Трикстер (англ. trickster — обманщик, ловкач) в мифологии, фольклоре и религии — божество, дух, человек или антропоморфное животное, совершающее противоправные действия или, во всяком случае, не подчиняющееся общим правилам поведения.
Как правило, трикстер совершает действо не по «злому умыслу» противления, а ставит задачей суть игрового процесса ситуации и жизни. Не сама игра жизни, но процесс важен для трикстера.
Содержание
Мифология
Божество-трикстер нарушает установления богов или законы природы, иногда злонамеренно (например, Локи), но при этом, как правило, добиваясь, пусть и неосознанно, какого-нибудь позитивного эффекта.
Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Часто нарушение правил происходит в форме различных уловок, хитростей (напр., у Эриды) или воровства. Трикстеры бывают хитрыми, или глупыми, или же могут совмещать оба этих качества; часто являются предметом осмеяния, даже будучи священными существами или выполняя различные культурные функции. Примером может служить священный Хейока, чья роль заключается в том, чтоб дурачиться и играть, и с помощью этого повышать самосознание и служить уравновешивающим механизмом.
Во многих культурах (напр., в древнегреческих, скандинавских или славянских мифах, а также в индейских историях), трикстер и культурный герой часто смешиваются. Во многих североамериканских мифологиях Койот (у юго-западных индейцев) или ворон (северо-западные индейцы) также выкрал огонь у богов (звезды или солнце), но он более трикстер, чем культурный герой. Различие заключается в других историях, касающихся характеров этих персонажей: Прометей — Титан, тогда как Койот или Ворон обычно является шутником и проказником.
Зачастую фигура трикстера проявляет половую изменчивость, меняя гендерные роли. Такие трикстеры появляются в мифологиях североамериканских индейцев, и тогда про них говорят, что они имеют двоедушную природу. Локи, скандинавский трикстер, также проявляет гендерную неустойчивость и однажды даже забеременевает от жеребца Свадильфари; интересно, что он делит способность менять пол с Одином, верховным богом, который также проявляет много характеристик трикстера.
Мифологические трикстеры
Герои мифологии народов северной Америки:
Герои мифологии народов Африки
Герои мифологии народов Европы и Азии:
Персонажи государственных и мировых религий:
Архетип
Трикстер — это пример юнгианского архетипа. В современной литературе трикстер сохранился как архетипический персонаж, не обязательно божественный или сверхъестественный.
В позднем фольклоре трикстер предстает как сообразительный озорной человек или существо, которое пытается противостоять опасностям и проблемам окружающего мира с помощью различных уловок и хитростей. Например, во многих сказках верховный правитель выбирает своей дочери жениха, устраивая различные испытания. Храбрые герои, принцы и рыцари не могут эти испытания выдержать. Тогда появляется простой бедный крестьянин, который с помощью своего соображения и ума без борьбы, каким-нибудь необычным способом, дурачит чудовищ, злодеев и избегает прочих опасностей. Таким образом, наименее желательный кандидат проходит все испытания и получает награду. Более современными примерами такого типа являются Багз Банни и Маленький бродяжка Чарли Чаплина.
Примером озорного человека является образ Коровьева. В фильме Бортко «Мастер и Маргарита» Коровьев во время фокусов в варьете ловит ртом последнюю из всех карт, залетевших ему в рот. Когда он разворачивает эту карту публике, то на ней оказывается Джокер, то есть Шут. Таким образом Коровьев, как одна из граней Воланда-архетипа, является трикстером. Когда надо исправить навязчивое, но глупое положение дел, Коровьев-трикстер вырывает из дела неудобные страницы ради справедливости.
Другим примером, являются существа Кью, из кью континуума, в сериале Star Trek: The Next Generation. На протяжении всего сериала, в некоторых сериях, персонаж Кью, появляется на борту корабля Enterprise и всячески мешает команде и капитану Жан-Люку Пикару. Устраивая различные пакости, шутки, уловки и тд.
Слово «трикстер» переводится с английского как «трюкач», «шалун». В мифологии, фольклоре и религии так называли волшебное существо, странного человека или мифическое животное, не подчиняющееся общим правилам поведения.
Кто такие трикстеры? Это — хитрые персонажи, плуты, ловкачи и обманщики, которые при этом очень симпатичны людям. Трикстер всегда полон энтузиазма, он привносит в жизнь мощное оживление, учиняет хаос и беспорядки, может открыто издеваться над людьми и другими персонажами. Но за это ему ничего бывает — все сходит этому ловкачу с рук благодаря его неукротимому весёлому духу или же глуповатому характеру. Но даже если возмездие настигнет трикстера, то он все равно не остановится и не прекратит своей бурной деятельности.
В фантастических произведениях, фильмах, комиксах трикстер встречается очень часто. При этом он не только хитрец и манипулятор, но и обладатель каких-нибудь магических, сверхъестественных сил. Например, трикстеры обладают суперспособностью перевоплощаться и исчезать в самый подходящий момент.
Трикстер — не мошенник, он действует не ради собственного обогащения, а забавы ради. Иногда ему присущи черты благородного разбойника. Очень часто трикстер обманывает и водит за нос окружающих просто так, чтобы доказать, что просто способен на это.
Трикстер появляется для нарушения сложившихся устоев и традиций, он приносит хаос в существующий порядок, нарушает идеальное устройство мира. Он обладает неподконтрольной никому фундаментальной силой, результат действия которой непредсказуем даже для самого трикстера. Психика его также неустойчива, он —провокатор и инициатор беспорядков и абсурда. Часто он делает неявное явным, вторгаясь волшебным образом в область неизведанного.
В художественных произведениях и фильмах часто трикстер представлен как спутник главного героя, его проводник или его тень. Он приоткрывает дверь к тайным знаниям, но через нарушение запрета. Трикстер часто аморален, его характер и действия идут вразрез с человеческой этикой. Зачастую он обладает ярко выраженными чертами соблазнителя-гиперсексуала и гедониста, и даже может менять пол.
Трикстер — иллюзионист, мистификатор, оборотень, игрок, для него не существует привычного представления о жизни и смерти, его игра всякий раз может быть начата сначала и в любой момент прекращена. Он может быть как победителем, так и жертвой собственной хитрости, способен умереть и воскреснуть, проходить сквозь время и быть связующим звеном между разными эпохами. У него особое чувство юмора, а шутки могут быть довольно специфическими, язвительными и обидными. Обманывает и запутывает трикстер просто так, потому что по-другому не может.
Трикстеры в мифологии — Эрида, Гермес и Дионис у греков, Сет у египтян, Локи и Один у скандинавов. В литературе самые известные трикстеры — это Чеширский кот у Кэрролла и Остап Бендер у Ильфа и Петрова. Трикстер поневоле — мистер Бильбо Бэггинс у Толкина в «Хоббите». Наземникус Флетчер в книгах о Гарри Поттере — классический трикстер-неудачник.
Харизматичный и обаятельный, самый настоящий трикстер — капитан Джек Воробей в фильме «Пираты Карибского моря». Вы никогда не знаете, что выкинет Джек Воробей в следующую минуту. А что выкинет правильный герой, всегда заранее известно. Трикстерами являются и Локи в комиксах Марвел, и Дэдпул, и Звездный лорд из «Стражей Галактики». Много персонажей-трикстеров встречается в видеоиграх.
Несмотря на то, что трикстеры преимущественно мужского пола, встречаются и трикстеры-женщины. Например, такой персонаж, как Мэри Поппинс — няня-волшебница, которая становится носителем некоего знания, которое передает детям. От классического учителя ее отличает умение появляться и исчезать, когда ей захочется. Также у Мэри Поппинс отличное чувство юмора, и она ловко высмеивает остальных.
Трикстеры меняют мир вокруг себя, устоявшийся порядок, и заставляют меняться окружающих. Обаятельные и яркие, они не заставят никого скучать, а наблюдать за их выходками — весело и захватывающе. Хаос, который они создают, эффектно контрастирует с серыми буднями повседневности. Вот такие они — герои-трикстеры. Как вы думаете, есть ли такие среди нас?
Трикстер (англ. trickster) — плут, ловкач, обманщик, который всегда стоит сам за себя и постоянно балансирует на грани добра и зла. В литературу это понятие попало из мифологии, точнее, из науки, изучающей мифы разных народов. Одним из распространённых архетипов является образ весьма специфического божества — пройдохи, одинаково досаждающего и добрым, и злым богам.
Сабж бывает однозначным антагонистом, но даже будучи им, наделён чертами, способными вызвать у людей симпатию. Он даже может оказать помощь, временно встав на ту или иную сторону — но только временно.
От мошенника он отличается тем, что действует не ради собственного обогащения как такового, чем похож на благородного разбойника. Зачастую трикстер обманывает просто так, чтобы доказать, что он способен на это.
Нередко одной из черт трикстера является то, что он всегда держит данное слово. Конечно, любой уважающий себя трикстер всегда найдёт способ…
В фантастических произведениях трикстер часто не только хитрец и манипулятор, но и обладатель каких-нибудь магических сил. Особенно ценится у них героев способность перевоплощаться и исчезать в самый неподходящий (по мнению других персонажей) момент.
Содержание
Основные черты трикстера по Гаврилову [ править ]
Примеры [ править ]
Мифология и фольклор [ править ]
Театр [ править ]
Обычно с жирными отсылками к мифологическо-фольклорной традиции (у драматургов до XIX века включительно, как правило, имелось классическое образование).
О том, почему трикстеры правили бал в СССР, кому наследуют Pussy Riot, как читать тексты Булгакова и почему в советской культуре трикстеры важнее серьезных национальных героев, рассказывает литературовед и критик Марк Липовецкий
Трикстер мифологический и трикстер современный
Изначально трикстер — понятие мифологическое; в Новое время (также называемое модерностью) к нему восходят культурные роли плута, шута, вора, авантюриста, самозванца, юродивого и так далее. Однако, говоря о советской культуре, я возвращаюсь к термину «трикстер», чтобы отразить синкретический характер самых ярких ее персонажей. Если Остапа Бендера еще худо-бедно можно отнести к плутам (хотя его плутовство явно отличается от классических образцов хотя бы тем, что у него нет хозяина), а Беню Крика — к ворам (хотя, как и в случае с Бендером, артистизм здесь явно преобладает над прагматикой), то невозможно отнести к какой-то определенной категории эренбурговского Хулио Хуренито, Ивана Бабичева — изобретателя «Офелии» из «Зависти» Олеши, Воланда со свитой — эдакого многоликого трикстера, Веничку из «Москва–Петушки»… Они очень разные, и при этом они все трикстеры.
Трикстеры XX века очень далеко отстоят от мифологического прототипа: часто они далеко не просты, а даже интеллектуальны, их трюки могут иметь социокультурное значение и так далее. Конечно, есть общие черты — амбивалентность, пребывание на границе между противоположными категориями и состояниями, создание своеобразной «криминальной» ситуации и существование внутри нее. Еще важная общая черта — это специфические отношения с сакральным. Американский исследователь Льюис Хайд верно отметил, что, если трикстер не соотносится с сакральным, он просто жулик.
Сакральный контекст новых трикстеров лучше всего описывается с помощью категории траты, введенной Жоржем Батаем. Трата всего ценного, всего авторитетного — это, с одной стороны, форма интимизации отношений с миром, а с другой — обретение свободы особого рода. Анархическое разрушение, свойственное трикстеру, — это ритуал обретения свободы, причем очень опасной свободы. Дмитрий Александрович Пригов, который, как я полагаю, вполне сознательно «ставил» себя как трикстера, часто повторял: в чем состоит моя функция? Чтобы явить свободу со всеми опасностями — «являть имидж художника, инфицировавшего себя свободой со всеми составляющими ее предельности и опасности». И ни в чем другом.
Трикстер — главный герой советской культуры
Всем известно, что именно в плуте формируются черты личности Нового времени. Плут — это первый тип, оторвавшийся от традиционных связей, полагающийся на самого себя, на свой разум, расчет и так далее. И глядя на советского трикстера, очевидно, что именно через него реализовывалась логика модерности в Советском Союзе. Официальная культура объявляла своего «нового человека» идеалом Нового времени. Но на деле он оказался картонным персонажем, совершенно не выдерживающим испытания временем. В «Зависти» Олеши есть новые люди — Андрей Бабичев и Володя Макаров, им противостоят поэт Николай Кавалеров и трикстер Иван Бабичев. Это все — версии модерности. Во второй части книги Олеша сталкивает их лбами и довольно искусственно приводит Ивана и Кавалерова к поражению — хотя логика текста свидетельствует совершенно о другом.
Советская популярность трикстера поразительна по сравнению с тем, какую роль ему отводит русская литература XIX века: на Западе мы видим обаятельнейших Труффальдино, Хромого Беса, Фигаро, Растиньяка — а в русской классике? Гоголевский черт из «Ночи перед Рождеством»? Хлестаков? Чичиков? За ними следуют уже отчетливо отрицательные герои Достоевского — Смердяков с Петрушей Верховенским. Советские трикстеры ХХ века на этом фоне смотрятся как суперзвезды, как бесспорные любимцы публики.
Русский XIX век не создал мощной фигуры трикстера в силу специфического для русской послепушкинской культуры противостояния индивидуализму. А трикстер, плут, и есть воплощение индивидуализма, поэтому в русской классике он дискредитируется. Толстовский Долохов — настоящий трикстер и одновременно мрачнейшая фигура во всей панораме «Войны и мира», рядом с которой можно поставить только Наполеона — воплощение крайнего индивидуализма в культуре XIX века.
Это негативное отношение, как ни странно, доходит до Булгакова. В «Собачьем сердце» плутовской индивидуализм резко снижается в фигуре Шарикова. Здесь традиция дискредитации трикстера утрирована настолько, что парадоксальным образом возвращает нас к мифологическим глубинам: Шариков полностью соответствует юнговскому (появившемуся через тридцать лет) определению трикстера как архетипа звериного в человеке.
Но почти одновременно с «Собачьим сердцем» (1925) Олеша пишет «Зависть» (опубликована в 1927-м), где Иван Бабичев — совершенно иной трикстер, артистично бунтующий против (мнимого) рационализма советского проекта. А еще раньше (в 1921-м) Эренбург написал «Необычайные похождения Хулио Хуренито», в котором трикстер-интеллектуал становится центром всей современной цивилизации.
Трикстер против цинизма
Почему фигура трикстера стала центральной для советской культуры? Это связано с цинизмом как реакцией на (советскую) модерность — феноменом, описанным философом Петером Слотердайком в «Критике цинического разума», но очень мало разработанным по отношению к советской культуре. Как следует из советской же литературы 1920–30-х, а потом и 1960–70-х, цинизм стал нормой выживания и массовым ответом на методичный цинизм власти. Галерея советских циников разнообразна и богата: от массового циника, борющегося за существование, в рассказах Зощенко и пьесах Эрдмана до трагического Пилата у Булгакова, от сатирически оплеванного Корейко до опоэтизированного и романтизированного суперциника Штирлица.
Трикстер представляет этому цинизму, возможно, единственную альтернативу. Цель его игры — подрыв власти, не важно, символической или политической. Причем этот подрыв трикстер осуществляет через языки власти, выворачивая их наизнанку, доводя до абсурда, но ничего нового не выдумывая. В этом смысле трикстер — это выражение «власти слабых» (как назывались важное для диссидентства эссе Вацлава Гавела и важная для феминизма книга Элизабет Джейнвей).
Трикстер как оправдание цинизма?
Трикстер все же не только пародия на цинизм власти. Он реагирует и на противоположную вещь, на социальный цинизм обычного человека, который в советском государстве стал необходим для повседневного выживания. Этот второй цинизм трикстер возвышает, как бы избавляет от чувства вины, чувства стыда, незаконности. Ведь трикстер превращает цинизм выживания в спектакль, в шоу. В выживании самое главное — прагматика: что-то получить, продвинуться в иерархии и так далее. А трикстер прагматический эффект снимает. Остап Бендер охотится за сокровищами, однако, получив от Корейко миллион, он теряет смысл существования: прагматика оказывается Бендеру не нужна. Ну а Веничка отрицает прагматику сразу, полностью и демонстративно. Поэтому трикстерский жест самодостаточен как эстетическое произведение.
Трикстер в официальной культуре
Русская культура ХХ века предпочитает трикстеров утонченных, сложных, остроумных. И, конечно, пародирующих «культурного героя» — в лице советской власти и власти в широком смысле (если иметь в виду «Хулио Хуренито» или «Москва–Петушки»). Эта логика была усвоена даже соцреализмом. Рядом с героем, воплощающим власть, помещался трикстер: Меншиков рядом с Петром, дед Щукарь рядом с Давыдовым, Малюта рядом с Иваном Грозным. Эту связь иронически воспроизвел Булгаков в «Иване Васильевиче», поместив рядом с псевдо-Грозным — Буншей вполне убедительного вора Жоржа Милославского. Трикстеру с его синкретизмом находится место и в неофициальной, и в официальной культуре. Остап Бендер, несмотря на все трудности, существовал в официальном поле до 1948 года, когда очередная публикация романов была признана «грубой политической ошибкой» и «клеветой на советское общество». Но уже в 1956 году происходит возвращение Бендера; более того, вскоре с фильмом Михаила Швейцера (1968) он входит в широкий круг советских кинотрикстеров. Другие трикстеры официальной культуры — Василий Теркин, Костя-музыкант из «Веселых ребят», Стрелка из «Волги-Волги», Петр Алейников в различных киноролях.
Советская комическая культура многих властных персонажей превращала либо в дураков, либо в трикстеров. Героические Штирлиц и Чапаев в анекдотах становятся трикстерами. Широко известно, что, создавая Василия Теркина, Твардовский опирался на фольклорную традицию солдатских сказок, в которых солдат — это тоже трикстерский персонаж. Но трикстер, входя в официальную культуру, подвергается своего рода кастрации, и это видно в основной части «Василия Теркина». Когда же Твардовский пишет поэму «Теркин на том свете», он выводит своего причесанного героя из официальной культуры, и его трикстерский потенциал раскрывается в полном объеме. И то же самое происходит с персонажами, перемещающимися из кино в анекдот. Потенциал, который в них присутствует, но не акцентирован, реализуется в фольклорном жанре.
Разумеется, трикстеров немало и в других культурах. Но, как это часто бывало, в советской культуре всеобщие черты выразились в утрированной, почти гротескной форме: трикстеры у нас, пожалуй, важнее национальных героев. Допустим, в голливудском и британском кино много плутов, но чаще всего они именно плуты, как «Отпетые мошенники» Майкла Кейна и Стива Мартина, герои Роберта Редфорда и Пола Ньюмана или Макс Биалисток из «Продюсеров», как, впрочем, и многие другие. Хотя есть и исключения — грандиозный успех классического трикстера, а не просто плута Саши Барона Коэна тому пример.
Трикстеры по всему диапазону
Модернизм, а еще больше постмодернизм созвучны трикстерскому подрыву оппозиций, нарушению границ, языковой игре и тому подобному. Может показаться, что трикстеров в советском модернизме больше, чем в постмодернизме. Это не так: модернистские фигуры заметнее, но и в постмодернизме трикстеров предостаточно. Это и Веничка, и Гуревич из «Вальпургиевой ночи» того же автора, и пелевинская лиса А Хули, и, конечно, артистический проект Дмитрия Александровича Пригова, выстраивавшего образ современного художника как «программного» трикстера.
В связи с Приговым возникает вопрос: можно ли трикстером назвать не культурного, а исторического, реального персонажа? Можно, но только когда его или ее поведение строится как художественный образ, иначе говоря, если мы имеем дело с жизнетворчеством, как в случае Алексея Кручёных, Даниила Хармса, Фаины Раневской, Николая Глазкова, Абрама Терца. То есть с художественным образом, лишенным прагматического эффекта. Во всех иных случаях налицо вариации цинизма. Даже (и особенно) когда утилизируются приемы из арсенала трикстеров (Жириновский).
Глядя из сегодня на советскую культуру, мы понимаем, что именно циник, поэтизированный трикстером, и был человеком советской модерности. Этот тип сформировался тогда, но функционирует сейчас и сейчас определяет постсоветскую политику и постсоветское общественное мнение. Трикстерский юмор протестов 2011–2012 годов и «панк-молебен» Pussy Riot, неотъемлемый от протестного движения, свидетельствуют о том, что трикстер вновь становится востребован, когда цинизм власти, с одной стороны, невыносим, а с другой — непреодолим иными, политическими или социальными, методами.
Марк Липовецкий— доктор филологических наук, специалист по литературе постмодернизма, профессор Университета Колорадо (США). Совместно с отцом, Наумом Лейдерманом, написал двухтомный учебник по современной русской литературе, занимается изданием пятитомника Дмитрия Александровича Пригова.
Приветствую вас, господа и дамы! С вами снова Volfgert. Сегодня я решил посвятить вас в тему «трикстерства», скажем так.
Кто такой трикстер? Это вид персонажей (хотя, не только персонажи ибо и обычный человек может быть им). Трикстер, в основном — плут, ловкач, обманщик. Редко бывает однозначным антагонистом, но даже будучи им, наделён чертами, способными вызвать у людей неимоверную симпатию. Трикстер переполнен энтузиазмом, вносит в действие оживление (проще говоря, учиняет хаос и беспорядки). Он может открыто издеваться над другими персонажами, за это ему редко что бывает, но даже если заслуженная кара настигнет трикстера, то он всё равно не прекратит своей бурной деятельности благодаря своему неукротимому весёлому духу (или в редких случаях — столь же неукротимой тупости).
В фантастических произведениях трикстер часто не только хитрец и манипулятор, но и обладатель каких-нибудь магических сил. Особенно «ценится» у этих героев способность перевоплощаться и исчезать в самый подходящий момент.
Трикстер отличается от мошенника тем, что действует не ради собственного обогащения как такового, а по-приколу. Этим он похож на благородного разбойника. Зачастую трикстер обманывает просто так, чтобы доказать, что он способен на это.
Основные черты трикстера.
Трикстер появляется для нарушения сложившихся устоев и традиций, он привносит элемент хаоса в существующий порядок, способствует деидеализации, превращению мира идеального в мир реальный. В основном, но и не только!
Трикстер — не подконтрольная никому фундаментальная Сила, результат действия которой даже для самого Трикстера непредсказуем, благодаря его неустойчивой психике. Трикстер — это провокатор и инициатор социально-культурного действия!
Он делает неявное явным, первым вторгаясь в область неизведанного.
Трикстер — господин многих искусств, мастер на все руки, иногда он — спутник культурного героя (главного или не очень персонажа в каком-нибудь произведении), его проводник или его Тень, а то и сам культурный герой. Трикстер — добытчик знаний через нарушение социального запрета, инициатор архетипического действия.
С точки зрения существующей этической системы культурного героя Трикстер аморален. Он стоит на грани мира людей и первобытного мира Дикой Природы, поэтому с точки зрения человека как общественного существа смешон, нерассудителен или бессознателен. Зачастую обладает ярко выраженными чертами соблазнителя-гиперсексуала и обжоры. Склонен к перемене пола.
Трикстер — иллюзионист, мистификатор, оборотень, перевёртыш, игрок, для него не существует привычного представления о жизни и смерти, ибо игра всякий раз может быть начата сначала и в любой момент прекращена. Он не всегда выходит победителем из затеянной игры и может попасть впросак, став жертвой собственной хитрости, если созданная им иллюзия (например, Силы или Правды) не убедительна.
Трикстер выступает как Старый мудрец, с одной стороны, и как юнец — с другой (в зависимости от того, каков находящийся рядом с ним культурный герой, чьё чувство значимости Трикстер умаляет).
А сейчас я приведу примеры Трикстеров.
А)Мифология и фольклор:
1)Эрида, Гермес и Дионис у греков.
3)Локи и Один у скандинавов.
Чеширский кот у Кэрролла.
Остап Бендер у Ильфа и Петрова.
Тирион Ланнистер у Джорджа Мартина в «Песни Льда и Пламени».
«Стальная крыса» Гарри Гаррисона.
И стоит особо отметить «трикстера поневоле» (налицо деконструкция архетипа) — мистера Бильбо Бэггинса у Толкина в «Хоббите».
Назёмникус Флетчер в книгах о Гарри Поттере — трикстер-неудачник (всё время попадается).
Частично под троп подходит и полтергейст Пивз, но чаще он просто мучитель и разрушитель. Иногда выполняет секретные приказы Дамблдора.
Явные трикстеры — близнецы Уизли.
Да и группировка «Мародёры» — тоже из той же оперы
«Пираты Карибского моря» — капитан Джек Воробей.
«Чёрные паруса» — в команде Флинта их аж два: Джон Сильвер (некоторые фанаты отмечают его сходство с Джеком Воробьём) и полусумасшедший кок Рендал.
Г)Мультфильмы и мультсериалы:
Кселлос из вселенной Slayers.
Профессор Нова, стоящий вне принципов морали, из Gunnm (в интервью мангака пояснил, что это не главгад, впоследствии совершивший поворот в другую сторону, а трикстер).
Локи в комиксах Marvel.
Также трикстерами (злыми трикстерами) уже во вселенной DC можно назвать Риддлера и с натяжкой — Джокера.
Шеогорат и Сангвин из The Elder Scrolls.
Шен Скупец из Diablo 3 — по игровой функции крафтер, а вот по историям как бы не аватара лукавого божества Зея.
Darkstalkers: Морриган Аэнсланд — весёлая и оптимистичная суккуба.
Как достать соседа — Вуди.
Warhammer 40000 — Цегорах, Смеющийся Бог Эльдар. Единственный, кто остался цел и невредим при рождении Слаанеш, а ныне прячется от Той-Что-Жаждет в эльдарской Паутине. Ему поклоняются Арлекины — и они тоже те ещё трикстеры.
На этом думаю, можно и окончить мой ролик. А в следующем я обещаю сделать вам топ 10 самых известных трикстеров из жанра фэнтези и фантастики!
Сара Бернар в «Женитьбе Фигаро». 1873 год © Bibliothèque nationale de France
Макет книжной обложки. Иллюстрация Ореста Верейского. 1944 год © Российский государственный архив литературы и искусства
Поэт-футурист Алексей Кручёных. Фотография Николая Лаврентьева. 1965 год © Мультимедиа-арт-музей
Дмитрий Александрович Пригов. Фотография Германа Ровинского. 1995 год © Fotodom