три оптинских монахов убитых на пасху

Оптина Пустынь

Толкования
Священного
Писания

Ху­лой на Ду­ха Свя­та­го неп­рос­ти­тель­ной и ве­ду­щей к по­ги­бе­ли на­зы­ва­ет­ся упор­ное не­ве­рие и от­ри­ца­ние бы­тия Бо­жия, нес­мот­ря на во­очию со­вер­ша­ю­щи­е­ся чу­де­са, нес­мот­ря на мно­же­ст­во фак­тов, не­оп­ро­вер­жи­мо до­ка­зы­ва­ю­щих су­ще­ст­во­ва­ние Бо­га. Упор­ное от­ри­ца­ние и не­ве­рие яв­ля­ют­ся ху­лой на Ду­ха Бо­жия, не про­ща­ет­ся ни в сем ве­ке, ни в бу­ду­щем, и че­ло­век, умер­ший не по­ка­яв­шись в сво­ем не­ве­рии, по­гиб.

Хо­ро­шее жи­тейс­кое об­ще­ние мож­но иметь и с не­ве­ру­ю­щи­ми, толь­ко мо­лит­вен­но­го об­ще­ния с ни­ми нель­зя иметь и спо­ров о ре­ли­гии нель­зя за­во­дить, что­бы имя Бо­жие в спо­ре не ос­ко­рб­ля­лось.

Ви­дя свои не­мо­щи, мож­но снис­хо­ди­тель­но су­дить и о не­мо­щах дру­гих.

Оптинские
праздники

ноябрь ← →

Последний фотоальбом

Видео

Духовные беседы с паломниками

Страница, посвященная убиенным на пасху 1993 года оптинским братиям: иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту

В от уже много лет в монастыре Оптина Пустынь ежедневно поминают за Божественной Литургией убиенных братьев – иеромонаха Василия (Рослякова), инока Трофима (Татарникова) и инока Ферапонта (Пушкарева). Многочисленные паломники прибывают отовсюду поклониться их святым могилам и попросить благодатной помощи в духовных и житейских нуждах.

За это время слава об убиенных монахах распространилась не только по всей России, но и далеко за ее пределами. Бог прославляет избранных своих, отдавших жизнь ради имени Его Святаго.

Известие о мученической смерти трех Оптинских насельников от руки сатаниста на Пасху 1993 года подобно грому небесному прорезало обычную повседневность жизни, потрясло людские души и сердца.

Вскоре после гибели братий на имя отца Наместника была направлена телеграмма:

Христос Воскресе! Разделяю с Вами и с братией обители Пасхальную радость! Вместе с вами разделяю и скорбь по поводу трагической гибели трех насельников Оптиной Пустыни. Молюсь об упокоении их душ. Верю, что Господь, призвавший их в первый день Святаго Христова Воскресения через мученическую кончину, сделает их участниками вечной Пасхи в невечернем дни Царствия Своего.

Источник

Участники вечной Пасхи

Памяти убиенных на Пасху 1993 года Оптинских братий

Верю, что Господь, призвавший их в первый день Святаго Христова Воскресения через мученическую кончину, сделает их участниками вечной Пасхи в невечернем дни Царствия Своего.

Патриарх Алексий II. 18 апреля 1993 г.

Прошло два, три дня, а я так и не смогла побеседовать ни с кем из отцов, знавших иноков, убитых на Пасху. Кто-то пообещал рассказать, но позднее, после поста, так как очень занят. Кто-то отказался, ссылаясь на то, что уже рассказал всё, что знал, и рассказ этот вошел в широко известную книгу «Пасха красная» Нины Павловой…

Каждый день перед началом послушания стараюсь приложиться к мощам старцев Оптинских и поклониться убиенной братии – иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту. И вот сегодня, войдя в часовню Воскресения Христова – место упокоения убиенных, попросила:

«Отцы дорогие! Простите, что дерзаю просить вас о помощи! Ясно чувствую недостоинство свое, но так хочется напомнить о вас людям, почтить вашу память и еще раз поклониться вам… Если можно, помогите, пожалуйста!»

Оптинцы опытным путем знают, как скоропослушливы отец Василий, отец Трофим и отец Ферапонт, как хотят они, чтобы никто не ушел из обители неутешенным. И дальнейшие события могут стать еще одной страницей летописи о молитвенной помощи убиенной братии всем, кто обращается к ним.

В этот же день я записала воспоминания о братии сразу трех человек.

– Я беседовал с иноком Ферапонтом дважды. Было видно, что он очень собранный. Углубленный в себя. Он деятельно занимался Иисусовой молитвой. А это сразу видно. Как видно? По сосредоточенности… Когда человек напряженно удерживает молитву, когда он старается быть в предстоянии перед Богом, это ощущается… Отсекаешь помыслы и хранишь молчание… Внутреннее и внешнее.

Знаю людей, которые держали Иисусову молитву; в Оптиной были и сейчас, конечно, есть многие братия, которые стараются держать эту молитву, но ни у кого из них тогда не чувствовалось такой внутренней сосредоточенности, как у отца Ферапонта.

Я стремился к внутреннему деланию, искал таких людей, и он был такой. Насколько он продвинулся в молитве – одному Богу известно. Но то, что он находился в этом делании, не подлежит сомнению.

Великим постом я приехал в Оптину и, побеседовав с отцом Ферапонтом, спросил у него совета про себя самого. Но он не стал от себя ничего говорить, а отправил меня к старцу, отцу Илию. И старец благословил меня остаться в Оптиной на год, сказал поступать в семинарию.

Я размышлял. А после убийства почувствовал такой духовный подъем! Знаешь, когда за Православие страдают, это очень вдохновляет! Понимаешь: они своей жизнью заплатили, а ты вообще ничего не сделал…

Вот – рассказал. Поделился. А сейчас, извини, нужно идти служить панихиду.

А спустя несколько минут воспоминаниями поделился иеросхимонах отец Серафим, в 1993 году – иеромонах Михаил:

– Отец Василий, отец Трофим, отец Ферапонт – это люди, которые подвизались, искали Бога и созрели для вечной жизни. Отец Василий был ярким человеком, ему Господь даровал мощный дар проповеди, дар слова. А стихи духовные какие он писал! Молитвенник. На нем была такая благодать… Он шел впереди всех!

Отец Ферапонт молился. Он и молчал, потому что молился. Когда молишься – не до суетных разговоров… У него в дневнике последняя запись – слова Исаака Сирина: «Молчание есть таинство будущего века». Царской силы был человек и физически, и духовно. Он каждую ночь вставал и творил пятисотницу. Ночью – отрывая время у сна. Пятисотницу ночью мало кто делает… На пол – телогрейку, чтобы звук заглушить от земных поклонов…

Все трое убиты подло – в спину.

Многие чувствовали, что произойдет что-то страшное. Я после Пасхальной заутрени во Введенском храме шел в скит, чтобы готовиться к средней литургии. Шел, как обычно, дорожкой к скиту в предрассветной темноте, и вдруг почувствовал ужас. Он охватил меня так сильно! Никогда в жизни я не чувствовал такого ужаса! Отец Мелхиседек делился потом, что испытывал страшное уныние.

А еще раньше, у храма, на меня вдруг вышли трое, в кожаных куртках. Они шли прямо на меня, и у них были такие взгляды, полные злобы, что я сразу подумал: «Убийцы!» Хотя еще ничего не знал о предстоящем убийстве. А там снимали фильм об Оптиной. И как раз – мощный луч света. И эти трое стушевались, развернулись, ушли в темноту. Я сейчас думаю, что тоже мог погибнуть. Но я был не готов тогда, и Господь не попустил.

А они были готовы. На них печать Божия была – Господь взял лучших из нас. Их привезли потом на машине, а они лежали – как живые – мягкие, на лицах – мир и покой. Иногда говорят: «Убили первых попавшихся…» Нет. Они были избранники Божии. Умереть за Христа – это честь, которую еще нужно заслужить.

Всё, сейчас будет Чин о Панагии. Помоги Господи!

После послушания в этот день мне нужно было на почту. Приезжаю, а в почтовом отделении – огромная очередь. Душно, жарко. А тут еще передо мной стоит пожилая женщина очень словоохотливая… Я, уставшая, отвечаю неохотно, а потом вслушиваюсь в ее слова и понимаю, что эта встреча – неслучайна. И рассказывает она мне – о чудесной помощи убиенной братии! Вот что поведала мне Галина Дмитриевна, жительница Козельска:

– Тяжело стоять, жарко… Ну, ничего… А ты, милая дочь, в Оптиной, небось, трудишься? Как узнала? Ну, вас, оптинских, видно: молодые сейчас нечасто юбки длинные и платки носят… Я раньше в монастыре часто бывала… Да… Сейчас вот редко езжу, а раньше часто… Почему редко? Думаешь: сколько мне лет? Не-ет. Не семьдесят. Мне восемьдесят лет! Так что уже тяжело… В ближний храм хожу. С мужем. У меня три года назад муж появился! Может, тебе это и забавно покажется: в такие годы замуж выходить… Но ты сначала послушай…

В жизни у меня много скорбей было. Росла с мачехой. Она меня не любила. Обижала очень. Потом замуж вышла, а муж пить начал. Тоже сильно обижал. А потом дети выросли, разъехались далеко, муж умер. И осталась я совсем одна. И была у меня такая скорбь – одиночество…

Вот как-то, три года назад, приехала в Оптину, смотрю: а там люди окружили отца Илия. Знаешь старца Илия? Я тихонько подошла. А он вдруг ко мне поворачивается: «Как поживаете, матушка?» А я смутилась и отвечаю: «Да вот старая уже, а пожить еще хочется…» А он улыбается и спрашивает: «Двадцать лет хватит?» А мне как раз семьдесят семь исполнилось. Я и выдала: «Тогда уж, батюшка, двадцать три – чтобы как раз до ста лет дожить!» Он улыбнулся. Я унывала, а от его улыбки – сразу легче на душе стало.

Пошла в часовню к убиенной братии. Смотрю: там девушка записку за крест прячет. Я у нее спрашиваю: «Что это вы делаете?» Она засмущалась, но всё же отвечает: «Вот, прошу у отцов помощи… Они помогают… Господь их слышит…» И вышла из часовни.

Подумала я, подумала, и тоже решила написать записку. Вслух поделилась: «Отцы наши дорогие, любимые! Вот, пока нет никого в часовне, я вам расскажу… Так мне тяжело одной, так одиноко! Помогите, пожалуйста! Знаете, жизнь несладкая была. И пролетела так быстро! Может, еще поживу, даже и лет двадцать… Только тяжело мне очень одной… А еще домик я хотела продать. Никак не продается… Давно уж… Помогите, если можно…»

Это я сказала, а в записке только и написала: «Очень одиноко мне. Раба Божия Галина».

И что ты думаешь, милая дочь?! Не прошло и недели, как продала я очень удачно домик! И на этой же неделе познакомилась я со своим дедушкой! Где? А в храме! Дедушка у меня, знаешь, какой хороший! Георгий! В честь Георгия-Победоносца! Очень верующий и добрый человек. Ветеран войны…

И так мы с ним хорошо зажили, что теперь и умирать не хочется… Вот, три года живем… Мне – 80, ему – 86. Может, кто-то и думает, что в таком возрасте спутник жизни не нужен… Только нам так хорошо вместе! После моего одиночества мне это так утешительно! Утром он встанет и (я-то забываю часто, а он – никогда) всегда сам святой воды попьет и частицу просфоры скушает и мне принесет. На службу в храм всегда вместе ходим. Еще гуляем вместе, природой любуемся… Иногда ночью он встанет, я тоже проснусь, смотрю: а мой дедушка уже – у икон, стоит, тихонько молится… И так мы и живем мирно, дружно – отец Василий, отец Трофим и отец Ферапонт обо мне позаботились!

Очередь моя подходит… Видишь, сколько я тебе рассказала…

Нашел бы я тяжелые слова
О жизни, о холодности могилы,
И речь моя была бы так горька,
Что не сказал бы я и половины.

Но хочется поплакать в тишине
И выйти в мир со светлыми глазами.
Кто молнией промчался по земле,
Тот светом облечен под небесами.

Отец Василий, отец Трофим, отец Ферапонт, молите Бога о нас, грешных!

Источник

Оптина пустынь: Убиенные воины Христовы! Ровно двадцать четыре года назад в знаменитой обители пролилась кровь ритуально убитых иноков.

Весной девяносто третьего ужасное известие о пасхальном убийстве в Оптиной пустыни троих насельников монастыря — иеромонаха отца Василия, инока Трофима и инока Ферапонта — заставило содрогнуться не только верующую Россию, но всех, кто услышал или прочел об этом тройном убийстве, совершенном сатанистом Николаем Аверинцевым. Но никто и никогда до недавнего времени не рассказывал о том, что именно предшествовало появлению этих новомучеников, что происходило до и после убийства в самой Оптиной. Возможно, потому, что по-настоящему верующие люди в принципе не любят говорить о чудесных явлениях, свидетелями которых оказываются. А происходило там еще в канун Пасхи именно то, что трактовалось в религиозной мистике всегда как знамение…

По свидетельствам очевидцев, на ту Пасху и перед ней вообще происходило много странного. Вся Оптина была, в частности, окутана каким-то маревом, от которого дрожали и двоились в двух шагах от наблюдателя предметы. Насторожила и история о том, как не были подпущены к месту грядущей трагедии дети.

На каждую Пасху в Оптину пустынь (к тому времени уже традиционно) приезжали ребятишки из Московской православной гимназии. Так должно было произойти и тогда, в 93-м. Дети уже находились в автобусе, готовом тронуться с места, когда движок внезапно заглох. Многочисленные попытки запустить его не только ни к чему не привели, но и время было упущено, сделало поездку невозможной. Когда же после Пасхи вызвали автомеханика, автобус оказался исправен полностью, его движок заводился с пол-оборота. Столь странная Пасха в Оптиной была до этого всего один раз — перед Чернобылем…

Наконец, произошла еще одна совершенно невероятная история с одним из будущих новомучеников — отцом Трофимом, который был, помимо всего прочего, еще и звонарем Оптиной пустыни.

Люди верующие хорошо знают, что в Страстную пятницу, в три часа пополудни — то есть в час Распятия Христа и выноса Плащаницы — хоть ненадолго, но непременно меркнет солнце, а по земле проносится гулкий порыв ветра, вздымающий в воздух стаи кричащих птиц… Душу религиозного человека в этот момент охватывает особенно острая, скорбная тоска…

…Сказать об отце Трофиме, что он был верующим — значит не сказать о нем ничего: его вера была такой силы, на какую способны только души святых. Это нужно знать, чтобы понять, насколько невероятным было то, что случилось в момент выноса Плащаницы, который происходит под специальный погребальный звон. Так вот: монах Трофим, старший, опытнейший звонарь Оптиной, первым вскинувший руки к колоколам, в этот скорбный момент неожиданно вызвонил… пасхальный звон вместо погребального!

Когда его вызвали для объяснения к наместнику, он лишь растерянно каялся, не в силах объяснить, как такое могло случиться… Объяснилось все позже, когда монахи подняли на плечи три гроба, и именно под пасхальный звон хоронили погибших…

О своей близкой смерти отец Трофим знал — как знали заранее о своей кончине все святые. Вот что рассказывает иконописец Тамара Мушкетова, записавшая это в своем дневнике. За год до Пасхи 1993 года она с сестрами пошла к озеру, расположенному рядом с Оптиной, чтобы набрать сосновых почек для чая. Там и столкнулись девушки с монахом Трофимом. Стоя на берегу, тот с восхищением смотрел на озеро: «Красота какая, — улыбнулся он, — не наглядишься. А жить осталось год…» Тамара удивилась: «Простите, отец Трофим, но я смотрю на жизнь более оптимистично». Что касается оптимизма, примерно в то же время отец Трофим сказал как-то приунывшей паломнице: «Лена, чего киснешь? Жить осталось так мало, может быть, год. Унывать уже некогда. Радуйся!» — и подарил ей букет только что собранных полевых цветов.

Наконец, за неделю до гибели он отдал знакомому хранившиеся у него документы паломника Николая Р., сказав: «Отдашь ему, когда вернется в монастырь». Николай вернулся в Оптину уже после убийства…

Тем не менее, несмотря на предчувствие своего скорого конца, по свидетельству решительно всех, кто знал отца Трофима, радость и доброта буквально бурлили в нем. И в каждом из трех убиенных жила убежденность, что рано или поздно им — и отцу Трофиму, и отцу Василию, и отцу Ферапонту придется пострадать за Христа.

«Братиков убили. »

Убийство в Оптиной было расчетливым и тщательно подготовленным — даже если не иметь в виду специально выкованный Аверинцевым и украшенный знаком «сатана-666» меч. Местные жители вспоминают, как перед Пасхой убийца приходил в монастырь, сидел на корточках у звонницы, изучая позы звонарей, по-хозяйски осматривая входы и выходы.

Вспоминает ту пасхальную ночь иеромонах Михаил: «В шесть часов утра в скиту началась литургия, и я обратил внимание на то, что отец Василий, который должен был исповедовать, почему-то задерживается. Вдруг в алтарь даже не вошел, а как-то по стенке вполз послушник Евгений и говорит: «Батюшка, помяните новопреставленных убиенных иноков Трофима и Ферапонта. И помолитесь о здравии иеромонаха Василия. Он тяжело ранен». И тут же мой иеродиакон Иларион, качнувшись, начинает оседать, захлебываясь от слез… На службу он так и не смог выйти — вышел за него отец Рафаил… И только тут до меня дошло, почему мне все чудилась какая-то странность: в пасхальную ночь колокола Оптиной молчали. »

Примерно в это же время рядом с монастырем то же самое вдруг заметили миряне православной общины, собравшиеся за пасхальным столом. В момент, когда воздух должен гудеть от благовеста — тишина. Кто-то вдруг спросил: «Почему молчит Оптина?» И словно в ответ — отчаянный крик за окнами: «Братиков убили! Убили братиков. »

…За несколько минут до шести утра двор монастыря опустел: кто-то ушел на раннюю литургию, кто-то — в скит. Последним уходил Игумен Александр: «Обернувшись, я увидел, как из своей кельи торопливо спускается монах Трофим — радостный, сияющий, как всегда не идущий даже, а бегущий: «Батюшка, — говорит, — благословите, иду звонить…» Я глянул на пустую звонницу, спрашиваю: «Да как же ты будешь один-то звонить?» — «Ничего, сейчас кто-нибудь подойдет!» И почти тут же появился монах Ферапонт, оба направились к звоннице, не подозревая, что там затаился убийца…»

Их обоих он заколол в спину: вначале инока Ферапонта, вслед за ним — Трофима… Уже смертельно раненный, инок Трофим из последних, сверхъестественных сил подтянулся на веревках к колоколам и ударил в набат, раскачивая колокола уже мертвым телом: и в последние секунды жизни он думал о людях, которых любил, в самой смерти восстал на их защиту, предупреждая обитель, поднимая по тревоге монастырь.

У колоколов — свой язык. Иеромонах Василий шел в это время исповедовать в скит, но услышав зов набата, повернул к колоколам, навстречу убийце… Все было просчитано Аверинцевым, кроме одного: той любви монаха Трофима к людям, которая дала ему возможность ударить в набат вопреки смерти. С этого мгновения появляются свидетели преступления. Три женщины, шедшие на хоздвор за молоком: они видели, как упал Трофим, как умолкли колокола, как сумел он дотянуться до них, как вновь упал. Видели, как перемахнул через штакетник звонницы и побежал прочь невысокий «паломник» в черном, не подозревая, что видят убийцу. Разве могла прийти в первое мирное пасхальное утро в голову мысль об убийстве?!

Отец Василий, двинувшийся к звоннице на зов набата, встретился с преступником лицом к лицу. Еще две паломницы видели, что между ними состоялся какой-то короткий разговор, после чего отец Василий доверчиво повернулся к Аверинцеву спиной… В следующее мгновение он упал, обливаясь кровью.

Первой к нему подбежала 12-летняя девочка — Наташа Попова. Зрение у нее стопроцентное, но увидела она нечто невероятное: отец Василий падает, а в сторону от него метнулся страшный черный зверь, взбежал по расположенной рядом лесенкой поленнице, перемахнул через стену и скрылся из монастыря… «Батюшка, — спрашивала потом девочка у старца, — почему вместо человека я увидела зверя?» — «Да ведь сила-то звериная, сатанинская, — ответил старец. — Вот душа и увидела это».

…Отец Василий, получивший смертельное ранение, скончался спустя час. Оптина пустынь застыла от горя, молчали ее онемевшие колокола.

Иноку Ферапонту, в миру Пушкареву Владимиру Леонидовичу, на момент гибели было 37 лет. За плечами — срочная и сверхсрочная служба в армии, учеба в лесном техникуме, работа в лесхозе на Байкале. В Оптину пришел пешком летом 1990 года.

Иноку Трофиму, в миру Леониду Ивановичу Татарникову, на момент гибели было 39 лет. Сибиряк, из многодетной семьи. В монастырь пришел в 36 лет.

Отец Василий, в миру Игорь Иванович Росляков, погиб в 33 года… Имя спортсмена Игоря Рослякова прекрасно знали все любители спорта: он был настоящей звездой, объездил полмира. Учился на журналиста, писал стихи… У каждого человека — свой путь к Богу. Его путь начался еще до Оптиной, куда он приехал в числе первых — тех, кто восстанавливал ее в буквальном смысле из развалин осенью 1988 года. И Господь определил, чтобы это место стало его последним пристанищем на земле.

Чудотворения

Член Союза писателей России Нина Попова, собравшая свидетельства и выпустившая книгу о залитой кровью оптинской Пасхе девяносто третьего года, очень мало говорит о тех чудесах, которые последовали за трагедией. Как уже упоминалось, верующие люди предпочитают не сосредотачиваться на этой стороне религии. И не только потому, что она наиболее таинственна, а следовательно, наиболее интимна, но еще и потому, что пересказ чудес и даже тот факт, что свидетелем чуда становится атеист, не приводит, как и предсказывал еще две тысячи лет назад Иисус Христос, человека к Богу…

Далеко ходить за примерами не надо. Миллионы людей стали за эти годы свидетелями чуда схождения Благодатного Огня на Гроб Господень на православную Пасху. Но многих ли из тех, кто приехал в Иерусалим из любопытства, это привело в христианство? И много ли, наконец, имен католиков-христиан мы знаем, перешедших в православие после того, как собственными глазами увидели, что именно на православную Пасху, по молитве православного Патриарха сходит Огонь. Ответ прост: ни одного!

Вот поэтому-то приведем лишь краткий перечень чудотворений, связанных с именами оптинских новомучеников. Почти сразу начались чудесные исцеления на могилах убитых. Постоянно мироточит крест отца Василия. Прибирая залитую кровью колокольню, монахи вынуждены были аккуратно стесать насквозь пропитанный ею пол, точно так же собрали и пропитанную кровью землю на месте гибели отца Василия… И эту земельку, и окровавленные щепочки разобрали прихожане монастыря и паломники: они благоухают по сей день в самых разных уголках России.

На могилах убиенных нуждающиеся в исцелении получают его и сегодня. Вот всего один случай, рассказанный монахиней Георгией, тогда просто Людмилой Толстиковой.

«24 октября 1998 года, на Собор оптинских старцев я пришла на могилы новомучеников. Тут приходит паломник, как-то странно и неловко прижимая к себе листочек бумаги, просит меня набрать земельки с их могил. «А сами?» — спрашиваю. Тут глянула на его руки и сразу устыдилась: кисти рук восковые, неподвижные… И тут он наклоняется к могилке отца Василия, прижимает руки, водит ими по земле…

Вдруг как засмеется: «Смотрите, они ожили, а врачи хотели мне их отнять. Гляжу — впрямь розовые, живые пальцы… У меня даже слезы из глаз брызнули: «Напишите о вашем исцелении. » — «Лучше вы, — говорит, — вот мой адрес: Калужская область, Кировский район, п/о Мало-Песочное, Акимов Алексей Николаевич». Позже он и письмо прислал, и справку от врача: диагноз «омертвение тканей» восстановление рук исключал…

Это — к вопросу о той Пасхальной Радости, которую так ждут из года в год православные христиане от главного праздника церковного года. Вот она — радость, родившаяся из скорби: появление святых новомучеников в нашу жестокую эпоху. Своей мученической гибелью монахи Трофим, Василий и Ферапонт в очередной раз повергли скептиков, пополнив собой сонм русских святых. Со всей России съехались тогда на их погребение лучшие ее звонари, всю Светлую неделю не умолкал над Оптиной, как и положено, пасхальный звон. Со всей России с того момента и по сей день не иссякает к их могилам паломничество жаждущих исцеления и помощи в своих бедах. И они ее получают. Вместе с той Пасхальной Радостью, которая всегда рядом с нами, если сами мы способны увидеть ее и воспринять…
Что касается знамений, напомним: спустя ровно полгода после Пасхи 1993-го, на Белый дом двинулись танки. Россия вступила в новую эпоху… Как же хочется верить, что все-таки — не последнюю!

Мария Ветрова

«Я ХОТЕЛ БЫ УМЕРЕТЬ НА ПАСХУ…»

Многие до сих пор, в простоте душевной, полагают, что в монахи идут только темные, необразованные или забитые люди.

Как любят определять на Западе – «неудачники», «лузеры». Однако мало кто знает, что, например, иеромонах Василий, зверски убитый вместе с иноками Трофимом и Ферапонтом, в мирской жизни был … выпускником факультета журналистики МГУ и мастером спорта.

Игорь Росляков, так звали его в миру, в свое время был капитаном(!) сборной МГУ по ватерполо и одним из ведущих игроков сборной СССР! Об этом практически никто не знал даже в самом монастыре, пока много лет спустя в Оптину не привезли пожелтевший номер «Известий», где на одной из фотографий Игорь Росляков победно держит в руках кубок чемпиона.

Однажды у иеромонаха Василия спросили о его самом заветном желании. Отец Василий ответил тогда: «Я хотел бы умереть на Пасху, под звон колоколов». Это его пожелание Господь и услышал: 18 апреля 1993 года, именно в Светлый праздник Воскресения Христова, когда весь Православный мiр ликующе возглашал: «Христос Воскресе — Воистину Воскресе», — ритуальный меч сатаниста пронзил его со спины. Умирал о. Василий со счастливой улыбкой на устах…

РУССКИЕ БОГАТЫРИ

О. Ферапонт (в миру Пушкарев Владимир Леонидович) в монастыре работал в столярной мастерской. Был человеком невероятной физической силы. Известно, например, что срочную службу в армии Пушкарев проходил в составе сил специального назначения — спецназе. Поговаривали, что имел даже «черный пояс». После окончания службы, он остался в армии по контракту и прослужил в общей сложности в рядах СА пять лет.

Монастырские старожилы помнят весьма примечательный случай, когда на о. Ферапонта напали трое панков-наркоманов, которые в начале 90-х годов постоянно тянулись в Оптину пустынь (одно время при монастыре даже стихийно сложилась настоящая община разного рода неформалов-хиппи-панков). Произошло это нападение на крыльце перед паломнической столовой и свидетелями его оказалось несколько десятков человек. Отец Ферапонт столь стремительно разбросал нападавших, что никто из окружающих не только не успел вмешаться, но даже осознать происшедшее.

Погибший рядом с ним о.Трофим (в миру Татарников Алексей Иванович) до пострижения был моряком рыболовецкого флота.

В монастыре он почитался мастером на все руки, брался за все хозяйственные работы. Великолепно управлялся с трактором, который использовался для распашки монастырских огородов. Крепкий, высокий мужчина, он был с железом на «ты».

В монастыре он почитался мастером на все руки, брался за все хозяйственные работы. Великолепно управлялся с трактором, который использовался для распашки монастырских огородов. Крепкий, высокий мужчина, он был с железом на «ты». Остались воспоминания о его недюжинной физической силе. Однажды он завязал узлом кочергу.

Многие, знавшие его, вспоминали, что о. Трофим легко гнул пальцами гвозди; гвоздь-сороковку, например, он закручивал кольцом или винтом. Делал это он с досады, если молитва не шла.

На Руси физической силой удивить непросто — здоровых мужиков во все времена было немало — но подобную силу рук следует все же признать незаурядной даже по русским меркам. (Кстати, о примечательных и замечательных русских силачах прежних времен читайте в наших материалах: http://monomah.org/archives/19366 и http://monomah.org/archives/19064 — ред.)

ЗЛОВЕЩИЕ ЗНАМЕНИЯ

Многие потом вспомнили не менее зловещие предзнаменования на Пасху перед Чернобыльской катастрофой. Тогда в храмах гудел ветер, опрокидывая порой в алтарях даже…потиры – Чаши со Святыми Дарами! Как писал подвижник нашего времени схимонах Симеон (Кожухов, преставился в 1928): «С нами Бог говорит не разговорным языком, но показательно».

НЕЗРИМОЕ ЕДИНЕНИЕ НЕБЕС И ЗЕМЛИ

Удивительна связь между Церковью земной, еще воинствующей с врагом рода человеческого, и Церковью Небесной, уже победившей и торжествующей. В самую Страстную Субботу 1993 года, за день до ритуального убийства трех оптинских иноков, из Киева привезли частицы облачения священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого. Их раздали монастырской братии буквально за несколько часов до трагедии. В связи с этим, наверное, отнюдь не простым совпадением, а Промыслом Божием является тот факт, что к вере иеромонаха Василия, тогда еще студента факультета журналистики МГУ Игоря Рослякова, привела преподаватель журфака Тамара Владимировна Черменская. В ее семью он на правах друга вошел как-то просто и органично.

Не просто совпадением выглядит и то, что святитель Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, стал ПЕРВЫМ (!) мучеником в огромном сонме новомучеников, которые пострадали от большевистского режима. В каком-то смысле, принявший мученическую кончину иеромонах Василий Оптинский тоже является первомучеником – но уже последних времен грядущего антихриста, при котором, согласно пророчествам, тоже потекут реки христианской крови. Слишком уж явно-ритуальным было убийство трех оптинских иноков.

Остается добавить, что в подмосковном Королеве давно уже стоит храм, который освящен… в честь священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого.

ДОРОГО ЯИЧКО… ПРОШЛОГОДНЕЙ ПАСХИ ХРИСТОВОЙ!

Одна из послушниц, тогда еще работавшей журналисткой в Санкт-Петербурге, по приезде в знаменитую Оптину пустынь имела разговор с иноком Трофимом – одним из трех монахов, убиенных на Пасху 1993 года. Беседа состоялась в самый канун того Великого Праздника – непосредственно 17 апреля. Инок Трофим показал тогда еще только воцерковляющейся журналистке, не особо верящей в чудеса, освященное пасхальное яйцо, сохраненное им с прошлогодней Пасхи.

При этом будущий преподобномученик (а то, что он рано или поздно будет прославлен в этом чине, думаю, нет сомнений) очень просто сказал ей, что завтра на разговение он съест это яичко, и тогда его собеседница убедиться, что оно абсолютно свежее. «Тогда поверишь?» – добавил инок Трофим, имея в виду веру в чудеса.

Так получилось, что перед самым убийством, спеша на звонницу, где и произошла трагедия, инок Трофим успел разговеться тем самым яичком. Но без журналистки. Однако последняя все-таки была извещена о чуде. В отчете патологоанатома говорилось о СВЕЖЕМ (!) яйце, съеденном монахом перед смертью. А чуть позже при съемке фильма «Оптинские новомученики» оператор, повествуя «картинкой» о последней трапезе убиенного монаха, заснял скорлупу того самого яйца, которое инок Трофим показывал журналистке из Санкт-Петербурга.

ЧУДЕСА НА МОГИЛАХ ИНОКОВ

Мученическая гибель наших современников повлекла за собой такую цепь разного рода чудес и знамений, что уместно говорить о мировоззренческом перевороте, который, возможно, она знаменует. Уже на 40-й день с момента убийства монахов на их могилах произошло первое исцеление человека, признанного медициной неизлечимо больным. И с той поры уже многие тысячи людей стали свидетелями явленных миру чудес. Многие вырезанные о. Ферапонтом кресты с течением времени стали мироточить. Ровно через год после гибели иноков обнаружилось и обильное мироточение крестов, поставленных на самих могилах.

На этих могилах отмечены многочисленные случаи исцеления страдающих неизлечимыми болезнями людей. Хотя не существует канонических молитв новомученикам, паломники отмечают чудесную помощь наркозависимым, которую дает обращение к о. Трофиму; а вот молитвенное обращение к о. Василию помогает в дороге.

Даже по православной религиозной традиции — весьма богатой примерами чудес и знамений — подобное представляется исключительным событием. Зафиксированы многочисленные чудеса, связанные с личными вещами погибших монахов. Крест о. Василия, перешедший после раздела его вещей иноку о. Ипатию, стал мироточить на 40-й день после гибели прежнего владельца. Начиная с 1993 г. случаи его мироточения отмечались неоднократно и зафиксированы как заявлениями очевидцев, так и видеосъемкой. Благоухающее миро собирается в целлофановый пакет и используется для помазания прихожан.

Явленные за прошедшие годы чудеса столь многочисленны и так убедительно свидетельствуют о Божественной благодати на всем, что связано с оптинскими новомучениками, что возможно, уже нынешнее поколение (т. е. современники убиенных ) сможет увидеть причисление их к лику святых…

В свое время Святой Иоанн Кронштадский пророчествовал, что Россия не погибнет до тех пор, пока жив будет хотя бы один человек, готовый умереть за Господа Бога!

Источник