богослужение в византии велось на латинском языке
ВИЗАНТИЙСКОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ
литургическая традиция, сформировавшаяся в средневизант. период в результате взаимодействия богослужебных традиций древних Церквей К-поля и Иерусалима. История В. б. восходит к доиконоборческому времени (325-726) и в дальнейшем может быть разделена на иконоборческий (726-843), послеиконоборческий (843-1204), никейский (1204-1261) и палеологовский (1261-1453) периоды.
Доиконоборческий период (325-726)
Усиление церковных и адм. позиций К-поля и Иерусалима в сер. V в. при постепенном ослаблении Антиохии привело к формированию 2 во многом самостоятельных литургических центров внутри «антиохийского литургического пространства» (подробнее см. ст. Антиохийское богослужение) и «литургических областей», с ними связанных. Развитие богослужения в этих центрах определило дальнейшее развитие В. б. Тем не менее принадлежность обоих к «антиохийскому литургическому пространству», а также использование одного и того же греч. языка в качестве богослужебного предопределили возможность последующего взаимовлияния и взаимообмена литургическим материалом между ними в процессе развития В. б.
Иерусалимское богослужение
Именно спудеи («монашествующие», греч. μονάζοντες) обеспечивали регулярное совершение служб суточного круга богослужения в иерусалимских храмах. Основу этих служб составляло антифонное пение (см. Антифон) «коротких» стихов иерусалимской Псалтири, однако употреблялись и сложные гимнографические сочинения, связанные по своей структуре и организации текста с античной лит. традицией. Иерусалимские спудеи использовали муз. систему, восходящую к античной муз. культуре.
В связи с тем что иерусалимские храмы располагались в местах, непосредственно связанных с земной жизнью Господа Иисуса Христа, отличительной чертой древнего иерусалимского богослужения было наличие богослужебных процессий (литий) по св. местам, совершавшихся в праздничные дни (см. статьи Стациональное богослужение, Иерусалим).
Существенные изменения в иерусалимской и вообще в палестинской литургической традиции произошли в VII в. и были обусловлены внешними факторами: разрушение Иерусалима персами в 614 г. сопровождалось многочисленными жертвами, гл. обр. среди городских спудеев, не оставивших своих храмов и общин, а последовавшая вскоре оккупация Палестины арабами-мусульманами и падение Иерусалима в 637 г. стали причиной необратимых социальных и демографических изменений в регионе, что в свою очередь привело к изменениям в социальной структуре христ. сообщества. Место, к-рое в Иерусалиме и др. городах Палестины ранее занимали аскетические общины, заняли общины монахов, оставлявших свои пустынные мон-ри под давлением завоевателей. Однако монахи не возобновили в городах древнее богослужение спудеев, отличавшееся разнообразием гимнографических форм и предполагавшее высокую профессиональную подготовку певцов. Они принесли в город свою богослужебную традицию, основанную на монашеском псалмопении, что привело к изменениям как в структуре служб суточного круга, так и в составе комплекса гимнографических текстов. Поэтому древние песнопения, исполнявшиеся ранее спудеями, вскоре вышли из употребления, а праздничные песнопения Иерусалимского Патриарха Софрония I (634-638), известные под названием «анакреонтические стихотворения» и восходящие по своей лит. форме к древней гимнографической традиции, не получили распространения.
Одновременно с формированием нового Тропология происходило дополнение Лекционария как новыми чтениями, так и различными песнопениями, связанными с палестинским осмогласием. Вскоре новые Лекционарий и Тропологий, созданные в Иерусалиме, были приняты в лавре прп. Саввы Освященного, киновии прп. Феодосия и др. мон-рях Палестины, после чего палестинское богослужение приобрело относительное единообразие. Однако новые Тропологий и Лекционарий существовали как самостоятельные богослужебные книги сравнительно недолго и вскоре распались на неск. частей. Из Лекционария были выделены ветхозаветные, апостольские и евангельские чтения, к-рые образовали Профитологий, Лекционарий-Апостол и Лекционарий-Евангелие; гимнографические тексты Тропология, связанные с седмичным кругом богослужения, были объединены в новую богослужебную книгу, ставшую известной под поздним названием Октоих, тогда как тексты, связанные с годовым неподвижным кругом богослужения, вошли в состав служебной Минеи, а тексты, связанные с годовым подвижным кругом богослужения, образовали Триодь.
Константинопольское богослужение
Формирование и развитие к-польской литургической традиции было во многом сходно с развитием антиохийской и иерусалимской. Центром развития богослужения был храм Св. Софии, впервые освященный в 360 г.; городские аскетические общины (аскитирионы), связанные с храмом Св. Софии и др. храмами города, обеспечивали регулярное совершение служб суточного круга (утреня, 3, 6 и 9-й часы, вечерня, полунощница). Основу богослужения составляло респонсорное пение «длинных» стихов к-польской Псалтири с особыми припевами («ипакои»), однако использовались и сложные гимнографические сочинения, в т. ч. и древние кондаки, сопоставимые с сир. песнопениями типа madrasha и sogitha. Исполнение гимнографических сочинений к-польскими аскитирионами было основано на муз. системе, восходившей к античной культуре. Годовой круг богослужения регламентировался к-польским Лекционарием доиконоборческого периода (не сохр.), рождественско-триодная структура к-рого была сходна со структурой иерусалимского Лекционария.
В к-польской литургической традиции сформировался свой набор евхологических текстов, отличный от иерусалимского. В его состав входили молитвы литургий святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, служб суточного круга и чинопоследований таинств (древнейший известный текст к-польского Евхология сохранился в южноитал. списке 2-й пол. VIII в.- см. ст. Барберини Евхологий). Структуру служб суточного круга должен был определять несохранившийся к-польский Часослов, содержавший неизменяемые псалмы для каждой из служб и, вероятно, молитвословия.
Одной из особенностей к-польского богослужения являлись процессии (литии) по городским улицам из кафедрального собора в различные храмы, а также на площади города, к-рые совершались в определенные дни богослужебного года и сопровождались пением гимнов, остановками на пути следования процессии и молитвами во время этих остановок (см. статьи Стациональное богослужение, Константинополь). Регулярное совершение литий и др. особенности к-польского богослужения оказали влияние на архитектурные планы ранних к-польских церквей, к-рые отличало наличие большого числа дверей для обеспечения входа участников процессий в храм или же для выхода из него, а также атриумов, где участники собирались перед началом службы, и нартексов, где службы начинались и откуда совершался вход в храм или же исхождение на литию в город.
Нек-рому реформированию к-польская литургическая традиция подверглась и в связи с церковно-адм. реформами имп. св. Юстиниана I, на что указывает, напр., определение фиксированного штата священно- и церковнослужителей для новопостроенного храма в новелле императора (535). По указанию имп. Юстиниана в к-польскую богослужебную практику было введено и пение догматического тропаря «Единородный Сыне».
Во 2-й четв. VII в. прп. Максим Исповедник составил классический визант. литургический комментарий доиконоборческого периода («Мистагогия»), в к-ром евхаристическое богослужение рассматривалось как сослужение земной Церкви, т. е. собрания верных, с ангельскими силами и Небесным Агнцем перед Престолом Божиим.
В VII в. храм Св. Софии стал местом торжественного совершения чинопоследований возложения имп. регалий, обручения и венчания императоров, т. е. «императорский обряд», к-рый начал формироваться еще при Юстиниане I, начал приобретать свои классические формы.
Богослужение в большинстве к-польских мон-рей (киновий), находившихся рядом с городом, по набору служб суточного круга существенно не отличалось от богослужения в киновиях М. Азии, Сирии и Палестины. Однако в нек-рых к-польских мон-рях со 2-й четв. V в. существовала традиция «непрерывного» богослужения акимитов (неусыпающих). Тем не менее основные параметры монашеского богослужения (лекционарная система, календарь и евхологические тексты) были едиными для акимитов и неакимитов, и они совпадали с соответствующими параметрами к-польского кафедрального богослужения.
Иконоборческий период (726-843)
В сер. VIII в. в к-польском богослужении произошли существенные перемены, на что указывают изменения в лекционарной системе, структуре и текстах Евхология, а также появление нового литургического комментария.
Прекращение использования и последующее исчезновение сложных гимнографических текстов, происхождение и исполнение к-рых было связано с древними аскитирионами (в т. ч. и исчезновение древних кондаков), указывают на то, что в иконоборческий период городские аскетические общины перестали быть движущей силой развития к-польского (т. е. «византийского») богослужения. В кон. VIII в. их место заняли монахи, чье участие в церковной жизни значительно усилилось после прихода к власти имп. Ирины в 780 г. Достаточно быстро они не только восстановили свое прежнее положение и влияние в столице и др. городах империи, но и существенно укрепили его.
Начальный этап «студийского синтеза» проходил в кон. VIII в. в Вифинии (М. Азия), где прп. Феодор Студит и его монахи познакомились с основными элементами палестинской литургической традиции. В Студийском мон-ре богослужебная традиция, сформировавшаяся в Вифинии, была адаптирована к городским условиям.
Одновременно с изменениями в структуре служб суточного круга, появлением новых служб и песнопений палестинского происхождения в В. б. проникали иерусалимское (палестинское) осмогласие и нотация, связанные с этими текстами и структурами. На новую муз. систему были ориентированы гимнографические произведения и самого прп. Феодора Студита, в т. ч. седмичные песнопения Постной Триоди и праздничные каноны Миней.
В сер. 2-го десятилетия IX в. началось новое наступление иконоборчества, но оно не оказало существенного влияния на развитие той к-польской литургической традиции, начало к-рой было положено в сер. VIII в.
Послеиконоборческий период (843-1204)
Восстановление иконопочитания не внесло существенных изменений в к-польское богослужение, но во внутреннем убранстве и украшении храмов произошли значительные перемены. Появилась новая иконографическая программа, последовательно иллюстрировавшая историю Спасения, подобно тому как ее «изображала» в соответствии с литургическим комментарием (надписанным именем свт. Василия Великого или же Патриарха Германа) совершавшаяся в этих храмах Божественная литургия. С развитием этой интерпретации евхаристического богослужения в чинопоследовании литургии и предшествующего ей чина проскомидии появлялись новые элементы, в т. ч. использование звездицы, символизирующей вифлеемскую звезду, на проскомидии. Систематическое изложение новая интерпретация получила в литургическом комментарии Николая Андидского «Протеория», согласно к-рому при совершении евхаристического богослужения каждый этап земной жизни Спасителя имел свое соответствие в чинопоследовании литургии, а проскомидия символизировала Воплощение и Рождество.
Центральное место в литургической жизни послеиконоборческого периода занимало монашеское богослужение, регламентировавшееся Студийским Синаксарем и его редакциями. Оно определяло и характеризовало развитие В. б. в целом, тогда как кафедральная традиция постепенно утрачивала свое значение.
Студийский Синаксарь
После восстановления иконопочитания в 843 г. монахи-студиты вернулись из рассеяния и собрались в Студийском мон-ре. Здесь произошло окончательное устроение и фиксация студийской литургической традиции, результатом чего стало создание Студийского Синаксаря. Он представлял собой собрание богослужебных рубрик (уставных указаний) для годового подвижного (триодная часть) и неподвижного (месяцесловная часть) кругов богослужения, причем в месяцесловной части содержались рубрики и памяти только для тех случаев, когда богослужение отличалось от обычного (рядового), т. е. только для праздничных дней. В основе же Cтудийского Синаксаря, как и в основе Синаксаря Великой церкви, лежал лекционарный указатель новозаветных и ветхозаветных чтений, отражающий новую к-польскую лекционарную систему.
Одновременно был сформирован и комплекс богослужебных книг, использование к-рых регламентировал Студийский Синаксарь. Минеи, Триоди и Октоих, входившие в состав этого комплекса, содержали и старые песнопения палестинского происхождения (преподобных Андрея Критского, Космы Маюмского, Иоанна Дамаскина), и новые песнопения, созданные по образцу палестинских как прп. Феодором Студитом, так и др. студийскими (преподобными Иосифом, Николаем, Климентом Студитами) и нестудийскими к-польскими (преподобными Феофаном Начертанным, Иосифом Песнописцем) гимнографами.
С сер. IX в. и до кон. XI в. Студийский Синаксарь пополнялся новыми памятями святых и новыми рубриками. Различные редакции (версии) Студийского Синаксаря, возникшие в этот период, использовались в богослужебной практике др. визант. мон-рей. Текст Студийского Синаксаря не сохранился, и единственным источником для характеристики его состава и структуры, а также литургической практики, им регулировавшейся, является богослужебный Синаксарь в составе Типикона Патриарха Алексия Студита (см. Студийско-Алексиевский Типикон). Типикон состоит из 2 частей: богослужебного Синаксаря, определяющего порядок служб годового подвижного и неподвижного кругов богослужения, и ктиторского Типикона, посвященного устроению монашеской жизни. Основным литургическим источником при составлении богослужебного Синаксаря был Студийский Синаксарь в версии 2-й пол. X в., к-рый был использован без существенных изменений. Студийская традиция продолжала сохранять свой престиж и в нач. XII в.- она была избрана в качестве образца имп. Иоанном II Комнином (1118-1143) при устроении мон-ря Христа Пантократора.
Редакции Студийского Синаксаря
Не позднее сер. X в. в К-поле появилась 1-я (к-польская) редакция Студийского Синаксаря. Она возникла под влиянием к-польского кафедрального богослужения и занимала промежуточное положение между собственно Студийским Синаксарем и др. его редакциями. Отличительной особенностью этой редакции было особое окончание праздничной и воскресной утрени, когда утренние стихиры на стиховне присоединялись к хвалитным стихирам, что было обусловлено использованием Великого славословия, т. е. утреннего гимна «Слава в вышних Богу» в к-польской редакции, за к-рым следовало «Великое Трисвятое».
Эта модернизированная редакция Студийского Синаксаря стала быстро распространяться в Византийской империи. Уже в X в. она была принята в Фессалонике, где на ее основе создали 2-ю (фессалоникийскую) редакцию Студийского Синаксаря. Отличительной чертой этой редакции является пение 3 антифонов (псалмов) вместо рядовых кафизм на утренях в великие праздники, а также пение к-польских кафедральных антифонов (стихи 91, 92 и 94-го псалмов с фиксированными припевами) на воскресных и праздничных литургиях. 2-я редакция Студийского Синаксаря лежала в основе богослужебного устава, существовавшего на Афоне в сер. X-XII в. (Афоно-Студийский Синаксарь), и была использована при составлении богослужебного Синаксаря, к-рый регламентировал богослужение Иверского мон-ря на Афоне в XI в. (см. ст. Георгия Мтацминдели Типикон). Не позднее кон. X в. Афоно-Cтудийский Синаксарь был перенесен в Юж. Италию, где на его основе были созданы различные группы южноитал. богослужебных Синаксарей: калабро-сицилианской группы (Мессинский, Милийский, Тригонский Типиконы), отрантской группы (Николо-Казолянский Типикон) и связанной с ней гроттаферратской группы (Типикон мон-ря Патирион и Гроттаферратский Типикон).
Во 2-й пол. X в. вследствие сильного к-польского воздействия 1-я ред. Студийского Синаксаря проникает в иерусалимское и палестинское богослужения. Вероятно, уже в кон. X в. этот нормативный текст и связанный с ним комплекс богослужебных книг были приняты в киновии прп. Феодосия Великого, находившейся недалеко от Иерусалима. Результатом быстрой адаптации 1-й редакции Студийского Синаксаря к обычаям палестинских киновий стало появление Иерусалимского устава. Отличительной чертой богослужения, определявшегося этим уставом, было совершение в канун воскресных и праздничных дней палестинских всенощных бдений (агрипний), к-рые представляли собой соединение великой вечерни (включавшей в свой состав литию и благословение хлебов) и воскресной или праздничной утрени. Вскоре новый богослужебный устав был принят в лавре прп. Саввы Освященного и др. палестинских мон-рях, вытеснив прежний устав и связанный с ним комплекс богослужебных книг иерусалимского происхождения (в т. ч. и иерусалимский Евхологий, содержавший формуляр литургии ап. Иакова), а в кон. XI в. Иерусалимский устав распространился далеко за пределами Палестины.
1-я и 2-я редакции Студийского Синаксаря, появившиеся под влиянием кафедрального богослужения, определяли богослужение не только в мон-рях, но с определенными изменениями и сокращениями могли использоваться и для регламентации соборно-приходского богослужения в Византии.
m_3713
m_3713Маргарита
Латынь использовалась на всей территории запада, а греческий оставался lingua franca всех восточных регионов. До VI в. Византийская империя использовала оба древних языка. Администраторы, которых посылали с Запада в восточную половину империи, часто снабжались своеобразными словарями, показывавшими греческий эквивалент латинских слов и объяснявшими местную терминологию. Перевод с греческого языка на латынь был в основном работой христианских ученых, которые хотели сделать Священное Писание и теологические труды доступными для жителей Запада. Намного меньше латинской литературы переводилось на греческий язык. К примеру, большая часть трудов Цицерона, Овидия, Вергилия и Горация оставались неизвестными для одноязычных греков. Однако большинство образованных людей говорили на двух языках.
Императоры старались поддерживать единство обширной империи, но признавали трудности, связанные с управлением ею из одного центра. Решение предложил Диоклетиан (284—305), разделивший империю на две половины, каждой из которых правил император и его помощник — «младший» император. Два старших императора должны были действовать сообща, издавая законы, обязательные для выполнения в обеих половинах римского мира, и защищая свои территории. Такая тетрархия была призвана стабилизировать гражданское управление и военную оборону. Она функционировала достаточно эффективно, чтобы Диоклетиану и его коллеге уйти на покой после двадцати лет службы, оставив императорами своих младших коллег. Но Константин разрушил эту систему, желая стать единоличным правителем империи. Это реставрировало монархию.
Восточная половина Римской империи и есть Византия. Это название было дано ей только в XVI в., когда ученые гуманисты стали искать способ идентифицировать то, что осталось после краха старого Рима на западе. И хотя они ввели термин, который прижился и использовался с тех пор, важно помнить, что сами византийцы называли себя римлянами (по-гречески — ромеями) и считали себя таковыми. Причем их претензии на римские качества не были тщеславием или снобизмом. В 330—619 гг. Византий наслаждался имперскими реалиями и идеологией. В первую очередь речь идет о принципе «хлеба и зрелищ», то есть об обеспечении основных продовольственных поставок и развлечений для всех жителей восточной столицы.
Римская политика «хлеба и зрелищ» со временем развилась в христианскую — «суп и спасение». Церковь попыталась смирить народную страсть к бегам, пари и всему тому, что она считала непристойными развлечениями. Театральные постановки древнегреческих пьес постепенно прекратились, а театры и одеоны — весьма заметная черта древних городов — становились источниками строительных материалов. Они быстро разрушались, а места, где они стояли, стали ассоциироваться со злыми духами. Некоторым древним статуям приписывались пророческие качества. В общем, для христиан от всего этого мог быть только вред. Церковь яростно атаковала и городские традиции, такие как бани, и сельские, к примеру, праздник сбора винограда, одновременно пытаясь обуздать аморальное и неприличное поведение. Но ей так и не удалось отвлечь византийцев от их страсти к зрелищам на ипподроме.
«Голубые» и «зеленые» — организаторы скачек — имели и более серьезные обязанности. Они приветствовали императора, когда он находился и императорской ложе на ипподроме, куда он мог пойти прямо из Дворца, У этой ответственности был и политический аспект. Отдельные лица или группы использовали фракции для выражении своего недовольства. Во время театральных действ, следовавших за обязательным приветствием, «голубые» и «зеленые» могли выкрикивать критические замечания, например относительно высоких цен.
На самом деле был местом для волнующих публичных зрелищ, к которым пристрастились все классы византийского общества, включая императора. Иногда правитель даже лично участвовал в гонках колесниц: в IX в. партии были проинструктированы позволить императору Феофилу (829—842), надевшему цвета «голубых», выиграть. Партии также устраивали частные развлечения для императорских гостей во дворце. В них нередко участвовали хоры городских церквей. В X в. долгие пиршества оживлялись танцорами, выступавшими под звуки гидравлических органов. «Зеленые» и «голубые» также устраивали выступления гимнастов и акробатов, а также другие цирковые зрелища, иногда на верблюдах или проволоке, натянутой высоко над ипподромом. Все это неизменно приводило | восторг гостей Константинополя.
Ипподром являлся местом, где византийцы собирались по случаю всевозможных церемоний, таких как празднование дня рождения города, всегда отмечавшегося 11 мая, военных побед, смерти врагов и осужденных преступников, рождения или коронаций правителей. Там император встречался с народом в XII в.
Имперская идеология снабжала все аспекты жизни византийского двора римскими символами власти и новыми ловушками, перенятыми у Персии. Диоклетиан был первым императором, надевшим диадему, расшитые золотом одежды и регалии — импортированные с Востока, и он ожидал, что люди будут падать ниц перед ним. Правители IV в. усложнили эти обычаи из Персии, где «царь царей» — шахиншах — сидел на троне под золотыми деревьями с золотыми птицами, которые даже могли петь, а рядом лежали рычавшие львы. Феодосий II соорудил площадку для поло, так что византийские императоры могли заниматься царским спортом — еще один импортный товар из Персии.
Септимий Север (193—211) построил первоначальный дворец в древнем городе Византий. Впоследствии к нему делали большие и малые пристройки практически все следующие правители, и в конце концов комплекс Большого дворца занял значительную территорию в первом из 14 константинопольских районов, в конце VII в. Юстиниан II (685— 695, 705—711) окружил дворец стеной, создав таким образом первый кремль.
Дворец всегда был центром науки — императорские дети получали образование. Там же находилась внушительная библиотека. Большинство императоров поддерживали ученых и покровительствовали отдельным учителям.
И в практическом управлении восточной частью империи присутствовали римские традиции, в первую очередь в вопросах налогообложения. Чиновники вели перепись населения и оценивали качество земли для взимания налогов с физических лиц, собственности и земельных владений. Доходы от налогов оставались жизненно важными для имперского бюджета, и их снижение из-за дарения не облагаемых налогом участков и принятие в XI в. откупной системы не могли не привести к кризису. При переходе от резных надписей и папирусов к записям на пергаменте использовалась римская практика, причем копий императорских решений делалось три. Монументальные надписи на камне использовались, к примеру, чтобы датировать процесс ремонта константинопольских стен и сделать запись о победе в сражении при Никее в начале VIII в.
В фундаментальной процедуре провозглашения нового правителя Византия добавила в римское наследие христианский элемент. К приветствию сенатом, армией и народом на ипподроме в 457 г. добавили коронацию, проводившуюся патриархом в соборе Св. Софии. Лев I стал первым византийским императором, испытавшим на себе данный христианский ритуал. На этом настоял патриарх Анатолий, вероятно, потому, что Лев был неизвестной фигурой из военных. Он занял вакуум, образовавшийся после смерти последнего представителя династии Феодосия. Исполнение церемонии и использование короны стали необходимы претендентам и узурпаторам для увеличения своей власти. Но еще более важным было то, что коронация символизировала трансформацию в Византии римских имперских традиций в христианские.
Средневековый византийский ритуал коронации копировался дворами по всей Европе. Папе Льву III при возвышении Карла Великого к положению императора в 800 г. даже пришлось искать корону, чтобы возложить на его голову. Кроме того, он помазал его священным маслом — западная инновация, внесенная в ритуал. На средневековом Западе «помазание» — так называлась эта процедура — обычно предназначалось для епископов и высокопоставленных священнослужителей. Когда Лев III использовал ее при коронации монарха, он заявил о важной и высшей роли церкви, которую римские папы, русские митрополиты и кентерберийские архиепископы старались увековечить. Наполеон пренебрег этой зависимостью от церкви, короновавшись в Париже. Другие монархи в Старом и Новом Свете сохраняли византийский стиль, ставший, например, основой возвышения королевы Елизаветы II.
Древние храмы Константинополя не были уничтожены и не стали сразу христианскими — просуществовали до VI в., после чего их приспособили для светского использования. Некоторые древние произведения искусства ценились очень высоко, даже несмотря на то, что они изображали обнаженных богов и богинь.
Если плоды римской инженерной мысли оказывались на виду — мосты, дороги, фортификационные сооружения и акведуки, которые продолжали строиться веками, то не столь заметные функции оплачиваемой бюрократической администрации становились важными для обеспечения существования Византии. Когда трон захватывали некомпетентные мятежники, например Фока (602—610), правительство продолжало работать.
Когда восточная половина Римской империи трансформировалась в христианскую Византию, к старым имперским и классическим традициям присоединились новые — религиозных верований, в том числе сохранение элементов дохристианского язычества. Своей жизнестойкостью и выживанием Византия обязана сосуществованию конфликтующих тенденций. Когда Константин XI Палеолог потребовал, чтобы его подданные защищали свою столицу от оттоманских турок, — было это за день до последнего штурма 29 мая 1453 г., — он призвал их продемонстрировать дух и силу своих предков, греков и римлян. Он и сам пал в сражении, охваченный этим духом, не как христианский мученик, а, скорее, как потомок Цезаря и Августа, Константина и Юстиниана.