владимирский храм в лисьем носу
Интересные факты истории
Прежде чем рассказать о возникновении и судьбе Князь – Владимирской церкви, кратко вспомним историю поселка Лисий Нос, так как она тесно переплетается с историей самой церкви.
Первое упоминание о посёлке находим в Переписной окладной книге Новгородской Водской пятины 1500 года. (Таким образом, Лисий Нос старше Санкт- Петербурга на целых 200 лет.) Указанное в окладной книге «Село Лисичье в Корине Носу», лежащее на «море», относилось к Воздвиженско – Корбосельскому погосту Ореховского уезда Водской пятины. Оно располагалось вблизи длинной песчаной косы (носа), далеко вдававшегося в залив. Косу называли Корин Нос, что по-фински означало «подводный камень или риф». Впоследствии нерусское название отпало, и вместо него появился Лисий Нос. С 1323 года до Северной войны 1721 года земли, где потом возник Лисий Нос, неоднократно переходили от русских к шведам и наоборот, пока окончательно не вошли в состав России, в границы Санкт-Петербургской губернии (до 1710 года она именовалась Ингерманландией). Во времена императрицы Анны Иоанновны большая часть земель, находившихся в северной части Невской губы, включая Лисий Нос, были переданы Дворцовой конторе. В середине 18-го века селение Лисий Нос, входившее в состав мызы Лахта, оказалось в ведомстве 1 — ой Канцелярии от строений дворцов и садов. В 1764 году из ведомства Канцелярии мызу Лахта отдали во владение фавориту Екатерины Второй графу Григорию Григорьевичу Орлову. Григорий Орлов недолго владел мызой Лахта. В конце 1760-х годов новым владельцем земель стал граф Яков Александрович Брюс. В конце 18-го века на мысе Лисий Нос появились первые оборонительные сооружения.
После смерти Я.А.Брюса в 1791 году владелицей мызы Лахта стала супруга полковника В.Н.Куломзина – Сара Яковлевна (урожденная графиня Стенбок).
С 1813 –го года во владение мызой вступила Капитолина Ивановна Яковлева. Из-за множества её долгов в 1840 году уездный суд учредил над имением
опекунское правление, а через некоторое время эти земли продали с публичных торгов. С 5-го октября 1844 года новым владельцем земель стал граф Александр Иванович Стенбок – Фермор, который являлся выходцем из старинного шведского рода Стенбоков. С начала 19-го века на мысе Лисий Нос не прекращались фортификационные работы. В 1854-м году из-за начавшейся Крымской войны и угрозы со стороны Англии в Лисьем Носу был построен военный лагерь с гаванью и укрепленным редутом. С возведением военных укреплений возникла необходимость постройки часовни, а затем и храма, о чём будет рассказано позже.
Пятнадцатого декабря 1866 года А.И.Стенбок — Фермор продал принадлежавшие ему земли своему младшему брату Владимиру.
Именно в память о Владимире Александровиче дачный поселок был назван Владимировка, впоследствии переименованный в Лисий Нос. В 1907 году земли мызы Лахта были разбиты на участки с образованием поселков: Ольгино, Александровка и Владимировка.
Владимирский проспект, начало 20-го века. РНБ, сайт старые открытки.Ольгино получило название в честь супруги А.В.Стенбок-Фермора Ольги, Александровка была названа в честь Александра Владимировича Стенбок-Фермора и, наконец, Владимировка, как уже упоминалось, была названа в честь отца А.В.Стенбок-Фермора. Главный проспект в поселке Владимировка был также назван Владимирским, что в свою очередь повлияло на название построенной в будущем церкви.
После утверждения Генерального плана в 1909 году началась План поселка Владимировкапродажа земельных участков и их застройка. Планировка улиц и их первоначальное название сохранились до настоящего времени, за исключением двух улиц: Земская (ныне Приморское шоссе) и Владимирский проспект (ныне Балтийский).
В 1895 году частное акционерное общество построило тридцатикилометровую железную дорогу, связавшую Петербург с курортом Сестрорецк.
Приморская железная дорога являлась частной и принадлежала акционерному обществу инженера Петра Станция Раздельная. РНБ, сайт старые открыткиАлександровича Авенариуса. Кроме неё он владел ещё и Невской пригородной конно-железной дорогой. В конце июля 1892 года государь-император Николай Второй, находясь в Балтийском море на своей яхте «Полярная звезда», лично утвердил проект Станция Раздельная. РНБ, сайт старые открыткиновой железной дороги. Согласно его резолюции, было «разрешено устройство железной дороги для перевозки пассажиров и грузов между С.- Петербургом и Сестрорецком (протяженностью 25 верст) с ветвями: к Озеркам (6 верст) и пристани в Лисьем Носу (3 версты), отходившей на 16-ой версте основной дороги, так что общая протяженность дороги была не менее 36 верст».
Станция Раздельная Приморской ж.д. РНБ, сайт старые открытки
Железная дорога вдохнула новую жизнь и в поселок Владимировка. Железнодорожная станция получила название Раздельная, так как в этом месте от неё отходила трехкилометровая ветка до пристани на мысе Лисий Нос. Отсюда ежедневно по расписанию, согласованному с движением поездов, отходили пароходы на Кронштадт. Открытие пароходного сообщения между пристанью Лисьего Носа и Кронштадтом торжественно состоялось 2 августа 1895 года. После окончания молебна супруга строителя дороги П.А.Авенариуса М.Я.Авенариус открыла путь к пристани на дамбе, перерезав символическую ленточку. Затем служители церкви, гости, местные жители и рабочие направились по полотну железной дороги к пристани, где состоялось освящение обоих пароходов, предназначенных для сообщения между Кронштадтом и Лисьим Носом. В конце 1900 года между станциями Раздельная и Горская появилась платформа Каупилово, возле одноименной деревни. Станция Раздельная представляла собой двухэтажный деревянный вокзал с буфетом. Пассажиры, следовавшие в Кронштадт, пересаживались на поезд, шедший до пристани Лисий Нос.
Уже после революции названия поселка Владимировка и станции Раздельная были упразднены, и весь поселок стал называться Лисий Нос.
Согласно описи имения Лисий Нос, сделанной в конце 1908 года, земли в нем числилось 2818 десятин 240 саженей, из них 12 десятин усадебной, 100 десятин пашни, 250 десятин кустарника. Таким образом, «удобной» земли числилось 2372 десятины, а «неудобной» — 446 десятин 240 саженей. «Хозяйство в имении ведется самими владельцами за свой счет, причем, главным образом засевается клевер с тимофеевкой», — сообщалось в описи имения. «Но так как в последнее время явилось много желающих заселиться в этой местности, в особенности около железной дороги, то продажа земли производится арендаторам, и они устраивают культуру садов и огородов».
Для приведения в порядок поселка Владимировка и для его благоустройства было учреждено Общество по благоустройству.
Согласно уставу, членами Общества могли стать «лица обоего пола всех званий, состояний и вероисповеданий, владеющие в районе деятельности Общества недвижимым имуществом, или арендующие, или нанимающие таковые, а также лица, имеющие какие-либо интересы в благоустройстве означенной местности.» В то же время, как указывалось в примечаниях, в число членов Общества не принимались «лица иудейского происхождения», а также: а) несовершеннолетние, за исключением имеющих классные чины; б) учащиеся в учебных заведениях; в) состоящие на действительной военной службе нижние чины и юнкера; г) подвергшиеся ограничению прав по суду и д) состоящие под надзором полиции». Общество включало почетных действительных членов и «членов-соревнователей». «Членами- соревнователями» считались арендаторы и съемщики дач.
В число почетных членов Общества вошёл владелец Лахтинского имения граф Стенбок-Фермор. В 1913 году в комитет Общества благоустройства на должность председателя избрали В.П.Викентьева, его заместителем (товарищем) — почетного гражданина А.М.Попова, секретарем – К.В.Петрова, казначеем – Н.А.Дорогутина. Кроме них членами кабинета стали К.Ф. фон Гунниус, Э.Н.Гельвих, Ф.Ф.Мазинг и К.Ф.Колюбанов.
Население поселка постоянно росло, возникла необходимость в строительстве новой церкви, Общество по благоустройству стало решать эту проблему. На общем собрании был избран состав правления, в который вошли: в церковно-строительную комиссию — настоятель Сестрорецкой Петропавловской церкви Комаров и архитектор П.М.Мульханов, в ревизионную комиссию – надворный советник А.М.Иванов, крестьянин Новгородской губернии Д.А.Шувалов, почетный гражданин Ф.И.Кононов.
Храм святого равноапостольного великого князя Владимира в пос. Лисий Нос
Сто лет для деревянной церкви — не срок. По крайней мере по петербургским меркам. Храм святого равноапостольного великого князя Владимира в поселке Лисий Нос как раз отметил сто лет со дня освящения.
Примечательно, что в этом же году практически завершился ее масштабный ремонт, результаты которого сделали ее стилистическое решение более ярко выраженным.
Церковь построили в 1913 — 1917 году под руководством архитектора Павла Мульханова, автора почти сотни зданий, расположенных в центре города на и Петроградской стороне.
Инициатором строительства были купец А.И Нефёдов и бригадир плотников Ф.П. Воробьев, создавшие в 1908 году на станции Раздельная общество по ее постройке. Земля отведенная под строительство принадлежала Бельгийскому акционерному обществу.
В советское время, на волне общей борьбы с религией храм закрывался. В 1937 году службы прекратились, но через год с небольшим верующие добились возобновления богослужений.
Из разрушенного Андреевского собора в Кронштадте сюда были перенесены напольные иконы. После этого Князь-Владимирская церковь не закрывалась уже никогда. Даже в тяжелые годы блокады здесь совершались богослужения.
Проект реставрации храма разработала архитектор Ольга Рунтова, причем совершенно бесплатно. По словам настоятеля, ее видение внутреннего убранства храма — продолжение замысла Мульханова, который он довел бы до конца, если бы не случились события 1917 года.
Изначально во внутреннем убранстве храма был только иконостас и два киота с иконами Серафима Саровского и Николая Чудотворца. Все остальное — это интерьер из других храмов, частично пожертвованный прихожанами. В советское время многие приносили сюда иконы, предметы убранства, все что удалось сохранить.
Точкой в ремонте храма стал своебразный «угол Пресвятой Богородицы». Все ее образы, висевшие в разных местах были собраны в один большой киот на южной стене, доминантой которого является икона Божией матери — млекопитательницы, 19 века, выполненная в технике афонского письма и подаренная прихожанином Денисом Мартюшевым.
Конечно, в ремонте храма еще остались небольшие проблемы, однако в целом можно сказать что восстановление его внутреннего убранства закончено.
Приморский район. Церковь Владимира равноапостольного в Лисьем Носу.
Владимирская церковь, Князь-Владимирская церковь
Карта и ближайшие объекты
Статьи
Владимирская церковь построена в 1917 г. Архитектор П. Мульханов. Придел свт. Николая. Действует.
Этот деревянный храм был построен на станции Раздельная (ныне Лисий Нос), на земле, принадлежавшей Бельгийскому акционерному обществу, в 1913-1917 годах. Входит в число десяти ленинградских храмов, действовавших во время блокады.
Дополнительную информацию можно найти здесь
Церковь построена по инициативе купца А.И. Нефёдова и бригадира плотников Ф.П. Воробьёва, создавших в 1908 году на станции Раздельная (ныне Лисий Нос) Общество по постройке церкви. Здание церкви строилось на земле, принадлежавшей Бельгийскому акционерному обществу. Деревянная шатровая церковь с двумя большими и шестью малыми куполами построена в 1913-1917 годах архитектором П.М. Мульхановым. Храм был освящен 28 июля 1917 года. В 1923 году храм был передан Обновленческой церкви, в 1942 году он перешел в ведение Московской патриархии. В 1937 году храм был закрыт, однако через год с небольшим, в 1938 году, верующие добились возобновления богослужений в церкви. Совершались они и во время ленинградской блокады. До 2-й половины 1960-х годов старостой храма был один из её храмоздателей Фёдор Порфирьевич Воробьёв.
В 1951 году был освящен второй малый престол храма во имя Святителя Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских. Особо чтимыми иконами храма являются иконы Казанской Божией Матери, Божией Матери Скоропослушницы, Божией Матери «Всех скорбящих Радосте», а также Святителя Николая, преподобного Серафима Саровского и святого великомученика Пантелеймона. В храме находятся большие напольные иконы, перевезенные сюда верующими по льду Финского залива из Кронштадта после разорения Андреевского собора. На приходе сохраняются лучшие традиции русского церковного пения.
Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры
Церковь Святого равноапостольного князя Владимира в посёлке Лисий Нос признана памятником регионального значения
В соответствии с распоряжениями председателя КГИОП Сергея Макарова «Церковь Святого равноапостольного князя Владимира» (п. Лисий Нос, Балтийский пр., д. 37, лит. А) включена в единый государственный реестр в качестве объекта культурного наследия регионального значения.
Церковь считается образцом русского стиля, ориентированного на древнерусское северное деревянное зодчество. В ней сохранились подлинные интерьеры, соответствующие мотивам наружного декора. В здании сохранилась историческая деревянная многомаршевая лестница, а также исторические дверные заполнения. Большую ценность представляет исторический деревянный резной иконостас. Иконостас – двух-трех ярусный, оформлен трехчетвертными колоннами со стилизованными византийскими капителями.
Также сохранились два деревянных резных киота, которые установлены по обеим сторонам перед солеей (с одной стороны – киот с иконой Св. Николая Чудотворца, с другой – киот с иконой Св. Серафима Саровского). Киоты имеют полуциркульные завершения с резными гербами Российской Империи и надписями в честь цесаревича Алексея Романова.
В XV веке на месте современного Лисьего Носа существовало село Лисичье на Корином носу. Слово «корин» в переводе с финского означает «риф» или «подводный камень». С течением времени, слово «корин» было утрачено и осталось только современное название – Лисий Нос.
Долгое время Лисий Нос считался дальними «городским выселками».
В 1895 году через Лисий Нос была проведена железная дорога и построена железнодорожная станция Раздельная. После появления Приморско-Сестрорецкой железной дороги Лисий Нос, как и другие населенные пункты Карельского перешейка, стал активно застраиваться дачами. Здесь появился дачный поселок Владимировка, название которого произошло от имени владельца земель, разбитых на участки под дачное строительство – графа Владимира Стенбок-Фермора.
Деревянная церковь Святого Равноапостольного князя Владимира (Князь-Владимирская церковь) была построена в 1913-1917 годы по инициативе Общества Благоустройства дачной местности в поселке Владимировка при станции Раздельная на земле, подаренной графом В. Стенбок-Фермором.
Проект храма составил архитектор Павел Михайлович Мульханов.
В июле 1917 года храм был торжественно освящен. Чин освящения совершил Архиепископ Петроградский и Гдовский Вениамин, впоследствии священномученик (новомученик).
Первым священником церкви Святого Равноапостольного князя Владимира в Лисьем Носу был отец Павел Михайловский, которого вскоре после октябрьской революции 1917 года арестовали. Отец Павел пробыл в заключении десять лет. Позже, два года настоятелем в храме служил отец Николай, в постриге Никон (Фомичев).
В церкви хранилась памятная икона Св. Петра Александрийского, написанная на полотне по золотому фону, в рост, в круглой позолоченной раме, с надписью: «Образ сей Св. Петра Епископа Александрийского пожертвован в память вице-адмирала Петра Алексеевича Караулова сыном его В. П. Карауловым ноября 25-го 1859 г.». П.А. Караулов – представитель старинного дворянского рода, видный флотский деятель, член Адмиралтейств-совета.
В 1930-е годы с колокольни церкви был сброшен 62-пудовый колокол. Архивные источники сохранили память о церковном старосте Суханове, который не вынес подобного и умер тут же, у церкви «от разрыва сердца».
Лишенная колокола, церковь Святого Равноапостольного князя Владимира оставалась при этом единственным уцелевшим в эти годы действующим православным храмом на Карельском перешейке.
В 1937 году храм было закрыли, но уже в 1938 году верующие добились возобновления богослужений, которые не прекращались и в годы Великой Отечественной войны, во время блокады Ленинграда.
В храме бережно хранится множество реликвий. Здесь находятся большие напольные иконы, перевезенные сюда верующими по льду Финского залива из Кронштадта. Икона Казанской Божией Матери, икона Божией Матери Скоропослушница, икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радости», а также иконы Святителя Николая, Св. Преподобного Серафима Саровского и Св. Великомученика Пантелеймона – особо чтимые иконы храма.
В настоящее время церковь Святого Равноапостольного князя Владимира является действующей. При церкви работает православная воскресная школа.
Жатва 88
Родовое гнездо III:
— лестница-шинаузри;
— экстерьер с фахверками;
— китайская фанза на чердаке.
17.2.7. ХВАЛА ЛИСЬЕМУ НОСУ.
Прожив в Лисьем Носу более двадцати лет, я стал настоящим патриотом этого замечательного местечка всего в 25 км от города. У него совершенно круглые географические координаты: точка с координатами 60 градусов северной широты и 30 градусов восточной долготы находится примерно в 300 м от берега на юго-восточной окраине Лисьего Носа.
О его существовании под названием село Лисичье было известно уже более 500 лет из новгородской переписной книги. Видимо, хитрые лисы издревле облюбовали это место, как утверждал охранник пляжа «Fox beach» дядя Валера, лучший друг моего внука Арсюши. Одна из этих разбойниц утащила у него возле сторожки котёнка, а лисьи следы на мокром песке и подкопы под забором пляжа я видел своими глазами. Рабочие, бурившие скважину у заброшенного недостроя в лесу у этого пляжа, рассказывали, что видели даже не простую рыжую лису, а чёрнобурую.
Ну, а самые обычные дикие звери в нашем околотке — это белки, бегающие по заборам, проводам и веткам придорожных деревьев. Не раз я видел беличьи забавы, когда две-три белки носились друг за другом по стволам деревьев, играя в прятки. А раз, собирая красную смородину у нас под высокими сливами, я обратил внимание на трёх белок, которые перебрались на сливы с большой ели на границе нашего участка. С недовольным видом они надкусывали ещё не дозревшие плоды и швыряли их прямо на мою голову. Для белок я сделал бельчатник из большого полого обрезка ствола, привинтив к нему дно и крышу из толстой фанеры, а также полочки из древесных грибов, и повесил его на эту ель. Одна белка повадилась харчеваться в висячей кормушке для птиц, висящей на терновнике прямо у нашего крыльца.
К этой кормушке слетались разные птицы. Зимой это были великолепные красные снегири и, в основном, синицы в жёлтых манишках с чёрными галстучками, весной конкуренцию им составили зяблики с розовой грудкой и белыми нашивками на крыльях и жёлто-зелёные овсянки. Прилетали даже пёстрые дятлы, иногда даже парой, причём они хватали семечки в клюв и, перелетев на ветки терновника, укрепляли их в щели на местах разветвления и там шелушили. Постоянно вьющиеся у кормушки птицы были любимым зрелищем для нашего кота Кузи, который усаживался у французского окна зимнего сада и долго следил своими жёлтыми глазами за потенциальной добычей.
В кустах красной смородины хозяйками чувствовали себя симпатичные маленькие птички с оранжевой грудкой — зорянки, которые с расстояния вытянутой руки с любопытством рассматривали чужака, зачем-то ощипывавшего их личные кусты. Каждый год две пары скворцов приносили нам на крыльях весну, заселяясь в два скворечника на наших берёзах и щёлкая на ветках клювами от семейного счастья. Позже в сумерках, в цветущей черёмухе и сирени ночь напролёт заливались соловьи.
Из редких птиц здесь водился большой чёрный дятел с красным хохолком, который так долбил высохшие деревья, что они становились похожими на решето. Я видел здесь и журавлей, а весной на залив прилетали лебеди, которые отдыхали после перелёта на мелководье, совсем близко от берега, стаями, иногда довольно многочисленными. В лесу на опоре линии электропередач семья воронов свила огромное гнездо, а на лету они каркали совсем не так, как простое вороньё.
Обычные вороны, как везде, по вечерам собирались на сходки и громко обсуждали последние сплетни. Иногда среди них поднимался переполох, и они всем кагалом вились вокруг какого-нибудь ястреба или сокола, старавшегося побыстрее пролететь мимо. Кстати, однажды над пляжем я видел коршуна с рыбой в когтях. Порой похожие слёты устраивали чайки и ласточки, кругами, в большом количестве парившие прямо над нашим домом.
Совершенно неожиданно пара сорок в апреле 2017 года стала строить гнездо в кроне высокой пирамидальной туи, метрах в четырёх напротив окна моей мастерской. Они таскали прутья, запихивали их в густую крону, обкусывали чересчур длинные и косо посматривали на меня, наблюдавшего за этой стройкой из окна и щёлкавшего фотокамерой. Какие это были красавицы, как отливали зеленью их чёрные перья и сверкали белизной грудь и концы крыльев в полёте!
Я был и наблюдателем их сорочьей трагедии, когда два уже больших оперившихся птенца, правда, ещё короткохвостых, однажды вечером оказались на земле под гнездом. Взрослые сороки трещали как пулемёты, летая вокруг. На следующее утро один из них оказался на крыльце перед нашей дверью, и Тамара взяла его в руки, а я с лестницы поместил птенца в уже пустое гнездо. Второй птенец перепрыгнул через забор на соседний участок и исчез. Мы ждали, что сороки-родители позаботятся о спасённом птенце, но на следующий день его нашли мёртвым, забившимся в чулан у нашей беседки. Так я ещё раз убедился, что бесполезно, а то и вредно, вмешиваться в естественный ход природы.
Общество садоводов «Примула» организовывала краеведческие экскурсии. Под руководством специалиста-орнитолога мы ходили по местным лесам, учились различать голоса разных птиц и видели огромные заповедные, даже специально огороженные лесниками муравейники рыжих лесных муравьёв — некоторые выше человеческого роста.
Я уже не говорю об уникальной растительности. Скажу только одно: именно в Лисьем Носу проходила северная граница естественного распространения дуба. По улице Морские Дубки вдоль залива стояли толстые, корявые вековые дубы, которые, может быть, помнили ещё императора Петра I.
А теперь ещё немного об истории Лисьего Носа. Пётр, проезжая на основанный им Сестрорецкий оружейный завод, мог подкрепиться в существовавшей в то время корчме, на месте которой позже была построена железнодорожная станция Раздельная, называемая в моё время станцией Лисий Нос. Именно Пётр повелел насадить на побережье Лисьего Носа дубовую рощу и построить усадьбу Дубки, в которой ночевал. В Кронштадт Пётр ездил тоже через Лисий Нос.
Кстати, почему Нос? Потому что Нос — это мыс, так говорят на русском Севере. Он вдаётся в Финский залив как раз напротив острова Котлин, на котором стоит крепость Кронштадт — ключ от Санкт-Петербурга. Поэтому Лисий Нос вместе с Кронштадтом и Ораниенбаумом образовал ту непреодолимую стену, которая гарантировала Петербургу полную неуязвимость с моря. Во время Крымской войны 1853-56 гг. с западной стороны мыса Лисий Нос была построена гавань и оборонительные насыпные артиллерийские форты между материком и островом Котлин, которые не дали англо-французской эскадре даже близко подойти к Петербургу. Дальше гавань использовалась для пароходного сообщения с Кронштадтом и Лахтой. К гавани была проведена железная дорога, по которой ещё при мне с гудками толкались туда-сюда маневровые тепловозы.
Ещё студентом Академии художеств летом 1856 г. в Лисьем Носу работал Иван Шишкин, в дальнейшем, прославленный живописец русского леса, написавший здесь два пейзажа и множество рисунков. Помимо уже немногих оставшихся частных деревянных домов с башенками, украшенными затейливой резьбой, пожалуй, самым старым сохранившимся зданием Лисьего Носа является деревянная Князь-Владимирская церковь, освящённая в июле рокового 1917 года.
Именно в эту церковь мы с Тамарой, а иногда вместе с Ильёй, и ходили. Она не закрывалась даже в советское время, хотя прихожанам приходилось порой с ружьями оборонять её от разгулявшихся безбожников. Четырёхпудовый колокол с церкви всё же сбросили, и при этом от разрыва сердца умер церковный староста. Но в 1930 г. нашей церкви «повезло»: при разборке обветшавшего железнодорожного вокзала на мысе в нём обнаружили массу церковной утвари и икон из Андреевского собора в Кронштадте, который был закрыт, и часть этой утвари была передана в Князь-Владимирскую церковь. Зато в 1937 г. настоятеля храма отца Алексия расстреляли. Странно, что в этом храме сохранился прекрасный резной дубовый иконостас с гербами рода Романовых и имперскими орлами, с надписью «Отъ Господа дана вамъ держава и сила вышняго» и датами 21 февраля 1613 и 1913 года, т.к. храм был заложен в год 300-летия династии Романовых и освящён во имя святого крестителя Руси князя Владимира.
Земли прежнего Лисьего Носа принадлежали генерал-майорше Вашутиной и графу Стенбок-Фермору, председателю Императорского Всероссийского аэроклуба, который устроил рядом с Лисьим Носом, в Горской, аэродром. Он функционировал и в моё время. Часто над Лисьим Носом можно было увидеть учебные самолёты — иногда даже архаичные бипланы. Порой они выполняли фигуры высшего пилотажа или сбрасывали парашютистов.
До революции в Лисьем Носу активно строились дачи богатых петербуржцев. Был построен даже летний драматический театр на 900 зрителей, и работал маленький частный кинотеатр. В театре с гастролями выступали артисты Александринки и других петербургских театров и самодеятельные артисты Музыкально-исторического общества имени графа А.Д. Шереметева, известного музыканта и мецената, о котором как о хорошем знакомом писала в своём дневнике 1903 года моя Валя.
Но в Лисьем Носу не только развлекались и отдыхали. С революции 1905 года здесь вешали преступников, приговорённых к смерти. Казни совершались в лесу между гаванью и посёлком, обычно ночью. Казнённых хоронили там же, сравнивая могилы с землёй. Специально для совершения казней из Кронштадта привозили сборный эшафот. Смертников везли летом в гавань Лисьего Носа из Трубецкого бастиона Петропавловской крепости на пароходе в сопровождении миноносца, а зимой — по железной дороге. Казни продолжались в течение трёх лет, и было казнено порядка сотни террористов.
Рядом с «Ленфильмом» поселилось руководство ленинградской лёгкой промышленности. А в тех местах, где мы построили наш дом, возник посёлок Ленсовета. Неисповедимы пути Господни, которые привели и меня, бывшего депутата Ленсовета, в эти места через 60 с лишним лет. Многих тогдашних обитателей в конце 30-х годов репрессировали, и посёлок опустел. В моё время на берегу залива напротив нашей улицы стоял только один сохранившийся с тех времён пустой двухэтажный дом. А на месте нашего старого дома был одноэтажный дом какого-то архитектора, с башней.
После войны около 400 пленных немцев работали в Лисьем Носу на асфальтобетонном заводе, который располагался рядом с построенной уже в 1959 г. и сохранившейся в моё время шикарной баней №4 с колоннами, как в Парфеноне. Немцы тоже умирали здесь от голода, но сердобольные русские женщины, как могли, их поддерживали. Поэтому, как и наш бывший пленный немец из Шиффвайлера во Фрунзенском районе, здесь тоже в 1990 г. объявился бывший пленный, а теперь пастор, который организовал в Германии фонд «Спасибо, матушка!» и доставку гуманитарной помощи жителям Лисьего Носа через Князь-Владимирскую церковь. Баня выжила, а вот построенный в том же стиле годом раньше кинотеатр «Чайка» при мне сгорел и ждал восстановления.
Из послевоенных событий важнейшими для Лисьего Носа были строительство автомобильного моста-виадука над веткой железной дороги в гавань и начало строительства дамбы — комплекса защиты Ленинграда от наводнений. Когда мы строили дом, я ездил за стальным прокатом на склад в гавань, которая использовалась для подвозки материалов для строительства дамбы. Так что та гавань, откуда в ХIХ веке возили ряжи для насыпки кронштадтских фортов, и куда в ХХ веке – смертников для казни, жила своей жизнью и в моё время. И так, наверное, повсюду, стоит только копнуть глубже историю того места, где ты живёшь.
Факты, которые я здесь привёл, взяты из интересной книги И. Богданова «Лахта, Ольгино, Лисий Нос» и из ещё более подробной книги «Лисий Нос», изданной Муниципальным советом Лисьего Носа после визита графа и графини Стенбок-Ферморов в 2000 г. в бывшее имение своих предков. Кстати, эта редкая книга досталась нам в составе специального приза жюри от администрации посёлка за победу в конкурсе «Калейдоскоп цветов» 2016 г., проведённом обществом цветоводов «Примула» и посвящённом юбилею российского кинематографа в год кино.