бабки ползут к иконе
Зачем женщины в церкви проползают под иконой: старинный ритуал и его значение
Пресвятая Богородица является для женщин и материнства главной покровительницей. Издавна было принято молиться ей о том, чтобы роды прошли успешно, чтобы детям сопутствовало благополучие, чтобы семья была здорова, а урожай был обильным, чтобы спастись от любых бед. Особо почитаемой является Иерусалимская икона, которую написал евангелист Лука через пятнадцать лет после того, как произошло Вознесение Господне.
Под образом проползают трижды
Наиболее часто проползание под иконой практикуется во время крестного хода. Но в селе Малахово в Московской области, где находится список Иерусалимской иконы Богоматери, происходит прохождение женщин перед образом в храме. Под ним, в киоте, есть небольшое отверстие, куда можно проникнуть, только если поклониться до самой земли.
Богослужения в Малахове проводятся лишь по праздникам и по воскресеньям. Перед началом службы окошко под иконой открывают, и женщины, приложившись к лику, проползают через него, затем обходят образ по краю амвона с левой стороны. После этого они снова выстраиваются в очередь, чтобы трижды пройти под ним.
Ритуал нужно совершать без спешки
Некоторые из верующих дожидаются окончания службы, чтобы народу возле иконы стало меньше, чтобы проползти перед ней три раза. Так, во время одного из праздников прихожанка средних лет не смогла объяснить, в чем она видит смысл прохождения.
Однако она сказала интересующимся, что в основном верующие проползают перед Иерусалимской иконой неправильно. Они делают это очень быстро, а она дожидалась момента, чтобы осуществить ритуал без всякой спешки. По этой же причине еще несколько верующих в самом конце богослужения подходили к образу.
Богородица защищает грешников
Она единственная защищает грешных, а также покровительствует женщинам, поэтому в память об этом и проходят под иконой. Особенно это касается представительниц слабого пола, но и мужчинам исполнение этого ритуала не возбраняется, так как Божья Матерь заступается за всех верующих.
Не все могут пролезть под иконой
А также обычай прохождения под образом ассоциируется с исцелениями, когда в давние времена больных было принято или проносить под иконой, или класть перед крестным ходом, чтобы икона прошла над ними. Виктор Мусин, бывший алтарник в малаховском храме, считает, что проползание под иконой приносит пользу здоровью.
При этом не все удостаиваются прохождения под образом, некоторых Божья Матерь «не пропускает». Как сообщил алтарник Алексей, неправедных людей назад отбрасывала какая-то неведомая сила.
Странный ритуал в церкви: почему женщины проползают под иконой
Весьма большой интерес вызывает один ритуал в церкви, в ходе которого женщины проползают под иконой Богоматери. На самом деле это сакральная практика, которая весьма распространена и имеет вполне логичное объяснение.
Странный ритуал в церкви, когда женщины проползают под иконой
Преимущественно на Северо-Западе России в деревнях и селах распространен культ прохождения под иконой, и делают это женщины. Подобная практика есть и в других странах. Зачастую прохождение под иконой происходит тогда, когда ее несут несколько человек. Однако это делают еще и в церкви. А перед этим верующие целуют икону. Так, в Малахове в России богослужения обычно происходят по выходным дням – субботам, а также воскресеньям.
Верующие по очереди проходят под иконой и затем становятся в общую очередь. Делается это для того, чтобы совершить ритуал порядка трех раз. В любой день может происходить прохождение под Иерусалимской иконой. Однако чаще всего в те праздники, которые посвящены конкретно иконе. При этом во время богослужения в церкви находится значительно больше людей, чем в другие дни.
Иногда на праздничную службу приезжают даже кто-то из духовенства. Порой из-за большого скопления людей верующие не могут по традиции пройти под иконой три раза. Поэтому они делают это всего лишь один раз. Все молящиеся при этом окропляются святой водой.
Ритуал очищения и избавления от грехов в церкви
На этом ритуал не заканчивается. Последнее, что происходит – это ход с иконой вокруг храма. Затем верующие попросту расходятся по домам. А некоторые специально ждут, когда народу станет меньше или все и вовсе разойдутся для того, чтобы потом можно было спокойно пройти под иконой три раза, как положено. У такого ритуала есть особенный смысл, и связывается он с Покровом Богоматери. Дело в том, что именно она является заступницей всех грешных людей. Поэтому и принято проходить под ее иконой.
Верующие связывают этот ритуал с некоторым очищением, исцелением. Ведь ранее больных людей проносили под иконой специально. По словам одного из бывших алтарников малаховского храма, не все могут пройтись под иконой. Некоторых людей будто бы силой отталкивает в сторону, и в результате ритуал они совершить не могут.
Есть одно фольклорное повествование, которое рассказывает, как однажды люди несли икону и остановились у моста. Дальше некоторая сила не пускала крестный ход. Затем выяснилось, что под мостом был труп маленького ребенка. Его вынесли, а затем икону удалось пронести через мост.
Иными словами, Святыня не пускает к себе нечестивцев и не дает нести ее через оскверненные места. Практика прохождения под иконой в основном распространена в деревнях и селах. Но в некоторых населенных пунктах интерес к прохождению под иконой постепенно исчезает. Люди только смотрят на происходящее со стороны, но при этом остаются равнодушными.
Некоторые верующие, которые совершают ритуал и сами не понимают его смысла и значения, не могут объяснить, почему они так делают. Они лишь говорят о том, что так было всегда и так принято. А более пожилые люди говорят о том, что подобное шествие снимает грехи с человека.
Зачем православные ползают на четвереньках под иконой Всемилостивого Спаса?
Официальное освещение Патриархией крестного хода. patriarchia.ru/db/text/277621.html
Почитание иконы Всемилостивого Спаса состоит в том, что надо проползти под ней на четвереньках. Как это согласуется с частыми утверждениями боговерцев, что на самом деле в иконе почитается не физическая вещь, не кусок дерева? Чем это по сути отличается от шаманства, ереси, суеверия?
В чем религиозный смысл этого унизительного ползания на четвереньках? Сильно ли по сути отличается от ритуалов колдунов и волшебников?
Ай ай ай.Чушь несете.
Когда эта икона находится в храме, стационарно, нет никакой рамы. Под иконой в стене храма сделана специальная дыра, чтобы ползать под иконой.
 |
А что еще вам остается кроме грубых выкриков. Ответить на вопрос вы не можете, потому что и сами не понимаете чем же это отличается от варварства и извращений. Чем отличается от суеверия и колдовства поедание сушеных цветов с могилы Матрены в поисках здоровья которым вы занимаетесь я не понимаю да и вы не понимаете.
А православные разберутся действительно как нибудь, это я и не сомневаюсь. Берете помощь из бюджета государства и тратите его на цацки главному попу, часы Наполеона Бонапарта. Моральное уродство и вероотступничество верхушки выставляется бесстыдно напоказ слугами двух господ. А внизу тем временем процветает мрак.
И к бабке не ходи
Записки катехизатора
К сожалению, в сознании православных христиан обращение к Богу и Церкви нередко вполне мирно уживается с походами к разного рода ворожеям, гадалкам, колдунам, экстрасенсам и прочим соработникам нечистых духов. Между тем апостол утверждает:
«Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1 Кор. 10: 20–21).
Обращение к «бабушкам» стало для многих столь привычным делом, что они даже не задумываются о пагубных последствиях этой дурной традиции. Цель приведенных ниже историй – показать, насколько порой привычно входит в жизнь даже и церковных людей общение с колдунами, а также – предостеречь от обращения к ним в каких бы то ни было случаях.
К кому идут больные?
Беседа перед крещением. Катехизатор начинает издалека:
– Вот скажите: если вы заболеете, то к кому пойдете?
Слушатели, почуяв подвох и помня, где они находятся, отвечают в крайней степени «духовно»:
– Это, конечно, хорошо, – нащупывает почву испытующий, – но я что-то сомневаюсь, что все из присутствующих, заболев, сразу бегут в храм. Наверное, к врачу пойдете для начала?
– Ну да, конечно, к врачу, – соглашаются испытуемые. Мол, ну что ж такого, все мы люди, все мы человеки!
– А если врач не помог?
– Ну, тогда в Церковь, – еще уверенней отвечают слушатели. Уж на этот-то раз ответ должен быть правильным: куда же еще?
– А если храм не помог? Куда пойдете?
Наступает краткая, но неприятная пауза, выдающая замешательство вопрошаемых. Вроде бы все законные ответы даны, а «этот» не унимается.
– К бабушке, наверное? – подсказывает катехизатор.
– К бабушке… – обреченно признаются слушатели, не в силах отрицать реальность.
– Вот видите, к бабушке… А вы знаете, что подавляющее большинство этих бабушек –колдуньи? А по церковным правилам колдуны и те, кто к ним обращался, отлучаются от Церкви самое малое на 5 лет!
По церковным правилам колдуны и те, кто к ним обращался, отлучаются от Церкви самое малое на 5 лет
Лица слушателей выражают неподдельное удивление, но некоторые пытаются возражать:
– Когда помогает, когда нет, но вредит всегда. Никто ведь не отслеживает. Даже на физическом уровне! Например, бородавки прошли, а появилась онкология; грыжу заговорили, а он в психбольницу попал или под поезд бросился. Впрочем, даже если на первый взгляд и не видно отрицательных последствий колдовства, то нам необходимо твердо помнить, что душевные и духовные последствия обращения к колдунам будут обязательно. Потому что на колдунов работают бесы, и наоборот – колдуны работают на бесов. А у нечистых духов вовсе нет желания помочь нам. Наоборот, их задача – погубить нас. Обращаясь к колдунам, мы обращаемся к бесам, а обращаясь к бесам, мы тем самым отрекаемся от Христа. И получается, что ради временных благ мы лишаем себя вечной жизни. При этом за полученные через колдунов земные блага уже в этой жизни мы расплатимся сторицею бедами и скорбями. Так что, дорогие братья и сестры, не будем прибегать к услугам врагов Божиих. Христиане во все времена готовы были лучше умереть, чем обратиться к колдунам.
Дальше беседа пошла своим чередом, но катехумены выглядели настороженно, некоторые даже немного испуганно. Глаза их выдавали чувства недоумения и недоверия: ну как же так, это совсем уже что-то невообразимое: к бабке не ходи!
Покаяние «колдуна»
Этот случай произошел в первые годы моей церковной жизни. Накануне Великого поста прихожане единственного в провинциальном городке храма, усердно кланяясь (кто земно, кто в пояс), испрашивали друг у друга прощения. Настроение у всех, как и полагается в Прощеное воскресенье, было одновременно торжественным, сосредоточенным и умиленным. Торжественным – поскольку каждый осознавал, что начинается нечто значительное, что пост – это реальная возможность стать хоть немного ближе к Богу и подготовиться к Празднику праздников и Торжеству из торжеств. Сосредоточенным – так как поприще только начиналось и душа беспокоилась: удастся ли, получится ли что-то толковое в этот пост? Умиленным – потому что трудно удержатся от умиления, когда множество православных вне зависимости от возраста и сана, забыв накопившиеся за год обиды и недоразумения, смиренно просят взаимного прощения.
Увлеченный общим воодушевлением, в числе прочих я подошел испросить прощения у одной пожилой прихожанки, стоявшей неизменно у иконы Божией Матери «Скоропослушница» и бдительно наблюдавшей за «своим» подсвечником. На мое традиционное: «Простите меня ради Христа», – она вместо общепринятого ответа: «Господь простит, и я прощаю», – как-то таинственно прищурилась, слегка наклонила голову и произнесла: «А-а-а… знаешь!»
Она как-то таинственно прищурилась и произнесла: «А-а-а… знаешь!»
Несколько озадаченный ее реакцией, я по инерции еще раз попросил прощения. На этот раз моя собеседница смягчилась и дала мне прощение. Чуть позже, не в силах сдержать своего любопытства, я вновь подошел к ней и спросил, а что же я все-таки «знаю». Ответ оказался для меня совершенно неожиданным:
Растерянность от услышанного и общий настрой подталкивали меня к покаянию:
– Ну, наверно… по молодости грешил… может быть, спиритизмом баловался или чем-то еще вроде этого…
– Вот-вот, – в тоне ее звучали нотки укора и одновременно удовлетворения.
На самом деле мое обращение к Богу из полного атеизма было достаточно скоротечным, так что, честно говоря, не помню, чтобы я участвовал в каких-нибудь ритуалах, которые можно было бы квалифицировать как колдовство. Разве что знакомые девчонки в школьные годы гадали на картах, позже кто-то составлял мне астрологические прогнозы, а один знакомый раскладывал высушенные палочки тысячелистника для гадания по «И-цзын». Но все это было уже исповедано, а в голове от подобных опытов ничего не осталось кроме обрывков некоторых мало значащих для меня фраз, что-то вроде «казенного дома», «луны в восьмерке» и «перехода через большую реку».
Но это было не так важно. Из писаний святых отцов я знал, что даже если ты не совершил греха, в котором тебя обвиняют, то смиренное признание и просьба о прощении приносят пользу душе, в отличие от упорных попыток доказательства своей правоты. Меня беспокоило другое.
Придя домой, я вспомнил известную историю из патерика о том, как авва Агафон соглашался во всех грехах, кроме ереси.
«Желая испытать его, не рассердится ли он, спрашивают его:
– Агафон, мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец.
– Да, это правда, – отвечал он.
Они опять спрашивают его:
– Ты, Агафон, клеветник и пустослов?
– Нет, я не еретик, – отвечал он.
Затем спросили его:
– Скажи нам, почему ты на все, что ни говорили тебе, соглашался, а последнего слова не перенес?
– Первые пороки я признаю за собой, ибо это признание полезно моей душе, а признание себя еретиком значит отлучение от Бога, а я не хочу быть отлученным от моего Бога».
«Господи, помилуй! – думал я. – Получается, что я признался в колдовстве, а колдовство – оно ведь, как ересь, отлучает от Бога. Следовательно, я своим признанием отлучил себя от Бога!»
Утром в понедельник, с трудом дождавшись окончания долгого постового богослужения, я поспешил к своей обвинительнице с оправданиями:
– Вы знаете, вчера я согласился, но на самом деле я никаким колдовством не занимался.
Моя разоблачительница в ответ лишь, словно окаменев лицом, замахала обеими руками, так что мне ничего не оставалось, как убраться, что называется, «подобру-поздорову».
Всю первую неделю того Великого поста я провел в ужасном состоянии. Бабушка-обвинительница не то что не разговаривала, а просто убегала, завидев меня, так что никакой возможности объясниться не было. К концу недели я попросил псаломщицу тетю Аню и певчую Татьяну помочь мне в моей беде. Наше посольство имело успех. Моя «разоблачительница», почти не открывая рта, процедила: «Господь простит», – и я посчитал дело закрытым.
Позже я прочитал в житии старца Льва Оптинского об одном случае, который показал, что мое беспокойство было излишним:
«Одна из духовных чад старца как-то каялась ему: “Простите, батюшка, я иногда смотрю на вас как на человека святого, а иногда помысл говорит мне, что вы колдун”. Нисколько этим не смутившись, старец, улыбаясь, ответил ей в шутливом тоне: “Да, должно быть, того и другого есть понемножку”».
Если бы я вовремя вспомнил этот ответ старца Льва, то, конечно, отнесся бы к описанному обвинению в колдовстве гораздо спокойнее.
Когда я поделился на исповеди своими переживаниями с приходским священником, он, немного подумав, сказал: «А знаешь, почему эти бабушки других в колдовстве обвиняют? Потому что они сами этим занимаются».
Ведьма – от слова «ведать»
Лев Николаевич пришел в Церковь в зрелом возрасте и с неофитским жаром принялся познавать и распространять православную веру. Помню, он пытался донести до меня, как с помощью знания устройства компьютера можно объяснить человеку основы православного вероучения. Со временем горячность прошла, и в храме он стал появляться все реже.
Как-то раз, случайно встретив Льва на рынке, я стал расспрашивать его о жизни, а также о причинах долгого отсутствия в храме. Оказалась, что он ухаживает за больной матерью, и среди других болезней его мама страдала рожистым воспалением ног. Но вот они обратились к бабушке, та что-то сделала, что-то пошептала – и всё: болезни как не бывало.
Как ни трудно мне было противоречить собеседнику по причине эмоции, с которой он произносил свою речь, все же я робко напомнил ему, что все эти бабушки, лечащие заговорами, просто колдуньи. В ответ я услышал приблизительно следующее:
– А ты думаешь, что ты умнее, чем наши предки? Да они веками собирали знания обо всем! Ведьма, думаешь, от какого слова? От слова «ведать»! Да! Люди знали, ведали! И другим помогали!
Не ожидая подобных речей от человека, как мне казалось, церковного, я был смущен и обескуражен таким поворотом разговора, но все же попытался возразить:
– Лев, ну всё равно колдовство есть колдовство: это связь с бесами, – и ни к чему хорошему она не приведет.
– А! Это просто тебя не касалось! – продолжал стоять на своем мой собеседник. – Знаешь, такая болезнь есть: «черный волос»? На теле начинает волос расти и воспаляться. И никто не может помочь, только «бабушки»!
На мои очередные возражения я услышал:
– Вот когда у тебя будет такое, тогда узнаешь!
После этих слов он развернулся и быстро ушел, не прощаясь.
Сказать по правде, от такого пожелания мне стало как-то не по себе. Но, скрепившись, я помолился в душе: «Господи, да будет воля Твоя святая о мне, грешном! Спаси, Господи, раба Твоего Льва и святыми его молитвами прости моя согрешения и умири сердце мое!» После молитвы беспокойство ушло, хотя неприятный осадок от этой странной беседы все же остался.
Позже я несколько раз встречал Льва в храме, здоровался, но об этом случае не вспоминал.
Второе крещение
Совершается Таинство святого Крещения. Крестятся две пожилые женщины и мужчина лет 45. Отец Николай, совершающий Таинство, – священник с большим жизненным опытом, строитель нового храма, по мнению некоторых прихожан – не без духовных даров. Купель наполнена, свечи зажжены. Чинопоследование идет своим чередом, привычно звучат заученные наизусть прошения.
Священник начинает читать заклинательные молитвы. Вдруг происходит нечто необычное. Слова звучат все неразборчивей, язык у батюшки заплетается, становится непослушным. Батюшка удивленно хмыкает и начинает прерванную молитву сначала, уже по требнику. Но через некоторое время опять прерывается: слова звучат, словно каша у него во рту. Он в третий раз пытается прочесть те же молитвы – результат тот же.
Он в третий раз пытается прочесть молитвы – и снова ничего не выходит
Отец Николай прерывает молитвы и внимательно рассматривает крещаемых. Лицо напряженное. «Остренький глазок», как рентгеном, просвечивает присутствующих:
– Видите, я не могу молитвы читать? Говорите, кто вы, откуда и почему креститесь.
– Мне предстоит операция, а я некрещеная. Столько лет собиралась, но все никак… Вот теперь пришла.
Другая – что-то в том же духе.
Очередь доходит до мужчины – худощавого брюнета средних лет и встревоженного вида. Он явно напряжен и подавлен. Священник смотрит на него в упор:
– Батюшка, не Виктор я, а Петр, – признается испытуемый. – Я крещеный уже.
– Ты видишь, я молиться не могу, ты меня в какой грех чуть не ввел? Второй раз креститься нельзя!
– Да плохо у меня все… Несчастья преследуют… Бабушка одна посоветовала: крестись второй раз, имя смени, судьба твоя изменится, тогда всё в жизни наладится.
– Ты ведь меня чуть под преступление не подвел! Ты знаешь, что по церковным правилам, если священник окрестит уже крещеного, его полагается из сана извергнуть?! Нельзя так делать. Во-первых, к бабкам вообще ходить нельзя, потому что почти все эти бабки – просто колдуньи. А во-вторых, крещение не повторяется ни при каких условиях! Если же хочешь новую жизнь начать, для этого есть Исповедь и Причастие. Я тебе вот что скажу. Так сделай. Три дня попостись. Ну, на подсолнечном масле, можешь? А через три дня приходи, я тебя исповедую, ты причастишься, и всё у тебя будет хорошо, всё наладится.
Хочешь новую жизнь начать? Для этого есть Исповедь и Причастие
Приступив к чтению заклинательных молитв в четвертый раз, священник не встретил никаких трудностей.
Позже батюшка подробно объяснил самочиннику, как правильно подготовиться к Исповеди и Причастию. Не знаем, как в дальнейшем сложилась жизнь этого человека, но надеемся, что неплохо, поскольку через несколько дней его видели исповедующимся и причащающимся Святых Христовых Таин.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Об одном древнем страхе. Кого и как «портят» колдуны
Отрывок из книги игумена N.
Однажды мне довелось получить достоверную информацию из первых рук о том, какими силами воздействуют колдуны и на окружающую природу, и на человека. Это было в одну из зимних ночей 1992 года. Мне позвонили из привратницкой с просьбой принять женщину, которая тряслась от страха и рыдала у монастырских ворот. Никакие уговоры прийти завтра утром на нее не действовали. Вот о чем она мне поведала в ту ночь:
«В Лукьянцеве проживает бабушка-знахарка по имени Мария Ивановна. О ней знает весь наш город. Многие к ней обращались за помощью, и, как я слышала, она многим помогала. Мне, профессиональному врачу-терапевту, хорошо известны случаи, когда никакие анализы, рентгены, УЗИ и прочие методы диагностики не помогают поставить диагноз. Анализы в норме, на снимках – тоже никакой патологии. Неизвестно, от чего лечить и чем лечить больного. Но при этом человек действительно мучается от боли, теряет сон, аппетит, сохнет на глазах, у некоторых начинается атрофия мышц. А в чем причина – непонятно.
Вот я и решила, что, наверное, есть какие-то народные методы лечения, которые традиционная медицина не знает, но которые сохранены бабками-знахарками. Я люблю свою профессию и стараюсь постоянно пополнять знания, чтобы как можно более эффективно помогать своим пациентам. С этой целью, закончив прием в поликлинике, я и отправилась к народной целительнице Марии Ивановне. Пришла к ней, когда уже смеркалось. Бабушка очень внимательно меня выслушала и заулыбалась. Ей очень понравилось мое желание научиться новым для меня методам народной медицины. Ее старческие глаза просто светились от счастья.
– Я давно этого ждала, – прошептала бабуля.
– Чтобы ко мне пришел человек, которому я всё передам! У меня не осталось никого из родственников, кому бы я смогла передать. Ты мне понравилась, доченька. Я тебя всему научу.
При этих словах я, глупая, чуть не запрыгала от радости: вот так удача!
– Мне уж пора умирать, – продолжала бабуля, – а я все живу и живу. Не могу умереть, пока не передам…
В этот момент я почувствовала в груди как бы толчок. На душе вдруг стало тревожно. Как-то не по себе.
– Мария Ивановна, а я смогу вашими методами людей лечить?
– Конечно! И лечить сможешь, и любому врагу отомстить. Как муху, прихлопнешь, – и она весело рассмеялась. – Ты слышала, что в Дуброво намедни полдеревни выгорело?
А мне как раз вчера в газете попалась заметка о пожаре в Дуброво, где погибло несколько человек. Мне стало страшно, и я сказала:
– Мария Ивановна, но там же люди погибли!
– Ничего, ты еще больше сможешь, ты – молодая! А если какой мужичок приглянется, сможешь так сделать, что он, как собачка, за тобой бегать будет и, как лакей, все твои желания исполнять.
Желая прекратить неприятный для меня разговор и перевести его в другое русло, я спросила:
– А вы расскажете мне, как вы диагностируете больных, какими методами и лекарствами их лечите? Наверное, мне надо будет это все записать?
– Да ничего тебе не нужно записывать, доченька. Все это делается совсем не так, как думают люди. Они просто ничего не знают… И не должны знать! Слышишь: не должны. – и она ударила сухой ручонкой по столу.
Ее глаза сверкнули каким-то неистовым пламенем. И мне стало еще страшнее. Старуха приблизила ко мне свое лицо и прошептала:
– Сейчас я открою тебе тайну, которую ты должна хранить всю жизнь, а если проболтаешься – сгинешь ты и вся твоя семья: и муж, и дети!
Она немного помолчала.
– Я тебе передам четырех бесов…
Она немного помолчала. А потом произнесла: «Я тебе передам четырех бесов»
От этих слов меня так передернуло от страха, что это заметила и старуха. Но поняла по-своему и стала меня успокаивать:
– Да ты их не бойся! Хотя они и страшные с виду, но тебя не тронут. Я им скажу, что теперь ты будешь их новой хозяйкой.
Меня начала бить крупная дрожь.
– Но если ты так боишься, могу им приказать явиться так, чтобы их не было даже видно, а только голоса их услышишь, да потом и привыкнешь. Ничего, это только поначалу страшно, это все пройдет потом. Привыкнешь, привыкнешь, – повторила она. – Вот они-то и будут тебе помогать: и лечить, и порчу наводить, если надо; и приворожить, кого захочешь, и как лекарство сделать, и какой когда заговор прочитать нужно. Всё подскажут и помогут.
От страха я уже плохо соображала. Была только одна мысль – побыстрее выбраться отсюда. Но как? Если она поймет, что мне не нужны ее жуткие “помощники”, она уничтожит и меня, и моих близких, чтобы я не проболталась. Ведь она раскрыла мне свою тайну. И тогда мне не жить! Я была в панике, мысли путались, я не знала, что делать, как выпутаться из этой ужасной истории.
Вдруг пришло буквально озарение. Как бы со стороны, словно откуда-то извне. Меня осенила спасительная мысль. Теперь я знала, что нужно сказать. Взяв себя в руки, я, как мне показалось, довольно спокойно произнесла:
– Мария Ивановна, сегодня я пришла к вам после приема в поликлинике и очень устала. Сейчас вернется домой голодный муж, а у меня ничего не приготовлено… И сыну еще нужно помочь сделать уроки, а сил уже нет. Давайте так: послезавтра у меня свободный день. Я к вам приду, и мы без всякой спешки сделаем все, что нужно. Хорошо?
– Ладно, дочка, давай так. Я буду тебя ждать. Приходи, – и старушка ласково приобняла меня за плечи, – обязательно приходи.
Уж и не знаю, как я выбралась из ее квартиры, как добралась до автобусной остановки. Страх пронизывал меня до костей. Нужно было что-то предпринять. Как-то выпутываться из этой ситуации да еще сохранить жизнь и здоровье близких мне людей.
Я – человек, далекий от Церкви, хотя и была в детстве крещена своей бабушкой. Иногда, по большим праздникам, заходила, конечно, в храм, ставила свечи. Ну, в общем, как многие. Не знаю даже, почему, но в этот страшный для меня момент жизни я почувствовала, что помощь можно ожидать только от Церкви. Но было уже темно, и все городские храмы – закрыты. Я не была знакома ни с одним священником, просить помощи не у кого. Меня объял жуткий, нечеловеческий страх. Парализовало волю, мысли. Я была в панике, не знала, что делать. Но тут – снова какое-то озарение. Вдруг пришла мысль: недалеко за городом есть монастырь. Монахи там живут постоянно, значит, кого-нибудь из священников я обязательно застану, и, хотя дело уже к ночи, наверное, не откажут в помощи и совете. Вот так я к вам и попала».