Суррогатное партнерство что это
«Я не удовлетворяю желания клиентов». Интервью с суррогатным партнером — человеком, который помогает другим решать сексуальные проблемы
Суррогатные партнеры — профессионалы, на практике помогающие людям решать сексуальные проблемы. Институт «суррогатов» легализован в Канаде и Нидерландах, в России эта профессия пока не признана. Петербуржец А., один из немногих открытых российских суррогатных партнеров, согласился рассказать об особенностях своей работы и объяснил, почему ее не стоит путать с проституцией.
— Кто такие суррогатные партнеры и в чем цель их работы?
— Суррогатные партнеры (секс-суррогаты, СП) — это люди, помогающие пережить сексуальный опыт в безопасной среде. Это опытные и этичные партнеры обоих полов, с которыми клиент может создать или перепрожить сексуальный опыт, восстановить или улучшить свои навыки. Наша задача — научить человека самостоятельно справляться со своей сексуальной жизнью.
Обычно проблемы, с которыми приходят, — отсутствие опыта в сексе и невозможность достичь оргазма. Последнее чаще всего оказывается следствием неумения расслабляться и различных комплексов, иногда — непонимания того, как работает система возбуждения, и незнания своих чувствительных зон.
Моя работа строится на внимательности к клиенту, погружении в его проблемы и переживания. Будь это простая беседа или непосредственное телесное взаимодействие, всё проходит через призму любви и принятия. Мне кажется, что важен именно разговор, а не сам сексуальный контакт.
— Что именно ты делаешь со своими клиентами?
— Главное, что я делаю — слушаю их, обращаю внимание на то, как и что они говорят, слежу за их поведением. У меня нет шаблона или схемы, по которой я работаю, всё индивидуально. При условии, что клиент готов и согласен на контакт, мы переходим к действиям, а их список почти безграничен — от поглаживаний до БДСМ.
Беседы чаще всего занимают час-полтора, но бывали случаи, когда мы не переходили к действиям вообще и только говорили все четыре часа сессии. Но чаще всего ко мне приходят именно за контактом: у клиентов обычно много теоретической информации о сексе, и они хотят закрепить ее на практике. Были встречи, которые прошли без контакта: когда клиент еще не обрел достаточную теоретическую базу, и на стадии обсуждения проблем мы уже понимали, что сегодня будет только беседа.
— Часто к тебе обращаются мужчины?
— Редко и, как правило, за обучением. То есть они приходят не решать проблемы, а хотят улучшить свои навыки.
Основные мужские запросы — обучение техникам достижения сквирта и йони-массажа. Также популярен вопрос развития навыка внимательности, иначе говоря, «как понять, что ей хорошо».
Иногда приходят бисексуалы, чтобы прожить какой-то важный опыт в спокойной и безопасной обстановке.
— Как выглядит помещение, в котором ты работаешь? И как ты готовишься к сессиям?
— Сейчас это приятные квартиры, снятые специально для работы, так что обстановка домашняя. Раньше, когда я арендовал студию, там был полумрак, темные стены, чай, кофе и игрушки в виде котиков. Я всегда встречаю с улыбкой, а дальше — как пойдет. Кто-то садится и просит чаю, кто-то ходит и много болтает, в любом случае я даю время освоиться и начать рассказ.
К сессиям я никак специально не готовлюсь. Собираюсь с мыслями, успокаиваюсь и отключаюсь от внешнего мира. У меня есть отдельная одежда для работы — брюки, шорты, футболки, но они не какие-то специальные.
— В каких случаях ты можешь отказаться от работы с клиентом?
— Я заранее отказываю, если не могу удовлетворить запрос или он лежит вне моей компетенции.
«Научи меня делать минет: мой муж завел любовницу, я хочу его удержать и быть лучшей» — такой запрос я не могу удовлетворить, потому что «лучшим в сексе» быть невозможно.
Иногда по запросу понятно, что человеку нужно к психологу, а не к суррогатному партнеру, и тогда я говорю ему об этом. От мужчин были запросы стать лучшими любовниками на свете и всех сквиртить — такое тоже не ко мне.
Если во время сессий наши желания с человеком не совпадают, то я могу отказать. С теми, кто ко мне уже приходил, встречи продолжаются, пока клиент не поймет, что получил максимум. Я же могу их закончить, если буду понимать, что я дал всё, что мог, или пойму, что наши встречи становятся привычкой и человек ходит ко мне для удовлетворения желаний.
— Говоря об удовлетворении желаний — чем отличается твоя работа от проституции?
— Как раз тем, что я не удовлетворяю желания. Я обучаю, показываю, рассказываю, даю попробовать. И я не удерживаю клиентов и не хочу, чтобы они возвращались. Ко мне приходят от одного до трех раз, чаще всего этого хватает. Ну и, как я уже говорил, я не гарантирую сексуальный контакт или конкретные результаты сессий — это тоже отличие.
— На Западе, например в Канаде, к суррогатным партнерам часто обращаются люди с ограниченными возможностями. Работал ли ты с человеком, у которого есть инвалидность?
— Да, за границей так, но там это отдельный институт. Ко мне обращались инвалиды пару раз, и это скорее про безопасный опыт, чем про решение каких-то проблем. Конечно, нужны специальные знания, именно поэтому я очень осторожно подхожу к этому вопросу и пока не заявляю о том, что работаю с инвалидами. Тот опыт, который у меня был, я получал осторожно и консультировался с клиентом о возможных осложнениях. Знания нужны самые разные — от понимания, что у человека за болезнь, до знания необходимых действий, которые нужно совершать в экстренных случаях.
— Если говорить о других травмах — берешь ли ты клиентов, переживших опыт сексуального насилия?
Сессии со мной, включая ласки, часто имеют терапевтический эффект: женщина переживает опыт ненасильственного общения и контакта, что дает ей уверенность и силы в похожих ситуациях отстаивать свои границы и право на отказ.
— На данный момент прямых контактов нет, но есть клиенты, которые ходят и к психологам, и ко мне. Они рассказывают мне о выводах психолога, а психологу — о том, что происходило на встрече со мной. Такая работа происходит, но не прямо. Клиент сам решает, что делать. Про рекомендации — да, я знаю, что некоторые терапевты меня рекомендуют.
— Как ты сам относишься к психотерапии?
— Очень положительно! Это полезная вещь. Сам я не обращался к психологам, пока нет потребности в этом, но всё чаще думаю о том, что нужно найти специалиста, чтобы он был моим супервизором. Я немного изучаю психологию, реакции и модели поведения людей, чтобы выстраивать нормальные отношения и обезопасить себя и клиента.
— Всегда ли в твоей сексуальной жизни всё было гладко?
— Конечно, не всегда. У меня были трудности с эрекцией, стеснение, комплексы и прочее. Со временем я решил эти проблемы, научился доставлять удовольствие не только членом. Я до сих пор учусь и экспериментирую. Например, я плохо принимаю: мне сложно просто лежать, отдавая инициативу партнерше. Но с каждым опытом это получается всё лучше.
— Как спасаешься от эмоционального выгорания?
— Никак. Иногда выгораю, но получаю опыт, и больше так не делаю. Считаю, что это тоже часть процесса, которая позволяет мне лучше узнать свои границы. Спасает отдых и переключение внимания. Смотрю кино, общаюсь с близкими, в том числе занимаюсь сексом, хожу на прогулки, пью кофе, сплю — что угодно, лишь бы было приятно.
— Какой случай в твоей практике больше всего тебя удивил?
— Есть ли в твоей работе табу, которые ты никогда не нарушишь?
— Прямых табу нет, есть правила и условия: контрацепция, БДР (безопасно, добровольно, разумно), трезвость, совершеннолетие — всё, что делает контакты безопасными с обеих сторон.
— Часто приходится сталкиваться с непониманием людей твоей профессии?
— Я не пытаюсь быть понятым, а моя профессия в России неизвестна, и многие готовы приравнять ее к проституции. Явной агрессии в реале нет, но в соцсетях полно. Думаю, под этим интервью тоже будет множество негативных комментариев. Я их не читаю и не обращаю на это внимания, потому что не пытаюсь доказать свою правоту. Я резко реагирую лишь тогда, когда СМИ искажают факты.
— Из каких источников ты черпаешь знания для своей деятельности, какие из них можешь порекомендовать?
— Знания я получаю из своего опыта и из научных статей в интернете, читаю книги о сексе и сексуальности, недавно вот купил курс по сексологии. Знаковая книга для меня — «Секс — моя жизнь. Откровенная история суррогатного партнера». Она показала мне, что такие люди есть, и дала понимание сути моей работы.
Рекомендую читать всё, что попадается и откликается, но сомневаться во всём написанном, пропускать через призму своих знаний и опыта, понимая, что истины, глобальной и универсальной, нет. В основе всё равно остается личный опыт.
— Ты не думал о том, чтобы получить профессиональное образование в этой сфере? Может быть, поучиться за рубежом?
— Думал, но пока мало желания и много трудностей. Начиная с моего плохого английского и заканчивая деньгами. Еще есть мнение, что заграничное образование не учитывает российские реалии. Я нахожу подтверждение этому в иностранной литературе: многое, о чем там говорится, неприменимо у нас.
— В чем заключаются отличия?
— На мой взгляд, в подходе и ментальности. Многие наши люди убеждены, что без страданий ничего не получится, плюс у нас нет сексуального образования, а за границей люди уже поняли, что можно жить не страдая. Например, наличие института суррогатных партнеров и включение секса в социальные программы для инвалидов многое говорят об этой разнице.
Если говорить еще более глобально, то стоило бы поменять ментальность и отношение к сексу у людей — чтобы его перестали воспринимать как нечто сакральное или, наоборот, что-то очень грязное, возможное только в браке или относиться к нему как к валюте.
Пора говорить о сексе открыто и без неприязни. Нужно заниматься сексуальным просвещением, создать проверенные базы знаний о сексе, информация о нем должна быть доступной.
— Есть ли в твоей профессии примеры людей, которые тебя вдохновляют?
— Пока нет, но есть киногерой Бальтазар из фильма «Блаженство» (Bliss) — вот он меня вдохновляет.
— Что бы ты посоветовал тем, кто задумывается о том, чтобы стать суррогатным партнером?
— Посоветую задуматься, зачем и почему ты хочешь это делать.
— Что для тебя самое важное в твоей работе?
— Самое важное — это чувство удовлетворенности и того, что я нахожусь на своем месте, ощущение нужности и важности моих действий для других людей.
Любовь по льготному тарифу
Вышедшая недавно во Франции книга инвалида-колясочника Марселя Нусса «Я хочу заняться любовью» и премьера американского фильма «Суррогат» режиссера Бена Льюина привлекли внимание общественности к «суррогатному партнерству». Этим термином (не путать с суррогатным материнством!) сейчас обозначается оказание платных интимных услуг людям с ограниченными возможностями здоровья. В отличие от США и стран Западной Европы в России «суррогатное партнерство» пока никак законодательно не регулируется… Впрочем, петербургские жрицы любви уже давно нашли в инвалидах благодарных и преданных клиентов.
Инвалиды — тоже мужчины
— Моя пенсия инвалида первой группы составляет 15 000 рублей в месяц. 4000 рублей я ежемесячно трачу на услуги Светланы, которая посещает меня два раза в месяц и остается на полтора-два часа, — рассказывает петербургский инвалид-колясочник Вадим. Ему 31 год. Четыре года назад Вадим попал в тяжелое ДТП и с тех пор передвигается на инвалидной коляске.
— До аварии у меня была вполне благополучная жизнь, в том числе и личная. Но после произошедшей трагедии главной проблемой стали даже не физические ограничения, а одиночество, — признается молодой человек.
Вадим пытался наладить личную жизнь через сайты знакомств, но потерпел фиаско.
— Подруга на костылях или в инвалидном кресле меня не привлекает… Как и многие мужчины, я предпочитаю видеть рядом с собой молодую, стройную, здоровую, привлекательную девушку. Кроме того, инвалиду-колясочнику чисто физиологически очень трудно вступить в интимные отношения с девушкой-инвалидом. Это тоже надо учитывать.
Товарищ по несчастью из районного общества инвалидов передал Вадиму телефонный номер Светланы. Девушке 21 год. Она работает продавщицей, воспитывает полуторагодовалого сына и в свободное время оказывает пикантные услуги людям с ограниченными возможностями. Кроме Вадима, у Светланы в нашем городе еще пять постоянных клиентов-инвалидов.
Легальный вид услуг
Вадим считает ханжеством и лицемерием сравнение «суррогатного партнерства» с обычной проституцией. Он обращает внимание, что в США и большинстве стран Западной Европы оказание женщинами интимных услуг мужчинам-инвалидам — вполне легально и не подпадает под законы об ограничении проституции и сутенерства.
Американские и европейские клиники и реабилитационные центры активно сотрудничают с агентствами, оказывающими услуги «суррогатного партнерства». Врач может на полном серьезе посоветовать пациенту-инвалиду воспользоваться услугами девушки по вызову. Некоторые медицинские страховки даже частично покрывают стоимость их услуг.
Организации, занимающиеся подобной деятельностью, считают своих сотрудниц медиками-реабилитологами, которые с помощью интимных практик повышают настроение и способствуют эмоциональной гармонии своих клиентов.
«Этим девушкам памятник нужно ставить!»
Вадим живет вместе с мамой-пенсионеркой, бывшей учительницей русского языка. Несмотря на пуританское советское воспитание, Наталья Гавриловна положительно относится к «приходящей помощнице».
— Мой сын находился в глубокой депрессии. Он пачками глотал антидепрессанты и посещал врачей практически каждую неделю, — говорит интеллигентная петербурженка. — С помощью своей «терапии» Светлана вывела его из тяжелого состояния… Да таким девушкам памятник нужно ставить, а не осуждать их!
К приходу Светланы деликатная матушка обычно удаляется из квартиры, чтобы не мешать уединению сына и его спутницы. Наталья Гавриловна нередко даже заранее печет пирожки для создания любовникам теплой и домашней атмосферы.
Деньги и романтика
— Инвалиды — самые лучшие постоянные клиенты, именно поэтому я решила с ними работать, — отвечает Светлана на мой вопрос о «пути в профессию».
Девушка родилась и выросла в небольшом райцентре в Вологодской области. Четыре года назад приехала «покорять Питер». Сразу же устроилась работать кассиром в сетевой продуктовый магазин. Одновременно стала сотрудницей «раскрученного» салона интим-услуг.
Два года назад Светлана перестала работать в салоне. Но полностью уходить из сферы интимных услуг не стала. Как и многие ее коллеги, она продолжает встречаться за деньги с постоянными клиентами, среди которых несколько инвалидов.
Она отмечает, что люди с ограниченными возможностями почти всегда относятся к ночным бабочкам с большим уважением.
— В отличие от многих здоровых мужчин они не считают, что если заплатили женщине, то купили ее… Инвалиды обычно заботятся не только себе, но и об удовольствии дамы. Они очень трогательные, застенчивые, ласковые, деликатные, щедрые… Им так не хватает в жизни нежности и ласки. Работать с калеками одно удовольствие!
Светлана не считает, что оплата интим-услуг противоречит романтике:
— В конце концов врачи или учителя тоже трудятся не за «спасибо». Но никто не поспорит с тем, что они вкладывают душу в свою работу. Я тоже отношусь к клиентам честно. Хотите верьте, хотите нет, но романтики во время наших встреч хватает!
Партнеры с изюминкой
Светлана обращает внимание на необычный интимный опыт, который она приобрела во время любовных утех с инвалидами.
— Это мужчины с изюминкой! Например, инвалиды-колясочники часто обладают очень сильными, накачанными руками. Благодаря этому они способны вытворять такие кульбиты в постели, что цирковые гимнасты отдыхают… Слепые удивляют особой чувствительностью пальцев… У всех глухих — прикольная мимика, которой в мире слышащих владеют только редкие артисты-комики… Выпускники школ для умственно отсталых покоряют особым добродушием и спокойствием.
Продвинутый Петербург
39-летний инвалид-колясочник из Пскова Антон в отличие от Вадима из-за тяжелой травмы позвоночника не способен на классический половой акт. Несмотря на это, он тоже испытывает потребность в женской ласке.
— Я стараюсь приезжать в Питер как минимум три-четыре раза в год, — рассказывает житель соседнего региона. — Обычно останавливаюсь в гостинице на Московском проспекте. Этот район города известен обилием салонов интимных услуг.
Почему Антон не может получить аналогичный «сервис» в родном Пскове, где тоже имеется немало злачных мест?
— В нашем городе в салонах просто не привыкли к клиентам-инвалидам. Например, со мной девушки отказываются иметь дело даже за дополнительную плату… В Питере ко мне относятся иначе.
Разврат под маской милосердия
— Люди с тяжелыми формами инвалидности действительно испытывают трудности при устройстве личной жизни. Но я категорически против так называемого суррогатного партнерства. Это разврат под маской милосердия! — считает 32-летний инвалид-колясочник Дмитрий, два года назад переехавший в Петербург из Владимирской области.
— Людям с ограниченными возможностями нужно не отдавать себя в руки потаскух, а лучше заняться адаптивной физической культурой и спортом, следить за своим внешним видом, сохранять оптимизм и бодрость духа, чаще бывать на разных мероприятиях… Тогда и личная жизнь устроится сама собой! — уверен Дмитрий. Он считает, что Вадим и Антон попали в опасную болезненную зависимость от услуг проституток:
Дмитрий убежден, что, «подсев» на отношения с «профессионалками», его товарищи по несчастью лишают себя шанса найти счастье с обычными, бескорыстными женщинами.
— Сама по себе дискуссия о «суррогатном партнерстве» уже нанесла всем нам большой вред… Сведениями о подобных услугах уже начинают обмениваться на собраниях обществ инвалидов. Некоторые молодые калеки стали обращаться с непристойными предложениями к врачам, медсестрам, девушкам-волонтерам, предлагая им стать «суррогатными партнерами», — возмущается Дмитрий.
А кто подумает о женщинах?
Дискуссии о «суррогатном партнерстве» вызывают возмущение, в первую очередь, среди женщин, особенно активисток женских организаций. Они обращают внимание, что в США и Западной Европе агентства «суррогатного партнерства» оказывают услуги исключительно мужчинам. Никто не думает о том, что у женщин-инвалидов тоже есть свои интимные потребности.
В России, в том числе и в Петербурге, ситуация аналогичная. Специальных агентств «суррогатного партнерства» у нас нет, а интим-салоны подобных услуг женщинам не предлагают.
— Я бы не стала говорить о какой-то специальной дискриминации прекрасного пола, — объясняет Анна, администратор одного из интим-салонов. — Просто к нам еще ни разу не обращались женщины на инвалидных колясках.
Секс-суррогаты. Как устроена сфера сексуальных терапевтических услуг
В 1970–1980-х годах сексуальное суррогатство, или «терапия суррогатным партнером», стало достаточно популярной практикой на Западе, однако до сих пор идея оплаченного клиентом сексуального контакта как инструмента терапии вызывает споры.
Для получения направления на суррогатную терапию человек должен иметь один из следующих диагнозов:
По данным IPSA, в последнее время количество женщин, запрашивающих услуги сексуальных суррогатов, резко возросло. Около 40% официальных суррогатных партнеров — мужчины. Женщины используют суррогатов, чтобы перестать стесняться собственного тела, пережить травму, снять те или иные зажимы, от которых им сложно избавиться, ведь наличие сексуального партнера скорее повышает, чем снижает психологическое давление.
Второй дилеммой после законности является терапевтическая часть. Сексуальное суррогатство конфликтует с одним из важнейших этических принципов психотерапии — соблюдение телесных и эмоциональных границ клиента. Иными словами, формирующиеся в терапии отношения открывают огромную уязвимость клиента, и нарушение терапевтической дистанции может быть опасно для него и чревато развитием чувств к суррогатному партнеру. Большинство профессиональных организаций психологов и психотерапевтов и сегодня воздерживаются от официальных рекомендаций, и IPSA, которая на пике популярности насчитывала 300 сертифицированных суррогатных партнеров, сейчас объединяет около 50.
Самым большим мифом суррогатного партнерства является его сравнение с проституцией. Но разница здесь большая и принципиальная. Проституция существует для удовольствия клиента, в то время как целью суррогатного партнера является помощь в преодолении физических, эмоциональных или социальных сложностей в сексе. Суррогат выступает скорее тренером, нацеленным на поддержку обучения навыкам расслабления, коммуникации, общения.
Шерил Коэн, та самая суррогатная партнерша Марка О’Брайена, которую сыграла Хелен Хант, в своем TED-выступлении рассказывает о том, что 30 лет работы в сфере суррогатного секса отучили ее воспринимать людей с инвалидностью и особенностями развития как «других». «Ты первая, кто прикоснулся ко мне не для технического обслуживания моего тела, а для удовольствия», — сказал ей Марк, которому на момент их встречи было 36 лет, он был ростом 147 сантиметров и весом 30 килограммов. Глубоко гуманная сторона работы суррогатных партнеров открывает куда более табуированную тему — сексуальность инвалидов, людей с особенностями развития и психическими отклонениями.
Наше общество маленькими шагами идет к более целостному пониманию себя и принятию разности. Развивается инклюзия, постепенно позволяющая людям с теми или иными особенностями быть видимыми, существовать в обществе. Развивается движение боди-позитива, помогающее людям чувствовать себя полноценными в разных телах. Развивается холистическая медицина, вбирающая в себя многие альтернативные и духовные практики. Мейнстримом становятся остеопатия, послеродовое обертывание, йони-массаж — мы все больше рассматриваем тело не как набор запчастей, а как часть собственной целостности. Мы все чаще рушим пришедшие из религии догмы о «грязи», «грехе» и «стыде» всего, что связано с телом и в особенности с сексом. Принимаем телесное разнообразие, расширяем границы сексуально допустимого, утверждаем право быть — в своем теле, со всеми его ощущениями. И в этом плане суррогатное партнерство снимает важнейшие идеологические стигмы нашего общества.
Во-первых, используя сексуальность как гостеприимное, расслабленное, терапевтическое пространство, оно разрушает собственническую власть моногамии. И правильно делает, я бы сказала.
Во-вторых, оно помогает хотя бы приоткрыть тему восприятия людей с особенностями и инвалидов как асексуальных по умолчанию. И усомниться в этой привычной объективации.
В-третьих, оно обозначает здоровую сексуальность как валидную потребность, а ее отсутствие — как решаемую и не стыдную проблему.
И самое главное, на мой взгляд: оно показывает, насколько целительным может быть раскованное, принимающее, позволяющее удовольствие отношение к телу. Своему и чужому.
И вынуждает нас задуматься о том, как обстоят дела с этим отношением у нас самих.
Вам может быть интересно:
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект «Сноб» — Общество». Присоединяйтесь
Любовь по льготному тарифу
Вышедшая недавно во Франции книга инвалида-колясочника Марселя Нусса «Я хочу заняться любовью» и премьера американского фильма «Суррогат» режиссера Бена Льюина привлекли внимание общественности к «суррогатному партнерству». Этим термином (не путать с суррогатным материнством!) сейчас обозначается оказание платных интимных услуг людям с ограниченными возможностями здоровья. В отличие от США и стран Западной Европы в России «суррогатное партнерство» пока никак законодательно не регулируется… Впрочем, петербургские жрицы любви уже давно нашли в инвалидах благодарных и преданных клиентов.
Инвалиды — тоже мужчины
— Моя пенсия инвалида первой группы составляет 15 000 рублей в месяц. 4000 рублей я ежемесячно трачу на услуги Светланы, которая посещает меня два раза в месяц и остается на полтора-два часа, — рассказывает петербургский инвалид-колясочник Вадим. Ему 31 год. Четыре года назад Вадим попал в тяжелое ДТП и с тех пор передвигается на инвалидной коляске.
— До аварии у меня была вполне благополучная жизнь, в том числе и личная. Но после произошедшей трагедии главной проблемой стали даже не физические ограничения, а одиночество, — признается молодой человек.
Вадим пытался наладить личную жизнь через сайты знакомств, но потерпел фиаско.
— Подруга на костылях или в инвалидном кресле меня не привлекает… Как и многие мужчины, я предпочитаю видеть рядом с собой молодую, стройную, здоровую, привлекательную девушку. Кроме того, инвалиду-колясочнику чисто физиологически очень трудно вступить в интимные отношения с девушкой-инвалидом. Это тоже надо учитывать.
Товарищ по несчастью из районного общества инвалидов передал Вадиму телефонный номер Светланы. Девушке 21 год. Она работает продавщицей, воспитывает полуторагодовалого сына и в свободное время оказывает пикантные услуги людям с ограниченными возможностями. Кроме Вадима, у Светланы в нашем городе еще пять постоянных клиентов-инвалидов.
Легальный вид услуг
Вадим считает ханжеством и лицемерием сравнение «суррогатного партнерства» с обычной проституцией. Он обращает внимание, что в США и большинстве стран Западной Европы оказание женщинами интимных услуг мужчинам-инвалидам — вполне легально и не подпадает под законы об ограничении проституции и сутенерства.
Американские и европейские клиники и реабилитационные центры активно сотрудничают с агентствами, оказывающими услуги «суррогатного партнерства». Врач может на полном серьезе посоветовать пациенту-инвалиду воспользоваться услугами девушки по вызову. Некоторые медицинские страховки даже частично покрывают стоимость их услуг.
Организации, занимающиеся подобной деятельностью, считают своих сотрудниц медиками-реабилитологами, которые с помощью интимных практик повышают настроение и способствуют эмоциональной гармонии своих клиентов.
«Этим девушкам памятник нужно ставить!»
Вадим живет вместе с мамой-пенсионеркой, бывшей учительницей русского языка. Несмотря на пуританское советское воспитание, Наталья Гавриловна положительно относится к «приходящей помощнице».
— Мой сын находился в глубокой депрессии. Он пачками глотал антидепрессанты и посещал врачей практически каждую неделю, — говорит интеллигентная петербурженка. — С помощью своей «терапии» Светлана вывела его из тяжелого состояния… Да таким девушкам памятник нужно ставить, а не осуждать их!
К приходу Светланы деликатная матушка обычно удаляется из квартиры, чтобы не мешать уединению сына и его спутницы. Наталья Гавриловна нередко даже заранее печет пирожки для создания любовникам теплой и домашней атмосферы.
Деньги и романтика
— Инвалиды — самые лучшие постоянные клиенты, именно поэтому я решила с ними работать, — отвечает Светлана на мой вопрос о «пути в профессию».
Девушка родилась и выросла в небольшом райцентре в Вологодской области. Четыре года назад приехала «покорять Питер». Сразу же устроилась работать кассиром в сетевой продуктовый магазин. Одновременно стала сотрудницей «раскрученного» салона интим-услуг.
Два года назад Светлана перестала работать в салоне. Но полностью уходить из сферы интимных услуг не стала. Как и многие ее коллеги, она продолжает встречаться за деньги с постоянными клиентами, среди которых несколько инвалидов.
Она отмечает, что люди с ограниченными возможностями почти всегда относятся к ночным бабочкам с большим уважением.
— В отличие от многих здоровых мужчин они не считают, что если заплатили женщине, то купили ее… Инвалиды обычно заботятся не только себе, но и об удовольствии дамы. Они очень трогательные, застенчивые, ласковые, деликатные, щедрые… Им так не хватает в жизни нежности и ласки. Работать с калеками одно удовольствие!
Светлана не считает, что оплата интим-услуг противоречит романтике:
— В конце концов врачи или учителя тоже трудятся не за «спасибо». Но никто не поспорит с тем, что они вкладывают душу в свою работу. Я тоже отношусь к клиентам честно. Хотите верьте, хотите нет, но романтики во время наших встреч хватает!
Партнеры с изюминкой
Светлана обращает внимание на необычный интимный опыт, который она приобрела во время любовных утех с инвалидами.
— Это мужчины с изюминкой! Например, инвалиды-колясочники часто обладают очень сильными, накачанными руками. Благодаря этому они способны вытворять такие кульбиты в постели, что цирковые гимнасты отдыхают… Слепые удивляют особой чувствительностью пальцев… У всех глухих — прикольная мимика, которой в мире слышащих владеют только редкие артисты-комики… Выпускники школ для умственно отсталых покоряют особым добродушием и спокойствием.
Продвинутый Петербург
39-летний инвалид-колясочник из Пскова Антон в отличие от Вадима из-за тяжелой травмы позвоночника не способен на классический половой акт. Несмотря на это, он тоже испытывает потребность в женской ласке.
— Я стараюсь приезжать в Питер как минимум три-четыре раза в год, — рассказывает житель соседнего региона. — Обычно останавливаюсь в гостинице на Московском проспекте. Этот район города известен обилием салонов интимных услуг.
Почему Антон не может получить аналогичный «сервис» в родном Пскове, где тоже имеется немало злачных мест?
— В нашем городе в салонах просто не привыкли к клиентам-инвалидам. Например, со мной девушки отказываются иметь дело даже за дополнительную плату… В Питере ко мне относятся иначе.
Разврат под маской милосердия
— Люди с тяжелыми формами инвалидности действительно испытывают трудности при устройстве личной жизни. Но я категорически против так называемого суррогатного партнерства. Это разврат под маской милосердия! — считает 32-летний инвалид-колясочник Дмитрий, два года назад переехавший в Петербург из Владимирской области.
— Людям с ограниченными возможностями нужно не отдавать себя в руки потаскух, а лучше заняться адаптивной физической культурой и спортом, следить за своим внешним видом, сохранять оптимизм и бодрость духа, чаще бывать на разных мероприятиях… Тогда и личная жизнь устроится сама собой! — уверен Дмитрий. Он считает, что Вадим и Антон попали в опасную болезненную зависимость от услуг проституток:
Дмитрий убежден, что, «подсев» на отношения с «профессионалками», его товарищи по несчастью лишают себя шанса найти счастье с обычными, бескорыстными женщинами.
— Сама по себе дискуссия о «суррогатном партнерстве» уже нанесла всем нам большой вред… Сведениями о подобных услугах уже начинают обмениваться на собраниях обществ инвалидов. Некоторые молодые калеки стали обращаться с непристойными предложениями к врачам, медсестрам, девушкам-волонтерам, предлагая им стать «суррогатными партнерами», — возмущается Дмитрий.
А кто подумает о женщинах?
Дискуссии о «суррогатном партнерстве» вызывают возмущение, в первую очередь, среди женщин, особенно активисток женских организаций. Они обращают внимание, что в США и Западной Европе агентства «суррогатного партнерства» оказывают услуги исключительно мужчинам. Никто не думает о том, что у женщин-инвалидов тоже есть свои интимные потребности.
В России, в том числе и в Петербурге, ситуация аналогичная. Специальных агентств «суррогатного партнерства» у нас нет, а интим-салоны подобных услуг женщинам не предлагают.
— Я бы не стала говорить о какой-то специальной дискриминации прекрасного пола, — объясняет Анна, администратор одного из интим-салонов. — Просто к нам еще ни разу не обращались женщины на инвалидных колясках.