не менее, к 90-м годам она пропала везде, и вузы начали выпускать инженеров, которые не знают, с какой стороны браться за напильник, молоток и с какой стороны подойти к токарному станку. И здесь есть один важный момент.
« СП»: — Стало неинтересно учиться?
— Именно. Неинтересно. Девушкам, конечно, которые учились в машиностроительных вузах, не нравилось ходить в мастерские и стучать молотком, и работать на станке ( ну, не всем, а большинству). А вот молодым людям, которые там учились, как раз было очень интересно, они, собственно говоря, для этого туда и шли, чтобы знать и уметь это все делать. Когда эта часть программы – чисто практическая, абсолютно развлекательная – ушла, им стало не интересно учиться. В любой учебе ведь очень важно, чтобы человеку было интересно, чтобы ему хотелось узнать, и когда вот такой момент уходит, а остается — замечательная, великолепная, глубочайшая — теоретическая подготовка, она остается только теоретической. А люди делятся на практиков и теоретиков, при этом теоретиков существенно меньше, чем практиков.
« СП»: — Тогда ведь были попытки вообще закрыть многие инженерные школы?
— Якобы в связи с переизбытком кадров. Да, в какой-то момент, в середине 80-х гг. инженерных вузов стало довольно много. Инженеров стали выпускать в огромном количестве. И мест работы на заводах, для которых, собственно говоря, этих инженеров готовили, просто на всех не хватало. И не потому, что заводы стали закрываться. Закрываться они стали потом, а тогда они все замечательно
работали, правда, делали одно барахло. Не все, кстати говоря, большое количество заводов вполне приличные вещи выпускали – авиационные заводы, скажем, автомобильные — ну, последние устаревшие машины выпускали, но, как ни странно, машины эти были довольно приличные. А, скажем, такие заводы, как заводы химического машиностроения, радиотехнические, или корабельные верфи – они выпускали вполне хорошую, конкурентоспособную технику. Но их было не так много, этих заводов. Зато образовалось огромное количество таких научно-производственных объединений ( НПО), с большой научной частью, где инженеров было чрезвычайно много, а толку от них было чрезвычайно мало. То, что они делали, что конструировали — либо никуда не годилось, потому что не было никому нужно, либо просто не выпускалось, потому что не на чем было выпускать. А дальше произошла Перестройка. Дальше начался развал и серьезное разрушение промышленности, который, к несчастью, продолжается до сих пор. Все это сказки про « белого бычка», что у нас промышленность растет. Ничего она не растет, растут отдельные предприятия некоторых отраслей, в основном добывающих. И выпускники перестроечной поры они стали думать просто: куда идти. И совершенно ясно им было, что в инженерах делать нечего. Потому что « а» — негде работать, « б» — даже если найдешь работу, денег за нее не платят. И здесь уже начал работать рынок под названием « базар»: кто куда, кто где видит свое применение. Пошли ребята в менеджеры, пошли в юристы, а те, кто не смог никуда поступить, — в охрану. Но, к сожалению, за это время и огромное количество инженеров, которые работали до этих всех пертурбаций, остались без работы и ринулись – в охрану, в торговлю, в пьянство, в ту же самую юриспруденцию и бухгалтерию. Потому что, оказалось, что грамотному инженеру c хорошей математической подготовкой стать бухгалтером ничего не стоит, достаточно поучиться три месяца на курсах и потом годик поработать. И получается вполне хороший бухгалтер.
« СП»: — Обратно уже никак?
— К сожалению, никак. Потому что, вообще говоря, инженерная работа, она довольно тяжела. Ее не сравнить с работой того же юрисконсульта в конторе, который сидит, проверяет в день один договор, составленный по шаблону. Эта работа несоизмеримо легче, чем работа инженера. Я работал в заводском цехе и скажу — это тяжелый труд. Он ответственный, он требует напряжения мозгов и, кроме всего прочего, постоянного контакта с рабочим классом. А гегемон у нас такой, что его, бывает, нужно заставлять работать. Вот потому приходить из бухгалтеров или юрисконсультов обратно на завод не очень-то и хотелось многим.
« СП»: — Говорят, что система высшего инженерного образования у нас деградировала, и это ничем не исправить. Вы согласны?
— Отчасти. При всех нынешних недостатках, у нас еще остались вузы с хорошими традициями – это МАИ, МФТУ ( или, как сейчас называется, МГТУ), это Инженерно-строительный институт, Институт химического машиностроения, который сейчас объединили почему-то с автомеханическим ( последний, кстати говоря, к хорошим институтам не относится и никогда не относился), Московский автодорожный институт. Замечательный Политехнический институт в Екатеринбурге, великолепные авиационные институты в Самаре и в Казани. Очень хороший новый машиностроительный институт в Тольятти, ну и т.д. – в Комсомольске-на-Амуре, в Хабаровске, во Владивостоке великолепный кораблестроительный.
« СП»: — Почему вузовские традиции так важны?
— Неформально общение внутри института, не касающееся напрямую учебы, оно очень серьезно влияет на улучшение качества образования. Все эти кэвээны, театры, спорт… Приведу такой пример: я довольно долго преподавал в вузе ( довольно давно это было), и была у меня группа… Студенты эти принялись со мной ходить на концерты в консерваторию. За два года мы с ними посетили почти все концерты, потом они перестали ходить со мной, стали ходить сами — и в театры, и в музеи – стали, в общем, заниматься совсем не машиностроительными делами. Это была лучшая группа, которую я выпустил, а я их выпустил много. Лучшая. В этой группе было 50% людей, которые действительно имели право получить инженерный диплом. Обычно в машиностроительном вузе из двадцати студентов пять хороших – хорошо, семь – очень хорошо, остальные — балласт. Так что это очень важный момент – внутренний климат в коллективе. Почему почти никогда не бывает хорошего образования заочного или через интернет. Ничего не получается. Потому что инженерами можно стать только в коллективе, общаясь с профессором, c доцентом, с преподавателем, лаборантом, крутясь вот в этой обстановке и варясь в этом котле. Инженерный труд – он коллективный. Есть, конечно, гении-одиночки, но, в принципе, здесь очень важна составляющая, о которой я говорил выше.
« СП» Дмитрий Кириллович, в стране взят курс на развитие новых технологий. Кто будет программу модернизации осуществлять, если квалифицированных инженерных кадров практически нет?
— Это большая проблема. И эту проблему пытаются решить всякими способами. Один из них – это привлечение в наши вузы ведущих ученых: « импортных» или « реимпортных», — тех, которые уехали в свое время от нас и сейчас прекрасно работают за рубежом. Я нескольких таких знаю: у меня два одноклассника работают сейчас здесь, в России, проработав по 20-30 лет в Англии и Америке. Все очень хорошо, все это правильно. И это нормальная практика. Другого пути, скорее всего, нет.
« СП»: — И что, они соглашаются работать за зарплаты, которые получают у нас вузовские преподаватели?
— Люди, которых пригласили сюда, получают весьма достойную зарплату, многие более высокую, чем даже за рубежом. Другое дело, что это вызывает некую напряженность внутри вузовских коллективов. Хотя во многих случаях, я думаю, что это скорее эмоции
, потому что, к сожалению, все 90-е и начало 00-х гг. мы очень сильно отстали от « буржуинов». И, когда нужно выходить на новые передовые рубежи, деваться некуда: придется учиться у них. Есть ведь исторические аналогии очень интересные. Все любят рассказывать про Петра I, про то что он придумал Императорскую академию наук, пригласил сюда кучу профессоров, и эти профессора подняли российскую науку. И это правда. Россия была дикой, и в ней не было ни научных школ, ни серьезных учебных заведений – физически отсутствовало все. А Петр эту ситуацию сломал, и в России появилась наука, появились высшие учебные заведения, и они вышли на передовые позиции в исторически смешной срок – 150 лет. Петербургский университет, Московский университет, Казанский университет. Я не говорю уже про императорское высшее техническое училище, я не говорю про кораблестроительные и военно-инженерные вузы – все они давали очень качественное образование. Но обратите внимание: в них половина профессоров работали – немцы. Притом что в немецких вузах работало значительное количество русских профессоров, особенно это касалось медицины, биологии, каких-то гуманитарных дисциплин. И это абсолютно нормально: грамотный профессор ищет место, где ему интереснее работать, где ему лучше платят, где у него лучше студенты, где у него лучше коллеги. И совершенно все равно, находится ли это в городе Пущино, в городе Москве или еще. Есть только одно ограничение – он должен знать английский язык. И студенты, кстати, тоже. А само привлечение иностранных специалистов – это абсолютно правильная вещь. И аналогии не только с Петром I можно вспомнить.
« СП»: — Годы индустриализации, надо полагать?
— Да. В начале 20-х — конце 30-х годов большое количество немецких и американских специалистов преподавали в наших вузах. Но тогда, в 30-е годы, была еще очень интересная ситуация, тогда было закуплено несколько крупных предприятий в Штатах и в Германии. Скажем вот Горьковский автомобильный завод – это завод Форда. Он построен был в начале 20—30-х годов. Кстати говоря, изначально в Москве он и назывался « ГАЗ» — Государственный автомобильный завод, Потом из его цехов сделали АЗЛК, другая часть перешла ЗИЛу ( хотя ЗИЛ — дореволюционное предприятие). Так вот, когда был куплен у Форда завод, люди наши прошли очень серьёзное обучение в Штатах, не только на самом предприятии, но и в учебном заведении. Они приехали оттуда, привезя с собой самые свежие ( словно молодой огурчик с куста) технологии. Сейчас нам нужно делать то же самое: в тех отраслях, в которых мы отстаем ( их, к сожалению, довольно много), нам необходимо обратить внимание на самые передовые технологии. Нам нужно послать ( как китайцы это делают) туда своих людей, чтобы они там выучились и приехали сюда, как носители новых технологий и новых идей. А дальше все будет развиваться здесь.
« СП»: — Считаете, захотят вернуться?
— Почему бы нет. Китайцы возвращаются. Для них созданы нормальные условия в родной стране. И наши вернутся, если у нас будут созданы нормальные условия. Причем эти нормальные условия не упираются только в деньги. Кроме денег важно жилье, а, самое главное, чтобы людям было здесь работать интересно
студенты, университет, технологии