Теория ложек что это
Кристин Мизерандино «Теория ложек»
Я в различных блогах с регулярностью встречала упоминания о «теории ложек» или просто о ложках, и никак не могла понять, кто тут сошел с ума и причем тут ложки вообще. И вот нашла оригинал статьи, с которой пошло это выражение. Как выяснилось, впервые употребила термин женщина с красной волчанкой. Но также теория ложек оказывается очень полезной для людей с любым синдромом хронической усталости, аутизмом и любой невидимой инвалидностью.
Моя лучшая подруга и я ужинали вместе и разговаривали. Как обычно был уже поздний вечер, и мы ели картошку с соусом. Как все нормальные девушки нашего возраста, мы часто ужинали вместе в колледже, большую часть времени мы обсуждали мальчиков, музыку и всякую ерунду, которая в то время казалась очень важной. Мы никогда не говорили ни о чем особенно серьезном, просто проводили время и смеялись. Когда я достала таблетки, чтобы выпить их во время еды, как я обычно делала, она как-то странно уставилась на меня и прекратила разговор. Ни с того ни с сего она спросила меня, каково это иметь красную волчанку и болеть. Я была в шоке, не просто от неожиданности вопроса, но также потому что считала, что она прекрасно знает, что такое красная волчанка. Она ходила со мной к врачам, она видела, как я хожу как будто с тростью и выбегаю в туалет. Она видела, как я плачу от боли, что же еще она хочет знать?
Я начала что-то бормотать про таблетки, про боли и отеки, но она продолжала настаивать, и похоже было, что мои ответы ее не удовлетворяют. Я не могла понять, в чем дело, она была моей соседкой по квартире и лучшей подругой несколько лет, она должна медицинское определение красной волчанки. Но она продолжала смотреть на меня с этим знакомым выражением лица – человека, которому очень интересно что-то, что не может понять никто здоровый. Она спрашивала, каково это не физически, но каково это лично для меня быть больной.
Когда я пыталась собраться с мыслями, я посмотрела на стол, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Я пыталась найти правильные слова. Как я смогу ответить на вопрос, на который я не могла ответить самой себе? Как я смогу объяснить все детали своего каждого дня, пересказать ясно все свои эмоции. Я помню, что я подумала, что никогда не смогу этого объяснить, так как же я могу ожидать, что она поймет? Если я не могу ничего объяснить своей лучшей подруге, то как я смогу рассказать о моем мире другим? По крайней мере, стоило попытаться.
И в этот самый момент родилась теория ложек. Я быстро схватила ложку со стола, а затем начала собирать ложки с других столов. Я посмотрела на нее и сказала: «Ну, давай начнем, у тебя красная волчанка». Она смотрела на меня в шоке, что неудивительно для человека, которому только что преподнесли букет из ложек. Но я сложила ложки вместе и сунула их ей в руки.
Я объяснила, что разница между болезнью и здоровьем в том, что необходимо сознательно думать о тех вещах, о которых большинство людей никогда не задумывается. У здоровых людей есть роскошь жить, не делая постоянно выбор – это дар, который большинство людей принимают как должное.
Большинство людей начинают свой день с неограниченным количеством возможностей, и у них есть энергия, чтобы сделать все, что хочется, особенно у молодых людей. По большей части, им не нужно беспокоиться о последствиях каждого своего действия. Так что для своего объяснения я использовала ложки. Я хотела, чтобы у нее было что-то материальное, что я могла бы потом забрать, поскольку большинство людей воспринимают болезнь как «потерю» жизни, которая была у них раньше. Если у меня была власть, чтобы забрать ложки, тогда она поймет, как это чувствовать, что кто-то или что-то, например, красная волчанка, начинает контролировать вашу жизнь.
Она схватила ложки с воодушевлением. Она еще не понимала, что я делаю, но она всегда была рада попробовать что-то новое, и думаю, она считала, что я просто шучу, как я обычно делаю, когда речь идет о болезненных вопросах. Не догадывалась она тогда, насколько я серьезна.
Я попросила ее записать все дела за день, начиная с самых простых. Когда она начала перечислять все дела или просто развлечения, я объяснила, что каждый пункт обойдется ей в одну ложку. Когда она перешла к тому, что нужно подготовиться к уходу на работу, я прервала ее. Я сказала: «Нет! Ты не просто встаешь. Тебе нужно открыть глаза, и потом ты понимаешь, что опаздываешь. Ты плохо спала всю ночь. Тебе нужно выползти из кровати, и затем тебе нужно заставить себя что-то съесть, прежде чем делать что-то еще, потому что иначе ты не сможешь принять таблетки, а если ты не примешь таблетки, то можешь сразу отказываться от всех ложек на сегодня и на завтра». Я быстро забрала у нее ложку, и тут она поняла, что еще не одевалась.
Душ обошелся ей еще в одну ложку, также как мытье головы и бритье ног. По справедливости подъем рано утром должен обойтись больше чем в одну ложку, но я решила сделать ей поблажку; я не хотела слишком сильно пугать ее сразу. Одевание стоит еще одну ложку. Я остановила ее, чтобы рассмотреть каждую задачу и показать ей, как важно продумывать каждую деталь. Нельзя просто накинуть на себя одежду. Я объяснила, что я должна решить, какую одежду проще всего надеть физически, если у меня болят с утра руки, о пуговицах нужно забыть. Если у меня есть синяки, нужно надеть длинные рукава, если меня лихорадит, нужен свитер, и так далее. Если у меня выпадают волосы, нужно больше времени, чтобы сделать себя презентабельной, а затем нужно провести минут 5, расстраиваясь из-за того, что все это потребовало более 2 часов.
Мне кажется, что в этот момент она начала понимать, что она еще даже не приехала на работу, а у нее осталось только 6 ложек. Я объяснила ей, что ей нужно спланировать оставшийся день очень разумно, так как если «ложки» кончились, то они кончились. Иногда можно использовать завтрашние «ложки», но только подумайте, как тяжело будет начать следующий день еще с меньшим количеством ложек. Мне также пришлось объяснить, что человеку с болезнью приходится жить с мыслью, что завтра может начаться инфекция или что-то еще опасное. Так что никогда нельзя расходовать все «ложки», ведь никогда не знаешь, когда они тебе по-настоящему понадобятся. Я не хотела вызывать у нее депрессию, но нужно было быть реалистичной, и к сожалению, постоянная готовность к худшему – это часть моего обычного дня.
Мы прошли один день до конца, и она постепенно начала учиться, что пропущенный обед обойдется ей еще в одну ложку, так же как стояние в вагоне поезда, или слишком долгая печать за компьютером. Она была вынуждена постоянно делать выбор и смотреть на каждое действие с непривычной точки зрения. Гипотетически, ей приходилось не брать на себя лишнего, чтобы вечером ей удалось поужинать.
Когда мы добрались до конца ее воображаемого дня, она сказала, что проголодалась. Я подвела итог: она должна съесть ужин, но только если у нее осталась одна ложка. Если она готовит сама, у нее не будет энергии, чтобы вымыть посуду. Если она идет куда-то поужинать, она может быть слишком усталой, чтобы вернуться домой. Затем я объяснила, что я еще не добавила в эту игру очень многого: ее могло тошнить, так что готовка все равно исключается. Она может решить сделать суп, это просто. Затем я сказала, что еще только 7 вечера, и на весь оставшийся вечер остается только одна ложка, так что она может развлечься, или сделать уборку, или сделать другую работу по дому, но нельзя делать все сразу.
Я редко видела ее такой эмоциональной, но она реально расстроилась, и я знала, что смогла до нее достучаться. Я не хотела расстраивать свою подругу, но в то же время, я была счастлива, что кто-то, наконец, меня немного понял. У нее были слезы на глазах, когда она спросила: «Кристин, как ты это делаешь? Ты действительно делаешь это каждый день?» Я объяснила, что некоторые дни хуже, чем другие, иногда у меня больше ложек, иногда меньше. Но я не могу жить иначе и забыть об этом, я всегда должна об этом думать. Я дала ей ложку, которую я припасла на всякий случай. Я просто сказала: «Я научилась жить с запасной ложкой в кармане, на всякий случай. Тебе всегда нужно быть готовой».
Это трудно, самое трудное, чему мне пришлось научиться – это как притормозить, не пытаться делать все. Я борюсь с этим желанием каждый день. Я ненавижу чувствовать себя на обочине, раз за разом оставаться дома, или делать не все, что хочется. Я хотела, чтобы она почувствовала это раздражение. Я хотела, чтобы она поняла, что все, что для большинства людей проще простого, для меня – сотня маленьких задач в одной. Мне нужно думать о погоде, о температуре на улице, распланировать целый день до конца, прежде чем сделать хоть что-то. Когда люди просто делают что-то, я готовлюсь к борьбе, я составляю планы как стратегию войны. Это образ жизни, и в этом разница между болезнью и здоровьем. В возможности просто сделать что-то, не думая. Я скучаю по этой свободе. Я скучаю по жизни, когда мне не приходилось постоянно считать «ложки».
После этого мы поговорили еще, и я почувствовала, что она грустит. Может быть, она, наконец, поняла. Может быть, она, наконец, осознала, что она никогда не сможет по настоящему понять. Но, по крайней мере, теперь она может перестать вечно жаловаться, что я часто отменяю наши совместные ужины, или что я так и не выбралась к ней в гости, и ей все время приходится ездить ко мне. Когда мы уходили, я обняла ее, отдала ей ложку и сказала: «Не беспокойся. Для меня это скорее благословение. Я была вынуждена думать буквально обо всем, что я делаю. Ты хоть представляешь, сколько ложек люди тратят попусту каждый день? Я просто не могу себе позволить терять время, или терять «ложки», и при этом я выбираю проводить время с тобой».
С того вечера я постоянно использовала теорию ложек, чтобы объяснить свою жизнь другим людям. На самом деле, моя семья и друзья постоянно упоминают в разговоре ложки. Это стало кодовым словом, обозначающим, что я могу, и что я не могу делать. Как только люди понимают теорию ложек, они начинают понимать меня лучше, но я все равно думаю, что они живут совсем не так, как я. Я думаю, что эта теория помогает понять не только красную волчанку, но каждого человека с любой инвалидностью или заболеванием. Можно надеется, что теория поможет людям не принимать все в своей жизни как должное. Это стало местной шуткой. Я известна тем, что говорю людям в шутку, что они должны чувствовать себя особенными, так как я провожу с ними время, потому что они – одна из моих «ложек».
Спун-менеджмент. Часть 1.
Как выжить, когда «сил моих больше нет»?
С понятием ложек я впервые столкнулась лет десять назад, натолкнувшись на статью Кристин Мизерандино «Теория ложек». Ее перевод можно найти по этой ссылке.
Не вдаваясь в подробности, ложки – это метафора энергии, единица измерения сил, которые есть у человека в течение дня и которые регенерируются, когда мы отдыхаем.
Сейчас, когда на всех нас давят непредвиденные обстоятельства, ложек начинает здорово не хватать. Мне в силу ряда причин нередко приходилось жить в режиме экономии ложек. Не таком жестком, как у Кристин, но тем не менее. Возможно, мой опыт кому-нибудь пригодится.
Проблема в том, что, в отличие от других ресурсов, энергию невозможно копить. Она как мана в компьютерной игре: восстанавливается до лимита, тратится на разные действия, потихоньку нарастает обратно. Впрок наотдыхаться не получится. Отсюда задача «ложкоменеджмента» — не столько приумножать капитал, сколько снижать траты, разумно вкладываться и — если очень повезет — потихоньку повышать лимит. Ну, или, что реалистичнее, не давать ему сокращаться.
Сейчас, когда усилился стресс, лимит ложек сильно упал — и поднять его будет очень тяжело. Пытаться сейчас жить по-прежнему — это как жить на широкую ногу, когда зарплату урезали в десять раз. Карантин — повод пересмотреть сложившиеся паттерны и приоритеты и понять, как уложиться в новый энергобюджет.
Еще раз. Просто переждать сложный период не выйдет. Проще всего сейчас решить, что ситуация временная, и ничего не делать: просто перетерпеть. Наш «быстрый мозг» — редкий лентяй, он по умолчанию выберет именно эту стратегию. Будет цепляться за привычные паттерны и привычные быстрые способы восстановить силы и поднять настроение: поменьше двигаться, есть сладкое, тупить в интернет. Стандартные, но не работающие (либо вредящие в долгой перспективе) решения.
Что ест ложки
Потеря колеи. Режим дня сейчас не просто изменился. Пропала его структура, внешний скелет, на котором он держался: дети в школу/сад/кружки, сами на работу, в кафе, в магазин — внешние вехи поддерживали режим дня. Если внутреннего костяка не было, то теперь день рискует растечься жидкой кашей. А поскольку дел-то никто не отменял (их даже прибавилось), то без привычной структуры голова идет кругом. Готовые паттерны поведения не помогают, а то и отъедают ложки: мама моей подруги, осев дома, начала беспрерывно мыть, убирать и готовить — и сдулась буквально за неделю. А остановиться не может, потому что работает паттерн: «если я не на работе, я занимаюсь домом». Дополнительно головной боли подбавляет мысль, что времени стало больше — значит, надо заняться всеми полезными делами, до которых раньше не доходили руки. Генеральная уборка по Мари Кондо, иностранный язык, трансляции из театров и музеев, сиротливый тренажер в углу, пачка непрочитанных книг. Н-надо! Потому что раньше-то очень хотелось, просто времени не было. А теперь есть. Значит надо, ы-ы-ы-ы.
Тревожный информационный фон. Из каждого утюга прет противоречивая, но однозначно тревожная информация. Кто-то заболел, кто-то умер. Есть лекарство, нет лекарства, лекарство делает хуже. Заразно, не заразно, маски, не маски, истерия, разумные предосторожности, сколько тысяч зараженных, сколько миллионов необследованных. Теряется ощущение контроля над ситуацией: информация захлестывает, а что с ней делать — непонятно.
Вынужденная гиподинамия. На улицу нельзя, а дома много двигаться привычки нет: тесно, внизу соседи, рядом диван, здравствуй, стресс. Дело даже не в здоровье. Организм заточен под движение, оно ему необходимо, оно дает ему эндорфины. Нет движения — нет порции эндорфинов. И — нет, ни одна хозяйка не нахаживает по кухне за день столько, сколько занимает 15-минутный поход до метро два раза в день. Я считала.
Бытовая нагрузка. Мы больше времени проводим дома, бытовая нагрузка возросла, а сил стало меньше. То, что раньше было незаметной соринкой, сейчас начинает ощутимо действовать на нервы. Как написал кто-то в сети, особенно тяжело в самоизоляции тем, кто раньше приходил домой только переночевать. Наши дома часто тупо не приспособлены для жизни: там полно хлама и пылесборников, нет возможности уединиться, нет удобных рабочих мест для всех членов семьи, плохое освещение, плохая шумоизоляция, неудобная мебель, неудобная посуда, неудобно хранятся вещи. Сейчас все это начинает бить по мозгам. Хозяйственные рутины тоже не заточены под пребывание семьи дома 24/7: готовить, стирать и убирать надо в разы больше, а перераспределять обязанности — для этого даже с самой понимающей и поддерживающей семьей надо как минимум остановиться и подумать. А сил на подумать нет: медленный мозг страшно выжирает ресурсы!
Как понять, что ложек не хватает
Симптомы у всех разные. Вот мои:
Что делать?
Первым делом перечислю, что не работает.
Не работают быстрые решения: они либо обусловлены эволюцией (видишь сладкое — немедленно съешь, нет сил — поменьше двигайся), либо наработанными паттернами (грустно — съем вкусняшку и залипну в интернет, тревожно — перечитаю все новости, чтобы все контролировать, либо закрою глаза и уши, чтобы ничего не знать).
Сладкое невовремя однозначно даст прилив хорошего настроения на несколько минут, если повезет — на полчаса прилив бодрости и энергии, а потом — на весь день перепады настроения, сонливость, слабость при наборе веса.
Лайфхак: Cola Zero, Pepsi Black и цикламат натрия (коммерческое название Huxol) порадуют мозг сладким вкусом, не повышая сахар в крови. Их можно и с утра, и на ночь.
Интернет накормит мозг впечатлениями, и мозг (которому нужно утолять информационный голод) послушно съест все, что мы ему скормим. В итоге в голове копится тревожащая информация, с которой ничего нельзя сделать. А мозгу, в общем-то, все равно из-за чего тревожиться: он и на вымысел, и на абстрактных детей в Африке, и на близкую беду выдаст примерно одну эмоцию.
Отсутствие движения дает организму несколько логичных сигналов. Во-первых, мышцы не используются, они не нужны. Если что, можно их переработать. Во-вторых, сахар из крови не тратится, значит, откладываем его в жир. В третьих, кровотока активного нет, прилива насыщенной кислородом крови нет — мозг включать не будем.
Включить медленный мозг
Для меня работает парадоксальное решение: действовать по принципу «лучше день потерять, потом за пять минут долететь». Выделить время (и запас сил). Включить медленный мозг. Это энергозатратный процесс — в прямом смысле: он сильно выжирает сахар из крови. И комплексно продумать следующие вопросы:
Построить новые рельсы
Внешний каркас дня потерян. Мозг мечется, пытаясь понять, что происходит, и подогнать ситуацию под один из готовых паттернов (мы в отпуске — и надо отдыхать, развиваться, получать впечатления. нет, мы болеем — и надо лежать, закупать лекарства подороже, беречься. нет, мы. что происходит?!). Готовые паттерны не работают, потому что каждый готовый паттерн все равно предполагает какой-то каркас, а опереться не на что. Нужен новый каркас, внутренний. И чем раньше это понимаешь, тем больше ресурса, чтобы его выстроить.
Мой опыт показывает, что гораздо сильнее физических действий выматывает необходимость принимать решения. «Решалка» ограничена, и тратить ее на поиск/выбор трусов с утра, на решение, мыть посуду сейчас или после ужина, на раздумья, как упихать в холодильник продукты и есть ли завтрак, — нерационально. Чем больше решений я принимаю заранее, чем подробнее я расписываю план, тем меньше ложек я трачу в процессе. Нужен план, нужны списки, нужны эвристики: что делать если A, B, C.
1. Списки ежедневных дел
Позволяют сориентироваться и не запаниковать, когда непонятно, что делать дальше.
Красный список. Он же «ватерлиния». Список дел и правил, которые выполняются при любом уровне энергии. Никаких излишеств. Абсолютный минимум, чтобы сохранять самоуважение и опору для взлета. У меня сюда, в частности, входит «не спать в одежде» и «не включать компьютер, пока не оденусь». На всякий случай еще раз, потому что это важно. Это не то, что хочется делать каждый день. Это то, без чего можно завязнуть так, что потом не выкарабкаешься. Пыль на шкафу подождет, трансляция из музея — тоже. А вот если я перестану чистить зубы и менять белье, то мне станет существенно хуже, чем сейчас. Значит, зубы, душ и чистое белье пишем в список. Да, очевидно. Нет, не надо держать в голове. Список — это спасательный круг. Потом, в приступе паники, я за него схвачусь, перечитаю, проверю, что все выполнено, и успокоюсь: минимум, чтобы не сдохнуть, есть.
Желтый список. А вот это список ежедневных дел для относительно нормального уровня энергии — «желтого режима». К слову, если раньше максимум ложек составлял 20 и режим «я в норме» начинался с 10, то теперь максимум сократился до 15, и нормой будем считать 7. К этому тоже надо привыкнуть. Какие дела и результаты нужны, чтобы жизнь не замедляла ритма? Мы поддерживаем быт, работаем, учимся, выполняем обязательства по отношению к другим людям. Что из повседневных задач можно организовать в повторяющиеся ежедневные циклы? Трекеры привычек и таблицы маленьких шагов тут в помощь.
Зеленый список. Это уже не ежедневный список, а шпаргалка. Что я сделаю, если наступит прилив сил? За что возьмусь от избытка? Тоже полезно прописать, чтобы не потратить энергию зря.
2. Тайм-боксинг
Очень простой и много раз описанный прием, позволяющий сосредоточиться на одном деле. Напомню на всякий случай: наш мозг не умеет в многозадачность. Если мы делаем несколько дел одновременно, то мы тратим ложки на постоянное переключение внимания с одного процесса на другой. Пятнадцатиминутки FLY Lady и Pomodoro от Франческо Чирилло. Выбрать дело, поставить таймер на нужное количество минут и, пока он тикает, заниматься только им. Потом отдых — и следующий отрезок. Принцип прост. Но есть нюансы.
Длина условна, но отрезок непрерывен. Классическая система Pomodoro – это 25+5. 25 минут работы, 5 минут отдыха, через 3 помидорки – перерыв на 30 минут. FLY Lady оперирует в основном пятнадцатиминутками. Яна Франк апеллирует к школьной системе и предлагает 45 минут работы и 15 минут отдыха. Все варианты имеют право на существование. Стаффан Нетеберг (Staffan Nöteberg. Pomodoro Technique Illustrated: The Easy Way to Do More in Less Time), когда пишет о калибровке помидорок под себя, предлагает замерить время: сколько вы можете работать до первого отвлечения. 25 минут – отлично. 5 минут – тоже пойдет для начала. Важно найти баланс, чтобы удержать внимание на предмете, но при этом успеть «въехать» в тему. Я предпочитаю помидорки по 15 минут: 15 минут может подождать любой запрос в скайпе или срочное письмо от заказчика. При этом, какой бы ни была длина, должен соблюдаться принцип непрерывности. Нельзя внутри временного бокса менять задачу и отвлекаться, иначе потеряется смысл техники и она будет есть ложки, а не экономить их.
Вовремя начинать и вовремя заканчивать — навыки, которым нужно научиться. Первое время я включала таймер, когда половина работы уже была сделана, либо продолжала работать, пропуская звонок таймера мимо ушей. Не страшно, если сразу не получается — просто учтите, что это тоже лишает технику ее пользы.
3. Разделение режимов
В советах фрилансерам часто пишут строго разделять рабочий и личный режим — вплоть до переодевания в офисную одежду. Ну. попробуйте, вдруг для вас сработает. Я на фрилансе с 2011 года и дресс-код не соблюдаю. Зато полезным оказалось вот что.
Не работать в ущерб здоровью. Я выделила время работы — после завтрака и до ужина — и стараюсь за него не вылезать. Понятно, что всякое случается, но еда и сон всегда приоритетнее работы, хоть там кирпичи с неба. Опять же, выспавшийся и накормленный организм работает эффективнее, а уставший может делать в работе очень обидные ошибки.
Делать передышки. «Товарищ, запомни правило простое: работаешь сидя – отдыхай стоя!». В перерыве между тайм-боксами или просто раз в полчаса нужно встать и сделать что-то не за компьютером. Для соцсетей и компьютерных игрушек лучше выделить отдельные тайм-боксы, это не отдых.
Разделять режимы организации, коммуникации и исполнения. У меня нередко бывает так, что я начинаю составлять план на день, потом отвлекаюсь на разговор или сообщение в скайпе, потом берусь за работу, которая давит на мозг сильнее всего, так и не закончив план. Не будьте как я. Режим планирования — для принятия решений. Режим исполнения — для действий по уже принятым решениям, не надо ничего перерешивать на ходу. Общение может быть частью работы, но это отдельный процесс, не надо его совмещать с другими.
Отдыхать, разгружая мозг. Время отдыха — не для работы. Ее лучше выкинуть из головы какой-нибудь перегрузочной практикой. Если что-то по работе так беспокоит, что переключиться трудно, мне помогает записать статус проекта: что готово, чего жду от других участников, что нужно сделать.
4. Разговоры и договоренности
5. Расписание
Завтра продолжим разбираться с ложками. Будем говорить, как спун-менеджмент помогает снижать стресс.
Кристин Мизерандино: «Теория ложек»
Мы с лучшей подругой сидели в кафе, болтали. Как это водилось, было поздно и мы ели картошку фри с соусом. Как обычные девчонки нашего возраста, мы проводили много времени в кафе, разговаривая о мальчиках, музыке и тривиальных вещах, которые казались очень важными в тот момент. Мы никогда не были слишком серьезны на счет чего-либо и в основном смеялись.
Когда я стала принимать таблетки вместе с едой, подруга странно на меня смотрела, не продолжая разговор. И вдруг спросила: каково это – страдать СКВ и быть больным человеком? Я была шокирована не только потому, что она задала вопрос совершенно неожиданно, а еще и потому, что считала, что она вроде бы знала об этом все, что можно знать. Она была со мной у врачей, она видела меня с палочкой и как меня тошнит в туалете. Видела, как я кричу от боли – что еще можно было рассказать?
В тот момент и родилась теория ложек. Я быстро схватила все ложки со стола, да и с соседних столов тоже. Я посмотрела ей в глаза и объявила: «Вот, у тебя СКВ». Она глянула на меня слегка недоуменно, так же, как посмотрел бы кто угодно, если бы ему вручили букет из ложек. Ложки, холодные и металлические, звякали у меня в руках, пока я группировала их и совала ей в руки.
Я объяснила, что разница между тем, чтобы быть здоровым и быть больным в том, что нужно принимать решения и сознательно все обдумывать, когда остальной мир в этом не нуждается. Здоровым доступна роскошь жить без постоянной необходимости делать выбор – дар, который большинство принимает как нечто само собой разумеющееся.
Большая часть людей начинает свой день с неограниченным числом возможностей и энергией для того, чтобы делать то, что им хочется, особенно молодые. По большей степени, им не нужно думать о последствиях своих действий. Так что в своем объяснении я использовала ложки, чтобы донести этот момент. Я хотела, чтобы у нее было что-то, что она держала бы и что я потом могла бы забрать у нее из рук, потому что большинство людей, которые заболели, чувствуют «потерю» той жизни, которую они когда-то знали. Если у руля я, и от меня зависит, останутся у нее ложки или нет, то она поймет, каково это, когда кто-то или что-то, в данном случае СКВ, находится у руля.
Она с готовностью схватила ложки. Она не понимала, что я делаю, но она была всегда не прочь посмотреть на что-то интересное, так что наверное она подумала, что я сейчас отчебучу какую-нибудь шутку, ка к я обычно делаю, когда разговор касается щекотливых тем. Вот уж не знала она, какой серьезной я сейчас стану.
Я попросила ее пересчитать свои ложки. Она спросила, зачем это, а я ответила, что когда ты здоров, ты рассчитываешь иметь бесконечный запас таких ложек. Но когда тебе нужно планировать свой день, нужно знать, сколько ложек у тебя, когда ты начинаешь. И при этом ты можешь потерять несколько по ходу дела. Подруга насчитала 12 ложек. Рассмеялась и заявила, что хочет больше. Я отказала и в тот же момент поняла, что эта незатейливая игра сработает: она выглядела разочарованной, а мы ведь еще даже не начали. Я хотела больше «ложек» в течение многих лет, и не могла их заполучить, так почему же они должны достаться ей? Еще я наказала ей всегда держать под контролем, сколько именно у нее ложек, и не выпускать их из рук, потому что она никогда не может забыть о том, что у нее СКВ.
Я попросила ее перечислить мне задачи ее типичного дня, даже самые простые. Она начала болтать о ежедневных обязанностях и всякой веселой ерунде, а я тем временем вставляла, что каждое из перечисленного стоило ей ложки. Когда первым заданием дня она назвала сборы на работу, я остановила ее и отобрала ложку. Объяснила, что все это разделяется на множество задач. Нужно разлепить глаза (осознав, что ты опаздываешь), вылезти из кровати (а ты плохо спала этой ночью), приготовить себе что-нибудь поесть прежде чем начать делать что-то еще, иначе ты не сможешь выпить лекарства, а если ты не сможешь выпить лекарства, то весь день насмарку, а то и два. Я забрала ложку, и она осознала, что даже еще не оделась. Душ стоил ей ложки – всего за вымытую голову и побритые ноги. Такая «зарядка» рано утром на самом деле может истощить тебя гораздо больше и стоить больше «ложек», но я решила не пугать ее так с самого начала. Процесс одевания стоил ей еще одной ложки. Я перебила ее и растолковала, как каждую задачу нужно разбить на мелкие, что каждая деталь требовала планирования. Ты не можешь просто натянуть на себя любую одежду, когда ты болен, — нужно глянуть, какую одежду физически возможно надеть в этот день (если у меня болят руки, блузка на пуговицах отпадает, если у меня синяки, то мне нужно скрыть их длинными рукавами, если меня морозит, то нужно надеть свитер, и так далее). Если в этот день у меня выпадают волосы, то понадобится больше времени, чтобы выглядеть аккуратно, а в конце нужно выделить 5 минут на сетования о том, что все это заняло у тебя 2 часа.
Мне кажется, она начала понимать, когда она теоретически даже не доехала до работы, а уже осталась с шестью ложками. Я посоветовала, чтобы она мудро распоряжалась оставшимися, потому что когда ложки заканчиваются, они заканчиваются. Иногда можно взять в долг из запаса завтрашних ложек, но нужно подумать о том, как трудно будет без них обходиться завтра. Мне пришлось объяснить, что когда человек болен, он живет с этой ужасной нависающей мыслью, что завтра может нагрянуть простуда, инфекция или что-то еще, что опасно. Так что ложки всегда должны быть в запасе, потому что не знаешь, когда они на самом деле понадобятся. Я не хотела слишком нагнетать, но я должна была показать все как оно есть, а быть готовой к худшему – увы, это часть жизни для меня.
Так мы прошлись через остаток дня, и постепенно она училась, что не пообедать значит потерять ложку, как и проехать стоя в трамвае, как и засидеться за компьютером. Я заставила ее думать по-другому, делать выбор. Гипотетически, ей нужно было бы сейчас наплевать на дела, чтобы суметь поужинать.
Когда мы добрались до окончания дня, она сказала, что голодна, а я подытожила, что ей нужно было поужинать, а осталась только одна ложка. Если она будет готовить сама, то у нее не хватит сил потом помыть посуду. Если она отправится покушать куда-нибудь в кафе, то она будет слишком уставшей, чтобы внимательно вести машину назад. И это еще не учитывая то, что, скорее всего, ей уже подташнивает, и готовка – не вариант. И она решила сварить суп, ведь это просто. Я отметила, что только 7 вечера – еще столько времени впереди, она могла бы переделать домашние дела или заняться чем-то для себя, а у нее всего лишь одна ложка — всего не сделаешь.
Редко на поверхность прорываются чувства, и когда я увидела, как ее это коснулось, я поняла, что до нее начало доходить. Не хотела я доводить подругу до такого состояния, но в то же время была рада, что, кажется, кто-то начинает меня хоть немножко понимать. Со слезами на глазах она спросила: «Кристин, как ты это делаешь? Ты правда делаешь это каждый день?». Я сказала, что одни дни хуже, чем другие, а в какие-то мне достается больше ложек, чем обычно. Но я не могу прогнать это или забыть об этом – мне постоянно нужно все обдумывать. Я протянула ей ложку, которую держала про запас, и сказала: «Я научилась жить с запасной ложкой в кармане, на всякий случай. Всегда нужно быть готовым».
Это трудно. Самое трудное, чему мне нужно было научиться, — это замедлить темп, не стараться успеть все сразу. Я до сих пор с этим борюсь. Я терпеть не могу чувство того, когда остаешься за бортом, терпеть не могу, что приходится сидеть дома, отказываться от того, что хочется сделать. Мне нужно было, чтобы она прочувствовала это разочарование. Я хотела, чтобы она поняла, как просто все приходит к здоровым людям, но для меня в одном деле – тысяча маленьких дел. Мне нужно учесть погоду, собственную температуру и распорядок на день, прежде чем взяться за определенную задачу. Когда другие могут просто сделать что-то, мне нужно планировать все так, как будто я разрабатываю стратегию на войне. Вот в этом-то образе жизни и есть разница между здоровыми и больными людьми. В прекрасной возможности не думать, а просто делать. Я скучаю по этой свободе. Скучаю по тому, как когда-то не нужно было считать ложки.
После всех эмоций и разговоров я почувствовала, что ей грустно. Может, она в конце концов поняла. Может, она осознала, что никогда по-настоящему не сможет сказать, что полностью понимает. Но, по крайней мере, теперь она не будет так жаловаться, когда в некоторые вечера я не соглашаюсь встретиться, когда иногда я не успеваю заехать за ней, и она едет ко мне. Я обняла ее, когда мы вышли из кафе. У меня была та запасная ложка в руке, и я сказала: «Не волнуйся. Я вижу это как благословение. Обстоятельства заставили меня обдумывать все, что я делаю. Знаешь, сколько ложек люди тратят попусту каждый день? А в моей жизни нет места растраченным ложкам, и я выбираю провести это время с тобой».
С того самого вечера я пользовалась теорией ложек, чтобы рассказать о своей жизни многим людям. Даже мои близкие и друзья часто обращаются к ложкам. Это стало таким себе кодовым словом для того, что я смогу сделать и чего не смогу. Как только люди понимают теорию ложек, она начинают понимать лучше меня, а еще я чувствую, что после этого они относятся и к своей жизни немножко по-другому. Думаю, этот пример хорош не только для разъяснения СКВ, но и других болезней. Буду надеяться, что люди будут меньше принимать свои возможности как данность. Я отдаю частичку себя во всех смыслах, когда я что-либо делаю. Это стало нашей шуткой. Я стала говорить людям, что они должны чувствовать себя особенными, потому что я выбрала провести время с ними, потому что им я отдала свою ложку.